В ПОГОНЕ ЗА ПРЕСТУПНИКОМ ОТ НЬЮ-ЙОРКА ДО БЕРЛИНА

— Вас, мистер Пинкертон, спрашивает дама!

С этими словами в кабинет своего начальника вошел Боб Руланд и передал визитную карточку. Пинкертон прочел:

— Мисс Норма Кроудер… Проси ее сюда!

В комнату вошла молодая, скромно, но со вкусом одетая женщина и робко протянула ему руку:

— Здравствуйте, мистер Пинкертон! Простите, быть может, я пришла не вовремя, но я уверена, что у вас я найду защиту и помощь.

Пинкертон пригласил ее сесть, и когда она откинула вуаль, он увидел перед собой смелое, но бледное лицо, отмеченное печатью горя и житейских невзгод.

— Я никому не отказываю в помощи, — ответил он с участием. — Если не ошибаюсь, я уже встречал вашу фамилию, мисс Кроудер.

Она горестно улыбнулась:

— Это вполне возможно. Видите ли, я сделалась жертвой одного брачного авантюриста и мошенника, который в течение многих лет безнаказанно совершает свои преступления в Соединенных Штатах.

— Вы, вероятно, говорите о Джерарде Спенсере?

— Да, я думаю, что это именно он. В последнее время в разных городах он обманул и сделал несчастными столько девушек!

— Да, все эти проделки приписывают одному лицу, — сказал сыщик. — В последнее время я был занят раскрытием нескольких очень тяжких преступлений. Это потребовало от меня всей моей энергии и всего внимания, поэтому я не смог заняться этим мошенником. Но при первой же возможности готов взяться и за него.

— Располагаете ли вы свободным временем? — спросила дама робко.

— Вполне! Я весь в вашем распоряжении.

— Много времени это у вас не отнимет, так как вам придется только арестовать обманщика.

— А вы разве знаете, где он находится?

— Он здесь, в Нью-Йорке!

Пинкертон встал и зашагал по комнате. Известие его взволновало.

— Почему же вы не обратились в полицию и не попросили арестовать этого господина?

— Я боялась, что он сумеет в последний момент ускользнуть от полисменов. Он хитер, как лиса, и уже неоднократно ускользал из ловушек, которые ему ставили его преследователи, и вдобавок насмехался над ними. Я же хотела действовать наверняка и поэтому пришла к вам. От вас, мистер Пинкертон, ему не скрыться!

— Вы питаете ко мне большое доверие, мисс Кроудер? Но ведь и я иногда делаю промахи. В моей практике бывали случаи, когда преступник скрывался как раз в тот момент, когда я уже собирался праздновать победу… А теперь попрошу рассказать мне подробно историю вашего знакомства со Спенсером.

Норма Кроудер покраснела, но исполнила просьбу:

— Еще в прошлом году я была жизнерадостной девушкой, с румянцем на щеках, не знала забот и была полна надежд на счастливую будущность. Я была хорошо обеспечена, так как получила в наследство от дяди капитал в десять тысяч долларов. Полгода назад, в Метрополитен-Опере, я случайно познакомилась с неким мистером Блумфилдом. Это был джентльмен в полном смысле этого слова, все его манеры носили великосветский характер, и я была очень рада такому удачному знакомству… Мне, конечно, и в голову не приходило, что под именем мистера Блумфилда скрывается известный Джерард Спенсер… Он сумел возбудить во мне сердечные чувства к нему. Жил он на широкую ногу и тратил много денег, принадлежавших, наверно, тем несчастным, которых он обманул еще до знакомства со мной. Я его считала богатым человеком с честным, благородным характером. И не буду отрицать, что мое сердце принадлежало ему, что я готова была пойти за него в огонь и в воду…

Она вздохнула и после паузы продолжала окрепшим голосом:

— Но, слава Богу, это прошло. Теперь я глубоко ненавижу его и желала бы, чтобы он понес заслуженное строгое наказание! Дошло до того, что я перевела на его имя все свои сбережения, и именно с того дня, когда я сделала его владельцем своего состояния, я его больше не видела: он исчез с моими десятью тысячами долларов. Оставшись без средств, я была вынуждена искать место учительницы. Безуспешно я пыталась найти обманщика. Деньги пропали бесследно, — я стала нищей. Когда я услышала о других брачных авантюрах, похожих на мой случай, я поняла, что именно Джерард Спенсер, и никто другой, был тем мошенником, который меня обманул. Словом, я уже потеряла всякую надежду и покорно исполняла обязанности учительницы, когда, часа два назад…

— Вы его увидели, — закончил Пинкертон.

— Да, я его увидела! Мне нужно было выполнить в городе кое-какие поручения, и на улице Бовери я встретилась с ним.

— Скажите, вы уверены, что видели именно его?

— Да, уверена! Правда, раньше он не носил бороды, а теперь у него большая светло-русая борода, но, тем не менее, я уверена, что это он!

— Он вас видел?

