Глава двадцать вторая,
в которой путешественники знакомятся с еще одним обитателем острова, не отличающимся гостеприимством
Утром после недолгих сборов Камила сказала, что пора продвигаться вглубь острова.
– Он длинный, но не широкий, – пояснила она. – Мы можем пересечь его за день или два.
– А что на другой стороне? – спросил Роман.
– Там встречают туристов, прибывающих с континента, – ответила Камила. – Там нам помогут. Я рассчитывала встретить людей в этих местах, но сейчас здесь только браконьеры шастают. Не сезон.
Балтер молчал, уставившись себе под ноги. Вид у него был несчастный и удрученный. Он уже не спорил, но давал понять, что подчиняется большинству по необходимости. Будь его воля, он остался бы выслеживать буньипа. Все его понимали, однако не поддерживали. «Хорошего понемножку», – думал каждый. Вполне достаточно приключений, выпавших на их долю.
Поднявшись с побережья на пологую возвышенность, они постояли немного, глядя на лиман, но буньип не показывался.
– Ладно, идемте уже, – проворчал профессор. – Не нужны мне ваши одолжения.
В основном путь пролегал через тенистые леса, но временами попадались обширные песчаные проплешины с озерами и без них. Вдруг Быков потрясенно вскрикнул и полез в кофр за фотоаппаратом. Остальные стояли как зачарованные.
Перед ними возвышалась почти кубическая двадцатиметровая скала, окрашенная во все цвета радуги. Она сверкала и переливалась, завораживая, приковывая к себе взгляды.
– Что это? – прошептала Аня.
– Песок, – ответил профессор Балтер, который единственный демонстрировал если не равнодушие, то спокойствие.
– Мы видим, что песок, – сказала Камила. – Но почему он разноцветный?
– Песок бывает не только белым, как в Сахаре или на острове Фрейзер, – пояснил профессор. – Что такое песок, вы знаете?
– Мелкие камешки, – ответила Аня. – Искрошенные в пыль.
– Стыдно слышать от тебя такое, Анечка. Песок – это кварц. Минерал без примесей.
– Откуда же тогда берутся эти краски? – спросила Камила.
– Цветные минералы, – пояснил Балтер. – Высокое содержание рутила, циркона, ильменита… Возможно, эта скала образовалась еще во время ледникового периода. То есть около двадцати шести тысяч лет назад.
– Ух ты! – восхитился Роман. – А давайте на нее залезем!
– Ты как дикарь, – фыркнула Аня, – еще выцарапай там свое имя.
Завязалась небольшая словесная перепалка, в которой уверенно лидировала внучка профессора.
Закончив съемку, Быков спрятал «Никон» и решил, что ему тоже пора высказаться.
– Залезть на скалу можно и нужно. Возможно, получится определить направление движения. Воздух вон какой прозрачный. Далеко видно.
– А я что говорил! – обрадовался Роман, торжествующе поглядывая на Аню.
Пожав плечами, она отвернулась. Быков и Роман, оставив поклажу и луки, принялись осматривать песчаную глыбу, выбирая удобный путь наверх.
– Я с вами, – решила Камила.
– Мы сами справимся, – сказал Роман, ревниво относящийся к роли настоящего мужчины, который совершает подвиги, недоступные слабому полу.
– Вас одних отпускать нельзя, – ответила Камила. – Вы же хуже детей малых.
– Тогда полезайте вдвоем.
Надувшись, Роман уселся на землю, давая понять, что ничто не заставит его тронуться с места. По мнению Быкова, он повел себя в точности как Аня вчера. Раскапризничался из-за пустяка, успел пожалеть об этом, но было уже поздно. Уговоры в такой ситуации были заведомо проигрышными. За Романом наблюдала Аня, и это только усиливало его упрямство.
– Как хочешь, – дипломатично произнес Быков. – Мы быстро. Это не Эверест.
Роман не ответил, сосредоточенно грызя травинку.
Быков начал карабкаться наверх первым. По мере возможности он проделывал в откосе углубления, а иногда предлагал Камиле подтягиваться, держась за его ногу. Действуя ловко и слаженно, они забрались наверх. Выяснилось, что с обратной стороны откос не крутой, а довольно плавный. Договорившись спуститься здесь, они стали обозревать окружающий ландшафт.
Вокруг, сколько хватало глаз, расстилался зеленый покров, усеянный заплатами озер. Еще Быков разглядел извилистую речку, прорезающую лес, и голубую мглу на западе. Там был океан.
– Нам туда, – показала Камила, касаясь щекой его плеча.
От нее пахло по́том, но это его не раздражало. Он и сам вряд ли благоухал после долгого перехода и восхождения.
– Признаков жилья не видно, – сказал он.
– Там обжитое побережье, – заверила его Камила. – Относительно, конечно. Причал, отель, рейнджеры… А вон там, правее, – показала она, – национальный парк Грейт-Сэнди, как я уже говорила.
– Может, нам следовало сразу свернуть туда?
– По сути, это такой же лес. Туда редко кто наведывается. Обычно туристы ограничиваются стандартными маршрутами с осмотром висячих озер, катанием на скутерах и так далее. Нет, Дима, мы правильно идем. Послезавтра будем на месте.
– Если ничего не задержит, – сказал Быков.
– Что ж, в пути всякое может быть. Но мы все равно дойдем. И тогда…
В наступившей тишине было слышно, как поют, свистят, ухают и голосят птицы среди простирающейся внизу зелени.
– Что тогда? – спросил Быков внезапно охрипшим голосом.
– Настанет время расставаться, – ответила Камила, стараясь говорить весело и беспечно. – И останусь я опять одна, только уже без «Амелии».
– Ты поедешь со мной, – сказал Быков неожиданно для себя.
