К Элен вернулось хорошее настроение. С тех пор как она узнала о своей новой беременности, все представлялось более простым, тем более что доктор сдержал обещание и навещал ее очень часто. Большой любитель музыки, однажды он попросил ее что-нибудь сыграть и с тех пор заезжал к Элен едва ли не каждый день, покончив с утренними консультациями, чтобы послушать музыку или просто поболтать. Иногда доктор Бернар привозил несколько старых дисков из своей коллекции, и они подолгу молча слушали записи концертов, которые невозможно уже было найти в свободной продаже.

Не прошло и месяца, как они уже были на «ты» и по-приятельски целовали друг друга в щеку при встрече.

– У тебя я могу хоть немного передохнуть, – сказал однажды Бернар, наливая себе в стакан щедрую порцию виски. – Целый день беготни по пациентам – это утомительно. А твой дом – настоящая мирная гавань…

– Которая к тому же ежедневно обеспечивает тебя порцией спиртного, – пошутила Элен. – Не слишком ли это часто для доктора?

– Не думаю. Доктора – тоже люди, и у них могут быть свои недостатки…

И он засмеялся так естественно, так заразительно, что Элен невольно улыбнулась. Как приятно поговорить с простым, искренним человеком, которому, кажется, любая задача по плечу! Общение с доктором благотворно влияло на Элен. К тому же и беременность ее протекала вполне благоприятно.

Бернар, не спускавший со своей музыкальной пациентки глаз, еще три недели назад запретил ей ехать в Вендури на Рождество.

– Ты полностью здорова, Элен, но предосторожности ради лучше остаться дома. Мало ли как тебя там встретят…

– Тогда я попрошу папу приехать.

– С удовольствием с ним познакомлюсь! Тем более что мы в некотором роде коллеги, – прибавил Бернар с улыбкой. – Но прежде ты должна приехать к нам в гости, познакомиться с моей женой и детьми.

– Боюсь, могут пойти разговоры…

Помолчав немного, Бернар сказал:

– Думаю, Сандрин ты понравишься.

– Я на это надеюсь.

После непродолжительного колебания лицо доктора вдруг посерьезнело.

– Конечно, трудно устоять перед очарованием такой красивой женщины, как ты, Элен, но… С тобой я бы не смог ограничиться простой интрижкой. Поэтому между нами ничего и никогда не будет, понимаешь?

На щеках Элен выступил румянец.

– Мне с тобой очень хорошо, Бернар, но ты знаешь, что люблю я Александра.

– Значит, крепкая дружба – единственное, что нам остается!

Перед уходом вновь повеселевший Бернар еще раз напомнил о приглашении.

– Так ты согласна? Приехать к нам на ужин… скажем, завтра вечером? С Сандрин мы уже об этом говорили.

– Хорошо!

Бернар оказался прав: Элен и Сандрин моментально прониклись взаимной симпатией. А вскоре наступило и время рождественских праздников. Анри Монсеваль, которого известие о новой беременности дочки очень обрадовало, провел в Ульгате несколько дней. Но в момент отъезда не стал скрывать своего беспокойства.

– Пожалуйста, присмотрите за Элен! – попросил он Бернара, который предложил отвезти старика на железнодорожный вокзал. – И держите меня в курсе, если хоть что-то пойдет не так!

Бернар постарался его успокоить:

– На этот раз беременность протекает идеально. А кто у вас родится – красавица внучка или чудесный внук, – вы скоро узнаете!

Прошла зима. Яблоневый цвет укрыл нормандские равнины бело-розовой вуалью.

Элен просто светилась от счастья. Недавнее УЗИ показало, что в своем лоне она носит долгожданную дочурку.

С Сандрин они по-настоящему подружились, и супруга доктора днем часто приезжала к ней в гости. Их с Бернаром дети, Бертран и Натали, тоже обожали эту чудом появившуюся в их жизни «тетушку».

На своих учеников Элен просто нарадоваться не могла, и было уже решено, что четверо из них будут поступать в консерваторию.

Конечно, она сожалела о том, что не сможет присутствовать на их вступительных экзаменах, – в конце мая в ее жизни должно было случиться более значительное событие.

Маленькая Вероника появилась на свет двадцать пятого мая в присутствии Бернара и Анри Монсеваля, который заблаговременно приехал в Ульгат. В критический момент, когда дитя должно было вот-вот выйти из лона, Элен, корчась от боли совсем уж нестерпимой, впилась ногтями в руку Бернара и закричала:

– Александр!