— Думаю, что видел, но не узнал. Очевидно, он был погружен в себя.

— А знаете ли вы, куда он шел?

— Да. Я пошла за ним. Он направился в Центральную гостиницу, что на углу 3-й авеню и 14-й улицы. Когда он скрылся в подъезде, я вошла и спросила швейцара, кто этот господин, который входил передо мной. Швейцар ответил, что это мистер Бюллинг, который уже два дня как живет в гостинице. Тогда мне стало все ясно, и я отправилась к вам просить о помощи.

— Вы поступили бы разумнее, если бы немедленно вызвали полицию и велели бы арестовать его!

— Да, но он наверняка ускользнул бы от них!

— Я пойду с вами, мисс Кроудер. Но вам не следует ходить в гостиницу, — лучше, если вы сейчас отправитесь в полицейское управление, спросите там мистера Мак-Конелла и передадите ему мою визитную карточку. Можете ему сообщить, что я, по всей вероятности, доставлю ему редкую птицу!

— Но удастся ли вам одному справиться с этим негодяем?

— Надеюсь, — с улыбкой ответил Пинкертон. — Теперь попрошу вас минуточку подождать меня. Я сейчас вернусь.

Минут через десять вдруг отворилась дверь, и в комнату вошел какой-то незнакомец. Это был настоящий нью-йоркский денди, в светлом костюме и сером цилиндре, рыжеволосый, с моноклем в глазу.

Когда франт развязно подошел к ней, она попятилась:

— Что вам угодно? Я жду мистера Пинкертона!

Ответом был добродушный смех.

— Это я, мисс Кроудер! — произнес незнакомец голосом Пинкертона. — Я только переоделся, чтобы меня не узнал тот господин, которого я собираюсь навестить в гостинице.

— Превосходно! — сказала она. — Спенсер тоже мастер переодеваться, но вы превзошли его в этом искусстве.

Они вышли вместе из подъезда дома, но скоро расстались. Мисс Кроудер отправилась в полицейское управление, а Нат Пинкертон — в Центральную гостиницу.

У дверей элегантного денди встретил швейцар и низко поклонился, увидев в его руке монету.

— Чем могу служить, сэр?

— Не у вас ли остановился мистер Бюллинг?

— Да, он занимает номера четырнадцатый и пятнадцатый.

— Хорошо. Я хотел бы его видеть. Где эти номера?

— На третьем этаже.

Поднимаясь по лестнице на третий этаж, Пинкертон увидел, что направо и налево идут полутемные коридоры, куда выходят двери номеров.

Медленно свернув направо, он бесшумно пошел по коридору. В полутьме, царившей там, он с трудом разбирал номера комнат.

— Двенадцать… тринадцать… четырнадцать! Здесь! — отметил он про себя, остановившись перед дверью, за которой скрывался авантюрист.

Ключ торчал снаружи, и Пинкертон, осторожно повернув его, бесшумно запер дверь, чтобы отрезать противнику путь отступления. Потом он подошел к двери 15-го номера, рядом с которой на вешалке было много разной одежды.

Нат Пинкертон сунул правую руку в карман и приготовил револьвер, а левой громко постучал в дверь.

— Войдите! — послышалось из номера.

Сыщик вошел и увидел мужчину с окладистой русой бородой, который при его появлении встал из-за стола. Пинкертон не успел осмотреть обстановку, в которую попал, и не успел проронить ни одного слова, как случилось то, чего он менее всего ожидал в эту минуту.

Позади него раздался легкий шорох открываемой двери, быстрые крадущиеся шаги, и — прежде чем сыщик успел обернуться, он получил такой сильный удар в висок тяжелым предметом, что упал без памяти, не издав ни звука.

— Молодец, Барлок, спасибо! — сказал Спенсер. — Теперь бежим! Эти сыщики — крепкие ребята, и он может скоро прийти в себя!

Две темные фигуры поспешно покинули номер и заперли его снаружи, а раненый, лежавший без чувств на полу, остался один.

Прошло около получаса прежде чем Нат Пинкертон открыл глаза. Он схватился за голову, вспомнил, что с ним произошло, и с проклятьем вскочил на ноги.

Он понял, что попал в ловушку и что преступник снова скрылся. И как это он раньше не подумал о том, что у Спенсера может быть сообщник! Ему стало ясно, что эта хитрая лиса Спенсер знал о его приходе и должным образом подготовился к встрече.

Очевидно, он все же узнал на улице обманутую им мисс Кроудер, но ничем не обнаружил этого. Потом он, наверно, следил за ней, слышал, как она справлялась о нем в гостинице, и последовал за ней, когда она вышла.

Так он выяснил, что она отправилась к Нату Пинкертону, видел девушку в сопровождении «денди», когда они выходили из квартиры сыщика, и поспешил вперед, чтобы достойно встретить его.

