1. Истоки «косыгинской экономической реформы» 1962―1965 гг.

2. Экономическая реформа А.Н. Косыгина 1965―1970 гг. и ее оценки.

3. Социально-экономическое развитие СССР в 1970-х ― начале 1980-х гг.

Новый председатель Совета Министров СССР А.Н. Косыгин, утвержденный на этом посту в октябре 1964 г., прекрасно сознавал, что проведением одной административной «контрреформы», которая предусматривала ликвидацию территориальных совнархозов и восстановление отраслевой структуры управления, преодолеть негативные тенденции в экономическом развитии страны вряд ли удастся. Он был твердо убежден в том, что традиционный партийно-административный механизм управления народным хозяйством необходимо дополнить рядом чисто экономических стимулов, т.е. фактическим введением ряда элементов рыночной экономики.

Сама эта идея впервые получила свое обоснование во второй половине 1950-х гг., когда проблема поиска различных моделей оптимальной системы планирования оказалась в центре особого внимания ряда видных советских экономистов, в том числе академиков Л.В. Канторовича, В.С. Немчинова, В.В. Новожилова и других. В сентябре 1962 г. в главном печатном органе ЦК — газете «Правда» была опубликована статья никому неизвестного профессора Харьковского университета Е.Г. Либермана «План, прибыль, премия», которая дала старт новой экономической дискуссии, посвященной обсуждению самых актуальных экономических проблем. В ходе состоявшейся дискуссии, в которой приняли участие многие крупные экономисты, в частности, академики В.С. Немчинов, С.Г. Струмилин, A.М. Румянцев и Н.П. Федоренко, были поддержаны несколько идей этой статьи, в том числе и такой довольно крамольный вывод о том, что прибыль надо рассматривать как один из важнейших критериев успешной работы любого предприятия. По итогам состоявшейся дискуссии Е.Г. Либерман направил в ЦК КПСС аналитическую записку «О совершенствовании планирования и материального поощрения работы промышленных предприятий», в которой в осторожной форме предложил возродить целый ряд элементов рыночных отношений и создать стройную систему экономического стимулирования для этих предприятий.

Как альтернатива этой «либермановской реформе» в среде крупных «технократов» рассматривались идеи известного советского математика, академика B.М. Глушкова, который, будучи главой Межведомственного научного совета по внедрению вычислительной техники и экономико-математических методов в народное хозяйство СССР, предлагал решить проблемы экономического развития страны не возвратом на рыночные (капиталистические) рельсы, а через внедрение программы тотальной информатизации экономических процессов с применением Единой системы планирования и управления (ЕСПУ), которая должна была базироваться на Единой государственной сети вычислительных центров (ЕГС ВЦ). Его идея поначалу была принята в высших эшелонах власти, и в 1963 г. вышло постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР, в котором была отмечена особая необходимость создания по всей стране ЕСПУ и Государственной сети вычислительных центров.

Позже само понятие ЕСПУ в официальных документах трансформировалось в ОГАС (Общегосударственную автоматизированную систему планирования и управления в народном хозяйстве). На основании этого постановления по всей стране развернулась широкая работа по созданию нескольких научно-исследовательских институтов, в том числе Центрального экономико-математического института (ЦЭИМ) в Москве. Предлагалось создать единую государственную сеть крупных вычислительных центров (ВЦ), оборудовать ее мощными электронно-вычислительными машинами, которые бы дали возможность гораздо более оперативно обрабатывать всю поступающую информацию и оптимизировать все управление народно-хозяйственным комплексом страны. Решающим аргументом против «глушковской реформы» стало то, что издержки на ее проведение оказались существенно выше, чем цена рыночной «либермановской реформы», поэтому выбор пал именно на нее. Кроме того, против «глушковской реформы» особенно сильно ополчился многолетний глава ЦСУ СССР профессор В.Н. Старковский, которого академик В.М. Глушков открыто критиковал за то, что его ведомство не внедряет передовые системы сбора и обработки информации, ориентирует свою работу на старые счетно-аналитические машины, не стимулирует развитие вычислительной техники и препятствует тому, чтобы информация становилась гибкой и оперативной. По мнению ряда ученых (В. Деркач, В. Перхорович), именно позиция В.Н. Старовского, яростнее всех выступавшего против проекта академика В.М. Глушкова, во многом и предрешила его печальную судьбу.

Новый экономический курс, который в основных своих элементах во многом походил на нэповскую экономику первых лет советской власти, был впервые обозначен решениями двух Пленумов ЦК, прошедших в 1965 г.

В марте 1965 г. состоялся очередной Пленум ЦК, на котором с основным докладом «О неотложных мерах по дальнейшему развитию сельского хозяйства страны» выступил Л.И. Брежнев. Признав фактический провал всех плановых показателей «хрущевской семилетки», новый лидер партии предложил целый ряд конструктивных мер, призванных реформировать сельское хозяйство страны на основе разумного сочетания общественных и личных интересов тружеников села и усиления их материальной заинтересованности в существенном росте сельскохозяйственного производства.

• ежегодный план обязательных государственных закупок зерна был снижен и объявлен неизменным на предстоящие десять лет;

• все закупочные цены на основную сельскохозяйственную продукцию вновь повысились в 1,5—2 раза;

• все сверхплановые закупки должны были теперь осуществляться по повышенным ценам, надбавки составляли 50% к ее основной цене;

• существенно снижались цены на всю сельскохозяйственную технику и запчасти к ней;

• со всех колхозов и совхозов были списаны все долги государству и уменьшены ставки подоходного налога на крестьян;

• была прекращена порочная практика ликвидации личных подсобных хозяйств колхозников.

Однако самое главное новшество состояло в том, что количество отчетных показателей, установленных ранее для всех типов аграрных хозяйств страны, было резко сокращено, и в пределах государственных заданий всем сельскохозяйственным артелям, колхозам и совхозам предоставлялась полная самостоятельность в планировании собственного производства.

• на резкое увеличение государственных ассигнований для существенного повышения технического уровня сельского хозяйства и производства сельскохозяйственных машин и минеральных удобрений;

• на комплексную механизацию тех отраслей сельскохозяйственного производства, прежде всего, животноводства и овощеводства, где большинство работ до сих пор производились «дедовским» ручным способом;

• на усиление специализации сельскохозяйственного производства не только в рамках отдельных областей, краев и республик, но и самих аграрных хозяйств, многие из которых по-прежнему носили многоотраслевой характер, что негативно влияло на общий рост сельскохозяйственного производства.

Кроме того, прежняя, крайне громоздкая, система органов управления сельским хозяйством была упрощена: все Министерства производства и заготовок сельскохозяйственных продуктов союзных республик СССР были преобразованы в республиканские Министерства сельского хозяйства, территориальные производственные колхозно-совхозные управления были упразднены и восстановлены структурные подразделения исполкомов местных Советов, ответственные за сельскохозяйственное производство. В то же время в решениях Пленума ЦК особый акцент в руководстве всем аграрным комплексом страны делался на повышение роли Министерства сельского хозяйства СССР, которое возглавил бывший глава Целинного крайисполкома В.В. Мацкевич.

Принятые решения вскоре принесли колхозам и совхозам существенную выгоду, и уже к концу 1965 г. за сданную сельхозпродукцию они выручили почти на 15% больше финансовых средств, чем в предыдущие годы. Значительная выгода была получена ими и от снижения цен на сельхозтехнику, электроэнергию и списания прежних задолженностей по ссудам, которые тяжким бременем лежали на их бюджетах.

В середине марта 1965 г. по инициативе А.Н. Косыгина состоялось расширенное заседание Госплана СССР, которое замышлялось как этапное мероприятие в процессе подготовки к сентябрьскому Пленуму ЦК КПСС. По итогам его работы с исчерпывающей ясностью обозначился акцент не столько на устранение уже очевидной всем тенденции «отсталости» советского промышленного производства, сколько на так называемое «антикризисное управление». Устранение существующих диспропорций и сведение баланса, обеспечение качества продукции и эффективности капиталовложений — таким стал заключительный итог этого совещания.

В сентябре 1965 г. состоялся новый Пленум ЦК, на котором с основным докладом «Об улучшении управления промышленностью, совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленного производства» выступил председатель Совета Министров СССР А.Н. Косыгин. Этот доклад и одноименное постановление ЦК, принятое по итогам работы Пленума ЦК, и дали старт новой экономической реформе, общая концепция которой включала в себя три основных элемента:

а) полную реорганизацию прежней системы управления промышленным производством страны путем ликвидации всех совнархозов и воссоздания 10 общесоюзных и 17 союзно-республиканских министерств, которые должны был обеспечить единую научно-техническую политику и технологический прогресс;

б) проведение мероприятий по повышению материальной заинтересованности коллективов предприятий в увеличении своего производства и улучшения качества продукции;

в) осуществление целого комплекса мер по совершенствованию планирования, нацеленного на пропорциональное развитие всех отраслей народного хозяйства страны и рост технического уровня производства.

В октябре 1965 г. по итогам работы Пленума ЦК были приняты совместное постановление ЦК КПСС и СМ СССР «О совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленного производства» и «Положение о социалистическом государственном производственном предприятии».

1) Ключевой задачей новой экономической реформы стал переход от традиционных административных методов управления народным хозяйством страны к экономическим методам управления им. С этой целью предлагалось существенно усилить воздействие и роль стоимостных инструментов экономической политики, то есть цены, прибыли, кредитов, процентов, премий и т.д.Под реформаторские преобразования подводилась и теоретическая база, смысл которой состоял в признании товарной природы социалистического производства и ключевых интегральных показателей экономической эффективности предприятий — прибыли и рентабельности.

2) Другой важнейшей задачей новой экономической реформы стало усиление оперативно-хозяйственной самостоятельности большинства промышленных предприятий страны, что предусматривало существенное сокращение централизованно спускаемых плановых показателей для них. Адресное директивное планирование не устранялось, но резко сокращалось с 30 до 9 показателей, среди которых сохранялись только показатели объема реализации продукции, фонда заработной платы, прибыли, рентабельности и ряда других. Выполнение плана теперь выражалось не в валовых показателях, а в объеме реализованной продукции. В результате этого нововведения многие промышленные предприятия получили небывалую свободу, поскольку теперь они могли самостоятельно планировать темпы роста производительности труда, снижение себестоимости продукции, устанавливать величину средней заработной платы и т.д.

3) Экономическая реформа закладывала идею перевода всех промышленных предприятий на полный хозяйственный расчет, что предполагало существенное усиление экономических стимулов в управлении ими. В частности, для всех предприятий устанавливались долговременные экономические нормативы и налоговые платежи, определяющие взаимоотношения с госбюджетом: плата за фонды, рентные платежи, нормативы формирования фондов развития и экономического стимулирования т.д. Согласно принципам экономической реформы, часть прибыли предприятий должна была оставаться в полном распоряжении самих производителей, за счет которых они получали возможность формировать ряд собственных фондов, в частности, фонды развития производства, материального поощрения, социально-культурного назначения, жилищного строительства и т.д.

В соответствии с главными задачами «косыгинской экономической реформы» были определены и основные направления хозяйственной политики в восьмом пятилетием плане развития народного хозяйства страны на 1966―1970 гг. Директивы по новому пятилетнему плану, принятые на XXIII съезде КПСС в марте 1966 г., предполагали увеличить выпуск промышленной продукции на 47―50%, сельскохозяйственной продукции на 25%, а реальные доходы населения — в 1,5 раза.

Процесс перехода промышленности на новые условия хозяйствования происходил постепенно. Первоначально, в январе 1966 г., на систему хозрасчета перешли первые 43 крупных промышленных предприятия в 20 городах страны. После подведения первых положительных итогов реализации реформы ее положения были распространены и на целые отрасли и сектора народного хозяйства. В частности, в апреле―июле 1967 г. Совет Министров СССР принял ряд постановлений — «О мерах по дальнейшему улучшению кредитования и расчетов в народном хозяйстве и повышению роли кредита в стимулировании производства», «О переводе предприятий Министерства гражданской авиации СССР, Министерства путей сообщения СССР, Министерства морского флота СССР и республиканских Министерств речного транспорта на новую систему планирования и экономического стимулирования» и т.д. В июле 1968 г. ― мае 1969 г. были приняты новые постановления Совета Министров СССР «О переводе эксплуатационных предприятий и производственно-технических управлений Министерства связи СССР на новую систему планирования и экономического стимулирования», «О совершенствовании планирования и капитального строительства и об усилении экономического стимулирования строительного производства» и т.д.

К концу 1967 г. по новой системе работали более 7 000 крупных промышленных предприятий в разных регионах страны, где было занято свыше 10 млн человек и на долю которых приходилось около 40% всей производимой промышленной продукции в стране. Затем процесс перехода промышленных предприятий страны на новую систему хозрасчета приобрел всеобщий характер, и уже к концу 1970 г. из 49 тыс. промышленных предприятий более 41 тыс. заводов, фабрик, портов, шахт и рудников, на долю которых приходилось 95% прибыли и 93% общего выпуска промышленной продукции, перешли на новые принципы хозяйствования.

Кроме того, в процессе реализации реформы развернулось широкое слияние мелких и средних предприятий и создание крупных производственных объединений. Входившие в состав этих концернов промышленные предприятия были связаны между собой либо тесной производственной кооперацией по выпуску готовой продукции, либо комплексной переработкой сырья. К концу 1970 г. было создано более 600 таких объединений, в том числе «ЗИЛ», «АЗЛК», «ГАЗ», «ВАЗ», «Уралмаш», «Электросила», «Позитрон», «Большевичка» и другие.

Работа в новых условиях позволила успешно выполнить восьмой пятилетний план развития народного хозяйства страны, увеличить выпуск готовой продукции на 50,5% и, наконец, приостановить падение среднегодовых темпов роста промышленно производства. За годы восьмой пятилетки в строй было введено более 1900 новых крупных промышленных предприятий, в том числе такие уникальные объекты, как Западно-Сибирский и Карагандинский металлургические комбинаты, Волжский и Альметьевский трубные заводы, Братский алюминиевый завод, Красноярская ГЭС, Криворожская и Конаковская ТЭС, первая очередь Волжского автомобильного завода в Тольятти, Волгоградская, Шахтерская и Лениногорская трикотажные фабрики, Волгоградская и Череповецкая обувные фабрики и т.д. Тогда же было закончено формирование Единой энергетической системы Европейской части страны и создана мощная объединенная Западно-Сибирская энергосистема.

Новая система хозяйствования в восьмой пятилетке внедрялась и в сельском хозяйстве страны. В апреле 1967 г. было принято постановление Совета Министров СССР «О переводе совхозов и других государственных сельскохозяйственных предприятий на полный хозяйственный расчет», в соответствии с которым уже к концу года на полный хозрасчет перешло более 40% всех советских хозяйств. Кроме того, экономическая реформа позволила впервые отказаться от старой системы оплаты труда колхозников по трудодням и перейти к гарантированной ежемесячной оплате их труда наличными деньгами по тарифным ставкам соответствующих категорий работников советских хозяйств. С этой целью во всех колхозах создавался особый фонд, который формировался либо полностью за счет их доходов, либо, при недостатке собственных средств, частично за счет государственного кредита.