И, словно эхо, ей ответил писк младенца.

– Это девочка, как ты и мечтала! – объявил Бернар.

Он осторожно положил ребенка матери на живот. Взволнованная Элен потянулась к малышке, чтобы ее погладить. Внешнее сходство девочки с Александром поражало.

Элен захотелось плакать, но от радости. Теперь она уже не одна, и с этим следовало считаться: крошечному беззащитному существу нужны вся ее любовь и забота.

Говорят, удача никогда не приходит одна… По возвращении домой Элен ждала еще одна радость: трое из четверых ее учеников стали студентами музыкального вуза. «Все-таки я не зря старалась! – с гордостью думала Элен. – И не так уж бесполезна моя жизнь, как иногда мне казалось…»

Не хватало ей только одного, но об этом она запрещала себе думать.

Близился конец учебного года, и следующие пару месяцев Элен намеревалась полностью посвятить дочери. Она заперла двери и ставни своего коттеджа и с легким сердцем уехала на родину, в Прованс, где не была вот уже целый год.

Каникулы получились чудесными. Маленькую Веронику природа наградила покладистым и веселым нравом, и она практически не плакала, а тельце ее под лучами яркого прованского солнца покрылось красивым золотистым загаром.

На обратном пути из Италии, где они проводили отпуск, Бернар и Сандрин с детьми заехали погостить в Дё-Вен. Это был удобный случай, чтобы окрестить Веронику: Бернар стал бы для нее идеальным крестным, а крестной – Кристиана, которая как раз приехала с мужем к своим родителям в Канны. Погода в день крестин стояла прекрасная, так что единственным, что омрачало общую радость, было… отсутствие отца. Для себя Элен уже давно решила: она сделает все, чтобы позже ее дочка от этого не страдала.

Шли дни, недели, месяцы. Мать с дочкой давно вернулись в Ульгат, начался новый учебный год в музыкальном классе. Свободного времени у Элен почти не было. Вероника на радость всем росла, как грибочек после дождя. Это было жизнерадостное дитя, и день ото дня она становилась все краше. Первый смех, первый зубик, первые самостоятельные шаги… Элен тщательно записывала все в альбом и каждую его страничку украшала фотографиями. Позже она сможет пережить эти моменты заново… И Александр тоже, если, конечно, наступит тот день, когда…

Вероника отпраздновала свой третий день рождения. Она любила подолгу играть одна, особенно в саду возле дома. Однако часто случалось, что, любопытная, как все дети, она вбегала в класс посреди занятия и показывала свою новую находку – земляного червя или улитку.

– Мамочка, что это? – спрашивала она, и ученики Элен каждый раз от души хохотали.

Вскоре после дня рождения дочки Элен получила из Парижа письмо. Почерк Александра узнала сразу. С бьющимся сердцем вскрыла конверт. На листе оказалось всего несколько строк:

«Элен, нам нужно встретиться. В Ульгат приезжать не хочу – слишком много воспоминаний, и плохих и хороших. Во вторник утром буду ждать тебя на террасе гостиницы «Ла-Каравель», что на улице Лепольмье, в Онфлёре. Пожалуйста, приезжай к девяти часам. И, если не трудно, напиши или позвони в гостиницу в Париже, где я сейчас живу, чтобы я знал, приедешь ты или нет.

Александр».

Ниже были указаны адрес и номер телефона гостиницы в Париже. Что все это могло означать? Зачем назначать встречу в Онфлёре – городе, с которым и у него, и у нее связано столько прекрасных воспоминаний?

Бернар, как обычно, заехал к Элен незадолго до полудня. Хозяйку дома он застал сидящей в кресле. Вид у нее был растерянный. Он сразу понял, что случилось нечто из ряда вон выходящее.

– Неприятные новости? От кого?

– Прочти сам! Не знаю, что об этом думать.

Элен подала ему письмо, и Бернар пробежал его глазами.

– И ты поедешь?

– Конечно.

– Выслушай меня внимательно, Элен! Сейчас у нас пятница, и на раздумья у тебя есть три дня. Приезжай сегодня вечером к нам, и мы втроем, вместе с Сандрин, все обсудим!

Было решено, что в понедельник Элен с дочерью останется ночевать в доме друзей и на следующее утро она поедет в Онфлёр одна. Но надо ли рассказывать Александру о том, что у него есть дочь? Да или нет?

