14
Завтрак на плитке

Райделл нашел искомое в одном из тех зданий, которые некогда служили банком – в те времена, когда банкам нужны были здания. Толстые стены. Помещение превращено в круглосуточную закусочную, где подают только завтраки, что Райделл, собственно, и искал. Вид был такой, будто до закусочной здесь размещался магазин со скидками и кто его знает, что еще раньше, но внутри пахло яичницей и горелым жиром, а Райделл был голоден.

У входа стояла парочка типов, явно строителей, огромного роста, покрытых белой пылью от стенной кладки, они ждали столик, но Райделл заметил, что стойка свободна, отправился прямиком туда и забрался на табурет. Официантка рассеянного вида и неопределенного происхождения, со шрамами от угревой сыпи на скулах, налила ему кофе и приняла заказ, хотя было неясно, понимает ли она по-английски. Будто вся процедура сводилась к чистой фонетике, подумал он про себя, и она выучила, как звучит «два яйца, слегка недожарьте» и все остальное. Услышала, перевела на кто его знает какой язык, записала и отдала повару.

Райделл достал бразильские очки, надел их и пробежался глазами по списку в поисках токийского номера, который дал ему Ямадзаки. После трех гудков кто-то поднял трубку, но очки не смогли определить координаты ответившего телефона. Тоже мобильный, наверно.

На линии была тишина, но она имела текстуру.

– Эй, – сказал Райделл, – Ямадзаки?

– Райделл? Говорит Лейни… – Внезапный взрыв кашля, потом мертвая тишина, словно ткнули кнопку «убрать звук».

Когда Лейни вновь вышел на связь, голос его звучал полузадушенно.

– Извини. Ты где сейчас?

– В Сан-Франциско, – ответил Райделл.

– Это я знаю.

– В забегаловке на… на… – Райделл листал меню GPS, пытаясь в него войти, но очки упорно показывали что-то вроде транзитных карт Рио.

– Ладно, не суть, – сказал Лейни. Говорил он устало. (Который час, интересно, по токийскому времени? Все это есть в меню телефона, если бы только Райделл в нем разбирался…) – Главное, что ты там.

– Ямадзаки сказал, у тебя тут для меня дельце.

– Да, – ответил Лейни, и Райделл вспомнил свадьбу двоюродного брата: голос Кларенса тогда прозвучал так же радостно, произнося это слово.

– Может, скажешь, что за дельце?

– Нет, – сказал Лейни, – а вот аванс заплачу. Деньги наличными по первому требованию, пока ты там, во Фриско.

– А то, чего ты от меня хочешь, – оно как, законно?

Повисла пауза.

– Не знаю, – ответил Лейни. – Что-то из этого, может, никто вообще никогда не делал, так что – трудно сказать.

– Что ж, думаю, мне нужно знать побольше, прежде чем возьмусь, – сказал Райделл, прикидывая, как, черт побери, он вернется в Лос-Анджелес, если тут ничего не выгорит. И есть ли вообще смысл туда возвращаться.

– Можешь считать, что надо найти пропавшего без вести, – сказал Лейни после очередной паузы.

– Имя?

– Отсутствует. Или, вернее, у него их несколько тысяч. Слушай, ты же любишь разную полицейскую фигню, правильно?

– Как это понимать?

– Только без обид; сам же травил всякие полицейские байки, помнишь? О’кей. Короче, тот, кого я ищу, великий мастер не оставлять следов. Ничего никогда нельзя обнаружить, даже глубочайший количественный анализ ничего не дает. – Лейни имел в виду что-то связанное с веб-поиском; собственно, этим он и занимался. – Он только присутствует физически, и все.

– Откуда ты знаешь, что он присутствует, если он не оставляет следов?

– Потому что умирают люди, – ответил Лейни.

И ровно в этот момент по обе стороны от Райделла за стойку уселись люди, резко пахнуло водочным перегаром…

– Я перезвоню, – сказал Райделл, прикрыв подушечку микрофона и стянув с головы очки.

Кридмор, радостно скалится слева.

– Как оно? – сказал Кридмор. – А это, знакомься, Мэри-Джейн.

– Мэриэлис.

На табурете справа от Райделла – крупная блондинка в летах, верхняя половина торса туго затянута чем-то черным и блестящим, а неутянутая часть образует ложбину, в которую Кридмор мог бы с легкостью засунуть одну из своих пинтовых бутылок. Райделл почуял что-то бесконечно усталое в ее глазах, некую смесь страха, покорности и слепой, машинальной надежды: для нее не были добрыми ни это утро, ни этот год, ни, возможно, вся жизнь, но в этих глазах было что-то, что хотело ему понравиться. Чем бы это на самом деле ни было, оно помешало Райделлу встать, схватить сумку и выйти вон, а ведь именно так, он прекрасно знал, ему и стоило поступить.

– Ты чего, блин, даже не поздороваешься? – Дыхание Кридмора было токсичным.

– Привет, Мэриэлис, – сказал Райделл. – Меня зовут Райделл. Приятно познакомиться.

Мэриэлис улыбнулась, десять процентов усталости испарились всего на секунду из ее глаз.

– Вот, Бьюэлл мне тут говорит, что вы из Лос-Анджелеса, мистер Райделл.