Новые условия хозяйствования в колхозах, расширение их самостоятельности в определении собственной экономической политики, заметный рост демократических элементов, предполагавших выборность не только членов правления и председателей колхозов, но и бригадиров и руководителей других подразделений, получили свое отражение в новом Примерном уставе колхозов, который был принят в ноябре 1969 г. на III съезде колхозников СССР в Москве. Он заменил собой довоенный устав 1935 г. и впервые закрепил права колхозников на гарантируемую зарплату и пенсионное обеспечение. Также на съезде был избран Союзный совет колхозов, в задачу которого входило обсуждение самых важных и острых вопросов колхозной жизни, обобщение опыта различных хозяйств, выработка рекомендаций по совершенствованию производства и т.д.

Для обеспечения намеченных пятилетним планом устойчивых темпов развития сельского хозяйства, в соответствии с решениями нового Пленума ЦК, прошедшего в мае 1966 г., за счет государственного бюджета стали активно проводиться работы по мелиорации и повышению плодородности земель. В октябре 1968 г. очередной Пленум ЦК принял ряд кардинальных мер по увеличению поставок всем колхозам и совхозам сельскохозяйственных машин и минеральных удобрений. В результате предпринятых мер уже к концу восьмой пятилетки на полях страны работало около 2 млн тракторов и более 620 тыс. зерноуборочных комбайнов, а почти все колхозы и совхозы пользовались электроэнергией от государственных энергетических сетей.

В годы восьмой пятилетки получил дальнейшее развитие процесс преобразования колхозов в совхозы. В 1970 г. в стране насчитывалось 15 тыс. совхозов, а число колхозов за пять лет сократилось с 37 тыс. до 33,5 тыс. хозяйств. На долю совхозов уже приходилось до 40% всей товарной продукции сельского хозяйства страны. Кроме того, в эти годы широко практиковалось создание различных межколхозных и колхозно-совхозных производственных объединений, крупных аграрно-промышленных комплексов со своими предприятиями по переработке сельскохозяйственной продукции, производству стройматериалов, откормочных пунктов и т.д. Существенно улучшился и кадровый состав руководителей колхозно-совхозного производства . К концу восьмой пятилетки почти 100% директоров совхозов и более 80% председателей колхозов имели высшее или среднее специальное образование, а общая численность специалистов сельского хозяйства выросла на 400 тыс. человек.

В результате предпринятых мер в восьмой пятилетке произошло значительное увеличение производства всей сельскохозяйственной продукции и к концу 1970 г. ее валовой объем вырос на 21%. Однако и в эту, достаточно благополучную и сбалансированную, пятилетку не все плановые задания были выполнены, поскольку самим планом пятилетки намечалось увеличение производства продукции сельского хозяйства на 25%. Хотя в целом негативные тенденции, доставшиеся в наследство от «хрущевских реформ», все же удалось переломить.

По мнению многих либеральных авторов (Г. Попов, В. Попов, Н. Шмелев, Р. Медведев, А. Шубин, Р. Пихоя), относительное замедление темпов социально-экономического развития страны, признаки которого стали наблюдаться уже на исходе восьмой пятилетки, во многом объяснялось сознательным «скручиванием» «косыгинской реформы» в самых верхних эшелонах власти. Советская директивная экономика и тоталитарная политическая надстройка смогли довольно быстро и легко нейтрализовать все ее позитивные результаты, поскольку консервативная часть высшего руководства страны, прежде всего, Л.И. Брежнев, М.А. Суслов, Н.В. Подгорный, Д.Ф. Устинов, А.П. Кириленко и П.Е. Шелест, с самого начала усматривали в ней реальную угрозу политической стабильности в стране и падения роли партийного аппарата во всей властной вертикали. Поэтому для них Пражская весна 1968 г. стала самым зримым подтверждением этой вполне реальной угрозы, и используя чехословацкие события как удобный повод для решительных действий, «охранители догматической идеологии» начали откровенно и резко скручивать реформу уже в конце 1960-х гг. По мнению тех же авторов, главной причиной краха «косыгинской реформы» все же стало то, что сама тоталитарная модель советской экономики, отвергая все передовое и новое, уже исчерпала свой исторический ресурс. Она могла еще какое-то время развиваться по инерции, но в исторической перспективе была, безусловно, обречена, поскольку существовавшие условия организации и управления советским производством не могли обеспечить реального решения объективно стоящих перед советской экономикой задач.

Данная оценка грешит явной однобокостью и передергиванием фактов, поскольку хорошо известно, что еще во второй половине 1960-х гг. эта реформа была подвергнута резкой критике именно «слева», со стороны влиятельной группы советских экономистов, авторов так называемой «системы оптимального функционирования экономики» (СОФЭ), которые в тот период «окопались» в Центральном экономико-математическом институте АН СССР. Именно они, в частности, директор ЦЭМИ академик Н.П. Федоренко и доктора экономических наук С.С. Шаталин, И.Я. Бирман и А.И. Каценелинбойген, которых активно поддержал входивший в политический фавор директор Института США и Канады АН СССР Г.А. Арбатов, предложили в качестве альтернативы «косыгинской реформе» создать «конструктивную экономико-математическую модель социалистической экономики». Впервые сама эта концепция была представлена на научной конференции в Институте экономики АН СССР в 1967 г, и по мысли ее разработчиков, будучи альтернативой «описательной» политэкономии социализма, должна была полностью вытеснить товарное производство, заменив его системой экономико-кибернетических операций. Сознательно политизируя чисто научную дискуссию, авторы СОФЭ прямо ставили в вину А.Н. Косыгину и его команде реформаторов непростительные уступки империалистам, заигрывание с Западом, «предательство» идей социализма, «перетаскивание на советскую почву чуждых нам идей конвергенции», чем реально содействовали торможению, а затем и затуханию этой «рыночной» реформы.

Их оппоненты из числа ведущих сотрудников Института экономики АН СССР (Е.И. Капустин, Я.А. Кронрод, Л.И. Абалкин) и Госплана СССР (Н.К. Байбаков, А.В. Бачурин, Н.П. Лебединский) якобы убедительно разоблачили миф о СОФЭ и доказали всю ее несостоятельность на расширенном совещанием в Госплане СССР, которое состоялось в апреле 1970 г. Более того, чуть раньше, в 1968 г., качестве реальной альтернативы СОФЭ Главный вычислительный центр (ГВЦ) и Научно-исследовательский экономический институт (НИЭИ) Госплана СССР под руководством академика А.Н. Ефимова на основе собственной экономико-математической модели межотраслевого баланса создали «Автоматизированную систему плановых расчетов» (АСПР). Однако к тому времени «косыгинская реформа» уже «приказала долго жить» и стала достоянием истории.

По мнению ряда современных авторов (Р. Пихоя), фактический отказ от проведения экономической реформы был зафиксирован в декабре 1969 г. на очередном Пленуме ЦК, где в итоговом постановлении вновь был сделан акцент на привычные командно-административные рычаги управления народным хозяйством страны и заявлено о необходимости усиления борьбы со злостным нарушением государственной и трудовой дисциплины, максимального использования всех резервов производства, усиления режима экономии и т.д.

Как справедливо отметили некоторые авторов (Л. Абалкин, В. Павлов, С. Семанов, А. Вдовин, Л. Маше-Суница, М. Еремина), процессу свертывания «косыгинской экономической реформы» способствовали и многие существенные недостатки, которые были присущи ей самой, поскольку:

1) она предоставляла предприятиям вполне широкое поле для маневра, но не создавала рачительного хозяина, ибо господство государственной собственности сохраняло прежнее отчуждение работника от основных средств производства;

2) ущербность этой реформы во многом определялась абсолютизацией прибыли как обобщающего экономического показателя, поскольку ее можно было получать как за счет оптимизации производства, так и путем искусственного повышения цен и выпуска менее качественной продукции;

3) фонд заработной платы стал целиком зависеть не от объема товарной продукции, а от численности работников предприятия, поэтому применение округленно-уравнительного принципа планирования фонда зарплаты вело к тому, что сокращение численности работников автоматически уменьшало и фонд зарплаты;

4) сохранялся прежний принцип определения расхода материальных ресурсов на ценовой эквивалент валовой продукции. Чем выше были материальные затраты, тем больше было «законных» оснований для получения более высокой цены, что естественно вело к расточительству производственных ресурсов и росту розничных цен;

5) стимулирование выпуска сверхплановой продукции вызывало стремление самих предприятий к сознательному занижению государственных планов («производственный эгоизм»), поскольку их перевыполнение сулило им гораздо больше выгод, чем работа по напряженным хозяйственным планам;

6) ввиду подобной практики, которая была на руку не только предприятиям, но и их министерствам, в существующий хозяйственный механизм стал внедряться механизм инфляции и «плановой анархии» и т.д.

Вскоре позитивный потенциал хозяйственной реформы стал постепенно исчерпываться, и народное хозяйство страны возвращалось к традиционным источникам экономического роста за счет топливно-энергетического и военно-промышленного комплексов, в рамках которого находились до 80% всех станкостроительных и машиностроительных предприятий страны. Не принесли ожидаемых результатов и попытки внедрить в массовое производство наукоемких технологий, в частности, радиоэлектронику, информатику, вычислительную технику и биотехнологию. Структура советской экономики приобретала все более нерациональный и однобокий характер с традиционным уклоном в тяжелую индустрию и капитальное строительство. Однако это вовсе не означало, что сама модель советской экономики была ущербна сама по себе.

В постсоветский период появился целый ряд непримиримых критиков «косыгинской реформы», в частности, известные российские экономисты профессора Г.И. Ханин и В.Ю. Катасонов. Первый считал, что успехи этой реформы были «статистической иллюзией», а второй был убежден, что эта реформа сыграла самую пагубную роль в трансформации социалистической модели советской экономики, созданной И.В. Сталиным, в неонэповскую модель государственного капитализма, которая и привела, в конечном счете, к гибели самого СССР.

Развитие советской экономики в это десятилетие проходило под знаком дальнейшей централизации управления, свертывания всех хозяйственных реформ и падения темпов роста всех основных социально-экономических показателей развития народного хозяйства страны. В новое брежневское десятилетие темпы роста советской экономики определялись планами девятой (1971—1975) и десятой (1976—1980) пятилеток, директивы которых были одобрены XXIV и XXV съездами КПСС, прошедших в 1971 г. и 1976 г. Планы этих пятилеток, как и раньше, намечали увеличение производства продукции и национального дохода страны, однако существенного ускорения темпов роста производства они уже не предполагали. Само снижение темпов объяснялось возрастающими масштабами производства, поскольку если в 1966—1970-х гг. 1% прироста национального дохода равнялся 1,9 млрд рублей, то уже в 1971—1975 гг. он должен был составлять 2,7 млрд рублей.

В годы девятой пятилетки удалось увеличить объемы промышленной продукции на 43%, а в десятой пятилетке — только на 24%. Та же картина наблюдалась и на аграрном фронте — производство сельскохозяйственной продукции в девятой пятилетке возросло на 13%, а в десятой пятилетке — только на 9%. Как и в предыдущие десятилетия, показатели пятилетних планов развития народного хозяйства страны вновь оказались невыполненными. План по увеличению валового объема промышленной и сельскохозяйственной продукции в 1971―1975 гг. был выполнен лишь на 91% и 68%, а в 1976―1980 гг. — только на 67% и 56%.

Все это не могло не вести к снижению среднегодовых темпов прироста ВВП. Если в годы восьмой пятилетки производство промышленной продукции ежегодно увеличивалось на 8,5%, в девятой — на 7,4%, то в десятой — только на 4,4%. Тот же процесс наблюдался и в производстве сельскохозяйственной продукции: в восьмой пятилетке ее ежегодный прирост составлял 3,8%, в девятой — 2,3%, а в десятой — только 1,7 %.

Основной упор в промышленном развитии страны в 1970―1980-х гг. был сделан на создание гигантских территориально-производственных комплексов (ТПК) в разных регионах страны. При этом главное внимание уделялось Западно-Сибирскому ТПК, в частности, Тюменскому региону, где были обнаружены огромные залежи углеводородов — нефти и природного газа. В 1969 г. ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли очередное совместное постановление «Об ускоренном развитии и освоении крупных нефтедобывающих и газодобывающих районов Западной Сибири» — Самотлора, Сургута, Уренгоя, Ямбурга и других знаменитых месторождений, куда были брошены огромные финансовые, технологические и трудовые ресурсы страны. В результате предпринятых мер только в 1970-х гг. добыча нефти в Западной Сибири выросла в 10 раз, а в начале 1980-х гг. здесь стало добываться более 10% мирового объема добычи всей нефти и природного газа.

В тот же период ускоренное развитие получила и добыча каменного угля и были созданы два крупнейших производственных комплекса по открытой добыче высококачественных коксующихся углей: в Казахстане — Павлодарско-Экибастузский топливно-энергетический комплекс и в Красноярском крае — Канско-Ачинский топливно-энергетический комплекс. Кроме того, на базе Усть-Илимской ГЭС был создан Братско-Усть-Илимский лесопромышленный комплекс, а на базе Саяно-Шушенской ГЭС — Саянский производственный комплекс по обработке цветных металлов. В целях активизации развития экономики Сибири и Дальнего Востока в 1974 г. совместным постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР было возобновлено строительство Байкало-Амурской железнодорожной магистрали, возведение которой было прервано в годы войны.

Другим приоритетным направлением развития советской экономики стал мощнейший военно-промышленный комплекс (ВПК) страны, который нашел в лице ряда членов Политбюро — Д.Ф. Устинова, А.П. Кириленко и Г.В. Романова очень авторитетных и влиятельных лоббистов. В рамках советского ВПК не только были сконцентрированы самые лучшие инженерно-конструкторские кадры, огромные финансовые и людские ресурсы, но и основной потенциал новейших достижений НТР, в частности, лазерной, волоконно-оптической и других новейших промышленных технологий. В,се новейшие технологические разработки, как правило, не выходили за рамки ВПК и не распространялись на «гражданские» отрасли народного хозяйства страны.

В годы девятой и десятой пятилеток СССР вышел на первое место в мире по производству многих промышленных товаров и сырья, в частности угля, кокса, цемента, нефти, железной руды, минеральных удобрений, тракторов и электровозов. Вместе с тем, в эти годы обозначились первые кризисные явления в экономическом развитии страны, в частности, стала падать фондоотдача, темпы производства предметов потребления вновь стали отставать от темпов роста производства средств производства, невысокими были и темпы научно-технического прогресса и технического перевооружения производства, за исключением самых технологичных отраслей ВПК.

В эти же годы все более отчетливо стали проявляться элементы несбалансированного развития, несоответствия темпов роста денежных доходов населения и темпов прироста товарной массы на потребительском рынке, что привело к тотальному дефициту ряда промышленных и продовольственных товаров. Более резко стали проявляться и совершенно нехарактерные для советской финансовой системы инфляционные процессы, хотя в условиях командной экономики государство искусственно сдерживало рост цен, но инфляция проявляла себя в нарастании товарного дефицита в стране.