Нет. По крайней мере, не раньше, чем он скажет, что ему, собственно, нужно. Бернар настаивал на том, что нельзя форсировать события и предпринимать что-либо, способное нарушить то хрупкое равновесие, в котором Элен пребывала последние месяцы. У них с Сандрин был повод для тревоги: Элен еще не набралась сил и ее чувства к Александру были более чем живы. Хотя встретиться им бы пришлось, рано или поздно…

Элен в то утро проснулась очень рано. Наверное, из опасения опоздать на свидание, упустить свой единственный, такой драгоценный шанс… Она умылась, причесалась, выбрала очень сдержанный наряд. Потом долго кружила по комнате, выпивая чашки кофе одну за другой и вспоминая их с Александром счастливые моменты.

Неожиданно Элен поймала себя на мысли, что память ее как-то уж слишком избирательна и, если быть с собой честной, «средняя величина» счастья в ее случае весьма невелика.

По дороге в Онфлёр все ее мысли были только об Александре.

Воображение рисовало ей множество вариантов развития событий. Она спрашивала себя снова и снова, о чем же он хочет поговорить, и сердце ее при этом то учащенно билось в предвкушении радости, то обрывалось от отчаяния.

Бумажной салфеткой она то и дело вытирала влажные ладони. Ощущение было такое, будто у нее сольный концерт и пора на сцену…

Что это – страх оказаться не на высоте? Опасение увидеть человека, который очень сильно переменился, и осознать, что диалог между ними невозможен? Или боязнь не получить отклика на свою любовь, которая до сих пор жива?

Увидев дорожный указатель с надписью «Онфлёр», Элен с удивлением поняла, что приехала. По пути она не заметила ничего интересного, ни одна деталь пейзажа не привлекла ее внимания. Многие километры проехать чисто рефлекторно, будучи мыслями где-то далеко-далеко… Так же механически она припарковала машину возле гостиницы «Ла-Каравель».

Хотя Элен приехала раньше условленного времени, Александр уже ждал ее на террасе за чашкой кофе. Увидев ее, он встал. Он сильно похудел, шевелюру местами посеребрила седина. Молодая женщина замедлила шаг, стараясь собраться с силами.

Сомнения одолевали Элен. Идти дальше? Сбежать? Она не соображала ни где она находится, ни как заговорить с человеком, которого она так любит и который тем не менее настолько не похож на бережно хранимый в памяти образ?

– Здравствуй, Элен! Присядь, нам предстоит долгий разговор. Здесь нас никто не потревожит. Заказать тебе кофе?

Элен кивнула, будучи не в силах произнести ни слова.

– Кое-что я предпочел бы сказать сразу, – продолжал между тем Александр. – Я хочу, чтобы мы развелись. Я мог бы, конечно, сообщить об этом в письме, но подумал, что при личной встрече все-таки лучше…

И он стал рассказывать о своей жизни за границей – трудной, выматывающей. О том, как ему хотелось все начать с чистого листа, забыть годы, прожитые в сане священника, забыть Ульгат, дом и в особенности ее, Элен. Но однажды ночью – он пробыл в Африке еще только месяца три или четыре – он увидел страшный сон. В нем была Элен, но только без лица. Он проснулся весь в поту, с ее именем на устах: «Элен! Элен!» Вскочил с кровати, подбежал к грубо сколоченной этажерке, где хранились книги и документы, хотя прекрасно знал, что не захватил с собой ее фотографий… Тот ночной кошмар стал его ежесекундной реальностью. Он понял, что все еще любит жену и будет любить всегда, но и ту картину ему ни за что не забыть – Элен и Люк, голые, в постели…

Он не мог спать, потерял аппетит. В итоге его отправили в больницу, находившуюся в крупном населенном пункте. Оттуда на работу в свой удаленный от всех путей сообщения поселок он больше не вернулся – его взяли в передвижную команду учителей, организующих школьное обучение по всей стране.

– Мне дали полугодичный отпуск, и я вернулся во Францию, – закончил Александр свой рассказ. – Элен, эти четыре года я не прекращал думать о тебе. И я знаю, что всегда буду тебя любить. Но знаю и то, что не смог бы жить с тобой, не смог бы забыть… Ты причинила мне слишком много боли. О ненависти нет и речи, но я все равно хочу, чтобы мы развелись. Ты сможешь наладить свою личную жизнь… Ты согласна?

– Да.

