Глава 9
Прошло два месяца. Но для Виктории время словно остановилось. Ее не радовал ни первый снег, ни приближающийся новый, 1996 год. И только чувство ответственности не давало девушке опустить руки. Она обязана быть сильной ради спасения Александра, ради того, чтобы помогать его бабушке и Виолетте Генриховне.
Наняв нового адвоката, они подали апелляционную жалобу на решение суда. Но Сторожева уже отправили в исправительную колонию. Каждую неделю Виктория получала от него письма и отвечала на них. Правда, в последнее время послания Александра стали какими-то сухими и очень короткими. Даже слово «люблю» он перестал писать. Но Вика понимала: ему сейчас тяжело. Наверное, любить, находясь в исправительной колонии, было значительно сложнее, чем на воле. Свою нерастраченную энергию девушка старалась направить в нужное русло. По просьбе друзей Сторожева она открыла фирму на свое имя, ведь по решению суда фирма Александра была закрыта, а его друзья все еще находились под следствием. Товар милиция конфисковала. Как и Вика, друзья Сторожева остались без куска хлеба. Подумав, они поставили в городе несколько лотков, с которых торговали видео-и аудиокассетами. Устроив подпольную студию видеозаписи, по ночам они делали копии зарубежных фильмов и эстрадных концертов. К концу года их дела понемногу начали налаживаться.
Но в канун новогодних праздников пришло ужасное известие. Пересмотрев дело Сторожева, суд оставил приговор без изменения. Адвокат заявил, что ничем больше помочь Александру не может. Потеряв последнюю надежду, Любовь Андреевна слегла. Она теперь хотела лишь одного – собравшись с последними силами, приватизировать квартиру и оформить ее на Вику. Женщина очень боялась, что не доживет до освобождения внука, что Александр останется без жилья. И как девушка ни старалась ее разубедить, как ни разыгрывала перед ней радужную безмятежность, Любовь Андреевна таяла на глазах. Ей не помогали ни дорогие лекарства, ни забота Вики. В тот день, когда документы на квартиру были оформлены, у Любови Андреевны случился инфаркт. Несмотря на то что Виктория была рядом с ней, помочь измученной переживаниями женщине она не смогла.
– Викочка, – лежа на диване, позвала Любовь Андреевна. Ее дыхание стало прерывистым, губы посинели. – Подойди ко мне! Что-то мне совсем плохо. В груди печет. Дай мне, пожалуйста, таблетку.
Положив ей в рот таблетку, Вика вызвала скорую помощь и открыла окно. То ли от холодного воздуха, то ли из-за высокого давления пожилая женщина сильно задрожала. Слегка приоткрыв веки, она посмотрела на девушку блуждающим горящим взглядом.
– Девочка моя, я умираю, – произнесла она. – Спасибо тебе за все! Я тебя очень прошу, дождись Сашеньку, не оставляй его. Обещаешь?
– Обещаю! – сжимая ее руку, ответила Виктория.
Любовь Андреевна глубоко вдохнула, вздрогнула и перестала дышать. Приехав, врачи скорой констатировали ее смерть.
Виктория и друзья Александра достойно проводили Любовь Андреевну в последний путь. Только когда закончились поминки, Вика дала волю слезам. Слишком много в последнее время было в ее жизни тяжелых, непоправимых потерь. Понять и принять это было сложно. Лишь любовь, большая, чистая, светлая, заставляла ее жить и не опускать рук.
Придя в себя, девушка написала Александру о смерти бабушки. Коротко, без эмоций, сообщила о том, как это произошло. Виктория понимала: пережить это сообщение даже такому крепкому мужчине, как Саша, будет тяжело. А ведь он к тому же находился в колонии… Каждый день, заглядывая в почтовый ящик, она ждала, когда Саша ей ответит. В последнее время он писал нечасто. На этот раз ответ пришел очень быстро. Открыв конверт, девушка замерла. Неровным, дрожащим почерком там было написано несколько коротеньких предложений:
«Вика, извини меня, я ошибся. Я тебя никогда не любил. Не надо меня ждать. Устраивай свою жизнь без меня. Прости».