Мировой энергетический и экономический кризисы 1973—1975 гг. оказали позитивное влияние на советскую экономику, поскольку в эти годы нашей стране удалось извлечь существенные доходы на внешнеэкономическом фронте за счет резкого роста мировых цен на нефть и нефтепродукты. Вместе с тем надо отметить тот факт, что руководство страны, максимально использовав естественное преимущество СССР в колоссальных природных ресурсах, сделало ставку на экстенсивное развитие советской экономики, что, безусловно, существенно сдерживало развитие наукоемких отраслей, которые во многом и определяли весь научно-технический прогресс — электроники, кибернетики, робототехники, биотехнологии и других. Расширение продажи нефти и газа в страны Западной Европы и США давало необходимые валютные ресурсы, которые тратились на закупку недостающего зерна и высокотехнологичного оборудования.

В области сельского хозяйства страны в годы этих пятилеток основной упор был сделан на дальнейшую агропромышленную интеграцию и объединение сельскохозяйственного производства с теми отраслями промышленного производства, которые наиболее тесно были связаны с ним, т.е. с пищевой и перерабатывающей промышленностью, кооперативной торговлей, промышленным строительством и т.д. Такая интеграция была призвана не только обеспечить общий подъем всего сельскохозяйственного производства страны, но и рассматривалась советским политическим руководством как главное направление сращивания двух основных форм социалистической собственности — государственной и кооперативно-колхозной.

Многие члены высшего советского руководства, и прежде всего сам Л.И. Брежнев, были активными сторонниками крупных капиталовложений в аграрный сектор экономики, которые превысили пятую часть всех инвестиций в народное хозяйство страны. В результате этого сельское хозяйство впервые заняло почетное место в ряду приоритетных отраслей народного хозяйства, обогнав даже легкую промышленность. По официальным данным только в годы девятой и десятой пятилеток туда было направлено более 380 млрд рублей, что составляло 78% всех капиталовложений в сельское хозяйство страны за все годы советской власти. За счет этих средств началось осуществление грандиозных программ по комплексной механизации, автоматизации и электрификации сельского хозяйства, мелиорации и химизации почв и т.д. Но брежневская аграрная стратегия, консервирующая прежнюю структуру совхозно-колхозного производства путем значительных финансовых инъекций, не смогла решить его глубинных проблем, и прежде всего отчуждение крестьянина от земли и основных средств производства.

В годы девятой и десятой пятилеток были развернуты большие работы по мелиорации сельскохозяйственных земель, началось строительство грандиозных оросительных каналов — Большого Ставропольского, Северо-Крымского, Каракумского и других, а также создание многоцелевых систем для обводнения и орошения наиболее проблемных пахотных районов страны в рискованной зоне земледелия.

В 1974 г. под давлением российского руководства, прежде всего, нового председателя Совета Министров РСФСР М.С. Соломенцева, ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли совместное постановление «О мерах по дальнейшему развитию сельского хозяйства Нечерноземной зоны РСФСР», которая была рассчитана на 15 лет и предполагала резкое увеличение капиталовложений в социально-экономическое развитие 29 областей и республик РСФСР. Огромные денежные средства не смогли существенно улучшить ситуацию в исконной российской деревне, поскольку львиная доля этих средств шла на «широкую мелиорацию земель» и «комплексную механизацию и химизацию производства», но отнюдь не в социальную сферу и механизацию самых трудоемких сельскохозяйственных производств. Более того, эта ситуация усугублялась массовой ликвидацией «неперспективных» деревень, которые с точки зрения ряда либеральных экономистов, в частности, академика Т.И. Заславской, препятствовали развитию агропромышленной интеграции и концентрации сельскохозяйственного производства в стране.

Настоящим бичом народного хозяйства оставались отвлечение на «шефскую помощь» селу во время уборочной страды до 20% всего активного населения страны и огромные, до 30―40%, потери урожая. Сельское хозяйство все меньше и меньше справлялось с задачами продовольственного снабжения страны, и с середины 1970-х гг. в разряд дефицита все чаще попадали мясо, колбасы, сыры и молочные продукты. Вместе с тем следует отметить, что, несмотря на все противоречия экономического развития страны на этапе раннего «развитого социализма», экономический потенциал, созданный в годы восьмой и девятой пятилеток (1966—1975), оказался равен потенциалу, на создание которого в стране ушли предыдущие полвека. Если в 1922 г. доля СССР в мировом промышленном производстве составляла всего 1%, то в 1975 г. она выросла до 12,5%.

Победе директивной экономики над политикой экономических реформ способствовала и «холодная война», прежде всего, постоянно растущее соревнование с США и Китаем в области наращивания военного потенциала, что вело к существенной милитаризации народного хозяйства СССР. По оценкам большинства специалистов (Н. Симонов, И. Быстрова), военные расходы поглощали почти пятую часть валового национального продукта страны. По заказам военно-промышленного комплекса работала значительная часть всех машиностроительных заводов страны, и оборонка постоянно снижала реальные возможности интенсификации отраслей гражданского производства, примиряла с нерациональным расходованием сырья, электроэнергии, экстенсивным капитальным строительством, растущей диспропорцией в развитии отраслей народного хозяйства. Кроме того, колоссальные средства поглощали и сами Вооруженные силы СССР, численность которых в 1965―1975 гг. возросла с 3,7 млн до 4,2 млн военнослужащих.

Замедление темпов экономического роста плачевно отражалось и на многих социальных программах, и общем уровне благосостояния советских людей. При росте национального дохода в 3,2 раза реальные доходы населения за этот период выросли лишь в 2,3 раза. С середины 1970-х гг. стал постоянно увеличиваться разрыв между объемом и товарным покрытием денежной массы, что постепенно привело к товарному голоду, который поначалу распространялся на особо престижные товары и предметы длительного пользования, а с годами затронул практически всю сферу товаров и услуг.

Конечно, ряд высших советских руководителей, в том числе А.Н. Косыгин, К.Т. Мазуров и Н.К. Байбаков, прекрасно сознавали рост негативных тенденций в экономическом развитии страны. Поэтому в 1979 г. группа видных аналитиков под руководством заместителя председателя Совета Министров СССР, бывшего председателя Государственного комитета СССР по науке и технике академика В.А. Кириллина подготовила доклад о состоянии и перспективах советской экономики, который содержал вполне реалистичную картину ее довольно тяжелого положения. Главный вывод авторов доклада состоял в констатации двух основных положений:

1) СССР стал безнадежно отставать в разработке и внедрении передовых технологий, особенно в сфере машиностроения;

2) проблемы дальнейшего развития страны нельзя решить без радикального и структурного реформирования всей прежней экономической системы.

Следует отметить, что предложения «группы академика В.А. Кириллина», как и все более ранние проекты реформ, были так или иначе связаны с представлениями о необходимости расширения роли элементов рыночных отношений в социалистической экономике, а позднее — с необходимостью замены плановой экономики саморегулирующейся рыночной экономикой. Поэтому эти предложения вызвали лишь раздражение и недовольство большинства членов Политбюро, и в январе 1980 г. академик В.А. Кириллин был отправлен в отставку. По всей видимости, это обстоятельство и стало одной из причин обострения болезни самого А.Н. Косыгина, который во второй половине 1970-х гг. уже перенес ишемический инсульт и первый инфаркт.

Именно тогда ближайшее брежневское окружение, прежде всего, самые влиятельные члены «днепропетровского клана», стали готовить отставку главы правительства. В 1978 г. на пенсию был отправлен член Политбюро ЦК, первый заместитель председателя Совета Министров СССР К.Т. Мазуров, который считался прямой креатурой А.Н. Косыгина. Тогда же в состав Политбюро ЦК был введен другой первый заместитель председателя Совета Министров СССР Н.А. Тихонов, который во время болезни премьера стал фактически исполнять функции главы правительства. В октябре 1980 г. Пленум ЦК освободил А.Н. Косыгина от всех занимаемых им партийно-государственных постов и новым председателем Совета Министров СССР был назначен Николай Александрович Тихонов, который, как и его земляк Л.И. Брежнев, крайне подозрительно относился к любым радикальным экономическим реформам в стране.

Поэтому дальнейшее развитие народного хозяйства страны пошло по уже традиционному руслу замещения экономических рычагов управления чисто административными методами хозяйствования. В июле 1979 г. вышло постановление ЦК КПСС «О дальнейшем совершенствовании хозяйственного механизма и задачах партийных и государственных органов», которое вновь делало основной упор на дальнейшее повышение роли государственного плана как «важнейшего инструмента государственной политики». В частности, предлагалось улучшить систему плановых показателей, «чтобы они всемерно побуждали все трудовые коллективы страны на борьбу за повышение производительности труда, максимальное использование основных фондов, за экономию материальных ресурсов» и т.д. Число обязательных плановых показателей было увеличено в сотни раз, а их конкретное содержание было подробно расписано в новом постановлении ЦК КПСС «Об улучшении планирования и усилении воздействия хозяйственного механизма на повышение эффективности производства и качества работы», принятом тогда же, в июле 1979 г. Параллельно с этим еще более усложнялась и дифференцировалась отраслевая структура управления советской экономикой. Если в 1974 г. существовало только 44 общесоюзных и союзно-республиканских отраслевых министерств, то к 1981 г. их число составило более 100 министерств.

Попытки интенсифицировать экономику страны посредством очередного составления многочисленных программ автоматизации и комплексной механизации, носивших чисто административно-бюрократический характер, оказались малоэффективными, поскольку они не влияли на уровень заработной платы и рост благосостояния советских людей. Не удавались и попытки реанимировать трудовой энтузиазм, поскольку многочисленные трудовые почины, вахты, встречные обязательства и работа по бездефектному методу имели мало общего с ударничеством довоенных лет и трудовым энтузиазмом первой послевоенной пятилетки, а чаще всего были «инициативой» самих партийных органов и быстро угасали в бюрократической рутине.

Кроме того, с конца 1970-х гг. стало нарастать влияние и ряда объективных факторов, которые серьезно тормозили развитие советской экономики привычными экстенсивными методами. В частности, речь шла:

• о существенном осложнении демографической ситуации в стране, связанной с вхождением в детородный возраст детей «военного поколения», что привело к значительному сокращению притока трудовых ресурсов в экономику страны;

• о существенном физическом износе и моральном старении значительной части промышленного оборудования, прежде всего, станочного парка страны;

• об истощении традиционной сырьевой базы и перемещении основных центров добывающей промышленности в восточные регионы страны, что существенно повысило себестоимость топливно-энергетического сырья, которое вскоре стало приобретать первостепенное значение в общем внешнеторговом балансе страны;

• о существенном росте военных расходов в условиях продолжавшейся «холодной войны» и очередного витка гонки вооружений.

Кроме того, в эти годы экономика страны плотно подсела на «нефтяную иглу», поскольку доля экспорта углеводородного сырья возросла в 3,5 раза и составила почти 55% всего внешнеторгового баланса страны. В 1970—1982 гг. общая валютная выручка от экспорта нефти и газа составила около 170 млрд долларов, однако в годы позднего «развитого социализма», поглощая огромные потоки нефтедолларов, советское политическое руководство, оказавшись заложником идеологических догм, практически ничего не сделало для перестройки старых экономических механизмов и активного внедрения передовых технологий. Практически вся валютная выручка страны шла за закупку дорогостоящей импортной техники, продуктов ширпотреба и зерна.

Во второй половине 1970-х гг. продолжилась традиционная практика строительства крупных ТПК. Были введены в строй почти 1000 крупных промышленных предприятий в разных регионах страны, в том числе Волгодонский завод тяжелого машиностроения, Астраханский газоконденсатный комбинат, Тенгизский газохимический комбинат, Лисичанский нефтеперерабатывающий завод, Жлобинский металлургический комбинат, Оскольский электрометаллургический комбинат, Таджикский алюминиевый завод, Калмыкский оросительный канал и многие другие. Тогда же под руководством Министерства энергетики и электрификации СССР (П.С. Непорожний) была продолжена реализация комплексной программы по вводу в строй новых электростанций, в том числе Саяно-Шушенской, Усть-Илимской, Нижнекамской, Чебоксарской, Нурекской и Токтогульской ГЭС, а также Смоленской, Курской, Запорожской, Ровенской и Армянской АЭС. Однако сотни крупных промышленных объектов страны превратились в так называемый «долгострой» и не оправдали огромных финансовых и трудовых затрат на их строительство и ввод в строй.

Довольно тяжелая ситуация в годы десятой пятилетки сложилась и в сельском хозяйстве страны. Поиски выхода из кризиса, предпринятые в конце 1970-х гг., во многом лежали в традиционном русле. М.С. Горбачев, ставший в 1978 г. новым секретарем ЦК по сельскому хозяйству, возглавил разработку очередного проекта оздоровления аграрной отрасли страны. Этот проект, получивший название «Продовольственной программы СССР на период до 1990 г.» был одобрен специальным постановлением Пленума ЦК КПСС в мае 1982 г.

Суть новой аграрной программы состояла в комплексном использовании всего арсенала административно-бюрократических мер для решения продовольственной проблемы в стране. В основе этой программы лежала идея всеобщей агропромышленной интеграции, в частности, установления прямых производственных связей между колхозами, совхозами, предприятиями пищевой промышленности, торговыми, строительными и транспортными организациями. Отныне все производство сельскохозяйственной продукции в стране замыкалось в единый государственный агропромышленный комплекс. На региональном уровне в АПК объединялись все предприятия, связанные с производством и переработкой сельскохозяйственной продукции, с производством минеральных удобрений, различной сельхозтехники и т.д. Создавались соответствующие структуры агропромышленных объединений (АПО) и на районном уровне. Из-за жесткой позиции председателя Совета Министров СССР Н.А. Тихонова, который резонно опасался возникновения «двоевластия» в правительстве, Госагропром СССР, поглотивший функции шести общесоюзных министерств: Минсельхоза, Минплодовощхоза, Минпищепрома, Минмясомолпрома, Минсельстроя и Госкомсельхозтехники, был создан только после его отставки, в ноябре 1985 г., когда новым Генеральным секретарем ЦК стал М.С. Горбачев.

К середине 1980-х гг. в агропромышленной сфере страны существовало почти 4,8 тыс. межхозяйственных предприятий, однако агропромышленная интеграция не принесла ожидаемого эффекта. За счет дополнительных бюджетных ассигнований в одиннадцатой пятилетке удалось преодолеть лишь спад производства в сельском хозяйстве страны и даже обеспечить некоторый его рост по сравнению с десятой пятилеткой. В целом намеченных программой показателей достичь опять не удалось, и страна была вынуждена по-прежнему ввозить из-за рубежа все большее количество продовольственных товаров. Если в 1976―1980 гг. их импорт составлял 10% от уровня сельскохозяйственного производства страны, то уже в 1981 г. он достиг почти 28,5%.

Дефицит сельскохозяйственной продукции усугублялся еще большими потерями на всем пути от производителя до потребителя. Недостаток и низкое качество транспортных средств, хранилищ, тары, перерабатывающих предприятий, удаленность их от полей и ферм, садов и огородов, к тому же плохие дороги «съедали» до 20% зерна, 30% овощей, 40% картофеля и около 1 млн тонн мяса.

