Эпилог

Раздался звонок в дверь, и Тимош, оторвавшись от планшета, пошел открывать. На пороге стояла Лена в мокрых пальто и шапке, с огромным полиэтиленовым пакетом в руках.

– На улице мокрый снег! – весело сообщила девушка. – Так хочется настоящей зимней погоды с настоящим снегом и морозом!

– Градусов двадцать! – подхватил Тимош, чмокнул ее в губы и помог снять верхнюю одежду.

– Нет, это много. Не больше пяти-семи, чтобы ушки не щипал.

– Эти милые ушки? Их не щипать, а целовать надо! – Тимош тут же решил это продемонстрировать.

– Ой, щекотно! – засмеялась Лена и высвободилась из его объятий. – Я на кухню, что-нибудь нам приготовлю. Ведь недаром заезжала в супермаркет за продуктами.

Ожил вайбер, и Тимош взял планшет. На экране появилась Моник, у нее был немного сконфуженный и виноватый вид. Улыбка сползла с лица Тимоша.

– Привет, Тими! Я пыталась тебе несколько раз позвонить, но ты был недоступен. У тебя все нормально?

– Теперь все хорошо.

– У тебя были проблемы?

– У кого их нет!

– Я соскучилась по тебе, Тими. Когда ты приедешь?

– Разве Жерар тебя не развлекает?

– С Жераром все кончено. Это была моя ошибка. Прости меня, Тими!

– Я не приеду, по крайней мере в ближайшее время.

– Почему, Тими?! Я так соскучилась по тебе! Неужели ты не скучаешь по своей милой Моник?!

– Мы больше не увидимся, Моник.

– Почему, Тими? Тебя не отпускает твой дядя? Хочешь, я приеду к тебе?

– У меня другая жизнь, Моник. Прощай!

– Постой! Выходит, ты меня не любил, Тими?

– Все в прошлом.

– У тебя появилась женщина? Кто она? Ты ее любишь?

– Люблю. За преданность и верность!

– Тогда ты ее не любишь! – Моник рассмеялась. – Если любят за что-то, то это уже не любовь. Это благодарность и признательность.

– Прощай, Моник! – Тимош выключил планшет.

Из кухни появилась погрустневшая Лена в новом цветастом переднике.

– Ты так здорово говоришь по-французски. Кто это тебе звонил?

– Уже никто – звонок из прошлого, а у нас с тобой все впереди. Как твои родители отнеслись к тому, что ты решила развестись?

– Был страшный скандал, но все улеглось. Кстати, муж… пока еще муж… собрал вещи и съехал с квартиры. Можем пожить у меня. – Лена огляделась. – Тут после квартирантов ремонт не помешает сделать.

– Нет, нет! Будем жить у меня!

– Пока мы будем разводиться, родители советуют мне пожить у них. И с ребенком будет легче управляться. Что ты думаешь на этот счет?

– Возможно, они правы. Столько терпели, еще какое-то время потерпим.

– Ты и правда не уедешь во Францию? – Лена кивком указала на планшет. – К ней.

– И не надейся – я тебя не брошу! – Тимош заключил девушку в объятия и крепко поцеловал.

Настойчиво зазвучала мелодия айфона, и Тимош с неохотой оторвался от Лены.

– Получено заключение экспертизы ДНК. – На экране возникло сосредоточенное лицо адвоката Андрея Васильевича. – Как и ожидалось, подтверждено на 99,9 %, что вы сын Григория Вилкаса. Оспорить ваш отказ от наследства мы не сможем, но зато вам можно, как наследнику первой очереди, претендовать на его половину. Что вы на это скажете? Начинаем работать?

– Я свое богатство нашел, и другого мне не надо! – Тимош обнял Лену и показал ее адвокату.

– Понял, – кивнул адвокат. – Если передумаете, звоните, но времени у вас не так уж много. – И он отсоединился.

– Я правильно сделал? – Тимош вопросительно посмотрел на Лену.

– Все верно, за исключением того, что пора отключить телефоны и интернет, чтобы никто нам не помешал!