– Нет! – крикнула Виктория и отшвырнула письмо в сторону. – Это неправда. Ты лжешь! Лжешь! Лжешь! Ты жалеешь меня! Сашка!..
Упав на диван, девушка зарыдала. Яркий, теплый, светлый, счастливый шар, о котором говорила ей мама, лопнул. Померкнув, мир стал тусклым, неинтересным. Виктория не видела будущего без Александра Сторожева. Она любила его, верила ему, знала, что он ни в чем не виновен! Сжимая подушку, Виктория до боли в висках думала о том, как ей поступить. И, едва забрезжил рассвет, сообщила друзьям, что едет к Саше в колонию. Она должна была увидеть его во что бы то ни стало. Она должна была расставить все точки над «i». Немного волнуясь, Виолетта Генриховна помогла ей собрать сумку.
– С Богом, деточка! Пусть тебе повезет. Не отступай. Постарайся его увидеть, поговорить. Пожалуйста, будь терпелива. Саше сейчас тяжело. Наберись мужества и борись, да, моя девочка, борись за свою любовь! – Вздохнув, женщина перекрестила Викторию и повторила: – С Богом!
До небольшого поселка Камянка Вика добралась только к двенадцати.
– Приехали! Зона! – крикнул шофер и оглянулся в салон.
Опустив голову, девушка подхватила сумку и выбежала из автобуса.
– Такая молодая, а уже по колониям ездит! – жалостливо протянула сердобольная старушка.
– Просто так там не держат! – ответила худощавая тетка и сделала логическое заключение: – Значит, у ее хахаля рыльце в пушку!
В спину девушки иголками вонзились колючие взгляды попутчиц. Оставив ее, автобус медленно скрылся за поворотом.
Как назло, день выдался холодным и очень ветреным. Виктория накинула капюшон и внимательно посмотрела по сторонам. Напротив, с противоположной стороны дороги, стояло длинное трехэтажное здание серого цвета. На обочинах виднелись высокие сугробы и выстроившиеся в ряд ели. Не было ни военизированной охраны, ни злобно рычащих собак. Только огромные серые ворота, над которыми в несколько рядов тянулась устрашающая колючая проволока, свидетельствовали о предназначении данного заведения. Немного дальше виднелась сторожевая вышка. У входа в здание стояло несколько людей, у ворот были припаркованы красные «жигули». Значит, зона находится здесь. Девушка поежилась и перешла дорогу.
Виктория поднялась на крыльцо и потянула двери на себя. Сделанные из железа, они были невероятно тяжелыми. Оказавшись в маленьком зарешеченном коридорчике, Вика неуверенно прошла вперед. Прямо перед ней были ступеньки, разделенные на несколько зон толстой, выкрашенной в серый цвет решеткой. Слева находилась небольшая комната.
Переступив порог, Виктория посмотрела по сторонам. Наклонившись над широким столом, стоявшим посередине комнаты, сухонькая старушка старательно укладывала что-то в сумку. Рядом стояла беременная женщина. Справа, из оконного проема, сделанного в стене, выглядывал молодой, довольно полный для своего возраста парень – контролер. Наверное, это была комната, где принимали передачи. Виктория решительно подошла к окну.
– Простите, я могу передать посылку?
– Кому? – лениво протянул парень и широко, по-детски зевнул.
– Сторожеву Александру Владимировичу, второй отряд! – отчеканила Вика.
– А разрешение есть?
– Какое разрешение? – растерянно спросила девушка, расширив глаза.
– От начальника колонии или его зама, – устало объяснил контролер.
– Нет, – дрожащим от волнения голосом ответила Вика.
– Тогда отходите в сторону, не мешайте! – напустив на себя важность, буркнул парень.
– А где мне найти начальника колонии? – взволнованно спросила девушка, понимая, что впереди ее ждут новые проблемы.
– Выйдете отсюда, повернете налево. Подниметесь по широким ступенькам. Попадете на проходную. Там находится кабина дежурной. Попрóсите ее помочь вам пройти к начальству, – монотонно выдал охранник заученные фразы и, ехидно улыбнувшись, добавил: – А там как повезет!
– Спасибо большое! – ответила Вика и опустила глаза.