Кроме того, в целях ускорения развития сельского хозяйства в южных регионах страны в начале 1980-х гг. в недрах ЦК КПСС были разработаны проекты переброски части стока северных рек в Кубань и Крым, сибирских рек — в Среднюю Азию, а европейских рек — в Закавказский регион. Эти проекты широко обсуждались в правительстве и находили определенную поддержку как среди руководителей южных регионов страны, в частности, первых секретарей ЦК Компартий Казахстана и Узбекистана Д.А. Кунаева и Ш.Р. Рашидова, так и среди влиятельных руководителей союзного правительства, прежде всего, многолетнего председателя Госплана СССР Н.К. Байбакова. Благодаря резкой критике этого проекта со стороны руководства российского правительства в лице кандидата в члены Политбюро ЦК М.С. Соломенцева, ряда крупных русских писателей — В.И. Белова, Ю.В. Бондарева, В.Г. Распутина и С.П. Залыгина и выдающихся советских историков и археологов, академиков Б.А. Рыбакова и В.Я. Янина, осуществление этого опасного проекта, грозившего самой настоящей экологической катастрофой в стране, было приостановлено в середине 1980-х гг.

Несмотря на все предпринятые меры, уже с середины 1970-х гг. темпы общего прироста сельскохозяйственной продукции стали серьезно отставать от темпов прироста населения страны. Даже по официальным данным ЦСУ СССР валовой прирост продукции в сельском хозяйстве СССР составил: за годы восьмой пятилетки (1966―1970) — 21%, девятой пятилетки (1971―1975) — 13%, десятой пятилетки (1976—1980) — 9%, а одиннадцатой пятилетки (1981―1985) — только 6%.

По общему мнению большинства либеральных экономистов (Н. Федоренко, Г. Попов, Н. Шмелев), к началу 1980-х гг. советская экономика вошла в полосу затяжной стагнации, или застоя. В натуральном выражении объемы производства в ряде отраслей народного хозяйства страны не только перестали расти, но даже стали снижаться. Фактически прекратился рост производительности труда и постепенно стала нарастать целая система блокировки экономических рычагов регулирования народно-хозяйственных пропорций, в результате чего в стране окончательно оформился так называемый механизм социально-экономического торможения.

Однако, как совершенно справедливо утверждают их многочисленные оппоненты (С. Кара-Мурза, Г. Ханин, В. Катасонов), кризис советской экономической модели крылся отнюдь не в самой системе социалистического производства, а в издержках устаревших принципов его управления, в падении качества управленческих кадров и кадровом «застое» на всех уровнях власти, а также в том катастрофическом наследстве, которое оставил столь любимый записными либералами Н.С. Хрущев.

1. Общественно-политическая и литературно-художественная жизнь.

2. Развитие художественной культуры.

   а) Развитие советского театрального искусства и кинематографа.

   б) Развитие советского музыкального искусства.

   в) Развитие советского живописного искусства и скульптуры.

3. Диссидентское движение.

Накануне созыва XXIII съезда КПСС ряд видных представителей советской либеральной интеллигенции, вполне сознательно взбудораженных слухами о возможной реабилитации И.В. Сталина на предстоящем партийном съезде, в середине февраля 1966 г. направили в адрес Л.И. Брежнева и других членов Президиума ЦК так называемое «письмо двадцати пяти». В этом послании, которое подписали академики Л.А. Арцимович, П.Л. Капица, И.Е. Тамм, И.М. Майский, М.А. Леонтович, С.Д. Сказкин и А.Д. Сахаров, писатели и поэты К.П. Паустовский, К.И. Чуковский, В.П. Катаев, В.П. Некрасов, В.Ф. Тендряков, С.Н. Ростовский и Б.А. Слуцкий, художники П.Д. Корин, Ю.И. Пименов, Б.М. Йеменский и С.И. Чуйков, деятели театра и кино Г.А. Товстоногов, М.И. Ромм, А.А. Попов, О.Н. Ефремов, И.М. Смоктуновский, М.М. Плисецкая и М.М. Хуциев, говорилось об абсолютной недопустимости «частичной или косвенной реабилитации И.В. Сталина» и о предании гласности фактов «совершенных им жутких преступлений». Более того, в своем письме его авторы высказали «глубокое беспокойство» по поводу возможности частичного пересмотра решений XX и XXII съездов КПСС, после того как стало известно о «поистине страшных фактах преступлений И.В. Сталина и его ближайшего окружения».

Быстрое распространение информации об этом письме привело к тому, что уже 25 марта 1966 г. еще ряд видных деятелей науки и культуры, в частности академики А.Н. Колмогоров, Б.Л. Астауров, А.И. Алиханов и И.Л. Кнунянц, писатели С.С. Смирнов, И.Г. Эренбург и В.Д. Дудинцев и видные представители художественной интеллигенции — И.В. Ильинский, Г.Н. Чухрай, В.И. Мурадели и другие отправили аналогичное письмо в Президиум ЦК под названием «письмо тринадцати», выразив в нем свою полную поддержку авторам «письма двадцати пяти». Авторы нового послания также заявили, что «возможная реабилитация И.В. Сталина, в какой бы то ни было форме, явилась бы бедствием для нашей страны и для всего дела коммунизма» и в категорической форме высказались против нее.

Своеобразным ответом на эти два письма сознательно «возбужденной» интеллигенции прозвучало выступление на XXIII съезде КПСС первого секретаря МГК КПСС Н.Г. Егорычева, который заявил, что «в последнее время стало модным выискивать в политической жизни страны какие-то элементы так называемого "сталинизма", и как жупелом пугать им общественность, особенно интеллигенцию. Мы говорим им: не выйдет, господа!». И хотя кроме этого единственного выступления, видимой реакции на эти письма де-факто не последовало, на самом партийном съезде пересмотра решений XX и XXII съездов КПСС, осудивших сталинский культ, не последовало.

Хотя такие настроения в верхних эшелонах власти явно существовали. В частности, в декабре 1969 г., накануне сталинского юбилея, Политбюро ЦК специально обсуждало вопрос о публикации в «Правде» статьи, посвященной этому событию. Ряд членов высшего партийного ареопага, в частности, Н.В. Подгорный, А.П. Кириленко, А.Я. Пельше и Б.Н. Пономарев, по разным мотивам высказались против публикации такой статьи. Однако большинство членов и кандидатов в члены Политбюро ЦК и Секретариата ЦК, в частности, Л.И. Брежнев, А.Н. Косыгин, М.А. Суслов, А.Н. Шелепин, П.Е. Шелест, Г.И. Воронов, К.Т. Мазуров, Д.А. Кунаев, Д.Ф. Устинов, В.В. Гришин, В.В. Щербицкий, М.С. Соломенцев, И.В. Капитонов и Р.Ш. Рашидов, не только активно высказались за публикацию такой статьи, но и впервые публично осудили разоблачения сталинского культа, что, по их справедливому мнению, нанесло колоссальный «удар по престижу и устоям нашей страны и всему рабочему и коммунистическому движению в мире».

Помимо либеральной фронды объективно оппозицию брежневскому руководству представляли и несколько легальных общерусских организаций и движений, выражавших национально-государственные интересы России и русского народа. Одним из таких центров русских национальных сил стало основанное в 1966 г. Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры (ВООПИК), о необходимости создания которого еще в хрущевские времена писали известный историк и археолог профессор Н.Н. Воронин, выдающийся скульптор С.Т. Коненков, историк и литературовед профессор Д.С. Лихачев и другие. Духовными руководителями этого движения были видные русские патриоты: выдающийся археолог и историк академик Б.А. Рыбаков, крупнейший физико-химик академик И.В. Петрянов-Соколов, великий русский композитор Г.В. Свиридов, знаменитые художники П.Д. Корин, Н.А. Пластов и И.С. Глазунов, выдающиеся писатели Л.М. Леонов, В.А. Солоухин и В.Д. Иванов и многие другие. А всю подготовительную и организационную работу по созданию этого общества провели несколько замечательных людей — выдающийся советский архитектор-реставратор П.Д. Барановский и его соратники по русскому патриотическому клубу любителей памятников истории и культуры «Родина» Л.И. Антропов, Г.И. Гунькин и В.А. Десятников. В июле 1965 г. председатель Совета Министров РСФСР Г.И. Воронов подписал постановление о создании ВООПИК, а в июле 1966 г. состоялся Учредительный съезд ВООПИК, который возглавил заместитель председателя Совета Министров РСФСР В.И. Кочемасов.

В 1968―1969 гг. в составе патриотического клуба «Родина» на базе его секции по комплексному изучению русской истории и культуры действовал так называемый «Русский клуб». Он представлял собой негласное объединение русской интеллигенции, где впервые за многие годы стали обсуждаться животрепещущие вопросы формирования русской духовности и культуры, в том числе через новое прочтение великого наследия выдающихся русских мыслителей прошлого столетия — Н.Я. Данилевского, М.Н. Каткова, К.Н. Леонтьева, К.П. Победоносцева, В.В. Розанова и других.

Членами этого клуба стали молодые историки и литературоведы В.В. Кожинов, А.Г. Кузьмин, О.Н. Михайлов, С.И. Шешуков и А.П. Ланшиков, писатели А.И. Байгушев и В.А. Чивилихин, поэты И.И. Кобзев, С.Ю. Кунаев, Г.В. Серебряков и В.В. Сорокин, журналисты В.Д. Захарченко, А.В. Никонов и Е.И. Осетров, художник И.С. Глазунов, архитекторы-реставраторы В.А. Виноградов, О.И. Журин и другие. А неформальными лидерами «Русского клуба» стали известный русский писатель Д.А. Жуков, историк С.Н. Семанов и литературовед П.В. Палиевский.

Заметной вехой в возрождении русского национального самосознания стали организованная ВООПИК в мае 1968 г. новгородская конференция «Тысячелетние корни русской культуры», на которой выступили десятки видных деятелей русской науки и искусства. В 1969 г. члены «Русского клуба» приняли активное участие в дискуссии, развернувшейся на страницах журнала «Вопросы литературы», о месте и роли славянофилов в истории нашей страны, в результате чего произошла их частичная реабилитация и сняты традиционные ярлыки «реакционеров» и «прислужников царизма».

Ряд современных авторов (А. Вдовин, Н. Куценко) полагает возможным считать это объединение своеобразной «Русской партией», организационное оформление которой произошло в конце 1966 г. и костяк которой составили И.В. Петрянов-Соколов, О.В. Волков, П.В. Палиевский, В.В. Кожинов, С.Н. Семанов, Д.А. Жуков, А.П. Ланщиков и М.Н. Любомудров. Возродив давнюю традицию русского патриотизма, эта «партия» была на грани своего превращения в широкое национальное движение, однако в результате чисток общества органами КГБ, который в мае 1967 г. возглавил Ю.В. Андропов, этого, увы, не произошло.

Со второй половины 1960-х гг. значительно усилился идеологический контроль за всеми средствами массовой информации и учреждениями культуры. Основанием для этого стало принятое в январе 1969 г. постановление ЦК «О повышении ответственности руководителей органов печати, радио, телевидения, кинематографии, учреждений культуры и искусства за идейно-политический уровень публикуемых материалов и репертуара». В результате этого советская цензура нередко совершенно необоснованно стала запрещать выпуск различных художественных и публицистических произведений, кинофильмов, организацию художественных выставок и т.д. Особый приоритет стал отдаваться выпуску произведений исключительно на историко-революционные, военно-патриотические и производственные темы.

Вместе с тем, в советском обществе сохранялся и определенный плюрализм литературного и общественно-политического процесса, который находил свое зримое отражение в работе многих популярных литературно-художественных журналов. У либералов был свой журнал «Новый мир», который по-прежнему возглавлял А.Т. Твардовский. У «твердых партийцев» таковыми оставались журналы «Октябрь» и «Огонек» во главе с В.А. Кочетовым и А.В. Софоновым. А у так называемых «почвенников», или «славянофилов» основными идейными рупорами стали три журнала — «Молодая гвардия», «Наш современник» и «Москва», редакции которых возглавляли А.В. Никонов, С.В. Викулов и М.Н. Алексеев.

Власть, стремясь не допустить дальнейшего размежевания творческой интеллигенции, в 1970 г. наносит одновременный удар и по либералам, и по русофилам.

В феврале 1970 г. на заседании секретариата Союза писателей СССР была подвергнута резкой критике редакция журнала «Новый мир», поводом для которой стала публикация за рубежом знаменитой поэмы А.Т. Твардовского «По праву памяти». Все попытки либеральной литературной общественности защитить своего главного редактора ни к чему не привели. В результате тяжело больной А.Т. Твардовский за полтора года до смерти вынужден был уйти со своего поста, и «хрущевская линия», которая твердо проводилась этим журналом все последние годы, была фактически прервана, хотя его и возглавил скрытый либерал В.А. Косолапов.

Так называемой «идеологии сталинизма» продолжали объективно противостоять и ряд известных писателей-«деревенщиков», в частности, Ф.А. Абрамов, В.И. Белов, Б.А. Можаев, В.Г. Распутин, В.Ф. Тендряков и М.Н. Алексеев, ярко показавшие в своих произведениях негативные последствия сталинской коллективизации для судеб советской деревни.

В ноябре 1970 г. состоялось заседание Секретариата ЦК, на котором был нанесен ответный удар по русофилам. В частности, за публикацию статей известного литературного критика В.И. Чалмаева «Великие искания» и «Неизбежность» и «антисоветского» романа И.А. Ефремова «Час Быка» с поста главного редактора журнала «Молодая гвардия» был снят А.В. Никонов, которого заменил поэт Ф.Е. Овчаренко. Формальным поводом для этой отставки послужило обращение Ч.Т. Айтматова, В.И. Амлинского, В.Д. Цыбина и других писателей-партийцев, в котором В.И. Чалмаев был подвергнут жесткой, но абсолютно неоправданной критике со стороны космополитических и партийных литераторов, сочинивших на него донос в ЦК КПСС, где его обвинили в «идеализации старины» и «отходе от марксистских классовых позиций». Этот донос был положен в основу печально знаменитой «Записки» и.о. заведующего Агитпропом ЦК КПСС и будущего «архитектора горбачевской перестройки» господина А.Н. Яковлева, в которой журналу «Молодая гвардия» вменялось в вину его «опасное отступление от ленинских принципов партийности, внеклассовое и внесоциальное толкование народности, идеализация дореволюционной России» и т.д.

Инструктору ЦК Ф. Овчаренко поручили «выправить» русофильскую линию журнала и сделать его советским, а не русским. Новый главный редактор удовлетворился уходом из редакции двух-трех самых «одиозных» фигур, и заметного изменения линии журнала так и не произошло. Вскоре он скончался, и в 1972 г. пост главного редактора журнала занял выдающийся русский писатель А.С. Иванов, автор знаменитых романов «Тени исчезают в полдень» (1963) и «Вечный зов» (1970―1972), которые имели огромную популярность у миллионов советских читателей. В результате «Молодая гвардия» вновь заняла прочные позиции на «правом фланге литературно-общественного фронта».

Противодействие властей и либеральной критики испытала на себе и редакция журнала «Октябрь», которую возглавлял известный советский писатель В.А. Кочетов. Публика долго оставалась взбудораженной публикацией его романов «Угол падения» (1967), «Чего же ты хочешь» (1969) и «Молнии бьют по вершинам» (1973), а также публикацией романов И.М. Шевцова «Любовь и ненависть» (1969), «Во имя отца и сына» (1970) и «Набат» (1979). Все эти романы, изображавшие либеральных интеллигентов как настоящих империалистических агентов, невзирая на их показной просоветский культурно-политический курс, считались партийными властями не очень уместными и слишком откровенными. В частности, роман «Чего же ты хочешь» был полон критики и неприятия разоблачений советской истории, сделанных на хрущевских партийных съездах, и глубокого убеждения в тотальной вредоносности западного влияния на нашу культуру и страну. Более того, он был направлен не только против либеральной прозападной интеллигенции, но и против доморощенных почвенников — «националистов» и «славянофилов».