– Отличная мысль, и сказано вовремя!

В это время в кабинете у Лаймы Вилкас шел непростой разговор.

– Я вытащила тебя из тюрьмы! Я заплатила за тебя залог, и ты еще смеешь мне перечить?! – орала Лайма на похудевшего, бледного Прохоренко, потерявшего лоск и самоуверенность за время, проведенное в СИЗО.

– А я что? Я ничего, – робко сказал Прохоренко. – Я тоже ее ненавижу, всеми фибрами моей души…

– Ненависти мало, когда речь идет о большом бизнесе! – резко прервала его Лайма. – Она прибрала к рукам бизнес, который начал мой отец, продолжил мой брат, владеет контрольным пакетом акций нашей фамильной компании. Мне нет дела до твоей души, ее фибр – я даже не предполагала, что ты знаешь это слово. Мне нужна ее голова, ее скальп, ее жизнь! Ты меня понял, Сидор?!

– Но как я это сделаю?! – заскулил Прохоренко. – Меня только освободили, завтра наденут электронный браслет, я из своего дома шага ступить не смогу…

– Видишь, у тебя будет железное алиби! Я же не говорю, чтобы ты сам с ней разобрался. Ты организуй, исполнители у тебя есть – те ребята, которые напали на Юшту. Хватит им сидеть в подполье и грызть сухари за мой счет. Даю тебе срок три недели, не выполнишь – пеняй на себя!

– Как это?!

– Я ничего не хочу знать. Все должен организовать ты! Через три дня скажешь, сколько тебе на это надо денег. От меня к тебе подойдет человек.

– Кто?

– Узнаешь. Скажет тебе волшебное слово. – Лайма вышла из-за стола и, нагнувшись к уху Прохоренко, что-то прошептала. – Теперь ступай! Увидимся не скоро!

Когда за Прохоренко закрылась дверь, из комнаты отдыха вышел, улыбаясь, Пилипчук и, подойдя к Лайме вплотную, обнял ее за талию. У женщины дыхание стало прерывистым и учащенным.

– Все слышал?

Пилипчук вместо ответа наклонился и жадно поцеловал ее в губы, затем отстранился, вздохнул и посмотрел на часы.

– Одобряешь?

– Ты все правильно делаешь. Но ведь не Марта является держателем акций компании, а ее сын.

– И эту проблему со временем устраним. Да, Марта долго проработала в компании и знает всю кухню, но опекунша, старая баба, ничего в бизнесе не понимает, а ее щенок еще даже в школу не пошел. Поэтому пока все зло сосредоточено в Марте. Не будет ее – с этими мы и сами справимся, обойдемся без криминала.

– У тебя ум военачальника! – похвалил Лайму Пилипчук и с сожалением развел руками. – Мне пора бежать!

– Смотри у меня! Я ревнивая! – Лайма шутливо погрозила ему пальчиком. – Послушай стишок, который я нашла в интернете:

– До встречи, ведьмочка! – рассмеялся Пилипчук и быстрым шагом вышел из кабинета.

На улице он достал платок и вытер губы. Подойдя к своему автомобилю, он сделал знак водителю, чтобы тот не покидал салона, и набрал по вайберу номер. На экране появилось сосредоточенное лицо Марты.

– Ты была права: она заглотнула наживку. Я сделал запись ее разговора с Прохоренко. Все идет по твоему плану. Когда увидимся?

– Не здесь – городок маленький, все на виду. Везде уши и глаза. Через три дня еду в Киев. Давай там, на нейтральной территории.

– Заметано! – воскликнул Пилипчук. – Скучаю, до встречи!

Закончив разговор, Марта подошла к большому зеркалу и сказала своему отражению:

– Король умер – да здравствует король! Или королева? – Она придирчиво осмотрела свою безупречную фигуру и наряд. – Новому вожаку пора собирать свою стаю!