То, что теперь многое в ее жизни будет зависеть от таких, как этот толстяк, она поняла сразу, как только здесь очутилась. Чрезмерная строптивость могла тут лишь навредить. К тому же не только ей. Вздохнув, девушка накинула на плечо ремень сумки и побежала к выходу.
О том, что добиться свидания или передать посылку не так уж просто, Вика, безусловно, слышала. Правда, что делать в таких ситуациях, она пока не знала. Друзья Александра говорили, что в колонии существуют свои неписаные законы. И за их нарушение приходится платить. Одни расплачиваются деньгами, другие – здоровьем, третьи – жизнью. Кто платит на воле, кто – на зоне. С кого берут больше, с кого – меньше, никто не знал. Но ради Александра Вика была готова на все.
Поднявшись по широким ступенькам, Виктория оказалась в маленькой заставленной стульями комнате – проходной. Справа были двери с надписью «дежурная часть», слева, возле лестницы, ведущей наверх, находилась нужная ей кабина. Тихо переговариваясь, словно у кабинета врача, на стульях сидели угрюмые посетители. Вика уверенно подошла к дежурной.
– Здравствуйте! – произнесла девушка и наклонилась к вырезанному в стекле полукруглому маленькому окошку.
На нее без всякого выражения смотрела облаченная в строгую военную форму молодая худощавая женщина. В ее темных усталых глазах было столько безразличия, что Виктория сначала даже растерялась.
– Драсте! – наконец выдавила из себя дежурная, подперев кулаком выдающийся вперед острый подбородок. – Чего вам?
– Простите, мне необходимо попасть к начальнику колонии, – произнесла Виктория и нервно сжала губы. – Очень надо!
– Зачем? – пробормотала женщина, еле открывая рот, и поправила сползший на лоб берет.
– Я приехала к Сторожеву Александру, из второго отряда. Хочу увидеться с ним и передать ему посылку. А для этого мне нужно получить разрешение начальника колонии.
– Начальник занят, – отрезала дежурная и опустила голову.
– Я понимаю. Но я приехала издалека, из Синегорска! – жалобно протянула Вика.
– Повторяю, начальник занят, – напустив на себя строгий, деловой вид, сказала дежурная.
– Да-да, – чуть слышно пробормотала девушка и смахнула со щеки слезу. Сдаваться она не собиралась. – Но я вас очень прошу, помогите, пожалуйста! Все равно, не получив свидания, я отсюда не уеду! Мне нужно его увидеть. Очень нужно! Вы ведь тоже женщина, красивая женщина! Ну неужели вы не любили? Пожалуйста, помогите мне!
Кажется, последние слова юной посетительницы все-таки задели дежурную за живое. Она приподняла брови и внимательно, оценивающе посмотрела на Вику.
– Вы вписаны в дело? – впервые проявив человечность, поинтересовалась она.
– Простите, я не знаю, о чем вы говорите, – откровенно призналась Вика и заплакала. Горько, отчаянно, навзрыд. В данный момент ничего другого она сделать не могла.
– Понятно, – задумчиво протянула дежурная и подняла брови. – Кто вы ему?
– Невеста! – уверенно ответила Виктория и протянула справку из ЗАГСа. – Вот, посмотрите! Мы подали заявление, но нас просто не успели расписать. Александра арестовали.
– Паспорт у вас есть? – устало спросила женщина.
– Конечно! – обрадовалась Вика.
– Давайте! – строго приказала дежурная.
Достав паспорт, Виктория протянула его женщине. Ничего не ответив, та забрала паспорт и взяла телефонную трубку.
– Катя, привет! Кустицкий на месте? – поинтересовалась она и, набрав полную грудь воздуха, тяжело выдохнула. – К нему одна молодая особа рвется. Да объясняла я! Напористая очень. Войтенко. Помоги! Ага. Я ей сейчас пропуск выпишу.
Положив трубку, дежурная выписала пропуск, протянула его Вике и нажала маленькую, встроенную в боковую панель кнопку. Перед Викой, щелкнув, открылись железные двери.
– Идите! Третий этаж. Двадцатый кабинет. Начальника нашей исправительно-трудовой колонии зовут Кустицкий Андрей Владимирович, – сказала дежурная и улыбнулась.