В печати о самом И.М. Шевцове говорили вообще-то довольно редко, но в целом все его произведения подвергались разносной критике как «идеологически ошибочные», искажающие политическую и культурную жизнь страны. Особенно резкому неприятию и осмеянию его романы подвергались в самиздатской печати либерального толка. От «прозападных либералов» не отставали и функционеры Агитпропа ЦК, которые постоянно пытались не допустить публикации его романов, а когда этого не удавалось сделать, всячески поддерживали все кампании по их дискредитации и осуждению. В этом «неблаговидном деле» они почти всегда пользовались покровительством и поддержкой второго секретаря ЦК М.А. Суслова и главы Агитпропа ЦК А.Н. Яковлева.

Именно с их подачи жесткими репрессиями закончилась публикация романа И.М. Шевцова «Наши», в котором был остро поставлен «еврейский вопрос» и подвергнуты резкой критике сионистское подполье и его покровители в аппарате самого ЦК. Главный редактор издательства «Современник» В.В. Сорокин, выпустивший этот роман в свет, был сразу снят с работы, а на выпуск книг писателей-русофилов на несколько лет был наложен негласный запрет. Несмотря на жесткую цензуру, время от времени появлялись и другие сочинения подобного рода, в частности, книга публициста Ф.Н. Нестерова «Связь времен» (1980), ставшая своеобразным национал-большевистским манифестом, направленным на борьбу с русофобией и нигилистическими концепциями русской истории.

В ноябре 1971 г. под очередным давлением партийных сатрапов из Агитпропа ЦК секретариат Союза писателей РСФСР на своем заседании подверг резкой критике редколлегию журнала «Октябрь» за «ложные и путаные общественно-политические утверждения ряда журнальных публикаций». В ноябре 1973 г., сразу после самоубийства В.А. Кочетова, главным редактором этого журнала был назначен А.А. Ананьев, в результате чего этот журнал вновь вернулся к относительно либеральной линии в оценке многих явлений и прошлого, и настоящего нашей страны.

На протяжении всех 1970-х гг. кураторы советских писателей из ЦК и литературные критики, выражавшие их интересы и настроения, всячески старались воспрепятствовать перемещению центра общественно-литературной жизни из «Нового мира» и «Октября» в журналы «Молодая гвардия», «Наш современник» и «Москва». Сделать им это не удалось. Откровением и потрясением для многих русских людей стали «Письма из Русского музея» (1966) и «Черные доски» (1969) В.С. Солоухина; «Уроки французского» (1973), «Живи и помни» (1974) и «Прощание с Матерой» (1976) В.Г. Распутина; «Привычное дело» (1966), «Плотницкие рассказы» (1968) и «Кануны» (1972) В.И. Белова; «Краюха» (1968), «Ивушка неплакучая» (1971) и «Драчуны» (1982) М.Н. Алексеева; «Живой» (1968) и «Мужики и бабы» (1976) Б.А. Можаева; «Белый Бим Черное ухо (1972) Г.Н. Троепольского; «Берега» (1971), «Красное вино победы» (1971) и «Усвятские шлемоносцы (1977) Е.И. Носова; «Любавины» (1965), «Я пришел дать вам волю» (1971), «А поутру они проснулись» (1973) В.М. Шукшина; «Последний поклон» (1968), «Слякотная осень» (1970) и «Царь-рыба» (1976) В.П. Астафьева; «Прощай, Гульсары!» (1966), «Белый пароход» (1970), «Ранние журавли» (1975), «Пегий пёс, бегущий краем моря» (1977) и «Буранный полустанок» (1980) Ч.Т. Айтматова; «Судьба» (1972) и «Имя твое» (1978) П.Л. Проскурина; «Не стреляйте в белых лебедей» (1973) Б.Л. Васильева и другие прекрасные произведения советской классической литературы.

Кроме того, большой популярностью у читателей пользовались исторические романы Д.М. Балашова («Марфа-посадница» 1972, «Младший сын» 1975, «Бремя власти» 1981), В.А. Чивилихина («Память» 1976―1982) и В.С. Пикуля («Пером и шпагой» 1972, «Моонзунд» 1973, «Слово и дело» 1975, «У последней черты» 1979), а также блестящие научно-художественные биографии А.В. Суворова, С.О. Макарова, А.А. Брусилова, Г.Р. Державина, Ф.М. Достоевского, И.А. Гончарова, С.Т. Аксакова и других великих россиян, изданные в серии ЖЗЛ, которую возглавлял С.Н. Семанов.

В годы «брежневского застоя» дальнейшее развитие получила и знаменитая «лейтенантская проза», представленная многими произведениями выдающихся советских писателей, таких, как В.М. Кожевников («Шит и меч» 1965); К.М. Симонов («Последнее лето» 1971, «Случай с Полыниным» 1971, «Двадцать дней без войны» 1972); Ю.В. Бондарев («Горячий снег» 1970, «Берег» 1975, «Выбор» 1980); А.А. Ананьев («Межа» 1970, «Версты любви» 1972, «Годы без войны» 1984); Г.Я. Бакланов («Был месяц май» 1971, «Навеки девятнадцатилетние» 1979); В.В. Быков («Круглянский мост» 1968, «Сотников» 1970, «Обелиск» 1971, «Дожить до рассвета» 1972, «Его батальон» 1975); Г.М. Марков («Орлы над Хинганом» 1967, «Моя военная пора» 1979); Е.И. Носов («Красное вино победы» 1971); И.Ф. Стаднюк («Война» 1971—1980); Б.Л. Васильев («А зори здесь тихие» 1972, «А завтра была война» 1984); Д.А. Гранин и А.М. Адамович («Блокадная книга» 1977―1981) и другими.

Особое место в истории русской национальной литературы того времени занимает творчество великого русского поэта, наследника «есенинской традиции» Николая Михайловича Рубцова, при жизни и сразу после гибели которого вышло несколько сборников его стихов — «Лирика» (1965), «Звезда полей» (1967), «Душа хранит» (1969), «Сосен шум» (1970), «Зелёные цветы» (1971), «Последний пароход» (1973) и «Подорожники» (1975).

Многие из этих публикаций вызвали самый живой интерес во всем советском обществе, но некоторые из них стали причиной довольно жестких репрессивных мер со стороны ЦК и КГБ СССР, которые умело направлялись главными «интернационалистами», а по сути, русофобами в верхних эшелонах власти — М.А. Сусловым, Ю.В. Андроповым и А.Н. Яковлевым. Одной из самых знаковых попыток повернуть литературный процесс вспять и остановить мощную русификацию общественного сознания стала печально знаменитая статья «Против антиисторизма», опубликованная в ноябре 1972 г. в «Литературной газете», которую возглавлял известный советский писатель и литературный флюгер А.Б. Чаковский, прославившийся своими конъюнктурными романами «Блокада» (1969) и «Победа» (1979). Сама эта статья была подготовлена группой инструкторов Агитпропа ЦК КПСС и опубликована за подписью их главного начальника, доктора исторических наук тов. А.Н. Яковлева, получившего эту высокую ученую степень за «научную» критику теорий американского империализма по проблемам войны и мира.

В этой статье главный «партийный демократ» и будущий «архитектор горбачевской перестройки», воскресив бухаринскую русофобию первых лет советской власти, с особой неприязнью ко всему русскому писал: «То, что жизнь и уклад русского мужика порушили вместе с милыми его сердцу святынями в революционные годы, так это было не от злого умысла и невежества, а вполне сознательно, поскольку "справного мужика" надо было порушить». Обрушившись на русских писателей и критиков М.П. Лобанова, В.В. Петелина, В.И. Чалмаева, В.В. Кожинова и других, всегда ратовавших за сохранение самобытной русской культуры, А.Н. Яковлев в унисон с творцами проекта уничтожения неперспективных русских деревень, в частности, мадам Т.И. Заславской, цинично декларировал, что «сегодняшние ревнители патриархальщины, восторгаясь созданным ими иллюзорным миром, защищают то прошлое в жизни крестьянства, с которым без какого-либо сожаления расстался современный колхозник».

Статья и обвинения в ней были составлены настолько топорно, что по своей сути бросали вызов всей русской интеллигенции. С протестом против этой откровенно русофобской статьи выступила большая и влиятельная группа русских писателей, активно поддержанная М.А. Шолоховым. Статья не понравилась и крайне осторожному Л.И. Брежневу, который, ознакомившись с ней, раздраженно заявил на Политбюро, что «этот мудак хочет поссорить нас с русской интеллигенцией». В результате А.Н. Яковлев был отстранен от работы в ЦК и на долгие десять лет отправлен послом в Канаду.

На рубеже 1970—1980-х гг. русофобской партийной номенклатурой с подачи андроповских чекистов была проведена масштабная чистка средств массовой информации от «русских элементов». В частности, от работы были освобождены директора и главные редакторы многих российских литературных издательств, журналов и газет: «Московский рабочий» (Н. Есилев), «Современник» (Ю. Прокушев), «Молодая гвардия» (А. Никонов), «Комсомольская правда» (В. Ганичев), «Человек и закон» (С. Семанов), «Наш современник» (Ю. Селезнев), «Волга» (Н. Палькин), «Техника — молодежи» (В. Захарченко) и многие другие. Агитпроп ЦК КПСС и КГБ СССР видели тогда главную опасность в проявлениях русского шовинизма и через «либерально-партийные» журналы «Новый мир», «Знамя» и «Октябрь», которые тогда возглавляли верные партийцы С.С. Наровчатов, В.М. Кожевников и А.А. Ананьев, всячески клеймили эти «антисоветские проявления русской интеллигенции».

Очень показательна в этом отношении и реакция высшего партийного руководства на знаменитое письмо Михаила Александровича Шолохова, направленное в феврале 1978 г. на имя Л.И. Брежнева, в котором великий писатель нашел в себе мужество обратить внимание генсека на недопустимость положения, когда через кино, телевидение и печать «протаскиваются антирусские идеи, порочащие нашу историю и культуру». В частности, он справедливо писал, что в свете приведенных фактов «становится очевидной необходимость еще раз поставить вопрос о более активной защите русской национальной культуры от антипатриотических, антисоциалистических сил, правильном освещении ее истории в печати, кино и телевидении, раскрытии ее прогрессивного характера, исторической роли в создании, укреплении и развитии русского государства».

В марте 1978 г. Л.И. Брежнев поставил на этом письме резолюцию: «Секретариату ЦК. Прошу рассмотреть с последующим рассмотрением на Политбюро». Однако влиятельные «интернационалисты» из аппарата ЦК и состава Политбюро проигнорировали эту проблему, расценив ее «идейно-политической ошибкой» великого русского писателя. В закрытом постановлении Секретариата ЦК было сказано, что «необходимо разъяснить товарищу Шолохову М.А. действительное положение дел с развитием культуры в стране, необходимость более глубокого и точного подхода к поставленным им вопросам в высших интересах русского и советского народа. Никаких открытых дискуссий по поставленному им вопросу о русской культуре не открывать».

Давняя русофобия правящего режима, которая стала открыто проявляться в последние годы брежневского правления, наиболее ярко была выражена в «крылатой фразе» одного из видных «интернационалистов», председателя КГБ СССР Ю.В. Андропова, который прямо заявил, что «главная забота для нас — русский национализм, а диссиденты потом — их мы возьмем за одну ночь». В его записке, направленной им в 1981 г. в ЦК КПСС, «русизм» квалифицировался как крайне опасная тенденция в настроениях части интеллигенции, выступающей под лозунгом защиты русских национальных традиций. Всему составу Политбюро открыто внушалось, что «демагогией о необходимости борьбы за сохранение русской культуры, памятников старины, за спасение русской нации прикрывают свою деятельность откровенные враги советского строя». В пособники этих врагов, по логике записки, можно было зачислить кого угодно, в том числе многих крупных русских писателей, ставивших острые вопросы о вечных ценностях, духовной природе русского человека, необходимости отдать должное русскому православию как истоку русской национальной культуры и т.д.

Вразрез с официальной идеологической линией и с известным уклоном к либерализму развивалось творчество многих бывших «шестидесятников», среди которых особой популярностью пользовались такие поэты, писатели и драматурги, как А.А. Вознесенский («Тень звука» 1970, «Взгляд» 1972, «Выпусти птицу» 1974, «Витражных дел мастер» 1976, «Соблазн» 1978); Е.А. Евтушенко («Под кожей статуи Свободы» 1968, «Снег в Токио» 1974, «Ивановские ситцы» 1976, «Голубь в Сантьяго» 1978); Р.И. Рождественский («Баллада о знамени» 1969, «Баллада о красках» 1971, «Мгновения», 1973, «Песня о далекой Родине» 1973, «Даль великая» 1974, «За того парня» 1975); Б.Ш. Окуджава («Нам нужна одна победа» 1970, «Бери шинель, пошли домой» 1971, «Ах, Арбат, мой Арбат» 1976); Б.А. Чичибабин («Гармония» 1965, «Плывет Аврора» 1968, «Колокол» 1980); А.Д. Дементьев («Наедине с совестью» 1965, «Боль и радость» 1973, «Рядом ты и любовь» 1976, «Азарт» 1983); Б.А. Ахмадулина («Уроки музыки» 1969, «Свеча» 1977, «Сны о Грузии» 1979, «Тайна» 1983); Д.А. Гранин («Кто-то должен» 1969, «Дождь в чужом городе» 1973, «Клавдия Вилор» 1975, «Картина» 1980); Ю.М. Нагибин («Чужое сердце» 1968, «Пик удачи» 1970, «Вечные спутники» 1972, «Берендеев лес» 1977); Ю.В. Трифонов («Нетерпение» 1973, «Старик» 1978, «Время и место» 1981); В.П. Аксенов («В поисках жанра» 1972, «Ожог» 1975, «Остров Крым» 1979); А.Г. Битов («Образ жизни» 1972, «Семь путешествий» 1976, «Дни человека» 1978, «Пушкинский дом» 1980); В.С. Розов («Традиционный сбор» 1966, «С вечера до полудня» 1970, «Гнездо глухаря» 1978); М.Ф. Шатров («Большевики» 1968, «Синие кони на красной траве» 1979, «Так победим!» 1982); А.М. Володин («С любимыми не расставайтесь» 1972, «Дочки-матери» 1974, «Две стрелы» 1980, «Ящерица» 1982); A. В. Вампилов («Прощание в июне» 1966, «Старший сын» 1968, «Утиная охота» 1970, «Прошлым летом в Чулимске» 1972); Л.Г. Зорин («Покровские ворота» 1974, «Царская охота» 1974, «Медная бабушка» 1975, «Незнакомец» 1976, «Карнавал» 1981) и другие.

