– Между нами все кончено. Я больше не хочу тебя видеть. И больше не приходи ко мне, – сказала Джудитта.

Меркурио смотрел на нее, глупо улыбаясь. Он знал, что Джудитта не шутит, но все происходящее казалось ему наигранным. От нервного напряжения его лицо исказила натянутая улыбка, судорогой свело горло, и от этого с губ сорвался хриплый смешок. На самом же деле Меркурио едва сдерживал слезы.

Тем временем уже стемнело. Редкие прохожие поспешно семенили по мосту через Каннареджо, стремясь поскорее попасть домой и не обращая на влюбленных никакого внимания.

Утром Исаак немного смущенно передал Меркурио письмо. Джудитта просила встретить ее у деревянного моста через канал Каннареджо поздним вечером, незадолго до того, как пробьет колокол Мараньона и закроются ворота. Меркурио очень удивился тому, что письмо ему передал именно Исаак, ведь все это время доктор стремился помешать своей дочери строить отношения. Целый день Меркурио размышлял об этом, но ни за что в жизни не догадался бы, чему суждено было случиться.

Он заглянул Джудитте в глаза. Вокруг царила тьма, ночь выдалась безлунной, на небе не было ни звездочки, и Меркурио не мог разглядеть черты любимой.

– Нет… – пробормотал он, качая головой.

– Мне очень жаль, но я больше не хочу тебя видеть, – повторила Джудитта. Ее голос доносился словно издалека, глаза оставались равнодушными.

– Но почему? – наконец выдавил Меркурио.

– Потому что я поняла, что не люблю тебя, – ровным голосом ответила Джудитта.

Меркурио показалось, что что-то в нем умерло. Юноша отвернулся, он тяжело дышал, точно после долгого бега.

– Я в это не верю, – прошептал он.

– Я больше не хочу тебя видеть, – тихо сказала Джудитта, стоя за его спиной.

Меркурио показалось, что он уловил дрожь в ее голосе. Он повернулся.

Джудитта сжала кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладонь.

– Я тебя не люблю, – весело, словно невзначай повторила она.

Меркурио ошеломленно покачал головой.

– Нет. Я в это не верю. Я просто в это не верю. Это…

– Посмотри на меня, – перебила его Джудитта.

Она чувствовала, что еще немного – и она не сумеет сдержать крик. Нужно было сохранить самообладание.

– Я-не-люб-лю-те-бя, – с нажимом на каждом слоге повторила она.

Меркурио ее не узнавал. Он оцепенел от ужаса, прижал ладонь к груди и опустил глаза.

– Посмотри на меня, – повторила Джудитта. Надеясь, что темнота скроет отчаяние на ее лице, девушка подождала, пока он поднимет на нее взгляд. – Посмотри на меня, загляни в мои глаза. Ты видишь там боль? Или ложь? – Джудитта старалась казаться спокойной, словно бы она говорила не с человеком, которого любит, а с кем-то, кого можно только пожалеть. Но при этом ей казалось, что она вот-вот умрет. – Нет, ничего такого там ты не увидишь. Ты смотришь на меня… и ничего не видишь. – Она понизила голос. – А знаешь почему? Потому что я не люблю тебя.

Меркурио шагнул ей навстречу. Джудитта судорожно сжала руки. Он попытался коснуться ее.

– Нет! – крикнула девушка. Она не вынесла бы его прикосновения. Это было бы уже чересчур. – Нет, – уже спокойнее повторила она.

Меркурио отдернул пальцы.

– Я не верю… – бессильно произнес он.

– Смирись с этим.

– Но почему?

– Потому что произошло кое-что, чего я не ожидала, – равнодушно сказала Джудитта.

– Что?

– Это не имеет значения. Больше ничто уже не имеет значения.

– Как ты можешь быть такой жестокой? – Меркурио в смятении покачал головой, чувствуя себя будто бы одурманенным. – Я… Я…

В этот миг в небе над Венецией разнесся бой колокола – в последний раз за этот день.

– Мне очень жаль. Я должна идти обратно. – Джудитта надеялась, что не потеряет сознание по дороге до ворот, за которыми их закрывали в Гетто Нуово.

Повернувшись, она размеренным шагом пошла прочь.

– Джудитта! – крикнул ей вслед Меркурио.

Девушка зажмурилась, закусывая нижнюю губу, но не остановилась.

Под одной из аркад, мимо которых она проходила, сидел бродячий музыкант, играя на лютне печальную мелодию.

– Джудитта… – еще раз позвал Меркурио.

Но девушка шла, не оглядываясь.

Она медленно вошла в соттопортего – этот крытый переход вел к площади Гетто Нуово. Музыкант терзал струны лютни, в его песне слышалась глубочайшая грусть. В узкой аркаде, где воняло мочой и плесенью, въевшейся в стены, звуки музыки эхом разносились в темноте.

Джудитта знала, что Меркурио идет за ней. Она не слышала его шагов, но чувствовала его боль.

Но и этого было мало. Джудитта знала, что сейчас Меркурио придется страдать еще больше. Дойдя до ворот Гетто Нуово, она улыбнулась парню, ждавшему ее там. Это был тот самый Иосиф, которого Меркурио уже когда-то видел, он по поручению Исаака охранял Джудитту. Девушка нежно провела по его щеке ладонью, а потом подалась вперед и поцеловала. Их уста слились, поцелуй был долгим и страстным.

Джудитта услышала, как застонал Меркурио. То был стон боли, пронзившей его душу. Но теперь Меркурио возненавидит ее. И будет считать ее шлюхой. Джудитта взяла Иосифа за руку, опустила голову ему на могучее плечо и, едва дыша, прошла мимо стражников, которые как раз закрывали ворота. Створы с грохотом захлопнулись, проскрежетал засов. И только тогда Джудитта решилась сделать вдох. У нее подогнулись ноги. Иосиф хотел помочь ей, но девушка лишь оттолкнула его и, тяжело дыша, прислонилась к стене. Затем она направилась домой. Бегом.

Иосиф остался на площади Гетто Нуово. Он знал, что его помощь больше не нужна.

Джудитта открыла дверь в подъезд. Она еще чувствовала вкус губ Иосифа, совсем не такой, как у Меркурио. Девушка упала на пол, ее вырвало. Потом, пошатываясь, она поплелась на пятый этаж. Подойдя к двери в квартиру, она уставилась на дощатый пол лестничной клетки. Тут она лежала обнаженной, когда впервые переспала с Меркурио. Джудитта подумала о голубятне и о том, что больше никогда не поднимется на крышу, к этим птицам, ставшим свидетелями ее счастья и страсти. Едва войдя в квартиру, она обессиленно опустилась на пол.

Исаак собирался ложиться спать, но выбежал из своей комнаты, услышав шум в прихожей.

– Что случилось? Тебе плохо? – взволнованно спросил он.

Джудитта ему не ответила.

Исаак подошел к окну, чтобы закрыть ставни, и услышал, как в темноте за стеной что-то неразборчиво кричит Меркурио. Доктор поспешно запер и окно, и ставни. Посмотрев на дочь, он оцепенел, настолько ужаснуло его выражение ее лица. Он не осмелился подойти к ней.

– Молчи… – прошептала Джудитта.

Исаак ушел в свою комнату, потрясенный горем дочери, и запер за собой дверь. И вновь крики Меркурио огласили ночную тьму. Словно выл смертельно раненый зверь.