– Да ну? – Райделл смерил Кридмора взглядом.

– Вы там по части медиа, мистер Райделл? – спросила она.

– Нет, – сказал Райделл, прибив Кридмора к табурету самым тяжелым взглядом, на какой был способен, – розничная торговля.

– Я сама по части музыкального бизнеса, – сказала Мэриэлис, – мой бывший и я держали самый успешный кантри-клуб в Токио. Но меня потянуло вернуться к своим корням. В Божью страну, мистер Райделл.

– Ты слишком много трещишь, – сказал ей Кридмор, не обращая внимания на Райделла, когда официантка принесла тому завтрак.

– Бьюэлл, – произнес Райделл почти доброжелательно, – заткнись нахер, а? – Он начал отрезать пригоревший край своей яичницы.

– Пива мне, – сказал Бьюэлл.

– О, Бьюэлл, – сказала Мэриэлис.

Она с трудом подняла с пола большую пластиковую сумку с впаянной молнией, разновидность бесплатных «раздаток» рекламных кампаний, и начала копаться внутри. Извлекла на свет божий длинную запотевшую банку и передала ее Кридмору поверх колен Райделла, пряча под стойкой. Кридмор откупорил ее и поднес к уху, будто наслаждаясь шипением углекислого газа.

– Звук завтрака на плитке, – возвестил он, после чего глотнул.

Райделл сидел на месте, жуя совершенно резиновую яичницу.

– Короче, идешь на этот сайт, – говорил ему Лейни, – даешь им мой пароль, «Колин-пробел-Лейни», заглавная «К», заглавная «Л», первые четыре цифры этого телефонного номера и слово «Берри». Это же твой ник, да?

– Вообще-то меня так зовут, – сказал Райделл, – фамилия по материнской линии. – Он сидел в просторной, но не слишком чистой кабинке туалета бывшего банка. Отправился туда, чтобы избавиться от Кридмора и его спутницы и перезвонить Лейни. – Значит, я даю им все это. А мне они что дадут? – Райделл поднял взгляд на свою сумку, которую повесил на внушительный хромированный крюк на двери кабинки. Он не хотел оставлять ее в закусочной без присмотра.

– Они тебе дадут еще один номер. Идешь с ним к любому банкомату, показываешь любое удостоверение личности с фотографией, набираешь номер. Банкомат выдаст кредитный чип. На нем должно быть достаточно, чтобы продержаться несколько дней, но если не хватит, звони.

От пребывания в замкнутом помещении у Райделла появилось чувство, будто он попал в один из тех древних фильмов о подводных лодках, в эпизод, где вырубают все двигатели и ждут, тихо-тихо, зная, что глубинные бомбы уже сброшены. Здесь было в точности так же тихо, возможно из-за того, что банк был построен основательно; единственным звуком было журчанье бачка унитаза, что, подумал Райделл, только усиливало иллюзию.

– Ладно, – сказал он, – допустим, что все сработает, как должно сработать; но кого ты все-таки ищешь и что там такое было про умирающих людей?

– Европеец, мужчина лет под шестьдесят, возможно, с военным прошлым, но это было очень давно.

– Что сужает круг поисков примерно до миллиона подозреваемых – здесь, в Северной Калифорнии.

– Райделл, все сработает таким образом, что он тебя сам найдет. Я тебе скажу, куда пойти и что попросить, и все вместе привлечет его внимание.

– Звучит чересчур просто.

– Попасть в поле его внимания будет легко. Остаться в живых после этого – нет.

Райделл немного подумал.

– И что я должен сделать, когда он меня найдет?

– Задашь ему вопрос.

– Какой вопрос?

– Еще не знаю, – ответил Лейни, – я над этим сейчас работаю.

– Лейни, – сказал Райделл, – что все это значит?

– Если б я только знал, – сказал Лейни, и вдруг его голос стал очень усталым, – мне бы, наверно, не пришлось торчать тут. – Он замолчал. И повесил трубку.

– Лейни?

Райделл сидел и слушал, как журчит унитаз. В конце концов поднялся, снял сумку с крюка и покинул кабинку.

Вымыл руки под тонкой струйкой холодной воды, убегавшей в черную раковину из искусственного мрамора, всю покрытую коркой желтушного промышленного мыла, после чего проделал обратный путь по коридору, узкому из-за штабелей картонных коробок, набитых, как ему показалось, сантехническим инвентарем.

Он очень надеялся, что Кридмор с кантри-мамашей уже позабыли о нем и свалили.

Не тут-то было. Дама, вдохновившись Райделловым примером, трудилась над тарелкой яичницы, а Кридмор – пиво зажато меж джинсовых бедер – злобно таращился на двух огромных, припорошенных светлой пылью строителей.

– Привет, – сказал Кридмор, когда Райделл прошел мимо них с оттягивавшей плечо сумкой.

– Привет, Бьюэлл, – отозвался Райделл, взяв курс на входную дверь.

– Эй, ты куда пошел?

– На работу, – ответил Райделл.

– Работа, – донесся до него голос Кридмора, – вот ведь дерьмо!

Но дверь с размаху захлопнулась за Райделлом, и он очутился на улице.