Глава восемнадцатая,
которая посвящена таким разным, но взаимосвязанным процессам, как добывание, приготовление и поглощение пищи
Торжества по поводу благополучного возвращения блудного Романа продлились до самого вечера. Проглотив трехперсток чуть ли не вместе с косточками, путешественники поняли, что у них только разгорелся аппетит, и Быков попросил у Камилы разрешения воспользоваться ее самодельным копьем.
– И на кого ты решил поохотиться? – поинтересовалась она.
– Когда мы бежали к Роману, – ответил он, – я видел небольшого кенгуру. Рыжий такой, похожий на метровую крысу.
– По всей видимости, это был валлаби, – определил профессор Балтер.
– Пусть будет валлаби, – согласился Быков. – Он подпустил нас довольно близко.
– Нет, – сказала Камила, улыбаясь и качая головой.
– Почему «нет»? На валлаби запрещена охота?
– Охота разрешена, Дима. Но за валлаби тебе не угнаться. Это очень прыткий зверь.
Щеки Быкова вспыхнули.
– Намекаешь, что я неуклюжий?
– Что ты! – Камила замахала руками. – Ты ловкий, сильный и смелый. Просто валлаби скачет быстрее кролика.
– Но он же подпустил вас, – напомнила Аня, внимательно прислушивающаяся к дискуссии.
– Звери всегда знают, когда люди вооружены, а когда нет, – пояснила Камила. – Непонятно, как это у них получается, но определяют они безошибочно. Стоит Диме взять копье, как валлаби поменяют к нему отношение. Любопытство сменится опасением.
– А по-моему, пусть попытает счастья, – высказался профессор. – Между прочим, я готов составить тебе компанию, Дмитрий. У меня прекрасное самочувствие. Ни тошноты, ни головокружений.
– Даже не мечтай, – вмешалась Аня. – Постельный режим никто не отменял.
– Мне надоело лежать! – запротестовал старик. – Человек должен двигаться. В этом залог здоровья.
Спор, разумеется, закончился полной победой Ани. Досмотрев этот маленький поучительный спектакль до конца, Камила объявила:
– Есть предложение поймать вместо валлаби черепаху. Это будет значительно проще. Когда мы уходили от озера, я наступила на черепашье гнездо с яйцами.
– Почему же ты не взяла их? – удивился Роман.
– Специально оставила, – пояснила австралийка. – Чтобы знать, где подстерегать мамашу.
– Место запомнила? – деловито поинтересовался Быков.
Ему очень не хватало маминых пирожков и пельменей. За несколько дней он похудел так, что приходилось постоянно подтягивать штаны. Минувшей ночью Быкову снилась еда, много еды. Он и сейчас помнил этот сон.
– Запомнила, – заверила его Камила. – Там могут быть и другие черепахи. Кто со мной?
Вызвались все, в том числе и неугомонный профессор. Поразмыслив, Быков решил:
– Хорошо, Михаил Иосифович. Пойдете с нами. Не годится оставлять вас одного, когда в округе рыскает стая динго. Но давайте условимся: при малейшем недомогании вы сразу сообщаете об этом, и мы делаем привал.
– Конечно! – обрадовался Балтер.
Привал не понадобился. Добравшись до озера, путешественники рассредоточились по берегу в поисках добычи. Камила устроила засаду на черепаху. Быков и Роман учились бить рыбу, пользуясь копьем вместо остроги. Профессор и Аня бродили по мелководью, собирая моллюсков. Улов у них получился такой богатый, что профессору пришлось снять рубашку и соорудить из нее некое подобие мешка. Роман наколол длинную рыбину, похожую на угря. Быков руками поймал гигантскую лягушку, оценивающе осмотрел ее и отпустил на волю. Но самый лучший трофей был у Камилы.
Она с самого начала прогнала спутников как можно дальше, чтобы они своим шумом не спугнули добычу, и, притаившись в прибрежных зарослях, терпеливо ждала, боясь пошевелиться. Сначала Камиле показалась, что она видит крупную змею, приближающуюся к берегу. На поверхности торчала только голова на длинной вытянутой шее. Потом Камила рассмотрела нос, напоминающий свиной пятачок, и поняла, что видит перед собой редкую черепаху, прозванную в здешних краях «поросячьей». Хотя она являлась обитательницей пресных вод, у нее, как у морских соплеменниц, имелись ласты. Опираясь на них, черепаха наполовину выбралась из озера, но, ощущая присутствие людей, двинуться дальше не отважилась.