Это единственное, что она смогла из себя выжать. Элен встала и, не добавив ни одного слова, даже не прикоснувшись к кофе, пошла к своему авто. Долгий монолог Александра она выслушала, даже ни разу не шелохнувшись. И только теперь слезы медленно покатились по ее перекошенному от душевной муки лицу, оставляя две влажные дорожки. Но вряд ли Александр видел эти слезы…

Она шла, не осознавая, куда несут ее ноги, а в голове крутилась одна мысль: Александр приехал только затем, чтобы попросить развод! Сев за руль, Элен механически выехала на дорогу, ведущую домой, в Ульгат.

Бернар начал терять терпение. Элен обещала позвонить и сказать, успеет ли она вернуться к обеду. Но скоро полдень, а звонка все нет!

– Нельзя было отпускать ее одну! – твердил он. – Это наша ошибка!

Супруга как могла старалась его успокоить:

– Думаю, еще рано волноваться…

– Может, ты и права. Но у меня плохое предчувствие, – отозвался Бернар, глядя на маленькую Веронику, которая играла в саду с Бертраном и Натали и, конечно же, понятия не имела о тревогах взрослых.

Час дня… Никаких вестей от Элен. Бернар и Сандрин позвали детей к обеденному столу. Во время еды разговаривали мало, и после кофе Бернар встал и вышел. Вернулся он через пару минут:

– Я пытался дозвониться до Элен, но у нее дома никто не берет трубку. Сегодня у меня несколько выездных пациентов, но сначала я заеду к ней…

Около одиннадцати утра Элен была уже дома. Она прямиком направилась в ванную, достала из шкафчика баночку с таблетками. Взгляд у нее был неподвижный и пустой. Прихватив с собой початую бутылку виски и едва волоча ноги, она поднялась в спальню. Тяжело осела на кровать и стала глотать снотворное, запивая каждую таблетку спиртным. Эту операцию она повторила много раз, до тошноты, пока баночка не опустела. Поставив бутылку на пол, Элен вытянулась на кровати и стала ждать, пока ее покроет ночь. Глядя перед собой помутневшими глазами, она напевала любимые мелодии, которые когда-то так мастерски исполняла. Наконец комната закружилась и Элен почувствовала себя пьяной, опустошенной и… радостной? Это было похоже на эйфорию.

Потом потолок вдруг почернел и на нем проявились звезды и белые всполохи. По телу Элен пробежала дрожь. Она представила, как теряется в бескрайних просторах, под открытым небом. Попыталась закрыть глаза, чтобы поскорее все забыть…

Ей вдруг стало очень холодно. Она старалась ни о чем не думать, скрестила руки на груди, а потом снова их раскинула, уронила в пустоту, которая уже проникала понемногу в ее вены…

В половине третьего Бернар нажал на кнопку звонка, подождал немного и повернул дверную ручку. Дверь оказалась не заперта. Может, Элен так нервничала, что попросту забыла повернуть ключ в замке? Или, может, она уже вернулась? Он вошел в гостиную. Никого…

– Элен? Это я, Бернар!

Он быстрым шагом прошел в спальню. Там он и нашел Элен – безжизненно лежащей на кровати.

Первой мыслью было: молодая женщина спит. Но уже через мгновение в глаза бросились мелкие детали мизансцены, какую ему уже не раз доводилось видеть.

Пустая аптечная баночка… Стакан… Бутылка со спиртным… И бледное как смерть, бездыханное создание с лицом, пугающим своею безмятежностью… Вот только на этот раз речь шла о дорогом для него человеке. Сердце у Бернара болезненно сжалось. Понадобилось несколько секунд, чтобы он смог взять себя в руки и оказать Элен первую помощь, а потом дрожащими пальцами набрал номер скорой помощи.

Да, пациентка нуждается в срочной госпитализации! Хотя, быть может, было уже слишком поздно…

Элен доставили в больницу, где Бернар передал ее коллеге, которому полностью доверял.

– Вот это лекарство она приняла, – и он подал другу упаковку из-под снотворного. – И запивала его виски – рядом с кроватью я обнаружил бутылку.

– Что ж, попробуем ее вытащить! Ты знаешь эту рутину: промывание желудка, внутривенные вливания, а потом пребывание в реанимации под постоянным присмотром. Надеюсь, особых проблем не возникнет.

– Это была бы катастрофа! У нее маленькая дочка. Пожалуйста, держи меня постоянно в курсе. Мне еще нужно побывать у нескольких пациентов.

– Конечно!

