Глава 23

Двигаясь, как в тумане, я спустилась вниз по пыльной лестнице, стараясь не оступиться и не потерять равновесие. Без помощи рук, которые могли бы смягчить падение, меня бы постигла та же участь, что и Шоу.

Мне не хотелось смотреть на него, но пришлось, когда я добралась до первого этажа. Медленно приблизившись к нему, я стояла и ждала, наблюдая за его грудной клеткой. Прошло несколько минут, и, не заметив никаких признаков дыхания, я испустила рваный вздох облегчения.

Но, даже пятясь назад, я все равно поглядывала в его сторону. В памяти крутились сцены из ужастиков, когда злодеи вдруг оживали. Но Шоу не ожил и не погнался за мной. В доме снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь шорохом моих шагов и мышиной возней.

Последние силы ушли на то, чтобы выбраться из дома и доковылять до соседей. Всплеск адреналина резко пошел на убыль, как только мне удалось убедить их в том, что я не сбежавшая преступница. Пока я ждала полицию, сидя на диване в гостиной, я ощущала свое тело как один огромный синяк. Не болели только руки, но я их вообще не чувствовала.

– Может быть… хочешь чего-нибудь выпить? – спросила пожилая женщина.

Я поежилась под одеялом, наброшенным на плечи.

– Нет… нет, спасибо.

А потом все смешалось в головокружительном водовороте. Нагрянула полиция. Я сделала заявление, пока искали ключи, чтобы снять наручники. Мои запястья кровоточили, изодранные до костей. Я даже не заметила этого. Я рассказала им про Шоу, и группа офицеров бросилась за дверь. Появился офицер Риттер, следом за ним прибыли парамедики. Когда один из них помог мне встать, у меня подломились ноги, и мир потонул в мутном облаке.

Когда я снова открыла глаза, мой взгляд уперся в белый потолок. Совсем не такой, как в доме пожилой пары. Я медленно скользнула взглядом вниз, и в поле зрения показались светло-зеленые занавески и маленький столик справа. На нем стоял керамический кувшин и пустые пластиковые стаканчики, перевернутые вверх дном.

Выходит, я в больничной палате.

Мило, и когда же это случилось?

Почувствовав чье-то присутствие в комнате, я повернула голову влево, что оказалось пыткой, но зато меня ожидала награда.

Дженсен сидел на краю моей кровати, сложив руки на коленях.

Сердце тяжело перевернулось. Дженсен жив, и он на ногах. Слезы застряли комом в горле, пока я смотрела на него.

Он сидел с опущенной головой, и несколько русых прядей упали ему на лоб. Волосы на виске казались темнее, слипшиеся от засохшей крови, и я не знаю, дремал ли он, но понимала, что ему, наверное, неудобно спать в такой позе.

Я молчала, но Дженсен словно почувствовал мое пробуждение. Качнулась голова, и глаза цвета рассвета встретились с моими глазами. Облегчение расплескалось по его лицу.

– Привет, – прошептал он, и дрогнул уголок его губ. – Моя красавица.

– Привет, – захрипела я и попыталась улыбнуться, но губы заломило от боли, и они никак не хотели растягиваться. Я подняла руку, потянувшись к ним.

Дженсен поймал мои пальцы.

– Нет, детка, не делай этого.

– Что с моим ртом?

– Губа была рассечена. Тебе наложили пару швов. – Тень легла на его ослепительно красивое лицо, когда он бросил взгляд на мое запястье. Оно было забинтовано, но сквозь толстую повязку все равно проступали красные пятнышки крови. – Боже, Элла… – Он проглотил слезы, закрывая глаза, а потом наклонился и поцеловал мою ладонь. – Когда мне сказали, что привезли тебя, я опасался худшего.

– Я в порядке. – Я прижала ладонь к его щеке. – А ты? Я так перепугалась. Я думала… – Мой голос сорвался. – Я думала, что больше никогда не увижу тебя.

– Моя черепушка – прочнее, чем кажется. – Он открыл глаза цвета океана. – Как ты? Мне рассказали, что произошло – рассказали, кто это был и в чем он тебе признался.

– Он… он ведь мертв, да?

Дженсен нахмурился, и я поняла, что это прозвучало странно, но мне было все равно.

– Он мертв, мертв.

Я сделала глубокий вдох и поморщилась.

– Больно.

Он придвинулся ближе, его движения казались замедленными.

– У тебя сильные ушибы, Элла. Лопнула губа, глаз подбит. Половина лица распухла. Медсестра сказала, что все ребра в синяках.

– А у тебя?

Мягкая, усталая улыбка промелькнула на его лице.

– Синяки. Небольшое сотрясение. Они оставят тебя здесь под наблюдением – нас обоих.