Когда увлекшийся рыбной ловлей Быков издал тарзаний клич, черепаха принялась неуклюже разворачиваться, чтобы скользнуть обратно в воду. Расстояние, отделяющее ее от шумных двуногих созданий, не показалось ей безопасным.
Сообразив, что таиться дальше не имеет смысла, Камила выскочила из засады и огромными прыжками бросилась вперед. Промедли она хотя бы секунду – и было бы поздно! Но черепаха, нырнувшая в озеро, не успела покинуть мелководье – Камила обрушилась на нее всем телом, прижимая к песку. Завязалась борьба. Панцирь был скользким и тяжелым, как колесо, однако Камила смогла перевернуть черепаху на спину и вытащить на берег.
Она действовала с предельной осторожностью, поскольку однажды видела, как морская черепаха отхватила палец зазевавшемуся рыбаку. Голова, втянувшаяся внутрь панциря, несколько раз попробовала атаковать, однако Камила была начеку. Подозвав Быкова, она велела ему держать копье наготове. Через несколько минут голова черепахи оказалась пригвожденной лезвием к песку.
– Черт! – выругался Быков, отвернувшись. – Жалко.
– Мне тоже, – призналась Камила.
Остальные тоже чувствовали себя неловко.
– Дикари извинились бы перед ней и поблагодарили, – задумчиво произнес Роман.
– Ты можешь сделать это от нашего имени, – язвительно предложила Аня.
У нее болел низ живота, и она была раздражена. Роман, почувствовав, что лучше не спорить, молча пожал плечами.
Черепаху отнесли в лагерь, где Быков и Роман взломали ее панцирь, вогнав между пластинами металлические колышки, оставленные безымянными туристами на площадке для палаток. Увидев содержимое природной «бронемашины» они переглянулись и решили, что вид у этого неаппетитный, но когда черепашье мясо было приготовлено в половинке панциря, их мнение кардинально поменялось.
По душе всем пришлись и озерные мидии, и рыбные дольки, испеченные на углях.
Все это запивалось чистой сладковатой водой из озера. На десерт была подана завалявшаяся у кого-то в кармане жевательная резинка. Камила посетовала, что для фруктов сейчас не сезон.
– Правда, – оговорилась она, – я пока не видела на острове ни киви, ни папайи, ни даже кокосовых пальм.
– Зато песка много, – сказал Роман. – И хищников.
Быков чуть не подавился своей жвачкой. Прежде чем заговорить, он избавился от нее, скатав в комочек и бросив в огонь. Отблески пламени придавали его лицу что-то таинственное, когда он обратился к Балтеру:
– Михаил Иосифович, пообещайте, что вы не будете меня ругать.
Профессор настороженно посмотрел на Быкова, проверяя, не затеял ли тот какой-нибудь розыгрыш.
– Ругать за что? – поинтересовался он.
– За радостную новость, – был ответ.
– Это точно, – подтвердила Камила, догадавшись, о чем пойдет речь. – Вы, профессор, будете прыгать от радости.
– Я? Прыгать? – Балтер уставился на нее. – Неужели?.. – Он шумно дышал, словно ему не хватало воздуха. – Дмитрий, немедленно договаривайте, или я за себя не отвечаю!
Он вскочил на ноги и подбоченился. Повязка на голове придавала ему сходство с Дон Кихотом. Даже намек на усы и бородку появился – они, хотя и седые, неожиданно омолодили старика.
– Я его видел, – сказал Быков. – Мы видели. Я и Камила.
– Да, – сказала она. – Собственными глазами.
Аня ахнула. Роман недоверчиво прищурился. Балтер рухнул на место, словно его сбили с ног.
– Не может быть… – прошептал он.
– Может, – заверил его Быков. – До сегодняшнего дня я тоже думал: не может. А теперь так не считаю. Буньип существует. Как минимум, один.
– Почему же вы сразу не сказали? – жалобно спросил Балтер, переводя взгляд с Быкова на Камилу и обратно. – Вы не смеетесь надо мной?
– Не смеемся, профессор, – сказала австралийка. – Просто как-то не до того было.
– Сначала собаки, потом охота, – поддержал ее Быков. – Не до того было.
– Как же не до того, как же не до того?! – возмутился Балтер, переходя на фальцет. – Я последние десять лет жизни посвятил буньипам, к вашему сведению. Это необычайно важно! Подумать только, он забыл! Просто в голове не укладывается! Нельзя быть таким безответственным, батенька, нельзя!
