Книга: Я просто хочу любить
Назад: Глава 3
Дальше: Глава 5

Глава 4

Стоя спиной к двери, у окна курил высокий худощавый мужчина.
– Вот, Виктор Иванович, знакомьтесь! Это моя подруга Виктория. Ищет работу. Очень аккуратная девушка. Я за нее ручаюсь! – с порога затараторила Оксана. Подтолкнув Вику вперед, она тихо спросила: – Мне можно идти?
– Иди работай! – не оглядываясь, ответил мужчина. Сделав глубокую затяжку, он мельком посмотрел на Вику и повернулся боком.
Оставшись наедине с директором, Виктория боялась даже пошевелиться. Оторвав от него взгляд, она с любопытством посмотрела по сторонам.
Кабинет выглядел довольно внушительно. На стенах висело множество черно-белых старинных гравюр. Возле окна – широкий письменный стол и кожаное кресло на колесиках. Рядом приставной столик и стулья для посетителей. У стены – книжный шкаф и разлогая, с большими рваными листьями монстера. У противоположной стены стоял диван с такой же обивкой, как и у кресла. В углу светился полукруглый, вмонтированный в нишу аквариум.
Виктория вздохнула и перевела взгляд на директора кафе. Не обращая на нее никакого внимания, тот продолжал курить. Виктору Ивановичу было около тридцати пяти. Несмотря на не такой уж зрелый возраст, он был уже седой. У директора было длинное, вытянутое лицо, впалые, слегка небритые щеки и крупный, заостренный книзу нос. Погасив сигарету, мужчина неторопливо повернулся и внимательно, с головы до ног, еще раз окинул девушку взглядом, словно она стояла на подиуме. Не отводя глаз, директор уселся в кресло.
– Садись, – прищурив глаза, приказал он.
Виктория послушно опустилась на стул, стоящий возле приставного столика. Внутри у нее все сжалось. Еще ни разу в жизни она так никого не боялась. Уверенная в себе, в последнее время девушка начала осознавать, что ее жизнь во многом зависит от посторонних людей. И с ними надо уметь ладить, порой даже подыгрывать им, приспосабливаться, угождать. Раньше Вика об этом не думала. Сейчас ее это пугало.
– Как тебя зовут? – наконец, нарушив молчание, поинтересовался директор.
– Виктория Войтенко.
– Сколько лет, где живешь, какое у тебя образование? – засы́пал ее вопросами Виктор Иванович и открыл небольшой блокнот, лежащий на столе.
Виктория изо всех сил старалась не волноваться. Она коротко и честно рассказала о себе. Будь что будет! Она, конечно, готова была немного слукавить, что-то приукрасить или даже солгать. Но если бы она знала, что нужно говорить! Поэтому девушка сказала все как есть. Слушая, мужчина с загадочным видом что-то записывал в свой блокнот.
– Студентка, говоришь? – задумчиво протянул директор. – Это нехорошо. На сессии я тебя отпускать не смогу.
– У заочников лекции по вечерам. Я узнавала. Я буду работать. А когда надо будет сдавать экзамены, попрошу, чтобы меня подменили, – взволнованно затараторила Виктория. – Пожалуйста, возьмите меня! Вы не пожалеете! Я никакой работы не боюсь.
Виктор Иванович поднял голову и задумчиво посмотрел на нее. Долго, внимательно.
– Ладно, давай попробуем! – приподняв брови, произнес он и вздохнул. – Но запомни: здесь не ясли. Я никого ничему не учу. Фронт работы – уборка. Идеальная чистота. Дальше, запомни: клиент всегда прав. Внешний вид – куколка! Опоздание, прогул – разбираться не буду, уволю. Понятно? Шаг влево, шаг вправо – расстрел!
Виктории стало не по себе от того, что она услышала.
– Хорошо. Я вас поняла, – кротко ответила девушка и встала. – Когда можно приступать к работе?
– Завтра! – Откинувшись на спинку кресла, директор едва заметно улыбнулся. – Иди!
– Спасибо! – радостно воскликнула Вика. Выбежав из кабинета, она крепко сжала кулаки и тихо, так, чтобы никто не услышал, воскликнула: – Ура!