– Держу пари, я выгляжу ужасно.

– Ты чертовски красивая.

Я фыркнула.

– Тогда у тебя точно сотрясение.

– Нет. – Дженсен склонился надо мной, целуя меня в макушку. Отстранившись, он с трудом сглотнул. – Я знаю, Шоу жестоко избил тебя, но ничего другого он не…

– Нет. – Я знала, что он пытается сказать. – Его интересовало не это. Он просто… просто сумасшедший, Дженсен. Он говорил такие вещи, я…

– Успокойся. Я все знаю. Тебе не надо еще раз переживать это. – Снова улыбнувшись, парень обернулся. Рана на его виске выглядела уродливой и зловещей. – Твои родители были здесь, но они пошли перекусить вместе с родителями Линдс. Ты долго спала.

– Неужели? А мне показалось, всего несколько минут.

Он пристально посмотрел на меня.

– Если бы он остался жив, я бы убил его за то, что он сделал с тобой.

– Нет, – прошептала я, и боль пронзила мою грудь. – Не стоит из-за него мараться.

Выражение его лица подсказывало, что он с этим не согласен.

– Ты можешь повернуться на бок?

– Да, думаю, смогу. А что?

– Я придержу тебя, и все получится. – Дженсен бросил взгляд на узкую кровать и нахмурился. – Пока не знаю, как.

Сердце радостно подпрыгнуло.

– Вряд ли медсестры будут в восторге. Постой-ка. А тебе вообще разрешали покидать палату?

Его глаза сверкнули.

– Нет. Но я же все-таки в больнице, и это что-то да значит, верно?

Я рассмеялась, не обращая внимания на боль в ребрах.

– Не уверена, что все думают так же.

– Плевать. – Поднявшись тяжело, по-стариковски, Дженсен подошел к кровати с другой стороны. – Давай попробуем.

Я долго кряхтела, пытаясь повернуться так, чтобы не сбить повязки, и еще дольше Дженсен укладывался рядом.

– Ох, – застонали мы одновременно, и Дженсен хмыкнул, пристраиваясь так, чтобы я не упиралась ему в ребра. Очевидно, они тоже пострадали во время схватки с Шоу. – Мы оба в некотором роде жалкие, не так ли?

– Да. – Я улыбнулась, несмотря на швы. Так приятно было снова оказаться в его объятиях, пусть и совсем не крепких. Мы приспособились, прижавшись друг к другу как можно теснее. Его тепло, близость его тела прогоняли тьму страшной ночи. – Но я люблю тебя.

Его губы скользнули по моему затылку, вызывая сладкую дрожь.

– А я люблю нас.

Медсестры все-таки прогнали Дженсена, отправив обратно в палату, хотя их лица и выражали умиление. Я так закатила глаза, что они чуть не вывалились из орбит. Спустя час прогнали и моих родителей, которые в расширенном составе – мама, папа и Роуз – кудахтали надо мной, словно беспокойные куры.

После того как они ушли, мое одинокое утро тянулось медленно. Я то и дело проваливалась в сон и вдруг сквозь дрему услышала, как скрипнула дверь. Решив, что это пришла медсестра с очередной проверкой, я приоткрыла глаза. Затрепыхались светло-зеленые занавески на окне.

Нет, это не медсестра.

Я попыталась сесть, но мое тело завопило от боли, протестуя против такого насилия.

– Гэвин?

– Лежи, не вставай. – Он подошел к краю кровати и устроился на том же месте, где до этого сидел Дженсен. Его взгляд скользнул по моему лицу. – У тебя жуткий вид, Элла.

Он выглядел не намного лучше. Лоб опух, и в том месте, куда я заехала подсвечником, растекался фиолетовый синяк. О боже.

– Гэвин, мне так жаль. Я подумала…

– Ты подумала, что я – убийца. – Он улыбнулся и, потянувшись, взял меня за руку. – Бывает.

Я вскинула брови.

– Ты хочешь сказать, что это обычное дело, когда друга принимают за убийцу?

– Ну, немудрено, когда такое творится. – Рубашка натянулась на его плечах, когда он выпрямил спину, и я заметила порванный рукав. – Давай не будем сейчас об этом.

Это было очень благородно с его стороны, а может, от одного моего вида ему стало стыдно в чем-то меня упрекать.

– Ладно, – сказала я, сжимая его руку. – Тебе пришлось… хитростью пробираться сюда, минуя медсестер?

– Да, но мне нужно было увидеть тебя. – Гэвин помолчал, высвобождая руку. – Я уже заглядывал, но ты была с Дженсеном.