– Покорнейше прошу меня извинить, – произнес Быков, машинально переходя на тот же архаичный язык, из которого был почерпнут старорежимный «батенька».
– Извиняю, извиняю… – пробормотал Балтер. – А теперь расскажите наконец, каков он, наш красавец? Велик ли? Какого цвета? Быстро ли плавает? Рассказывайте, рассказывайте, не томите старика!
– Он черный, – заговорила Камила, которая, как любая женщина, не смогла отказать себе в удовольствии оказаться в центре внимания. – Черный и блестящий. Большой, но не слишком. Думаю, шея у него немногим длиннее, чем у страуса.
– Но голова массивнее, – вставил Быков, – значительно массивнее.
– Размером с собачью? – быстро спросил профессор, прищурившись.
– Совершенно верно.
– Но не лохматая, – уточнила Камила.
– Буньип вынырнул? Или вы увидели его плывущим?
– Да, он плыл, – ответил Быков. – Плавно так, важно. Как лебедь. Но все равно довольно быстро.
– Бегает он тоже быстро, – добавила Камила.
– Погодите, погодите, – поморщился Балтер. – Вы хотели сказать «ползает»? Опираясь… – Он вывернул руки. – Опираясь на передние ласты, вот так?
– Ласт не было, – твердо заявил Быков.
– Не было?
– Не было.
– У него ноги, – сказала Камила.
Это казалось невероятным, но глаза Балтера открылись еще шире:
– Ноги?
– Да. Четыре. – Для наглядности Быков показал соответствующее число пальцев.
– Длинные, – сказала Камила. – Почти как человеческие.
– Нет, нет, – замотал головой Балтер, – этого не может быть. Никто из очевидцев не упоминал ни о каких ногах.
– Погодите, Михаил Иосифович, – возразил Быков. – Буньипы прекрасно передвигаются по суше, вы сами говорили.
– С помощью ласт, Дима, с помощью ласт.
– Но вблизи никто буньипа не видел, так? – спросила Камила. – Следовательно, утверждать наверняка невозможно.
– Я должен увидеть это существо собственными глазами, – заявил Балтер. – Мы остаемся. Вы как знаете, а я с места не сдвинусь, пока не обследую территорию.
Быков и Камила переглянулись, как, впрочем, и Роман с Аней. Потом все четверо посмотрели друг на друга. Они понимали, что уговаривать профессора бесполезно. Увести его можно было разве что насильно, заломив руки.
– Два дня, – произнес Быков устало. – Завтра и послезавтра. Настаивать на продлении срока бесчестно. Мы идем вам навстречу, так что вам придется учитывать наши интересы.
– Интересы науки превыше…
– Подумайте о внучке, Михаил Иосифович.
Аргумент сразил профессора наповал. Так и не закончив фразу, на которой его перебили, он сказал:
– Один день. Будем надеяться, мне этого хватит.
– Лучше все-таки два, – неожиданно вмешалась Аня, которая до сих пор предпочитала отмалчиваться. – Мне надо побыть здесь подольше.
– Зачем? – удивились мужчины в один голос.
– Так надо, – твердо сказала Камила, внимательно взглянув на опустившую голову Аню.
– Не понял, – произнес Роман, хлопая глазами. – Что случилось?
Быков попытался подавать ему знаки, чтобы не допытывался, но парень не понял намеков и продолжал допытываться, почему Аня хочет задержаться здесь. Не выдержав, она вскочила на ноги и закричала:
– Тупой, что ли? Технические причины у меня, понял? Отвяжись наконец!
Она ушла от костра, оставив остальных смущенно покашливать и ерзать на месте. Понаблюдав за Романом, который грыз то губы, то ногти, Быков осведомился:
– Что, опять побег замышляешь?
Племянник посмотрел на него как взрослый на ребенка и ответил:
– Нет, дядя. Я думаю, как от собак обороняться, если что. Аня ведь буньипа искать не пойдет, насколько я понял. Я с ней останусь, но ведь нас только двое будет.
– Н-да, задачка… – согласился Быков.
Все задумались, глядя на пылающий костер. Они были как первобытные люди, вынужденные постоянно заботиться о выживании. Мелочные расчеты и мыслишки отступили на задний план. Никто из них не жил столь насыщенной жизнью прежде.