– Спасибо! – радостно воскликнула девушка и побежала вверх по лестнице.
Виктория быстро поднялась на третий этаж и оглянулась. В длинном полутемном коридоре горели всего две лампочки. Внимательно всматриваясь в номера кабинетов, она наконец увидела нужную ей табличку.
– Можно? – робко постучав в двери, спросила Вика.
Переступив порог, девушка оказалась в небольшой приемной.
– Войтенко? – коротко спросила секретарша.
– Войтенко! – ответила Виктория и протянула ей пропуск.
– Заходите, – велела секретарша, указывая на дверь, находящуюся справа.
Дрожащей рукой Виктория открыла дверь и совершенно неожиданно оказалась в темном тамбуре. Девушка на мгновение остановилась. Обычно за такими дверями сидят не совсем простые люди. Разжалобить их сложно. Угадать, что нужно сделать в следующую минуту, тоже тяжело. Впрочем, плакать и умолять Виктория была готова в любое мгновение. И этим полет ее фантазии не ограничивался. Однако сейчас робкий взгляд был наиболее уместен.
Стараясь успокоиться, Вика глубоко вдохнула и уверенно нажала на ручку следующей двери.
– Здравствуйте! – тихо произнесла девушка, оказавшись в просторном продолговатом кабинете.
Почти во всю длину кабинета стоял огромный полированный стол. С двух сторон его окружали непривычно высокие, с изогнутыми спинками стулья. На окнах висели тяжелые шторы с воланами. Вдоль стен выстроились высокие книжные стеллажи. Правда, вместо книг на них стояли широкие черные папки. Стены кабинета были украшены портретами Грушевского и Кучмы. Между окнами немного под наклоном был прикреплен желто-голубой флаг Украины. На полу лежали широкие ковровые дорожки бордового цвета. Под потолком висели две большие, с белыми плафонами люстры. В углу стояла высокая пальма в кадке. Виктория невольно приподняла брови. Этот кабинет роскошью не уступал кабинету ее бывшего шефа, Виктора Ивановича.
У окна, расположившись за широким, массивным столом, сидел лысоватый мужчина лет сорока пяти в военной форме. Судя по погонам, он был в звании майора. У него было угрюмое грубоватое лицо с мясистыми, крупными чертами: немного приплюснутым носом и широкими губами. Под косматыми бровями светились темно-карие глубоко посаженные маленькие глаза. Подняв голову, хозяин кабинета внимательно посмотрел на посетительницу.
– Здравствуйте! – строго произнес он и, прищурившись, добавил: – Проходите, пожалуйста, присаживайтесь. Слушаю вас.
– Спасибо, – ответила Вика и торопливо опустилась на краешек стула. – Я Войтенко Виктория Ивановна. Приехала из Синегорска. Хочу получить разрешение на свидание со своим женихом Сторожевым Александром Владимировичем.
– Понятно, – задумчиво изрек Кустицкий и замолчал. Затем тяжело вздохнул, приподнял бровь и медленно, растягивая слова, добавил: – Но это невозможно! У нас есть свои внутренние директивы. Насколько мне известно, вы не вписаны в его личное дело. Почему ваш, так сказать, жених был против этого, я не знаю. Право на краткосрочное свидание имеют только близкие друзья и родственники. Думаю, что я не смогу вам помочь. Во всяком случае, сегодня. Мне необходимо соблюдать процедуру!
– Я все понимаю, – покорно ответила Вика и, положив руку на грудь, пристально посмотрела на Кустицкого. – Просто Александр не хочет связывать меня ожиданием, вот и не сообщил обо мне. Понимаете, он ни в чем не виноват, его подставили. Он очень хороший человек! Его арестовали как раз перед нашей свадьбой. А недавно умерла его бабушка. Понимаете, Александру сейчас очень тяжело. Я должна его увидеть, успокоить! Пожалуйста, Андрей Владимирович, разрешите! У вас такие добрые глаза. Я же вижу… Я вас очень прошу!
Виктория опустила голову и тихо заплакала.
Начальник колонии самодовольно улыбнулся, затем поерзал в кресле и облокотился на стол.