Раньше я бы почувствовала прилив смущения и неловкости, но после всего случившегося ничего подобного не испытывала.

– Медсестры прогнали его обратно в палату. Завтра его выписывают. Меня тоже.

Гэвин запустил руку в растрепанные волосы.

– Господи, Элла, я не могу поверить… что все так закончилось.

Я на мгновение закрыла глаза.

– Я тоже, но рада, что ты в порядке.

Его ресницы опустились.

– Я думаю, ты меня неправильно поняла.

Я в замешательстве посмотрела на него.

– В смысле?

Гэвин склонился надо мной, упираясь рукой в подушку рядом с моим плечом. Такая близость немного смутила меня, но, в конце концов, он был моим другом, и это я настучала ему по голове не так давно.

– Я должен кое в чем признаться, – прошептал он.

Что-то в его голосе насторожило меня.

– Что такое?

– Шоу облажался, – сказал парень, и мои глаза расширились. – Это не он должен был умереть.

Мое тело дернулось, и я попробовала привстать, но Гэвин двигался невероятно быстро – зажимая мне рот рукой, он забрался на кровать и придавил своей тяжестью мои ноги.

Медленная улыбка тронула его губы, превращая знакомое лицо в нечто до сих пор невиданное. Мое сердце забилось неистово, и я тяжело задышала.

– О, ты выглядишь такой удивленной. Да ладно, не можешь же ты быть настолько тупой. С чего бы Шоу стал это делать, если не из-за меня? – Он опустил голову, и наши лица оказались всего в сантиметрах друг от друга. – Старина Шоу, он не хотел ничего этого, но ему пришлось. У него не было выбора.

Я впилась пальцами в его руку, пытаясь сдвинуть ее, но ничего не получалось. В голове пронеслись последние слова Шоу, сказанные перед самым падением.

Это было предупреждение – предупреждение, которое я пропустила мимо ушей. И теперь многое обрело смысл – маска в моем шкафчике, окно моей спальни – то, чего Шоу не мог знать или сделать. А шаги, что мы слышали наверху в доме Дженсена? Это же был Гэвин.

Гэвин коротко хохотнул.

– Ага, вижу, ты наконец дотумкала. Ты всегда неплохо соображала. Как это было мило, когда ты защищала меня от всех нападок, пока сама не пробила мне башку. Но все равно попалась. Шоу добрался до тебя, хотя все закончилось не так, как я хотел. Шоу должен был тебя убить, – признался он, впиваясь в меня своими темными глазами. – Потому что я думал, мне самому не хватит духу, но, знаешь, что я тебе скажу? На самом деле это совсем не трудно.

О боже…

– Я начал планировать еще в начале лета. Попробовал с Ви, и, когда все сработало на ура, попытался схватить тебя. Но, блин, Элла, у тебя девять жизней, что ли, как у кошки? – Гэвин откинулся назад, когда я замахнулась на него. Он перехватил мою руку и прижал ее к кровати, у моего бедра. – И это было так весело – прикалываться над тобой. Помнишь ночь с маской в твоей спальне? Это был я. А повешенное чучело в твоем доме? Все это я, детка.

Самодовольство, звучавшее в его голосе, так не похожее на отчаяние Шоу, пробирало холодом до самых костей, но я все-таки сопротивлялась, пытаясь поймать его руки, хотя он легко увертывался. Мои удары отскакивали от его груди и предплечий, словно мячики.

– И все это время ты не видела того, что происходило у тебя под носом, – продолжал он. – Думаю, Дженсен начал догадываться, но не ты. Все эти годы после Пенна я ненавидел их всех – порой даже тебя. И все равно тебя любил.

Мои глаза расширились еще больше.

– Но я должен довести задуманное до конца. Мне пришлось сделать это с ними. Для меня это единственный способ искупить вину. – Его рука сползла с моего рта и сдавила мне горло, так что я не могла ни вздохнуть, ни крикнуть. Паника пронеслась по телу горячей волной. Я задыхалась.

– Не волнуйся. Когда я покончу с тобой, я позабочусь о нем. А может, и нет. Даже лучше, если он проживет всю оставшуюся жизнь без тебя. – Гэвин пожал плечом с видом, словно мы обсуждали, в чем разница между солью и перцем.

Мои глаза лихорадочно забегали по комнате и остановились на тяжелом керамическом кувшине с водой. Но как до него добраться?

– Ты хочешь знать, почему? – спросил он, потершись губами о мою израненную щеку, отчего меня бросило в дрожь. – Почему именно сейчас? Почему спустя четыре года? – Его пальцы чуть ослабили хватку на моей шее, позволяя глотнуть воздуха. Гэвин наклонился к самому моему уху, почти касаясь его губами, и прошептал: – Пенн не убивал себя.