Девушка была невероятно счастлива. Ну и что, что уборщица? Зато в таком шикарном кафе, среди людей! Ничего, она будет еще и учиться. Может, потом ее переведут на должность официанта или даже администратора. Главное – хорошо себя зарекомендовать. Вбежав в зал, Виктория поискала глазами новоиспеченную подругу. Ксюша была на летней площадке. Помахав рукой, Вика остановилась у входа. Взяв деньги у клиента, Оксана торопливо подошла к ней.
– Ну? – пытливо спросила она.
– Завтра выхожу на работу! – ликуя, ответила Вика. – Спасибо тебе, Ксюшенька! Я так рада!
Виктория переоделась в свою одежду и поторопилась домой. Несмотря на успешное трудоустройство, у нее оставался ворох нерешенных проблем. Больше всего ее волновало то, что скажет тетка. Судя по всему, тетя Аня вряд ли разрешит ей и дальше оставаться у нее. Вика тяжело вздохнула. Надо было срочно искать новое жилье. Возвращаясь домой, она внимательно вчитывалась в объявления, висевшие на фонарных столбах. Но в большинстве своем они пестрели словами «ищу», «найму» или указывали неподъемную для нее цену.
Виктория медленно подошла к дому и остановилась. Ей надо было купить какой-нибудь еды. Девушка понимала, что столоваться у тетки она больше не сможет. Вздохнув, Вика зашла в маленький гастроном, расположенный на первом этаже жилого дома. Булочки с молоком ей вполне хватит на целый день. Оглянувшись, девушка неторопливо подошла к прилавку и посмотрела на ценники. В последнее время они менялись почти каждый день. Рядом, складывая продукты, стояла пожилая женщина.
– Подходите, юная леди! – повернув голову, пригласила она Вику и слегка отодвинулась в сторону.
Виктория вспыхнула румянцем и с благодарностью посмотрела на женщину. Так к ней еще никто не обращался.
– Спасибо! – поблагодарила Вика и перевела взгляд на продавца. Подумав, попросила: – Пожалуйста, дайте литр молока и украинскую булочку.
Не глядя на нее, продавец поставила на прилавок бутылку с молоком и положила булку.
– Оберточной бумаги нет! С тебя двести тридцать тысяч карбованцев, – раздраженно буркнула продавщица.
Виктория торопливо рассчиталась и выбежала на улицу. На дорожке недалеко от входа стояла та пожилая женщина, которая назвала ее «юной леди». Ей было около семидесяти пяти, но, несмотря на преклонный возраст, она имела довольно ухоженный вид. Женщина выделялась из толпы. И даже не благодаря холеному лицу или дорогой одежде. Нет! Она выделялась своей статью. Невысокого роста, немного полноватая, с большой грудью, она демонстрировала такую горделивую осанку, какую не всегда можно увидеть даже у очень юных девушек. С аккуратной высокой прической, в элегантной, выпущенной поверх брюк блузке, она выглядела весьма импозантно. Сжимая в одной руке трость и сумку, женщина пыталась спрятать кошелек.
Виктория не раздумывая подошла к ней.
– Простите, позвольте вам помочь. Давайте я донесу вашу сумку.
Женщина улыбнулась и подняла на нее красивые, чуть выцветшие голубые глаза.
– Благодарю! – раздельно произнесла она и протянула Вике сумку. – Мне очень приятно. Здесь недалеко. Я живу в соседнем доме.
– Даже если и далеко, ничего страшного! – приветливо ответила Виктория и внимательно посмотрела на женщину. – Простите, а может, вы обопретесь на мою руку? Прошу вас! Вдвоем-то всегда легче!
Пожилая женщина усмехнулась и взяла Вику под руку.
– Вы добрая девушка, – сказала она и поинтересовалась: – Как вас зовут, мой ангел?
– Виктория. Только, пожалуйста, не говорите мне «вы». Я не привыкла к такому обращению.
– Хорошо, Виктория. Постараюсь! Но мне тоже непросто малознакомых людей, даже очень юного возраста, называть на «ты». – Женщина, приостановившись, слегка подняла трость. – Нам сюда, налево!
Вика кивнула и, прижав ее руку локтем, неторопливо, подстраиваясь под шаг женщины, направилась к старинному дому, являвшемуся образцом австрийской архитектуры.
– А как вас зовут? – учтиво поинтересовалась она.
– Виолетта Генриховна, – представилась женщина и доброжелательно улыбнулась.
– Очень приятно! – искренне сказала Виктория.
