Меркурио и Бенедетта еще довольно долго прятались на заболоченном берегу Гранд-канала за Фондако деи Тедески. Там Меркурио снял женское платье, смыл белила и остальной грим и сложил все реквизиты в сумку. Оттуда они направились в сторону площади Сант-Апонал и в отличном расположении духа вошли в лавку травника.

– Паоло, погляди-ка. – Меркурио положил на прилавок кольцо с бриллиантом. – Вот что нам подарил ювелир с площади Сан-Бартоломео.

Травник изумленно распахнул глаза, кончиками пальцев взял кольцо и перекатил его на ладонь. В его движениях чувствовалось напряжение, точно он держал в руках не драгоценность, а таракана.

– Ювелир с площади Сан-Бартоломео? – В его голосе слышалось и восхищение, и страх. – Ты с ума сошел?

– А что такое?

– Его двоюродный брат – один из магистрата.

– Что?

– Магистрат, чиновники, которые занимаются финансовыми делами Светлейшей Республики.

– И что это значит?

– Это значит… – Травник замялся. – Что ни в коем случае нельзя…

– Что ни в коем случае нельзя? – осведомился Скарабелло, заходя в лавку в новой меховой накидке.

Он окинул взглядом наряд Меркурио. Под камзолом виднелась женская нательная сорочка с шалью, скрывавшей фальшивые драгоценности.

– Ты что, та старая карга, о которой судачит весь Риальто?

– Послушай, Скарабелло… Мне жаль… Я ведь не знал, что тот ювелир… – обеспокоенно проговорил Меркурио. – Ну откуда же мне было знать, что…

– Так это и правда ты притворился той пердящей старухой? – оглушительно расхохотался Скарабелло.

– Ты не злишься? – опешил Меркурио.

– Нисколько. Ты гений, мальчик. Твоя выдумка войдет в историю преступности Венеции, заверяю тебя. – От смеха он едва мог говорить. – Жаль, что ты не снискал аплодисменты за великолепное представление.

– Но Паоло сказал…

Подойдя к травнику, Скарабелло дружески опустил ему ладонь на плечо.

– Паоло старый трус. И у него душа раба, верно, Паоло?

Травник пристыженно опустил голову.

– Нет в том его вины, – без тени насмешки в голосе сказал Скарабелло. – Каждый рождается либо псом, либо волком. И если ты родился псом, то рано или поздно побои заставят тебя слушаться. Но если ты родился волком, то до последнего вздоха будешь нападать на тех, кто хочет тебя выдрессировать. – Помолчав, он взглянул на Меркурио. – Кто же ты такой, мальчик? Пес или волк?

Меркурио посмотрел на Паоло. Он точно не узнавал себя в этом смущенном слабом человечке. Но в то же время он не чувствовал в себе той силы, которой обладал Скарабелло.

– Итак, волк или пес?

– Лис, – заявил Меркурио.

Скарабелло склонил голову к плечу. Он не ожидал такого ответа. С другой стороны, этот мальчишка всякий раз удивлял его. И Скарабелло не знал, следует ли наслаждаться выходками этого мальца или же прислушаться к инстинкту, говорившему, что когда-нибудь Меркурио отберет у него бразды правления.

Беловолосый медленно кивнул.

– Объясни мне вот что, лис, – улыбнувшись, сказал он. – Люди в районе Риальто говорят, мол, старухе удалось обмануть ювелира только оттого, что у нее были при себе золотые монеты.

– Фальшивые золотые монеты, – поспешно отметил Меркурио, понимая, что разговор принимает опасный оборот. – Театральный реквизит. Как и это платье старухи, эти украшения…

– Фальшивые монеты? И как же, скажи на милость, ювелир мог поверить в подлинность этих монет, если ими не обманешь даже глупых зрителей в театре? – На лице Скарабелло не осталось и следа приветливости.

Бенедетта заметила возникшее между ними напряжение и встала рядом с Меркурио.

– А ты не лезь, – осадил ее Скарабелло.

– Да, прекрати ко мне липнуть, – раздраженно сказал ей Меркурио.

– Да пошел ты! – прорычала Бенедетта.

– Ты от меня ничего не скрываешь? – спросил Скарабелло, делая шаг вперед.