Имея негласную поддержку среди ряда высших руководителей страны, прежде всего, со стороны Ю.В. Андропова, часть либералов от литературы занялись откровенным фрондерством. В частности, в 1978 г. из их среды вышел «самиздатовский» литературный альманах «Метрополь», в котором были опубликованы запрещенные цензурой произведения более двадцати авторов, в том числе B. П. Аксенова, А.А. Вознесенского, Б.А. Ахмадулиной, В.С. Высоцкого, Ф.А. Искандера, А.Г. Битова, М.Г. Розовского и других. Затем этот альманах был опубликован в США, но никаких репрессивных мер против его авторов не последовало. Более того, один из них — А.А. Вознесенский был тогда же, в ноябре 1978 г., удостоен Государственной премии СССР!

Особое место в истории советской литературы тех лет занимает творчество А.И. Солженицына, который, будучи обласкан властью в хрущевские времена, в начале брежневского правления переходит в открытую оппозицию к власти и в 1967— 1968 гг. публикует в самиздате и ряде западных издательствах свои романы «В круге первом» и «Раковый корпус». Сразу после этих публикаций советская партийная пресса начала пропагандистскую кампанию против автора этих книг, и вскоре он был исключен из состава Союза писателей СССР. После своего исключения А.С. Солженицын начал открыто заявлять о своих «православно-патриотических взглядах» и резко критиковать советскую власть. В июне 1971 г. в Париже вышел новый его роман «Август Четырнадцатого», в котором в самой полной мере были выражены его якобы православно-патриотические убеждения и крайне негативные оценки Великого Октября. В октябре 1971 г., когда «проблема А.С. Солженицына» приобрела международный характер, министр внутренних дел СССР генерал-полковник Н.А. Щелоков направил в Политбюро ЦК записку «К вопросу о Солженицыне», однако все его разумные предложения, в том числе о публикации «Ракового корпуса», из-за явного противодействия Ю.В. Андропова и А.Н. Яковлева не нашли поддержки в верхах.

В 1972—1973 гг. А.И. Солженицын активно работал над своей новой эпопеей «Красное колесо» и временно отошел от активной диссидентской деятельности. В августе 1973 г. он направил в Кремль свое знаменитое «Письмо вождям Советского Союза», в котором призвал их отказаться от прогнившей коммунистической идеологии и сделать решительные шаги по превращению СССР в русское национальное государство.

В конце августа 1973 г. в газете «Правда» было напечатано открытое письмо группы видных советских писателей — М.А. Шолохова, К.А. Федина, К.М. Симонова, Ч.Т. Айтматова, С.П. Залыгина, В.П. Катаева, Г.М. Маркова, Б.Н. Полевого и других с резким осуждением подрывной антисоветской деятельности А.И. Солженицына и А.Д. Сахарова, «клевещущих на наш государственный и общественный строй». В конце декабря 1973 г. было объявлено о выходе в свет первого тома «Архипелага ГУЛАГ», а вскоре А.И. Солженицын стал инициатором и собирателем группы авторов (И.Р. Шафаревич, М.С. Агурский, Е.В. Барабанов) сборника «Из-под глыб», изданного в Париже в январе 1974 г., написав для него три своих статьи — «На возврате дыхания и сознания», «Раскаяние и самоограничение как категории национальной жизни» и «Образованщина».

Сразу после этих публикаций в советских средствах массовой информации началась целая кампания против А.И. Солженицына как предателя родины и «литературного власовца». А в январе 1974 г. выход в свет «Архипелага ГУЛАГ» и меры «по пресечению антисоветской деятельности» А.И. Солженицына стали предметом обсуждения на заседании Политбюро ЦК. Ряд его членов, в частности Л.И. Брежнев, А.Н. Косыгин, Н.В. Подгорный, А.Н. Шелепин и А.А. Громыко, высказались за арест и ссылку А.И. Солженицына. В конечном итоге возобладала точка зрения двух главных идеологических борцов с диссидентским движением в стране — М.А. Суслова и Ю.В. Андропова о его высылке за рубеж. В феврале 1974 г. он был арестован, обвинен в измене Родине и лишен советского гражданства, а затем выслан из страны и доставлен на территорию ФРГ.

В последнее время особо модной темой стал вопрос об эмиграции ряда деятелей советской культуры и лишения их советского гражданства. Действительно, в середине 1970-х — начале 1980-х гг. за рубеж эмигрировало несколько десятков видных представителей культурной элиты страны. Одни из них — (М.Л. Ростропович, Г.П. Вишневская, А.А. Тарковский, В.П. Аксенов) совершенно свободно уехали из страны и лишь постфактум были лишены советского гражданства, другие — (М.Н. Барышников, О.Б. Видов, А.Б. Годунов, М.Д. Шостакович), продавшись за тридцать серебреников, по собственной воле сбежали за рубеж и стали «невозвращенцами», и только третья группа эмигрантов (Ю.М. Кублановский, В.Е. Максимов, А.А. Зиновьев) была насильно выдворена из страны с подачи органов КГБ СССР. Одни эмигранты (В.Е. Максимов, А.А. Зиновьев, С.Д. Довлатов), проживая за рубежом, продолжали активно заниматься своим творчеством и не клеветали на собственную страну, а другие (В.А. Аксенов, А.А. Галич, А.Т. Гладилин, А.Д. Синявский, О.Я. Рабин) — не просто поливали собственную страну грязью, но и активно сотрудничали с западными средствами массовой информации (Радио «Свобода», «Немецкая волна»), которые были на содержании ЦРУ и ежечасно клеветали на советскую власть и советский народ.

В отличие от литературы, которая всегда напрямую управлялась Идеологическим отделом ЦК и правлением Союза писателей СССР, который в те годы возглавляли К.А. Федин (1959―1977) и Г.М. Марков (1977―1986), остальные сферы советского искусства находились под неусыпным контролем Министерства культуры СССР.

В 1960―1974 гг. это ведомство возглавляла выдающийся советский государственный деятель Екатерина Алексеевна Фурцева, которая очень многое сделала для развития советской культуры и оставила о себе добрую память в сердцах многих советских музыкантов, режиссеров, артистов, художников и других представителей творческой интеллигенции страны. После ее трагической гибели новым главой Министерства культуры СССР был назначен кандидат в члены Политбюро ЦК и секретарь ЦК Петр Нилович Демичев, который возглавлял это ключевое ведомство страны вплоть до начала «горбачевской перестройки» (1974—1986).

Кроме того, особое место в руководстве советской культурой занимал Государственный комитет по кинематографии СССР, который был создан на самом излете «хрущевской оттепели» ввиду той особой роли, который играл великий советский кинематограф в общей культурной и общественной жизни страны. Руководили этим ведомством два ответственных сотрудника аппарата ЦК КПСС — сначала А.В. Романов (1963―1972), а затем — Ф.Т. Ермаш (1972―1986). Не менее значительную роль в этом процессе играл и Государственный комитет по телевидению и радиовещанию СССР, который в те годы возглавлял личный друг Л.И. Брежнева, очень образованный и начитанный партийный работник и дипломат, а также известный антисемит С.Г. Лапин.

Большую роль в развитии советского искусства играли и все творческие союзы, в том числе Всероссийское театральное общество (М.И. Царев), Союз кинематографистов СССР (Л.А. Кулиджанов), Союз композиторов СССР (Т.Н. Хренников) и Союз художников СССР (Н.А. Пономарев).

В годы брежневского правления партия и правительство по-прежнему уделяли особо пристальное внимание развитию советского киноискусства, поскольку руководство страны прекрасно сознавало его возможности влиять на умы и настроения советских людей и использовать в качестве мощного воспитательного и идеологического оружия в борьбе за торжество коммунистических идей и противостояния влиянию западной морали и буржуазного образа жизни.

В эти годы резко возросло производство кинокартин, созданных в совершенно разных жанрах, среди которых было немало настоящих шедевров советского киноискусства, вошедших в его золотой фонд.

Историко-патриотический жанр советского кинематографа был представлен картинами А.А. Тарковского («Андрей Рублев» 1966), С.Ф. Бондарчука («Ватерлоо» 1970), Ю.А. Швырева («Баллада о Беринге и его друзьях» 1970), Э.Г. Климова («Агония» 1974), В.Я. Мотыля («Звезда пленительного счастья» 1975), И.Ф. Масленникова («Ярославна, королева Франции» 1978), А.А. Салтыкова («Емельян Пугачев» 1978), С.И. Ростоцкого («Эскадрон гусар летучих» 1980), С.А. Герасимова («Юность Петра» 1980, «В начале славных дел» 1981), Г.Р. Кохана («Ярослав Мудрый» 1980), И.Я. Гурина («Россия молодая» 1981), Ю.Г. Ильенко («Легенда о княгине Ольге» 1983), Я.Л. Лапшина («Демидовы» 1983), Н.Н. Гусарова («Семен Дежнев» 1983), A.А. Прошкина («Михайло Ломоносов» 1985) и другими.

Историко-революционный жанр, получивший новый импульс в своем развитии, был отмечен блестящими картинами В.Д. Назарова («Пакет» 1965), B.В. Мельникова («Начальник Чукотки» 1966), С.Н. Колосова («Операция "Трест"» 1967), А.Ю. Германа («Седьмой спутник» 1967), Г.А. Панфилова («В огне брода нет» 1968), Е.Е. Карелова («Служили два товарища» 1968), С.С. Говорухина («День ангела» 1968), Е.И. Ташкова («Адъютант его превосходительства» 1969), В.С. Ордынского («Красная площадь» 1970), А.А. Алова и В.Н. Наумова («Бег» 1970), В.М. Георгиева («Кремлевские куранты» 1970), В.А. Фетина («Любовь Яровая» 1970), В.И. Трегубовича («Даурия» 1971), Д.Я. Храбровицкого («Укрощение огня» 1972), И.В. Таланкина («Выбор цели» 1974), Н.П. Мащенко («Как закалялась сталь» 1975), Б.Е. Кроманова («Бриллианты для диктатуры пролетариата» 1975), В.П. Басова («Дни Турбиных» 1976), С.Ф. Бондарчука («Красные колокола» 1982) и другими.

Вплотную к этому жанру примыкал жанр приключенческого кинематографа, который был представлен известными картинами Э.Г. Кеосаяна («Неуловимые мстители» 1966, «Новые приключения неуловимых» 1968, «Корона Российской империи» 1971), А.К. Шакенова («Конец атамана» 1970), В.Я. Мотыля («Белое солнце пустыни» 1970), В.С. Бычкова («Достояние республики» 1971), А.И. Хамраева («Седьмая пуля» 1972), А.С. Мкртчяна («Земля Санникова» 1973), Н.С. Михалкова («Свой среди чужих, чужой среди своих» 1974), В.Д. Дормана («Пропавшая экспедиция» 1975, «Золотая речка» 1976), Э.М. Уразбаева («Транссибирский экспресс» 1977), С.В. Гаспарова («Хлеб, золото, наган» 1980, «Шестой» 1981) и других известных режиссеров.

В период брежневского правления был создан принципиально новый жанр советского кинематографа — жанр телесериалов, которые пользовались огромной популярностью и любовью миллионов советских зрителей. В рамках этого направления в совершенно разных жанрах были сняты такие шедевры советского кинематографа, как «Следствие ведут знатоки» (1971―1980) В.В. Бровкина, «Тени исчезают в полдень» (1970―1971) и «Вечный зов» (1971—1983) В.А. Краснопольского и В.И. Ускова, «Строговы» (1976) В.Я. Венгерова, «Соль земли» (1978) И.А. Хамраева, «Два капитана» (1976) Е.Е. Карелова, «Берега» (1977) Г.Д. Лордкипанидзе, «Огненные дороги» (1977―1984) Ш.С. Аббасова, «Долгая дорога в дюнах» (1980) А.А. Бренча, «Государственная граница» (1980―1987) Б.М. Степанова, «ТАСС уполномочен заявить» (1984) В.П. Фокина и много других.

Военно-патриотический жанр советского кинематографа обогатился в это время многими выдающимися кинокартинами С.Н. Колосова («Вызываем огонь на себя» 1964, «Помни имя свое» 1974), Е.И. Ташкова («Майор Вихрь» 1967), В.М. Георгиева («Сильные духом» 1967), С.С. Говорухина («Белый взрыв» 1969), В.Я. Мотыля («Женя, Женечка, Катюша» 1967), Н.Б. Бирмана («Хроника пикирующего бомбардировщика» 1967), В.П. Басова («Щит и меч» 1968), В.И. Трегубовича («На войне как на войне» 1968), Ю.Н. Озерова («Освобождение» 1968—1971), В.А. Азарова («Путь в Сатурн» 1968, «Конец Сатурна» 1970, «Бой после победы» 1972), М.И. Ершова («На пути в Берлин» 1969, «Блокада» 1977), М.М. Хуциева («Был месяц май» 1970), А.С. Смирнова («Белорусский вокзал» 1970), Н.Н. Губенко («Пришел солдат с фронта» 1971, «Подранки» 1976), Ю.А. Германа («Проверка на дорогах» 1971, «Двадцать дней без войны» 1976), В.А. Рогового («Офицеры» 1971), С.И. Ростоцкого («А зори здесь тихие» 1972), Г.Г. Егиазарова («Горячий снег» 1972), Б.И. Волчек («Командир счастливой "Щуки"» 1972), Т.И. Лиозновой («Семнадцать мгновений весны» 1973), Л.Ф. Быкова («В бой идут одни старики» 1973), С.Ф. Бондарчука («Они сражались за Родину» 1975), Л.Е. Шепитько («Восхождение» 1976), Г.Н. Чухрая («Трясина» 1977), Е.С. Матвеева («Судьба» 1977, «Особо важное задание» 1979, «Победа» 1985), И.А. Гостева («Фронт без флангов» 1974, «Фронт за линией фронта» 1977, «Фронт в тылу врага» 1981), Н.А. Кошелева («Старшина» 1978), С.Д. Аграновича («Торпедоносцы» 1983), А.А. Алова и В.Н. Наумова («Берег» 1984) и многими другими.

Производственно-бытовой жанр и тесно связанный с ним жанр мелодрамы был представлен огромным количеством разнообразных работ, в том числе известными картинами режиссеров Э.Г. Кеосаяна (Стряпуха» 1965), Е.С. Матвеева («Цыган» 1967, «Любовь земная» 1974), Т.М. Лиозновой («Три тополя на Плющихе» 1967, «Мы, нижеподписавшиеся» 1980, «Карнавал» 1981), С.И. Ростоцкого («Доживем до понедельника» 1968, «Белый Бим Черное ухо» 1977), В.М. Шукшина («Странные люди» 1969, «Печки-лавочки» 1972, «Калина красная» 1973), С.И. Самсонова («Каждый вечер в одиннадцать» 1969, «Одиноким предоставляется общежитие» 1983), Г.А. Панфилова («Начало» 1970, «Прошу слова» 1975, «Тема» 1979), В.В. Мельникова («Мама вышла замуж» 1970, «Здравствуй и прощай» 1972, «Ксения, любимая жена Федора» 1974), И.А. Авербаха («Монолог» 1972), А.А. Коренева («Большая перемена» 1973, «По семейным обстоятельствам» 1977), В.И. Трегубовича («Старые стены» 1973, «Уходя — уходи» 1978), И.Е. Хейфица («Впервые замужем» 1973, «Единственная» 1975), В.В. Меньшова («Розыгрыш» 1976, «Москва слезам не верит» 1979, «Любовь и голуби» 1984), С.Г. Микаэляна («Премия» 1974, «Вдовы» 1976, «Влюблен по собственному желанию» 1982), Э.А. Рязанова («Ирония судьбы, или С легким паром!» 1975, «Служебный роман» 1977, «Вокзал для двоих» 1982), В.Г. Шамшурина («Безотцовщина» 1976), Р.Р. Нахапетова («Не стреляйте в белых лебедей» 1979), А.С. Кончаловского («Сибириада» 1979), Н.С. Михалкова («Пять вечеров» 1979, «Родня» 1981, «Без свидетелей» 1983), Н.Н. Губенко («Из жизни отдыхающих» 1980, «И жизнь, и слезы, и любовь» 1984), П.Е. Тодоровского («Любимая женщина механика Гаврилова» 1981, «Военно-полевой роман» 1983), К.П. Худякова («С вечера до полудня» 1981, «Успех» 1984), Ю.П. Егорова («Отцы и деды» 1982), Ю.Я. Райзмана («Частная жизнь» 1982), И.М. Добролюбова («Белые росы» 1983), Р.Г. Балаяна («Полеты во сне и наяву» 1983) и многих других.