Ей действительно приятно было это знакомство. Пожилую женщину окружала необыкновенная аура – светлая, добрая. Интеллигентная, степенная, благородная, Виолетта Генриховна даже шла по-особому. В ее глазах не было ни откровенной радости, ни старческих мук. Она смотрела на мир с почтением. Спокойный, уверенный взгляд, мелкий, но твердый шаг. На лице – легкий макияж. На руках – маникюр.
– Виктория, а вы, то есть ты, живешь здесь неподалеку? – спросила Виолетта Генриховна. – Я почему-то тебя раньше никогда не видела.
– Да я тут временно, в гостях, – честно призналась Вика. Обманывать эту очаровательную женщину ей совершенно не хотелось. – Я из Калиновки. Приехала поступать в институт. Вот, пока остановилась у тети. Она живет в том же доме, где находится гастроном. Но скоро я буду отсюда съезжать.
– Почему? – удивленно спросила пожилая женщина и остановилась.
– Как вам сказать… – замялась Виктория. – Простите, мне неудобно об этом рассказывать. А лгать я не хочу.
– Понятно, – вздохнув, протянула Виолетта Генриховна и остановилась у двери. – Вот мой подъезд!
Виктория с восторгом посмотрела на дом. Старинный, трехэтажный, он удивлял своей изысканной красотой и роскошью. Над широким арочным входом виднелись витые, словно вязаные вензеля: «А» и «В». Сверху было скульптурное изображение семейного герба. Наверное, когда-то здесь жили аристократы. Входные двери обрамляли две высокие, украшенные резьбой колонны. Окна второго этажа были отделаны элегантными треугольными фронтонами, балконы ограждены причудливыми балюстрадами. На третьем этаже вместо привычных окон виднелся эркер. Крышу, подпирая, держали крепкие, мускулистые атланты.
– Помочь вам подняться до квартиры? – оторвав взгляд от дома, предложила Виктория. – Сумка у вас все-таки тяжелая!
– Помоги, милая, помоги! – улыбнувшись, ответила пожилая женщина.
Девушка радостно кивнула. Открыв деревянную дверь, она пропустила Виолетту Генриховну вперед и зашла следом за ней.
– Ого! – не совладав с эмоциями, воскликнула Вика. Перед ней раскинулся просторный парадный холл с широкой полукруглой лестницей и высоким, метра в два витражным окном. – Вот это подъезд!
– Нравится?! – весело осведомилась женщина и пошла вперед.
Быстро догнав Виолетту Генриховну, Вика подала ей руку.
– Держитесь!
– Спасибо, не надо!
Девушка пожала плечами и неторопливо пошла следом. Пройдя первый марш, Виолетта Генриховна остановилась. Тяжело дыша, женщина устало оперлась на подоконник. На ее лице выступила нездоровая испарина. Побледнев, женщина виновато посмотрела на Вику.
– Что-то мне нехорошо. Все эта проклятая жара, – сказала она. – Деточка, посмотри, в боковом карманчике сумки есть маленькая стеклянная баночка. Там нитроглицерин. Пожалуйста, дай мне одну таблетку.
– Не волнуйтесь, я сейчас! – засуетилась Виктория и, достав таблетку, протянула ее женщине. – Может, вызвать скорую? Или позвать ваших родных?
– Не переживай, милая! – с трудом улыбнулась Виолетта Генриховна. – Скоро пройдет. Идем потихоньку! Еще один марш. Я живу на втором этаже.
– Как скажете, – ответила Виктория и, взяв с подоконника сумку, твердо сказала: – Но обязательно обопритесь на меня!
Виолетта Генриховна одобрительно прикрыла веки и ухватилась за ее руку. Медленно, с трудом преодолевая каждую ступеньку, они поднялись на второй этаж. Не отпуская руку пожилой женщины, Вика взволнованно вглядывалась в ее лицо.
– Вот и добрались! – облегченно вздохнув, проговорила Виолетта Генриховна и подошла к широкой двустворчатой двери под номером пять.
– Я пойду? – спросила Вика и протянула ей сумку.
Виолетта Генриховна оглянулась. В ее усталых глазах промелькнула немая грусть.
– Ты спешишь?
– Нет, – растерянно ответила Виктория.
– Тогда заходи! – пригласила женщина и распахнула дверь. – Побудь немного со мной. Я живу одна. Не стесняйся, проходи! Попьем чайку!
