Религиозная жизнь

Привыкнуть к военной жизни солдатам помогало участие в религиозных культах. Им, конечно, не запрещалось поклоняться тем богам, которых они чтили до службы. Но вместо множества местных и этнических богов им предписывалось превыше всего почитать императора и весь пантеон римских богов во главе с Юпитером, а также прославлять Вечный Рим и победу Августа над Антонием, олицетворявших Римскую империю.

Император являлся полководцем, который отождествлялся с государством. Официальная религия придавала огромное значение единству армии и главенствующей роли императора. Это была личная армия отождествлявшегося с Римом императора. Не удовлетворившись воинскими званиями своих предшественников, Август стал не просто повелителем империи, а претендовал как сын Божественного Цезаря на обожествление в народе, что привело к появлению его культа. Поэтому в представлении солдат верность Риму и особе, олицетворявшей империю, слились воедино. Главной для легионера оставалась преданность императору: «Они [воины]… присягают в том, что выше всего будут ставить спасение цезаря» (Эпиктет. Беседы, 1.14.15). Вегеций (2.5) писал: «Они [воины] клянутся именем Бога, Христа и Св. Духа, величеством императора, которое человеческий род после Бога должен особенно почитать и уважать. Как только император принял имя Августа, ему, как истинному и воплощенному богу, должно оказывать верность и поклонение, ему должно воздавать самое внимательное служение. И частный человек, и воин служит Богу, когда он верно чтит того, кто правит с Божьего соизволения. Так вот воины клянутся, что они будут делать старательно все, что прикажет император, никогда не покинут военной службы, не откажутся от смерти во имя Римского государства».

Эта клятва давалась каждый год, а возможно, произносилась и каждое утро, и солдаты крайне серьезно относились к присяге: «Это посвящение приносится во имя спасения императора. Я, новобранец, Луций Максим, сын Луция Гаэтулия из Волтинианского округа Венеции, принес присягу перед Двенадцатым вспомогательным легионом Валерия победам Августа Понтифика Святейшего. Теперь, после 57 лет службы, произведенный в ранг старшего центуриона Первого Италийского легиона, я выполнил свою клятву. В год правления консулов Марулла и Элиания (184 г. н. э.)» (АЕ 1985.735, Свиштов, Болгария).

Культ императора сказывался во всем. Войсковым частям давалось имя императора; его изображение было на знамени каждого лагеря, который нес специальный «императорский знаменосец» (imaginifer); его изображали на мечах, все награды и медали выдавались от его имени (через местных военачальников). Император щедро вознаграждал труд воинов, не только выплачивая регулярное жалованье, но и одаривая деньгами по разным случаям, в том числе – посмертно. Главу империи воспринимали как своего товарища-воина и одновременно бога-полководца, что приблизительно соответствовало фразе «С нами Бог».

В строго регламентированной жизни лагеря важное место отводилось культовым праздникам. В отличие от гражданского общества, где почитание богов являлось исключительно добровольным, в армии для этого был установлен определенный порядок. В античном городе Дура-Европос, расположенном на Евфрате, обнаружили календарь жертвоприношений, который применялся на всей территории империи и внушал воинам, что источниками жизни являются древние боги и императорский дом. В нем перечислены, день за днем, религиозные праздники, посвященные разным богам, молитвы за императора, дни рождения членов императорской семьи с приношением жертв, благодарственные молебны за победы, одержанные в прошлом, а также религиозные культы каждого легиона. Все эти церемонии имели целью подчеркнуть значение личности императора и Рима для армии, но при этом солдаты видели в них возможность почувствовать свое единство, показать себя во всем блеске формы и повеселиться. На время празднеств легионеры были предоставлены сами себе и, как правило, предавались питию крепких напитков, в результате чего случались пьяные драки и прочие эксцессы. Так что такие праздники сплачивали простых солдат, скрашивали их жизнь, позволяли забыть о монотонности их службы.

Подобно закону о запрете на брак, религиозный аспект рождал у солдата ощущение причастности к обществу, отличному от гражданского. Сама церемония зачисления в армию имела все признаки посвящения в новую религию – объявление имени легионера, наносимый на его руку несмываемый знак; содержание его отдельно от тех, кто еще не имел такого знака. Торжественная присяга императору переподчиняла новобранцев, а традиционные религиозные праздники подчеркивали их отличие от гражданского населения и единство посвященных.

Воин возлагает на алтарь свое скромное жертвоприношение. Надгробный рельеф. Венгерский национальный музей, Будапешт. Фото Ортлофа Харла, Уби Эра Лупа

Но несмотря на это, у солдат были собственные религиозные воззрения. Если на групповом уровне совершались обряды, посвященные официальным богам легиона, то индивидуальные обряды отражали религиозные верования одного человека (это подтверждают сведения об индивидуальных жертвоприношениях или посвящениях). Однако это не значит, что каждый легионер поклонялся какому-то своему, особенному богу. Считается, что солдаты больше всех почитали таких богов, как Митра и Юпитер Долихен. Однако на деле их имена встречаются в надгробных надписях гражданских лиц гораздо чаще, чем в эпитафиях воинов; солдаты посвящали Митре меньше 20 % надписей, а Долихену – менее 40 %. Но хотя эти и другие боги не были «военными», они служили дополнением к религиозной активности всего легиона.