Комедийный и сатирический жанры отечественного кино были представлены целым созвездием лирических и гротесковых комедий Э.А. Рязанова («Дайте жалобную книгу» 1965, «Берегись автомобиля» 1966, «Зигзаг удачи» 1968, «Старики-разбойники» 1971, «Невероятные приключения итальянцев в России» 1973), Л.И. Гайдая («Операция "Ы" и другие приключения Шурика» 1965, «Кавказская пленница, или Новые приключения Шурика» 1966, «Бриллиантовая рука» 1968, «12 стульев» 1971, «Иван Васильевич меняет профессию» 1973, «Не может быть!» 1975, «За спичками» 1980, «Спортлото-82» 1982), Е.Е. Карелова («Дети Дон Кихота» 1965, «Семь стариков и одна девушка» 1968), М.А. Швейцера («Золотой теленок» 1968, «Смешные люди» 1977), Н.Б. Бирмана («Волшебная сила искусства» 1970), А.И. Серого («Джентльмены удачи» 1971), В.А. Азарова («Неисправимый лгун» 1973), В.А. Титова («Здравствуйте, я ваша тетя!» 1975), С.П. Никоненко («Трын-трава» 1976), Г.Н. Данелия («Не горюй» 1969, «Афоня» 1976, «Мимино» 1977, «Осенний марафон» 1979), С.А. Любшина («Позови меня в даль светлую» 1977), В.А. Рогового («Баламут» 1978, «У матросов нет вопросов» 1980) и другими.

В жанре музыкальных и музыкально-комедийных фильмов, получивших широкую популярность в годы «брежневского застоя», работали многие режиссеры, в том числе А.П. Тутышкин («Свадьба в Малиновке» 1967), О.П. Николаевский («Трембита» 1968), И.В. Усов («Табачный капитан» 1972), С.И. Самсонов («Много шума из ничего» 1973), А.А. Белинский («Лев Гурыч Синичкин» 1974), Л.А. Квинихидзе («Соломенная шляпка» 1974, «Небесные ласточки» 1976), В.Е. Воробьев («Труффальдино из Бергамо» 1976), М.А. Захаров («Двенадцать стульев» 1976, «Обыкновенное чудо» 1978, «Тот самый Мюнхгаузен» 1979), Я.Б. Фрид («Собака на сене» 1977, «Летучая мышь» 1979, «Благочестивая Марта» 1980, «Сильва» 1981, «Вольный ветер» 1983), М.Г. Григорьев («Дуэнья» 1978), Г.Э. Юнгвальд-Хилькевич («Д’Артаньян и три мушкетёра» 1978, «Ах, водевиль, водевиль...» 1979), Н.Б. Бирман («Трое в лодке, не считая собаки» 1979), С.С. Дружинина («Сватовство гусара» 1980), М.М. Казаков («Покровские ворота» 1982), К.Г. Шахназаров («Мы из джаза» 1983) и другие.

Классический жанр советского кинематографа был представлен многими кинофильмами, снятыми по известным произведениям крупнейших классиков русской и мировой литературы, в частности, кинокартинами С.Ф. Бондарчука («Война и мир» 1965―1967, «Степь» 1977), А.Г. Зархи («Анна Каренина» 1967), А.Л. Птушко («Вий» 1967), К.Н. Воинова («Дядюшкин сон» 1967, «Рудин» 1977), В.Я. Венгерова («Живой труп» 1968), И.А. Пырьева («Братья Карамазовы» 1968), Я.Л. Лапшина («Угрюм-река» 1968, «Приваловские миллионы» 1972), А.С. Кончаловского (Дворянское гнездо» 1969, «Дядя Ваня» 1970), Л.А. Кулиджанова («Преступление и наказание» 1969), С.А. Соловьева («Егор Булычев и другие» 1971, «Станционный смотритель» 1972), Э.В. Лотяну («Табор уходит в небо» 1975, «Мой ласковый и нежный зверь» 1978), С.А. Герасимова («Красное и черное» 1976), В.А. Быкова («Нос» 1977), В.С. Ордынского («Хождение по мукам» 1977), Н.С. Михалкова («Неоконченная пьеса для механического пианино» 1977, «Несколько дней из жизни И.И. Обломова» 1979), М.А. Швейцера («Маленькие трагедии» 1979, «Мертвые души» 1984), Ю.Ю. Карасика («Стакан воды» 1979), И.Ф. Масленникова («Шерлок Холмс и доктор Ватсон» 1979, «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона» 1980―1983), Н.П. Мащенко («Овод» 1980), И.Ф. Масленникова («Пиковая дама» 1982), Э.А. Рязанова («Жестокий романс» 1983), Е.И. Ташкова («Подросток» 1983) и другими.

Детективный и приключенческие жанры в советском кинематографе, которые традиционно пользовался большим интересом у зрителя, были представлены работами Г.М. Раппапорта («Два билета на дневной сеанс» 1966, «Круг» 1972, «Сержант милиции» 1974), В.Д. Дормана («Ошибка резидента» 1968, «Судьба резидента» 1970, «Возвращение резидента» 1980), В.В. Назарова («Хозяин тайги» 1968, «Пропажа свидетеля» 1971), А.А. Бобровского («Возвращение "Святого Луки"» 1970, «Чёрный принц» 1973), М.Н. Орлова («Человек в проходном дворе» 1971), С.М. Цыбульник («Инспектор уголовного розыска» 1971, «Будни уголовного розыска» 1973), А.М. Файнциммера («Пятьдесят на пятьдесят» 1972, «Без права на ошибку» 1975, «Трактир на Пятницкой» 1978), В.М. Шределя («Дела давно минувших дней» 1972, «Длинное, длинное дело» 1976), Ю.С. Кавтарадзе («Совесть» 1974), Г.Р. Кохана («Рожденная революцией» 1974―1977), А.И. Ладынина («Версия полковника Зорина» 1978), Б.В. Дурова («Пираты XX века» 1979), С.С. Говорухина («Место встречи изменить нельзя» 1979), В.П. Фокина («Сыщик» 1979, «ТАСС уполномочен заявить» 1984), Р.Ю. Фрунтова («Ларец Марии Медичи» 1980), В.Д. Дормана («Ночное происшествие» 1980), Б.А. Григорьева («Огарёва, 6» 1980, «Петровка, 38» 1980, «Приступить к ликвидации» 1983), В.А. Родченко («Два долгих гудка в тумане» 1980), Г.М. Кузнецова («Найти и обезвредить» 1982), А.И. Бланка («Профессия — следователь» 1982), С.Д. Арановича («Противостояние» 1985) и другими.

В этот период стал активно развиваться жанр научной фантастики, в котором были созданы как фильмы для детей и юношества, так серьезные философские притчи, в частности, кинокартины Е.С. Шерстобитова («Туманность Андромеды» 1967), А.А. Тарковского («Солярис» 1972, «Сталкер» 1979), Л.А. Квинихидзе («Крах инженера Гарина» 1973), Б.А. Металышкова («Молчание доктора Ивенса» 1973), Р.Н. Викторова («Москва―Кассиопея» 1973, «Отроки во Вселенной» 1974, «Через тернии к звёздам» 1980), В.И. Селиванова («Большое космическое путешествие» 1974), М.А. Швейцера («Бегство мистера Мак-Кинли» 1975), В.Ю. Абдрашитова («Парад планет» 1984) и другие.

Жанр сказочного и детско-юношеского кинематографа, которому советское правительство всегда придавало огромное значение, был представлен замечательными работами А.А. Роу («Морозко» 1965, «Огонь, вода и медные трубы» 1968, «Варвара-краса, длинная коса» 1970, «Золотые рога» 1972), А.Л. Птушко («Сказка о царе Салтане» 1966, «Руслан и Людмила» 1972), Р.А. Быкова («Айболит-66» 1966, «Внимание, черепаха» 1970, «Автомобиль, скрипка и собака Клякса» 1974, «Чучело» 1983), Н.Н. Кошеверовой («Старая, старая сказка» 1968, «Тень» 1971, «Царевич Проша» 1974), М.И. Жарова («Деревенский детектив» 1968, «Анискин и Фантомас» 1973, «И снова Анискин» 1978), В.А. Храмова («Денискины рассказы» 1970), И.А. Фреза («Приключения жёлтого чемоданчика» 1970, «Чудак из пятого «Б» 1972, «Это мы не проходили» 1975, «Вам и не снилось...» 1980), Н.А. Калинина («Кортик» 1973, «Бронзовая птица» 1974), И.В. Усова («Новогодние приключения Маши и Вити» 1975), Л.А. Нечаева («Приключения Буратино» 1975, «Про Красную Шапочку» 1977), С.С. Говорухина («Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо» 1976, «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна» 1981), Г.В. Васильева («Финист — Ясный Сокол» 1975, «Новые приключения капитана Врунгеля» 1978, «Василий Буслаев» 1982), В.А. Грамматикова («Усатый нянь» 1977, «Шла собака по роялю» 1978), К.Н. Бромберга («Приключения Электроника» 1979), Г.Л. Аронова («Каникулы Кроша» 1980), Л.А. Квинихидзе («Мери Поппинс, до свиданья!» 1983), Г.С. Бежанова («Витя Глушаков — друг апачей» 1983) и многими другими.

Непосредственно к этому жанру примыкал изумительный по своей красоте, содержанию и воспитательной силе жанр советской мультипликации, любимый не только детьми, но и взрослым населением страны. Именно тогда этот жанр достиг своего наивысшего расцвета и обогатился огромным количеством настоящих шедевров мультипликации, не идущих ни в какое сравнение с современной убогой и похабной мультипликацией, царящей на телеэкранах страны. Среди самых популярных мультфильмов той поры были знаменитые «Ну погоди!» В.М. Котеночкина, «Винни-Пух» Ф.С. Хитрука, «Крокодил Гена» Р.А. Качанова, «В стране невыученных уроков», «Ох и Ах» и «Коля, Оля и Архимед» Ю.А. Прыткова, «38 попугаев» И.В. Уфимцева, «Кот Леопольд» А.И. Резникова, «Вовка в тридесятом царстве», «Малыш и Карлсон» и «Карлсон вернулся» П.Б. Степанцева, «Приключения капитана Врунгеля» Д.Я. Черкасского, «Маугли» Р.В. Давыдова, «Бременские музыканты» И.А. Ковалевской, «Умка», «Умка ищет друга», «Бобик в гостях у Барбоса» и «Трое из Простоквашино» В.И. Попова и многие другие.

В годы «брежневского застоя» наряду с целой плеядой выдающихся советских актеров прошлых десятилетий, среди которых особой зрительской любовью пользовались М.И. Жаров, Н.А. Крючков, Э.П. Гарин, А.Н. Грибов, М.М. Яншин, И.В. Ильинский, В.В. Меркурьев, П.П. Кадочников, В.В. Кенигсон О.П. Жаков, Н.О. Гриценко, И.Ф. Переверзев, Б.Н. Ливанов, Р.Я. Плятт, Б.Ф. Андреев, В.В. Санаев, М.А. Ульянов, Е.С. Матвеев, В.В. Тихонов, Е.А. Евстигнеев, М.А. Глузский, B.П. Басов, О.А. Стриженов, О.Н. Ефремов, М.М. Козаков, И.М. Смоктуновский, O.П. Табаков, Ю.В. Никулин, Ю.В. Яковлев, Л.Ф. Быков, Б.К. Новиков, Г.М. Вицин, А.С. Демьяненко, О.П. Борисов, К.Ю. Лавров, Е.П. Леонов, В.М. Невинный, Л.В. Куравлев, И.О. Горбачев, Г.А. Юматов, В.С. Лановой, А.В. Баталов, В.П. Басов, С.Н. Филиппов, А.М. Смирнов, М.И. Пуговкин, Б.М. Тенин, Е.Е. Тетерин, Т.П. Пельтцер, Л.Н. Смирнова, Н.В. Мордюкова, В.А. Кузнецова, И.В. Макарова, К.С. Лучко, Л.И. Хитяева, Л.И. Касаткина, Л.М. Гурченко, Н.Н. Фатеева и другие, наступает расцвет творчества новой талантливой плеяды киноактеров, составивших славу советского киноискусства.