– Хорошо, – согласилась девушка.
Виктория переступила порог и остановилась. Она никогда прежде не видела такой большой и красивой квартиры. У нее перехватило дыхание. Вика даже не подозревала, что бывают такие высокие потолки. Из коридора были видны просторные комнаты. Под потолками висели большие хрустальные люстры, на стенах были похожие на свечи бра. Вся мебель в квартире была невероятно красивая, как на обложке журнала, украшенная резьбой и немного блестящая. Посреди зала стоял открытый черный рояль. На окнах висели золотистые, подхваченные лентами шторы. Растерявшись, девушка не решалась зайти.
– Что же ты стоишь, Виктория? Проходи! – ласково позвала Виолетта Генриховна.
– Да-да! – торопливо отозвалась Вика и стыдливо опустила глаза. Человеку плохо, а она, словно в музее, рассматривает интерьер. – Уже иду! Вы только скажите, как вы себя чувствуете? Может, все-таки нужно вызвать скорую?
– Спасибо, милая, мне уже лучше! Но я все же немного отдохну, прилягу на диван. А ты помоги мне, пожалуйста, похозяйничай! Слева, в конце коридора – кухня. Выложи в холодильник продукты и принеси мне, будь любезна, холодной воды. Все-таки это из-за жары! Я немного отдохну, а потом мы с тобой почаевничаем. Идет?
– Идет! – весело ответила девушка и, подхватив сумку, направилась в кухню. – Я все сделаю, не переживайте!
Виктория искренне хотела помочь этой невероятно приятной, доброй женщине. Выложив в холодильник продукты, девушка открыла кран и набрала в кружку холодной воды. Немного подумав, сняла маленькое полотенце, висевшее на крючке, и намочила его. Отжав, взяла кружку и побежала в комнату.
Тяжело дыша, Виолетта Генриховна лежала на диване. Под головой у женщины была большая шелковая подушка.
– Вот, пожалуйста, вода! – наклонившись, скороговоркой произнесла Вика и протянула женщине кружку. – Вам помочь?
– Не надо, – смущенно ответила Виолетта Генриховна и, опершись на локоть, приподнялась.
Выпив воду, она плавно опустилась на подушку и вымученно улыбнулась.
– Спасибо тебе, мой ангел! Спасибо большое!
– Да что вы! Не за что! Молодежь обязана помогать людям старшего возраста, – ответила Виктория и немного замялась. – А давайте я вам на грудь мокрое полотенце положу? Так наша соседка тетя Шура делает, когда на улице жарко. У нее часто сердце болит и давление скачет.
Виолетта Генриховна слегка улыбнулась и расстегнула блузку.
– Давай! – ответила она. В глазах женщины блеснула чуть заметная слеза. – А ты не стой, деточка! Садись в кресло. Расскажи мне немного о себе. А я расскажу о себе. Хорошо?
– Хорошо! – весело ответила девушка и умостилась в кресле.
Виктория тяжело вздохнула и начала рассказ. Искренне, ничего не скрывая, она поведала женщине о своей жизни. С любовью говорила о прекрасном селе Калиновка – о месте, где родилась и выросла. Со слезами на глазах рассказала о своей беде. О трагедии, которая произошла с ее мамой. С болью в сердце описала, во что превратился ее отец. Стыдливо опустив голову, призналась, почему вынуждена уйти от тетки. Мечтательно улыбаясь, девушка поделилась с Виолеттой Генриховной своими планами. Поведала о том, чего хочет добиться в жизни. Виктория говорила и говорила. Словно была на исповеди. Наверное, она хотела, чтобы ее услышали, дали совет. Она чувствовала, что умудренная жизненным опытом женщина найдет что ей ответить.
И не ошиблась.
Выслушав ее, Виолетта Генриховна взволнованно приподнялась.
– Бедная деточка, – медленно покачивая головой, проговорила она. – Тебе нет еще и восемнадцати, а ты пережила уже такое количество бед, что хватит не на одну судьбу. А ведь впереди у тебя целая жизнь! И кто знает, что еще тебе предстоит. Хорошо, что, несмотря на испытания, ты не озлобилась, не опускаешь рук. Ведь это только в сказках можно лежать до тридцати лет на печи и получить полцарства в приданое. В жизни все гораздо сложнее. В жизни за все надо бороться! Не зря в Библии сказано: «Кто ищет, всегда найдет; и откроется дверь перед тем, кто стучится». Но даже достигнув цели, не закрывай от людей своего сердца. Благодари. Всех и за все. Господь дает тем, кто умеет отдавать. Но я вижу, что ты добрая девочка… А что скажешь, если я предложу тебе жить у меня?