«Волк показывает свою истинную натуру», – подумал Меркурио. И он очень надеялся на то, что и лис свою оправдает.

– Мы можем быть друзьями. Или врагами, – продолжил Скарабелло. Он стоял так близко к Меркурио, что тот чувствовал его дыхание. – Тебе решать, мальчик.

И тогда Меркурио бросился к нему на шею и сжал белоголового в объятьях.

– Я тебе столь многим обязан…

Скарабелло грубо оттолкнул его.

– Что это значит, придурок?

– Прости меня… Я тебе стольким обязан, – повторил Меркурио, смиренно опустив голову. – И я клянусь тебе в верности. Почему ты сомневаешься во мне?

– Тебе меня не провести, – отрезал Скарабелло. – Разведи руки.

– Зачем?

Белоголовый молниеносно выхватил нож.

– Когда я говорю тебе сунуть руку в огонь, ты делаешь, ясно?

Меркурио развел руки.

Скарабелло обыскал его. Белоголовый стянул с его шеи платок, прикрывавший фальшивые украшения, и швырнул на пол. Отобрал у Меркурио полотняную сумку, осмотрел, тряхнул камзол и перчатки, взвесил на руке фальшивые кольца. Нашел он и шелковый кошель. Не спуская с Меркурио глаз, он развязал тесемки, и монеты со звоном покатились по полу лавки.

– Снимай штаны.

Меркурио скинул легкие штаны и остался в подштанниках. Скарабелло сунул руку ему между ног. Юноша покраснел, но не шелохнулся.

– Снимай рубашку и нательную сорочку, – скомандовал Скарабелло.

Бенедетта похолодела от страха.

Меркурио разделся. Он остался в подштанниках и нательной сорочке из овечьей шерсти. Белье ему подарила Анна дель Меркато.

Беловолосый приподнял его сорочку, глядя Меркурио прямо в глаза. Затем, не отводя взгляда, он схватил Бенедетту за руку и изящным, точно па, движением подтянул девушку к себе.

– Паоло, проверь, нет ли монет у девчонки.

Травник не двинулся с места.

– Паоло! – рявкнул Скарабелло.

Тот смущенно приблизился. Белоголовый не отпускал Бенедетту. Острием ножа он задрал девушке юбку, перехватил край подола и разрезал тесемку на ее исподнем.

– Ищи, – приказал он Паоло, все еще глядя на Меркурио.

Бормоча извинения, травник принялся ощупывать девушку. Бенедетта закрыла глаза.

– В этом нет необходимости! Оставь ее в покое! – крикнул Меркурио.

Скарабелло на это не ответил. Он приставил лезвие ножа к горлу девушки. Острие скользнуло ей в вырез. И все это время белоголовый смотрел только на Меркурио. Ножом Скарабелло раздвинул ворот нательной сорочки, обнажив белоснежную кожу красавицы.

– Проверь тут, – приказал он Паоло.

– Там ничего нет. – Лицо травника сделалось багровым.

Все с тем же изяществом, сквозившим в каждом его движении, Скарабелло притянул Бенедетту к себе, а затем отстранился.

– Одевайся, – разрешил он Меркурио. – А ты, – альбинос повернулся к Паоло, – спрячь костюм старухи. Сейчас вся Венеция ищет его хозяйку. – Затем Скарабелло посмотрел на Меркурио. – Похоже, ты не обманул меня, мальчик.

Юноша с облегчением перевел дух. Подтянув штаны, он прикрыл лицо руками. Глаза его увлажнились.

– Благодарю тебя, Скарабелло! – Теперь Меркурио мог проявить страх, который он сдерживал все это время. И вновь он бросился на шею беловолосому. – Спасибо… Спасибо… Спасибо…

– Прекрати! – Скарабелло оттолкнул его.

– Прошу, прости меня, Скарабелло. И спасибо тебе, спасибо, спасибо…

– Ну хватит уже, довольно. Все эти бабские сопли начинают действовать мне на нервы. – Белоголовый повернулся к травнику. – Паоло, достань бриллиант из кольца, а золото расплавь. У меня еще есть кое-какие дела. Я зайду к тебе попозже. – Затем от ткнул пальцем в сторону Бенедетты. – А ты постарайся не высовываться. – Он подошел к девушке так близко, будто собирался поцеловать ее. – Здесь, в Венеции, такую воровку, как ты, могут приговорить к четвертованию. Привести на площадь Сан-Марко, привязать к четырем лошадям, а когда те разорвут тело, останки сбросят в канал. Ты поняла? Сейчас люди ищут старуху и ее красавицу-служанку…

Бенедетта просияла.