Все остановилось.

Парень подождал, пока мой обезумевший взгляд вернется к нему.

– Пенну приспичило идти смотреть на птиц, и он не хотел ждать, пока придете вы с Дженсеном. Поэтому я пошел с ним, и я все еще страшно злился на вас за то, что вы променяли Пенна на Брока. Черт возьми, еще больше меня бесил Пенн, который просто утерся после такого плевка. Он никогда не мог постоять за себя. Никогда. И мне надоело, что он превратился в половую тряпку, о которую все, кому не лень, ноги вытирают. Я так и сказал ему. Сказал, что вы, двое, больше не можете быть его друзьями, потому что вы предали его, а он заплакал. Заплакал, Элла. – Взгляд Гэвина расфокусировался и застыл. – Я даже не знаю, как это произошло. Я попросил, чтобы он перестал реветь. А он сказал… сказал, что доверяет вам двоим. Что верит в ваше искреннее раскаяние и что это я – плохой друг, раз так говорю про своих друзей. Я — плохой друг.

О боже…

– Я толкнул его, – сказал Гэвин, закрывая глаза. – Толкнул не так чтобы сильно, но он потерял равновесие. Он упал, Элла. Он упал, а я запаниковал. Я же не хотел причинить ему вред. Я просто хотел, чтобы он умел постоять за себя. Я хотел, чтобы он признал, что я как друг – лучше, чем вы. Это был несчастный случай. Я не знал, что делать. Я побежал домой, и… я позвонил Шоу. Он сразу приехал. Он понял, что я попал в беду. Никто бы не поверил, что это несчастный случай. Он помог мне скрыть улики, подкинул предсмертную записку в комнату Пенна. Шоу помог мне и сейчас. Он знал, что это не моя вина.

Разгрести это дерьмо. Так сказал Шоу.

– Я не виноват. – Пальцы Гэвина снова сомкнулись на моей шее. – Ничего бы этого не было, если бы они не издевались над Пенном. Если бы вы с Дженсеном не выбрали их, предав Пенна. Вы все подтолкнули меня к этому, потому что я должен был восстановить справедливость, и потому что я ни в чем не виноват. Вы все заставили меня сделать это. Потому я и составил список – список возмездия. Шоу быстро смекнул, что к чему. И ему пришлось помогать мне. Понимаешь? Если бы меня поймали, его бы выгнали из полиции за то, что он скрыл причину смерти Пенна. У него не было выбора, но я открою тебе секрет. – Его глаза странно блестели. – Я думаю, что ему это нравилось.

Голова моя разрывалась от таких откровений. Пенн не покончил с собой. Это был Гэвин – Пенн стал его первой жертвой. И мое чувство вины… теперь оно не имело никакого смысла.

Во мне проснулся инстинкт самосохранения.

Я задергала одной рукой, пытаясь отвлечь его и освободить другую. Кончики моих пальцев нащупали ручку кувшина, но в глазах стало темнеть. Кровь грохотала в ушах, заглушая безумный бред Гэвина. Мои пальцы сжались вокруг ручки.

Замахнувшись, я обрушила кувшин на голову Гэвина, и от удара керамика разлетелась вдребезги. Острые осколки посыпались мне в лицо, разлетаясь по всей палате. Его хватка сразу же ослабла, и я жадно глотнула воздуха, когда Гэвин скатился вниз, ударившись об пол.

Я кое-как сползла с кровати, нажала кнопку вызова и попятилась назад. Трубка капельницы в моей руке натянулась и сорвалась, но я едва почувствовала боль.

Гэвин успел подняться на ноги, пока я старалась укрыться в углу. Из-за занавески я увидела, что он двинулся на меня. Кровь потоками стекала по его лицу.

– Вот уже второй раз ты бьешь меня по голове, Элла. Это не очень любезно.

– Ты пытаешься меня убить, – выдохнула я.

Его глаза сузились.

– Это верно.

И он бросился на меня.

Я уже не думала, когда выставила вперед руку, еще сжимавшую то, что осталось от кувшина – ручку с рваными, острыми краями. Гэвин наткнулся прямо в нее. Кровь брызнула во все стороны.

Парень зашатался, потянулся руками к перерезанному горлу. Он смотрел на меня широко раскрытыми глазами, как будто не мог поверить в то, что я сделала. Потом улыбнулся, ноги его подогнулись, и Гэвин рухнул на пол.

Я попятилась назад, пока не уперлась в стену. Колени подкосились, и я сползла вниз, дрожащей рукой сжимая зазубренный кусок керамики, сотрясаясь всем телом, наблюдая за тем, как лужа темной крови расплывается под моим бывшим другом.