Среди этих актеров, прежде всего, следует назвать имена А.Д. Папанова, А.А. Миронова, А.А. Ширвиндта, Ю.В. Волынцева, В.И. Гафта, И.В. Кваши, Л.С. Броневого, О.И. Даля, А.В. Збруева, О.П. Янковского, Н.П. Караченцева, А.Г. Абдулова, C.А. Любшина, Ю.Г. Богатырева, Н.С. Михалкова, П.С. Вельяминова, И.Г. Лапикова, С.П. Никоненко, В.Т. Капшура, Д.Ю. Баниониса, О.В. Басилашвили, В.И. Стржельчика, Е.З. Копеляна, Н.Н. Трофимова, Е.А. Лебедева, П.Б. Луспекаева, Ю.И. Демича, М.Г. Водяного, В.С. Высоцкого, В.С. Золотухина, М.С. Боярского, А.Б. Белявского, Г.И. Буркова, Ю.Н. Медведева, Р.А. Быкова, Е.Я. Весника, B.В. Захарченко, Н.Н. Гринько, Б.Н. Брондукова, Н.Н. Еременко-ст., Н.Н. Еременко-мл., Н.Н. Губенко, В.М. Шукшина, Н.Г. Гринько, Л.К. Дурова, В.В. Дворжецкого, C.Л. Фараду, Э.Г. Витограна, В.В. Гостюхина, А.Б. Джигарханяна, Н.П. Бурляева, В.П. Заманского, В.Б. Ливанова, В.П. Павлова, Ю.М. Соломина, В.В. Соломина, А.Л. Кайдановского, А.А. Калягина, В.К. Кикабидзе, Ф.М. Мктрчяна, Е.А. Киндинова, М.И. Кононова, Г.А. Королькова, Л.В. Маркова, И.М. Костолевского, А.Б. Кузнецова, А.А. Лазарева, С.В. Крамарова, В.И. Ледогорова, Г.Я. Мартынюка, A.В. Мягкова, А.В. Козела, В.Б. Носика, М.И. Ножкина, А.Я. Михайлова, С.В. Мишулина, Ю.В. Назарова, Р.Р. Нахапетова, Ф.И. Одинокова, Н.В. Олялина, Н.П. Рыжова, А.В. Петренко, А.Ш. Пороховщикова, П.К. Прокоповича, Н.Н. Парфенова, М.С. Светина, Л.Г. Прыгунова, В.Н. Сергачева, А.В. Ромашина, Г.М. Ронинсона, B.Я. Самойлова, Н.А. Скоробогатова, В.Г. Смирнитского, Б.С. Ступку, Р.Д. Ткачука, А.Ю. Толубеева, Л.А. Филатова, А.К. Фатюшина, В.А. Этуша, Г.С. Жженова, C.Ю. Юрского, П.И. Щербакова, С.К. Шакурова, Е.А. Аросевой, Н.Н. Алферовой, Ж.А. Болотовой, А.А. Вертинской, М.А. Вертинской, Н.Н. Ургант, А.С. Демидовой, Л.И. Добржанской, Т.В. Дорониной, Н.М. Дорошиной, Н.П. Купченко, Л.В. Зайцевой, Н.Л. Крачковской, А.Б. Фрейндлих, Л.А. Лужиной, Н.Е. Меньшиковой, И.К. Скобцевой, Т.П. Семиной, Н.Ф. Гвоздиковой, Н.А. Сазоновой, С.В. Немоляевой, М.М. Нееловой, В.А. Титовой, О.М. Остроумовой, Л.И. Пырьевой, И.М. Чуриковой, P.Д. Нифонтовой, А.Н. Роговцевой, Н.С. Саввиной, Л.М. Савельевой, Н.Н. Селезневой, Л.С. Соколовой, Н.М. Теняковой, М.Б. Тереховой, Н.Н. Ульяновой, Е.Ю. Урусовой, Е.Н. Ханаевой, Л.А. Чурсиной, Т.Е. Самойловой, Л.А. Шагаловой, Л.И. Голубкиной, Э.П. Шашковой, Н.Г. Гундаревой, Т.А. Догилевой, С.Н. Крючковой, И.В. Муравьевой, Л.А. Гузеевой и многих-многих других.

В театральном искусстве страны лидирующие позиции по-прежнему занимали несколько ведущих театров Москвы и Ленинграда, правда, МХАТ им. М. Горького, который несколько десятилетий был неформальным главным театром страны, по-прежнему переживал творческий кризис, и на первые роли вышли театральные коллективы Московского академического театра им. Е.Б. Вахтангова, Московского академического театра им. В.В. Маяковского, Московского академического театра им. Моссовета, Московского театра на Таганке и Ленинградского Большого драматического театр им. А.М. Горького, труппы которых возглавляли крупнейшие театральные режиссеры и реформаторы сцены Р.Н. Симонов, А.А. Гончаров, Ю.А. Завадский, Ю.П. Любимов и Г.А. Товстоногов.

В 1970 г. волевым решением министра культуры СССР Е.А. Фурцевой существовавший долгие годы во МХАТе правящий «триумвират» в составе народных артистов СССР В.Я. Станицына, Б.Н. Ливанова и М.Н. Кедрова был упразднен и новым руководителем театра назначен О.Н. Ефремов. Его назначение на пост руководителя ведущего театра страны вызвало определенный кризис в театре «Современник», поскольку многие его основатели и ведущие актеры, в частности, Г.Б. Волчек, И.В. Кваша, О.П. Табаков, В.И. Гафт, Л.М. Толмачева, Н.М. Дорошина и другие, расценили уход О.Н. Ефремова как предательство и отказались уходить с ним во МХАТ. Вскоре кризис в обоих коллективах был преодолен: «Современник» возглавила Г.Б. Волчек, а к О.Н. Ефремову во МХАТ постепенно перешли Е.А. Евстигнеев, О.П. Табаков, В.Н. Сергачев, П.И. Щербаков, С.А. Любшин и другие ведущие актеры его бывшего театра. В результате МХАТ получил «второе дыхание», и многие старожилы ведущего театра страны в лице выдающихся мастеров сцены, народных артистов СССР А.Н. Грибова, М.И. Прудкина, М.М. Яншина, B.Я. Станицына, П.В. Массальского, О.Н. Андровской, А.К. Тарасовой, А.П. Зуевой и других приняли новичков и вновь создали изумительный театральный коллектив, создавший немало блестящих спектаклей.

Такие же мощные театральные труппы сложились и в других ведущих театрах страны.

В знаменитом Ленинградском БДТ Г.А. Товстоногов сплотил вокруг себя выдающуюся труппу, в которой творили Е.З. Копелян, Е.А. Лебедев, В.И. Стржельчик, К.Ю. Лавров, П.Б. Луспекаев, О.В. Басилашвили, Н.Н. Трофимов, О.И. Борисов, C. Ю. Юрский, Г.А. Штиль, Л.И. Макарова, Н.М. Тенякова, В.И. Ковель, З.М. Шарко и многие другие выдающиеся актеры.

В старейшем Московском академическом Малом театре, которым долгие годы руководил М.И. Царев, наряду с любимыми и признанными мастерами сцены — И.В. Ильинским, М.И. Жаровым, Б.А. Бабочкиным, Н.И. Рыжовым, В.В. Кенигсоном, А.П. Кторовым, Н.А. Анненским, Е.В. Самойловым и Е.Н. Гоголевой, творило и молодое поколение великолепных актеров — В.Д. Доронин, Е.Я. Весник, В.И. Коршунов, Ю.И. Каюров, В.П. Павлов, Ю.М. Соломин, В.В. Соломин, Н.В. Подгорный, Р.Д. Нифонтова, Э.А. Быстрицкая и другие.

Великолепная театральная труппа под руководством Р.Н. и Е.Р. Симоновых сложилась в Московском театре им. Е.Б. Вахтангова, костяк которой составили М.А. Ульянов, Ю.В. Яковлев, Н.О. Гриценко, В.А. Этуш, В.С. Лановой, Н.С. Плотников, А.К. Гравве, В.И. Осенев, Ю.В. Волынцев, Ц.Л. Мансурова, Ю.К. Борисова, Л.В. Целиковская, Л.В. Максакова, И.П. Купченко и другие блестящие актеры.

Замечательный театральный коллектив в эти годы сложился в Московском театре им. Моссовета, где под руководством Ю.А. Завадского работали Р.Я. Плятт, Г.С. Жженов, Л.В. Марков, Б.В. Иванов, А.М. Адоскин, Ф.Г. Раневская, Л.П. Орлова, В.П. Марецкая, М.Б. Терехова, В.И. Талызина и другие актеры и актрисы.

Прекрасный коллектив был создан и в Московском театре им. В.В. Маяковского, его новый худрук А.А. Гончаров собрал вокруг себя замечательную труппу, где ведущую роль играли Б.М. Тенин, А.А. Лазарев, А.Б. Джигарханян, И.Л. Охлупин, A.К. Фатюшин, И.М. Костолевский, Л.П. Сухаревская, Т.М. Карпова, Н.Г. Гундарева, С.В. Немоляева, Е.П. Симонова и многие другие великолепные артисты.

В Московском академическом театре сатиры, который возглавлял В.Н. Плучек, в эти годы тоже сложился замечательный театральный коллектив, на сцене которого блистали такие любимые артисты, как А.Д. Папанов, Г.П. Менглет, А.А. Миронов, С.В. Мишулин, А.А. Ширвиндт, М.М. Державин, Б.К. Новиков, Р.Д. Ткачук, Б.В. Рунге, Т.И. Пельтцер, В.К. Васильева, О.А. Аросева, Н.И. Селезнева и другие. Большинство этих актеров и актрис принимали активное участие в знаменитом «Кабачке 13 стульев», который был любим миллионами советских телезрителей, в том числе лично «дорогим Леонидом Ильичом Брежневым».

Заметное место в театральной жизни страны по-прежнему занимал Московский театр на Таганке, которым руководил Ю.П. Любимов, костяк труппы которого составляли Н.Н. Губенко, Л.А. Филатов, И.С. Бортник, С.Л. Фарада, В.С. Высоцкий, B.С. Золотухин, Ю.Н. Смирнов, Б.А. Хмельницкий, З.А. Славина, А.С. Демидова, И.И. Ульянова, Н.С. Щацкая и другие талантливые актеры.

В Центральном академическом театре Советской армии, который возглавлял замечательный советский актер А.Д. Попов, в эти годы тоже сложилась замечательная труппа, ведущими актерами которой были В.М. Зельдин, Н.И. Пастухов, Д.Л. Сагал, В.Б. Сошальский, Ф.Я. Чеханков, Л.И. Добржанская, Н.А. Сазонова, Л.А. Чурсина, Л.И. Касаткина, А.С. Покровская и Л.И. Голубкина.

Кроме того, в эти годы чрезвычайно интересные труппы сложились и в других ведущих театрах страны — в Ленинградском театре Ленсовета, Московском театре Ленком и Московском театре на Малой Бронной, которыми руководили И.П. Владимиров, М.А. Захаров и А.В. Эфрос.

В эти годы мощный импульс в своем развитии получила и советская сатирическая эстрада, на сцене которой блистали замечательные актеры А.И. Райкин, Г.В. Хазанов и В.Н. Винокур, известный поэт-пародист А.А. Иванов, писатели-сатирики А.М. Арканов, М.М. Жванецкий, С.Т. Альтов и Е.М. Смолин, сатирические дуэты А.А. Ширвиндта и М.М. Державина, В.С. Тонкова и Б.П. Владимирова, Р.А. Карцева и В.Л. Ильченко и других артистов.

Эпоха «брежневского застоя» стала новым этапом в развитии советского музыкального искусства, которое развивалось в трех основных формах — классической симфонической музыки, народного хорового пения и народного танца и эстрадной музыки. В классической музыке этого периода особое место по-прежнему занимала целая плеяда выдающихся советских композиторов — Д.Д. Шостакович, А.И. Хачатурян, Г.В. Свиридов, Д.Б. Кабалевский, Т.П. Хренников, Р.К. Щедрин, А.Г. Шнитке и другие.

В тогдашнем музыкальном искусстве появилось и так называемое «новаторское направление», представленное именами Э.В. Денисова, В.П. Артемьева, В.Е. Суслина, А.А. Кнацфеля, Д.Н. Смирнова, С.А. Губайдулиной и Е.О. Фирсовой, которое совершенно справедливо было подвергнуто острой критике на VI съезде Союза композиторов СССР, состоявшемся в ноябре 1979 г. В частности, в своем выступление на этом съезде председатель СК СССР Т.Н. Хренников предельно точно и объективно заявил, что «ради необычных тембровых комбинаций и эксцентричных эффектов» эти «композиторы создают безобразную какофонию, в которой музыкальная мысль безнадежно тонет в потоке неистовых шумов, резких выкриков или невразумительного бормотания».

В этот период достойное место в музыкальном искусстве страны заняли и многие другие композиторы, работавшие в жанрах симфонической, камерной и песенной музыки, в том числе Н.В. Богословский, И.И. Шварц, А.Г. Новиков, Я.А. Френкель, В.П. Соловьев-Седой, М.И. Блантер, Б.А. Мокроусов, А.Я. Эшпай, A. С. Зацепин, А.П. Петров, А.Н. Пахмутова, М.Г. Фрадкин, А.И. Островский, С.С. Туликов, О.Б. Фельцман, Е.Н. Птичкин, Э.С. Колмановский, Р.В. Паулс, Д.Ф. Тухманов, М.Л. Таривердиев, М.И. Дунаевский, В.Я. Шаинский, Е.Г. Мартынов, Г.В. Мовсесян, И.М. Лученок, Э.С. Ханок, Е.Д. Дога, Ю.С. Саульский, Е.П. Крылатов, М.М. Магомаев, М.М. Кажлаев, М.А. Минков, Ю.М. Антонов, B. Г. Мигуля и многие другие.

На музыку этих композиторов были написаны сотни прекрасных песен и романсов, которые с большим успехом исполняли Л.О. Утесов, В.К. Трошин, И.Д. Кобзон, Л.В. Лещенко, М.М. Магомаев, Э.А. Хиль, Ю.А. Гуляев, А.А. Миронов, О.А. Анофриев, Ю.И. Богатиков, Ю.М. Антонов, В.К. Кикабидзе, П.А. Сличенко, В.В. Ободзинский, А.Б. Градский, К.И. Шульженко, Л.Г. Зыкина, О.Б. Воронец, Н.Г. Брегвадзе, В.В. Толкунова, С.М. Ротару, М.В. Кристалинская, А.Б. Пугачева, Э.С. Пьеха, И.В. Понаровская, А. Вески и многие другие певцы. На пике брежневского правления расцвел и жанр авторской песни, наиболее яркими представителями которого были В.С. Высоцкий, Ю.И. Визбор, Б.Ш. Окуджава, А.М. Городницкий, Ю.Ч. Ким, А.Я. Розенбаум, О.Г. Митяев, Н.Н. Матвеева и другие советские поэты.

Время «брежневского застоя» стало периодом расцвета и многих выдающихся советских артистов классической оперы и балета. Наряду с прославленными мастерами оперной сцены — С.Я. Лемешевым, И.С. Козловским, Г.К. Отсом, Г.П. Вишневской, М.П. Максаковой и другими, на сценах ведущих театров страны стали блистать таланты таких прекрасных исполнителей, как Б.Т. Штоколов, Е.Е. Нестеренко, Ю.А. Гуляев, Д.М. Гнатюк, А.Б. Соловьяненко, З.Л. Соткилава, Л.А. Сметанников, В.И. Пьявко, И.К. Антонова, Е.В. Образцова, Б.А. Руденко, Т.И. Шмыга, Т.И. Синявская и многих других. На балетной сцене страны на смену великим мастерам балета пришла новая плеяда талантливых танцоров, в частности, М.Э. Лиепа, В.В. Васильев, М.Л. Лавровский, В.М. Гордеев, М.М. Плисецкая, Е.С. Максимова, Н.И. Бессмертнова, Л.И. Семеняка и другие.

В эти годы мировое признание получили многие академические ансамбли СССР, которые прославляли искусство нашей страны по всему миру, в том числе Государственный академический ансамбль народного танца СССР под руководством И.А. Моисеева, Государственный академический хореографический ансамбль «Берёзка» под руководством Н.С. Надеждиной, Академический ансамбль песни и пляски Советской армии им. А.В. Александрова под руководством Б.А. Александрова, Российский государственный народный хор им. М.Е. Пятницкого под руководством В.С. Левашова, Украинский государственный народный хор им. Г.Г. Веревки под руководством А.Т. Авдиевского и другие.

Годы брежневского правления стали настоящим триумфом советской исполнительской школы, которая была представлена именами выдающихся пианистов, скрипачей, виолончелистов и дирижеров Г.Г. Нейгауза, Д.Ф. Ойстраха, С.Т. Рихтера, Э.Г. Гилельса, Е.А. Мравинского, М.Л. Ростроповича, Е.Ф. Светланова, В.В. Третьякова, Г.И. Рождественского, В.И. Федосеева, Ю.В. Силантьева и многих других.