Виктория на мгновение замерла. Это было так неожиданно! Широко раскрыв глаза, она растерянно посмотрела на Виолетту Генриховну.
– Здесь? – не придумав ничего более умного, спросила она.
– Можно и здесь, а можно и на моей даче! У меня есть прекрасная дача за Синегорском, на берегу Днестра! – весело рассмеялась женщина. – Ну, что скажешь?
– Я… я очень рада, – неуверенно пробормотала Виктория. – Простите, но это настолько неожиданное предложение, что я даже растерялась. Спасибо вам огромное. Спасибо! Но мне пока что нечем заплатить…
– А мне и не надо платить. Просто – живи! – улыбнулась Виолетта Генриховна. – Ты же сама сказала, что вдвоем всегда легче. Вот и будем жить вместе! Я женщина одинокая. Здоровье у меня, сама видишь, шалит. Мне семьдесят семь лет. Муж два года как умер. Детей у меня, к сожалению, нет. Есть двоюродная племянница во Львове, но она редко меня проведывает. Поэтому мне будет спокойнее, если рядом со мной будешь ты. Ну что, согласна?!
– Да! – радостно кивнув, ответила Виктория. – Спасибо вам, Виолетта Генриховна, еще раз! Обещаю быть аккуратной, делать по дому все-все, заботиться о вас, помогать. Я умею готовить борщ, жаркое, вареники, пироги. Я вас не разочарую! Спасибо! Я даже не знаю, что бы сейчас делала, если бы не вы. Мне так повезло, что я вас встретила!
– Ну что ты! – Женщина плавно махнула рукой и поднялась. – Еще непонятно, кому из нас повезло больше. Идем на кухню пить чай. У меня варенье вишневое есть. Будешь?
– Ага! – радостно блеснув глазами, ответила Вика. – Только я все сделаю сама. Вы отдыхайте! Вам здоровье надо беречь. Вы мне просто говорите, что делать. Расскажите, чем можно пользоваться, а чем нельзя. Я без вашего разрешения никогда ничего не возьму.
Виолетта Генриховна умиленно улыбнулась.
– Деточка, все, что в этой квартире, для нашей жизни. Табу у меня только на плохие поступки. А вещи… вещи не главное в жизни. Со временем ты это поймешь. Идем!
– Сейчас, – сказала Вика и задумчиво остановилась. – Я купила в магазине молоко и булочку. Надо все отнести в кухню. Намажем булочку вареньем и будем пить чай. А вечером я испеку блинчиков. Вы не против?
– Что ты, моя хорошая, конечно нет! – радостно согласилась женщина.
Усевшись за круглым, покрытым белой накрахмаленной скатертью столом, они начали пить чай, продолжая прерванный разговор.
С тихой грустью Виолетта Генриховна рассказала о своей жизни. Кто бы мог подумать, что у этой ухоженной, красивой женщины была такая нелегкая, полная испытаний судьба. Родилась она в далеком 1917 году. Тогда Синегорск был под властью Австро-Венгерской империи. Отец Виолетты Генриховны был поляком и происходил из семьи богатых промышленников. Мать – Ярослава, украинка, ее родители были учителями. Познакомились Генрих и Ярослава во Львове. Вместе учились в университете. Узнав о том, что сын хочет жениться на украинке, родители Генриха категорически воспротивились этому браку. Богатые католики, владеющие стекольным заводом в Кракове, они не желали принимать Ярославу в свою семью. Пытаясь запугать сына, родители грозились лишить его наследства. Противостояние усилилось, когда в 1918 году в Галиции началась польско-украинская война, а ректор университета издал указ, согласно которому на обучение принимались только поляки. К счастью, Ярослава к тому времени уже была студенткой, да и муж поляк позаботился о том, чтобы гонения ее не коснулись. Генрих очень любил свою молодую жену и родившуюся со временем дочь. Окончив университет, в Краков он не вернулся. С 1921 года Синегорск перешел под управление Польши. У Генриха здесь появилось много друзей – украинцев, поляков. Начав в Синегорске свое дело, он преуспел, открыл небольшую фабрику. Маленькая Виолетта пошла в гимназию. Ее отец купил большой трехэтажный дом. Правда, первый этаж тогда был отведен под гостиницу. Семья жила дружно, в достатке и очень большой любви. А когда Виолетте исполнилось восемнадцать лет, ее дед скончался. Отец вынужден был уехать в Краков к больной матери – помочь уладить дела, нанять управляющего на завод.