Камила улыбнулась, но глаза ее увлажнились.
– Спасибо, но это невозможно.
– Почему?
– Нужно будет заниматься страховкой, поиском другой работы и жилья.
– Жилье есть, – сказал Быков. – С работой можно не спешить, я не бедствую.
Произнеся эти очень правильные, очень мужские слова, он услышал собственный язвительный голос, прозвучавший в мозгу и осведомившийся, на какие шиши он, Быков, собирается содержать взрослую женщину, когда сам весь в долгах как в шелках. Несколько удачных снимков ему сделать удалось, но они были не настолько хороши и оригинальны, чтобы рассчитывать на большие гонорары. Удастся ли угодить редакторам «Нэшнл джиогрэфик»? Быков не знал. Тем не менее он сказал:
– Я о тебе позабочусь, Камила.
– Спасибо, – повторила она. – Но я привыкла заботиться о себе сама. Не сразу, но привыкла. И отвыкать не готова.
– Я не хочу с тобой разлучаться.
– Это просто сентиментальное настроение, Дима.
В какой-то мере Камила была права. Но как раз осознание ее правоты заставило Быкова нервничать. Поморщившись, он направился к спуску. Можно было обогнуть песчаный выступ и воспользоваться расщелиной, но какое-то детское упрямство заставило Быкова ступить на него, чтобы прыгнуть с двухметровой высоты.
– Осторожнее! – предупредила Камила.
– Тут мягко, – буркнул он. – Пе…
Слово «песок» осталось недосказанным. Этот самый песок, с виду такой надежный и плотный, подломился под ногами Быкова. Не успев сообразить, что происходит, он рухнул вниз, неграциозно шлепнулся на ягодицы, проехал в этой позе до середины откоса, упал и дальше покатился кубарем.
Земля и небо так стремительно сменяли друг друга, что Быков совсем потерялся. Прокушенный язык сочился кровью. Внутри что-то неприятно екало и булькало.
Когда падение закончилось, Быков не сразу сумел подняться, не понимая, где верх, а где низ. Одежда, рот, уши и глаза были полны песка. Плюясь, Быков заворочался и сел.
Сверху, неразборчиво причитая, спешила Камила.
Быков наклонил голову и потряс ею, как ныряльщик, выбравшийся из воды.
– Не двигайся! – донеслось до него.
Решив, что это ему послышалось, Быков принялся протирать глаза.
– Не двигайся, Дима, – повторила Камила. – Замри.
Она стояла неподвижно в паре метров от него. Ее лицо было бледным, а глаза – темными и очень большими.
Проследив за ее взглядом, Быков увидел прямо перед собой желтую змею, приподнявшую верхнюю часть туловища с глянцево-черной головой, напоминающей обугленную головешку. И эта голова слегка подергивалась. Бусинки змеиных глаз, устремленных на Быкова, сверкали злобой и ненавистью. При падении он потревожил ее или весь ее змеиный выводок.
Холодный пот заструился по его вискам, облепленным песком.
– Это тайпан, – негромко произнесла Камила. – Если он начнет раскачиваться, значит, готовится к броску. Не смотри ему в глаза. И не шевелись.
Быков опустил взгляд, но образ тайпана по-прежнему стоял перед глазами. Змея была чуть ли не трехметровая, с желтой кожей, покрытой черным узором, напоминающим паутину.
Камила сделала едва заметный шажок вперед. Змея зашипела. Невольно вскинув взгляд, Быков увидел, что ее голова раскачивается вперед-назад. Он обмер.
В ту же секунду Камила бросилась вперед и обеими руками обхватила змею возле головы. В воздухе мелькнула извивающаяся желтая полоса. Она упала не слишком далеко и сразу же потекла обратно.
– Бежим! – крикнула Камила, дернув Быкова за руку.
Не разбирая дороги, они помчались вниз, разминувшись с тайпаном на каких-нибудь два-три шага.
– Что такое? Что случилось? – закричали наперебой остальные, когда Быков и Камила появились перед ними, вынырнув из-за злополучного песчаного утеса.
– Змея напала, – пояснил он, нервно смеясь и озираясь. – Чуть не укусила.
– Укусила, – негромко произнесла Камила, опускаясь на землю.
Все уставились на правую руку, которую она рассматривала.
– Проклятье! – Быков ударил себя кулаком по голове. – Как же я не сообразил? Как же не понял сразу, а? – спрашивал он, словно это что-то меняло. – Надо же! Что делать теперь? Что делать?
– Не кричи, – попросила Камила, тщательно выговаривая слова бледными, будто тронутыми инеем губами. – Слушай… Все слушайте… Это был тайпан. Я его отшвырнула, но он успел меня цапнуть. Это самая быстрая и самая ядовитая змея Австралии. Ничего делать не надо. Все равно не успеть. Мне осталось от силы двенадцать часов.
Она опустила голову и покачнулась. Быков упал на колени, чтобы поддержать ее.
– Меня спасала… – бормотал он. – Тайпан на меня напал, не на нее. Теперь мне хоть бы хны, а Камила… Камила…
– Не надо, – еле слышно попросила она.
– Людей рядом нет? – лихорадочно спрашивал Балтер. – Нет?
– Нет, – ответил Быков.
Его губы скорбно опустились. Он чуть не плакал.
– Тогда будем искать, – решила Аня. – Возьмем ее за руки, за ноги и понесем.
– Не получится, – заявил Роман, качая головой. – Носилки нужны.
– Так давайте делать носилки! – заорал Быков. – Что мы сидим? Ее спасать надо!
Камила что-то возражала, но никто ее не слушал. Это походило на то, как если бы она уже умерла. Взглянув на свою посиневшую руку, Камила заплакала.