– Ну, голубушка, перестаньте сырость разводить, – успокаивающе произнес Кустицкий. – Повезло же вашему Сторожеву! Видел я его. Не знаю, что вы в нем нашли! Правда, никудышний пацан!
– Пожалуйста, – видя, что сердце начальника начало оттаивать, попросила Вика, – разрешите нам свидание! Я знаю, что вы отзывчивый человек, пожалуйста, помогите! Я вас обязательно отблагодарю! А неточности в деле Саша устранит. Поверьте, он обязательно впишет меня как невесту!
Виктория быстро достала из сумки заранее приготовленный конверт и положила его на стол. Не отводя взгляда, девушка спокойно, без всякого смущения смотрела в глаза начальнику колонии. О том, как давать взятки, ей рассказала Виолетта Генриховна. Это умение пожилая женщина прививала ей, как уроки светского этикета. Правда, прежде Вика ограничивалась конфетами и шоколадками. Но тут была совершенно другая ситуация.
Глаза начальника алчно заблестели. Но неожиданно он отодвинул конверт и изменился в лице. Ухмыльнувшись, мужчина сузил глаза и посмотрел на Викторию таким хищным, горящим взглядом, что девушке стало не по себе.
– На измор меня берете? Ничего я у вас не приму, – процедил он и медленно, плавными движениями пододвинул к ней лист бумаги, а затем и конверт. – Ладно! Не могу смотреть, когда такая красота страдает. Бегом пишите заявление!
– Спасибо вам огромное! – ликуя, воскликнула Вика и взяла ручку. – Не знаю, как вас и благодарить!
– Да чего уж там. Обращайтесь, – ухмыльнулся Кустицкий.
Он взял ее заявление, завизировал и строго произнес:
– Идите на КПП, подождите на проходной. Вас вызовут.
– А передачу у меня возьмут? – не унималась Виктория.
– Возьмут! – раздраженно ответил мужчина. – И запомните: краткосрочное свидание раз в месяц, длительное раз в три месяца. Понятно?
– Понятно, товарищ начальник! – еле сдерживая радость, ответила девушка. – Спасибо вам! Спасибо огромное!
Когда Виктория вернулась на КПП, в помещении для приема передач негде яблоку было упасть. И посетителей становилось все больше и больше. Люди стояли небольшими группками, кто-то упаковывал вещи, кто-то писал письма. От оконного проема тянулась длинная очередь. Протиснувшись между людьми, Вика узнала, кто последний, и застыла возле двери. Нервно кусая губы, девушка не отводила глаз от оконного проема, зияющего в стене. Наконец подошла ее очередь.
– Передачу для Сторожева возьмете? – вежливо осведомилась она у контролера.
– Теперь возьму, – процедил толстяк и добавил: – Выкладывай содержимое!
Виктория быстро высыпала на стол продукты, собранные утром. Возле небольшой горки яблок скромно лежали пачка грузинского чая, три упаковки печенья, банка тушенки и две банки сгущенного молока.
– Нехитрая передача! – протянул контролер и ухмыльнулся.
– У меня не было возможности купить что-то еще, – смущенно ответила Вика.
– Да ради бога! Мне нет никакого дела до вашей передачи. Главное, чтобы ее вес был не больше восьми килограммов и туда не пихали ничего недозволенного. Вот и все, – бросив передачу в тележку, ответил парень и лениво перевел взгляд на мужчину, стоявшего позади Вики. – Дальше!
Виктория стыдливо опустила голову и выбежала в коридор.
– Простите, а вы не слышали, Войтенко еще не вызывали? – спросила она беременную женщину, стоявшую у стены.
– Войтенко? – Женщина на секунду задумалась. – Нет, не слышала.
В этот момент раздался низкий протяжный гудок. Охранник, прогуливающийся по коридору, быстро подошел к кабине, встроенной в стене, взял какую-то бумажку и, спустившись на несколько ступенек, громко спросил:
– Войтенко есть?
– Есть! Есть, есть! – что было сил закричала Виктория и, раздвигая толпу, начала пробираться к входу. – Я Войтенко!
– Паспорт с собой? – насупив брови, поинтересовался охранник.