– А вечером мне придется уехать в Париж, – вдруг добавил Бернар, которого осенила одна идея.

Конечно, он поедет в Париж и встретится с Александром! Тем более что адрес гостиницы у него есть…

Доктор постарался побыстрее покончить с визитами и попросил молодого коллегу подменить его на день-два – на случай, если кому-то понадобится консультация, – после чего поспешил домой. Жене он с порога объявил о своем намерении:

– Не знаю, что даст эта встреча, но, думаю, Александр должен знать о том, что произошло!

– Я полностью с тобой согласна, – отозвалась Сандрин.

Бернар собрал чемодан, поцеловал супругу и детей.

– Вернусь завтра! – пообещал он.

Сел в машину и уехал.

Не менее получаса Бернар провел в холле парижской гостиницы. Его заверили, что мсье Руфье скоро должен прийти.

Появился Александр только около половины восьмого.

Бернар поспешил ему навстречу:

– У меня к вам серьезный разговор!

Узнав доктора, с которым ему доводилось встречаться пару раз во время первой беременности Элен, Александр досадливо поморщился:

– Что вам нужно?

– Поговорить с вами, как я уже сказал! Но не тут.

– Вы приехали по просьбе моей жены? Она что, будет преследовать меня до конца моих дней?

У Бернара сжались кулаки, но он постарался совладать с нарастающим гневом.

– Элен сейчас между жизнью и смертью!

Александр побледнел, зашатался.

– Что? – произнес он шепотом.

– Но я думаю, что она все-таки выкарабкается. Идемте, мне многое нужно вам рассказать. Вы уже ужинали?

– Нет, – механически ответил Александр.

– Значит, поговорим в ближайшем ресторане. Я полдня ничего не ел и едва держусь на ногах.

Они устроились друг напротив друга за столиком, стоящим в стороне от остальных. Не вдаваясь в ненужные подробности, Бернар рассказал Александру обо всем, что произошло со времени его отъезда. Тот схватился за голову.

– У меня есть дочь?

– Да. Ее зовут Вероника, и ей уже три года. Она родилась через девять месяцев, почти день в день, после вашей с Элен последней встречи.

– Но почему она мне не сказала?

– Потому что вы вели себя как кретин!

Александр не пытался возражать. Он принял оскорбление как нечто заслуженное.

– Правда, Элен вела себя не лучше! – Тон Бернара несколько смягчился. Он посмотрел на часы. – Нужно позвонить в больницу, а потом – жене. Подождите меня здесь.

– Как она? – Александр едва не сорвался на крик, когда доктор вернулся.

– Самое страшное позади, но Элен еще не пришла в сознание. Она в коме. Более точный прогноз врач сможет дать не раньше чем через двое суток. А потом еще пять-шесть дней ей придется провести в больнице, под наблюдением медперсонала.

Александр беззвучно заплакал.

– Завтра утром мы вместе поедем в Ульгат. И вы сами увидите… увидите, что вы наделали!

– Я сам не знаю, на каком я сейчас свете… Я люблю ее больше жизни!

– И вы сказали ей об этом там, в Онфлёре?

– Нет. Я сказал, что хочу развестись…

– Чурбан безжалостный!

– Как забыть, что она со мной сделала? – пробормотал Александр.

Бернар взял его за руку и резко встряхнул:

– Что? Вы же были священником, и вот теперь вы говорите, что не можете забыть, не можете простить? Тогда вы виноваты не меньше нее, а может, и больше!

Совершенно потерянный, Александр уронил голову на сложенные в молитвенном жесте руки.

– Ничего хорошего из вашего желания наказать Элен не получится, – заговорил Бернар уже спокойнее.

Александр вскинул голову:

– Наказать Элен?

– Да. Подсознательно вы все еще на нее злитесь. Ведь это ради нее вы отказались от духовного сана… Послушайте, что я вам скажу! Что, если все это – воля Божья? Подчинитесь ей и идите по этому новому пути. Любить человека – это еще один способ любить Бога.

Доктор немного помолчал, потом добавил:

– И это говорю вам я, который в Бога вообще не верит!

Доедали они свой ужин в полном молчании. Александр ел мало, но, судя по выражению его лица, он совладал с эмоциями и даже принял какое-то решение. И вдруг он посмотрел на доктора и сказал:

– Благодаря вам, Бернар, я посмотрел на все это другими глазами. Наверное, просто должен был найтись человек, который указал бы мне, в чем состоит мой долг…