– …которую ювелир с легкостью узнает.

– Спасибо.

– Ты не поняла меня. – Скарабелло направился к двери лавки. – Я сказал, что люди ищут дуру-служанку.

Меркурио расхохотался, и девушка бросила на него испепеляющий взгляд.

– Очень хорошо, Меркурио, – бросил Скарабелло напоследок.

Юноша поспешил за ним.

– Если бы мне нужно было кого-то найти… – шепнул Меркурио, – ты мог бы мне помочь, верно?

– Возможно. Кого ты ищешь?

– Одного человека, который недавно прибыл в город, – еще тише произнес юноша, поворачиваясь к Бенедетте спиной.

– И почему… твоя сестра не должна знать об этом?

– Ну… потому что…

– Может, ты ищешь какую-то женщину, а сестренка тебя приревновала? Не стоит вызывать в женщинах ревность. Ни к чему хорошему это не приводит.

Меркурио опасливо оглянулся, видя, что Бенедетта подошла поближе.

– Доннола, – одними губами прошептал он. – Это мужчина. И его зовут Доннола.

– Доннола? – удивился Скарабелло. – Мальчик, как по мне, так у тебя слишком много тайн.

– Но его и правда зовут Доннола.

– Я знаю, кто это. Но я бы не сказал, что он недавно прибыл в город. Его каждая собака в Риальто знает. И его легко найти. Нужно лишь пойти на рынок, он всегда слоняется там в поисках работы. Впрочем, недавно я слышал, что он подался в солдаты.

– Он уже вернулся.

– Доннола… – Беловолосый покачал головой. – Ох, мальчик, чует мое сердце, ты еще натворишь дел.

Меркурио повернулся к Бенедетте.

– Пойдем.

– Что он там говорил о Донноле?

– О ком? Ты, наверное, ослышалась. – Меркурио отвел глаза.

Он не понимал, почему, будучи мошенником, не мог лгать Бенедетте. Но, может, все это лишь плод его воображения. Как бы то ни было, лучше поостеречься в будущем.

Едва они свернули в узкий переулок, Бенедетта толкнула Меркурио, прижав его к стене.

– Как ты это сделал?

– Что? – Юноша сделал вид, что не понимает ее.

– Монеты. Настоящие монеты. Куда ты их спрятал? Я уж было подумала, что Скарабелло тебя убьет.

– У меня не было при себе настоящих монет, – ухмыльнулся Меркурио. – Только реквизит из театра.

– Ну, рассказывай!

– Честно. Когда Скарабелло меня обыскивал, при мне не было золотых монет.

– Эй, дурилка, хватит мне голову морочить. Выкладывай все как есть. – Бенедетта нетерпеливо пихнула его под бок.

– Так все и было. При мне золотых монет не было. Они были у Скарабелло.

– Что?

– Ты заметила, как я обнял его, прежде чем он начал меня прощупывать?

– Поверить не могу…

Меркурио рассмеялся.

– Но так все и было.

– Ты сунул ему кошель в карман, а затем… Нет! Так вот почему ты полез к нему обниматься во второй раз! Ты доставал у него из кармана наш кошель! – Его слова произвели на Бенедетту огромное впечатление. – А я думала, ты у нас дурак.

– Сама ты дура. О чем тебе Скарабелло и сказал.

– Он назвал меня красавицей.

– Уши мыть надо, вот что.

Тем временем они дошли до Кампьелло-дель-Гамберо. Пересмеиваясь и пихая друг друга под бок, они юркнули в толпу.

Бенедетту толкнули, и, чтобы не упасть, девушка повернулась… В ткацкой лавке она увидела еврейскую девчонку, которая так нравилась Меркурио.

Джудитта, махая рукой, пошла ей навстречу.

Улыбка застыла на лице Бенедетты. И вновь в ней вспыхнула ярость, столь же сильная, как и пару дней назад. Не раздумывая, девушка опустила руки Меркурио на плечи. И впилась поцелуем ему в губы.