– Да! – взволнованно ответила девушка и протянула ему паспорт.
– Потом покажешь, на проходной, – буркнул охранник и нехотя спустился к двери. Толстый, похожий на борца сумо, мужчина неуклюже переминался с ноги на ногу и тяжело дышал. Наконец обвел собравшихся внимательным взглядом и гаркнул: – Всем отойти назад! Войтенко остаться у входа.
Толпа испуганно отпрянула. Затаив дыхание, Вика боялась пошевелиться. Наконец дверь открылась и девушка оказалась в замкнутом зарешеченном пространстве.
– Оружие, наркотики, колющие, острые предметы есть? – монотонным голосом спросил охранник и посмотрел на девушку цепким испепеляющим взглядом.
– Нет, – растерянно ответила она.
– Куртку расстегните, руки положите за голову! – приказал он и ухмыльнулся.
Расстегнув молнию, Виктория подняла руки. Значит, ее будут обыскивать.
Не глядя ей в лицо, охранник бесцеремонно облапил ее своими огромными грязными ручищами, с особым усердием проверив ягодицы и ноги. Раскрасневшись, он медленно поднялся и похотливо посмотрел Вике в глаза. Было ясно: он ликовал! Девушка брезгливо поежилась.
– Иди вперед! – выдавил из себя возбужденный мужчина и снова ухмыльнулся.
Виктория послушно пошла следом за ним. Ее сердце радостно забилось. Скоро, скоро она увидит Сашу! Недавнее испытание тут же было забыто.
Один за другим перед ней щелкали дверные замки. Со скрипом, протяжно постанывая, открывались и закрывались железные двери.
Поднявшись по лестнице, охранник остановил Викторию возле кабины, встроенной в стену. В окошке показалось суровое женское лицо под темным беретом.
– Предъявите паспорт, – потребовала дежурная.
– Пожалуйста! – Вика достала паспорт и протянула его в окно.
– Идите! – приказала женщина. – Документы получите на выходе.
Девушка растерянно кивнула и глянула на охранника.
– Пшли! – выдавил он из себя и, изображая суровость, насупил брови. – Налево.
Переступив порог, Виктория оказалась в небольшом коридоре с выкрашенными темно-зеленой краской стенами. С одной и другой стороны были две коричневые двери с маленькими белыми табличками. Черными печатными буквами на них было написано: на той, что слева, – «прием передач», на той, что справа, – «комната свиданий».
– Направо! – громко скомандовал охранник. – Заходи!
Виктория потянула ручку на себя и оказалась в просторной, довольно светлой комнате.
– Садись, жди! – гаркнул мужчина и скрылся за дверью.
Сделав несколько шагов, девушка оглянулась. Комната действительно была очень большая, около сорока квадратных метров. Внимание Виктории сразу привлекли окна, расположенные высоко над полом. Они были узкие и зарешеченные. На потолке светились продолговатые люминесцентные лампы. Стены комнаты были выкрашены в спокойный бежевый цвет. Деревянный пол был покрыт темно-коричневой краской. На стенах висели маленькие картины с пейзажами и огромный стенд с правилами поведения.
Почти все пространство комнаты занимали два длинных стола, стоявших на расстоянии около метра друг от друга. Рядом стояли деревянные табуретки. Столешницы были разделены на секции. Каждая секция спереди и по бокам была огорожена невысокими – сантиметров тридцать – планками. Никаких стеклянных кабинок, переговорных устройств, которые показывают в кино, там не было. Справа недалеко от входа возвышалась деревянная трибуна надзирателя и тяжелая железная дверь, выкрашенная в такой же, как и пол, коричневый цвет. У окна стоял широкий, похожий на двустворчатый шкаф сейф.
Виктория устало опустилась на табурет. Скорее бы привели Александра! Время тянулось невыносимо медленно. С каждой минутой ее радость все больше сменялась волнением. Вика не знала, как ее встретит Саша, хотя в глубине души догадывалась. Постепенно девушка начала беспокоиться. Вслушиваясь в каждый звук, она смотрела на двери, находившиеся за трибуной. Именно через них, решила Вика, сюда вводят заключенных.
Интуиция ее не подвела.