В просторном кабинете с современной мягкой мебелью за столиком для переговоров расположились двое: хозяин кабинета адвокат Андрей Васильевич и следователь Николай Ломаченко. На стеклянную столешницу, кое-как застеленную белой бумагой, были выставлены литровая банка с маринованными огурцами, нарезанный ноздреватый сыр, полукопченая колбаса и бутылка водки 0,75 литра, уже наполовину пустая. Рюмки вместе с дорогой посудой отдыхали в расположенном рядом шкафу, а водку пили из чайных чашек. Андрей Васильевич, взглянув на натюрморт в стиле 90-х годов, с тоской произнес:

– Совсем как когда-то в нашем убойном отделе… Бывает, вспоминаю те времена и жалею, что все в прошлом… – Адвокат рассмеялся. – Ты пришел ко мне в отдел совсем желторотым юнцом!

Следователь Ломаченко был человеком прагматичным, но скучал по прежним временам, как и его бывший начальник. Он не понимал, зачем пить водку, когда есть виски? Зачем напиваться в кабинете, отпустив секретаршу, когда проще и приятнее это делать в ресторане?

– Уважаемый Андрей Васильевич, хотя ты мой бывший учитель, но я с тобой в корне не согласен, что не бывает идеальных преступлений. Взять хотя бы твою недавнюю клиентку – гражданку Кушнир. Против нее имеется масса косвенных улик и никаких серьезных доказательств, чтобы можно было довести дело до суда. – Следователь достал из портфеля тощую папку и многозначительно постучал по ней. – Она смеется над нами, операми, а сделать я ничего не могу!

– Марта штучка еще та! – хохотнул адвокат. – Идеальных преступлений нет! Мой постулат: убийца всегда оставляет след, только надо разуть глаза, чтобы его увидеть!

– Она ведь не убивала, а ловко все организовывала. Что ей пришьешь, если все те, кто мог дать против нее показания, мертвы? Помню, как ты носился с фразой Жеглова, переделав ее на свой манер: «Убийца должен сидеть в тюрьме!» Она отхватила миллионы и смеется над нами!

– Что ты заладил – смеется и смеется! Марта Кушнир из тех рискованных штучек, которые никогда не остановятся на достигнутом и все время ходят по лезвию бритвы. Вот и поймай ее на очередной авантюре!

– Легко сказать… Сейчас она как легкий эсминец, а пройдет время, обрастет нужными знакомствами, влезет в какую-то политическую партию, затем в парламент, и станет непотопляемым авианосцем.

– Уговорил, тряхну стариной. Не за так – мне необходим стимул!

– Она тебе не по зубам! – рассмеялся следователь, подначивая адвоката. – Проел ты свои следовательские зубы на адвокатских жирных харчах!

– Давай поспорим, что я ее сделаю! Ты ставишь свой красивый красный галстук – что с бедного честного следака еще взять? С моей стороны – ящик коньяка…

– Виски! И не ерунду какую-нибудь, а «Чивас Ригал»!

– Идет! Солидному адвокату меньше стыдно выставлять. Срок – шесть месяцев.

– Хоть год! Тогда по рукам и давай еще по маленькой.

Адвокат разбил их сцепленные руки в знак того, что условия пари приняты.

– В детстве мы пауков ловили, сунув в паутину муху с оборванными крылышками. Паутина начинает дрожать, паук бросается на жертву, а мы – на него. Я даже знаю, кого использовать в качестве этой жирной мухи, – самодовольно произнес адвокат.

– Кого?

– Вакуленко Тимоша! До Марты дойдет слушок, будто он имеет на руках доказательства, что он родной сын Григория Вилкаса и решил отсудить у ее отпрыска половину наследства – ведь полгода еще не прошло. Вот тогда она из своей норки и выползет! А мы ее – хвать, поймаем на горячем!

– За это выпьем!

Следователь и адвокат чокнулись чашками. Ломаченко знал «бульдожий» характер своего бывшего начальника, который если вцепится, то хватка будет смертельной. Он подвинул к адвокату папку, в которой находились копии всех материалов, хоть как-то касающихся Марты Кушнир.

– Зло не должно остаться безнаказанным, – произнес адвокат, и это прозвучало как тост и как приговор.

Конец