Более двух лет он жил на два города. Это было нелегкое время. По Галиции тогда прокатилась волна антипольских протестов. На фабрику отца напали сторонники украинской военной организации – УВО, был совершен поджог. Виолетта в это время была уже студенткой, училась в Синегорском университете. В отсутствие мужа мать начала болеть. Когда девушке исполнилось двадцать лет, ее мать умерла от туберкулеза. Отец очень сильно по ней тосковал. Правда, недолго. В конце 1938 года он снова женился. Виолетта перенесла это тяжело. Отец остался жить в Кракове. Окончив филологический факультет, девушка пошла работать в театр суфлером. Вскоре Виолетта познакомилась с Богданом. Добрый, внимательный, заботливый, он быстро влюбил ее в себя.
В начале лета 1939 года они поженились. Инженер по образованию, муж Виолетты вскоре возродил дело ее семьи. Но тут начались перемены. Грянула Вторая мировая война. Западная Галиция была присоединена к Украинской ССР. Как раз в это время Виолетта узнала о том, что ждет ребенка. Но радость быстро сменилась страхом. Фабрика отца была национализирована, конфисковали родительский дом, оставив им лишь одну квартиру. Узнав о том, что Виолетта – полька, ее забрали в тюрьму. Именно там произошло самое страшное событие в ее жизни: не выдержав испытаний и унизительных допросов, она потеряла ребенка. Молодой муж делал все, чтобы ее спасти. Именно он нашел свидетельство о рождении ее матери, где было указано, что она украинка. И только запоздалая телеграмма Сталина, которую он отправил руководству Галиции в начале июля 1940 года, прекратила этот страшный лавинообразный террор против поляков.
Так и не простив Советской власти бед, которые она принесла в их семью, Богдан вступил в ряды сторонников организации украинских националистов – ОУН. Он ненавидел власть, отобравшую у него все, лишившую его счастья иметь детей. Молодой, горячий, вместе с друзьями он решил противостоять существующему режиму. Но очень скоро Богдан был арестован НКВД. Почти тринадцать лет он провел в тюрьме сибирского городка Томск. Лишь три раза за это время Виолетте разрешили свидание с мужем. Только после смерти Сталина Богдан был амнистирован и отпущен.
С болью в сердце и с мыслями о своей искалеченной жизни они прожили вместе еще почти сорок лет. Виолетта Генриховна служила в театре, долгие годы работала помощником главного режиссера. Богдан Федорович трудился на механическом заводе. Отличный специалист, он «дорос» до должности главного инженера. Все вроде бы у них было хорошо. И только осознание того, что никогда в их доме не будет звучать детский смех, сделало их жизнь бессмысленной, пустой.
Виолетта Генриховна вздохнула и грустно посмотрела в окно.
– Вот такая она, жизнь, – поднеся чашку ко рту, проговорила она.
Виктория молчала. То, что она услышала, ее потрясло. Протянув руки, девушка сжала ладони Виолетты Генриховны. Неожиданно по щекам женщины потекли слезы. Вздрогнув, Вика поднялась и нежно обняла ее за плечи.
– Не надо, не плачьте! Пожалуйста, поберегите себя. Это я во всем виновата: разбередила ваши раны. Вы прожили такую тяжелую жизнь… Но я постараюсь сделать все, чтобы вам жилось хоть немного легче, – произнесла девушка с улыбкой. Стараясь развеять грусть, она затараторила: – Правда, правда! Хотите, я вам буду и за дочку, и за внучку? Согласны?
Улыбнувшись сквозь слезы, Виолетта Генриховна погладила ее по руке.
– Ангел мой, я согласна! – с грустью ответила она и посмотрела в окно. – Поздно уже, скоро будет темнеть. Беги к своей тетке, забирай вещи. Пора начинать новую жизнь!
Назад: Глава 3
Дальше: Глава 5

Юля
Супер! Прочитала за один вечер. очень откровенно написано. Столько страсти! Советую.