— Ну погоди, мерзавец, — прошептал Пинкертон, — ты рано торжествуешь! Теперь я напал на твой след и не отстану, пока не схвачу, даже если бы мне пришлось гоняться за тобой по всему свету!

Сыщик собрался покинуть западню, но тут же понял, что обе двери, как 15-го, так и 14-го номера, заперты на ключ снаружи.

Ключи преступники захватили с собой, рассчитывая выиграть этим время: они полагали, что необходимость взламывать двери задержит преследователя. Но Пинкертон вынул из кармана свою коллекцию отмычек тонкой работы и в мгновение ока открыл одну из дверей.

— Мистер Пинкертон! — раздался в коридоре чей-то голос. Это был инспектор, который явился в сопровождении мисс Кроудер и нескольких полисменов. Он не мог не обеспокоиться после рассказа девушки, когда увидел, что Пинкертона с преступником долго нет.

— Где же Спенсер? — спросил инспектор после краткого приветствия.

Сыщик пожал плечами.

— На этот раз он удрал, — сказал он. — К сожалению, я представил себе это дело слишком легким. К тому же у него был сообщник.

Мисс Кроудер вскрикнула, узнав о происшедшем.

— Успокойтесь, мисс! Он от меня не уйдет, я поймаю его, а за это поражение он заплатит сторицей!

Это заявление успокоило мисс Кроудер, и ее лицо прояснилось. Нат Пинкертон обратился к испуганному швейцару, который стоял тут же:

— Почему же вы мне не сказали, что этот мистер Бюллинг или, вернее, Спенсер остановился здесь не один?

— Вы изволили спрашивать только про него, и я подумал, что вы пришли к нему в гости…

— Я, конечно, не сержусь: ведь вы не знали, что я — Нат Пинкертон, а он — разыскиваемый полицией преступник! Можете ли вы дать какие-нибудь сведения о сообщнике Спенсера?

— Это вы, верно, спрашиваете про его лакея? У Спенсера, который жил здесь под именем Бюллинг, был лакей. С ним они и занимали эти два номера.

— Опишите мне его наружность.

— Невысокого роста, лицо обыкновенное, а затылок прямо как у буйвола. Наверняка — страшной физической силы…

Пинкертон невольно схватился за голову, которая все еще болела:

— Вы совершенно правы, он действительно обладает большой физической силой: я испытал ее на себе самом… Но зато, поверьте, скоро он узнает и мою физическую силу!.. Скажите, этот лакей приехал в гостиницу незадолго до моего прихода?

— Да, — ответил швейцар. — Минут за пять до вашего прихода он подъехал на извозчике и быстро поднялся наверх.

— Так это и был тот, кто по поручению Спенсера следил за мисс Кроудер от гостиницы до моего дома! Увидев меня с ней вместе, он помчался на извозчике сюда, чтобы известить своего хозяина и приготовить мне такую милую встречу… Надеюсь, эти птички недолго будут летать на свободе и скоро попадутся в сети!

Инспектор раскланялся и удалился со своими полисменами, а Пинкертон приступил к подробному осмотру комнат, где жили преступники.

От швейцара он узнал, что, уходя из гостиницы, преступники несли два желтых кожаных чемодана — те самые, с которыми они приехали за два дня до этого. Так что нельзя было и надеяться на какие-либо находки. В самом деле, тщательнейший обыск не дал никаких результатов, пока сыщик не обнаружил под одной кроватью скомканную бумажку. Он развернул ее — это оказалось меню гостиницы «Россия» в Филадельфии.

— Ага, — сказал Пинкертон, — значит, в этой гостинице они жили! Посмотрим, нельзя ли будет там что-нибудь о них узнать!

Он простился с мисс Кроудер, которая отправлялась в город по своим делам, и еще раз просила сыщика приложить все старания к поимке мошенников.

Нат Пинкертон отправился в свою контору, чтобы дать помощникам инструкции для поиска преступников.

Здесь ему пришлось лично убедиться в том, что Спенсер имел привычку насмехаться над своими преследователями, от которых ему удавалось ускользать. Его ожидало письмо следующего содержания:

«Многоуважаемому мистеру Пинкертону, самому знаменитому сыщику во всем мире.

Более двух лет я имею удовольствие работать в Соединенных Штатах, а посему позвольте мне выразить Вам мою сердечную благодарность за то, что Вы мне до сих пор ни разу не мешали. Сегодня, наконец, я имел случай познакомиться с Вами лично, правда, переодетым в фатовской костюм.

Впрочем, я всегда считал Вас и на деле фатом. Сохраните на добрую память от меня удар, нанесенный Вам в Вашу пустую голову, и не рассчитывайте увидеть меня когда-нибудь вновь. Будьте уверены, что я ускользнул от Вас бесследно, и Вам впредь не удастся меня схватить. Поэтому не ищите меня больше и не тратые на это своего драгоценного времени.

Сердечный привет моей возлюбленной мисс Кроудер, а Вам — прости навеки!

Прочтя письмо, Нат Пинкертон улыбнулся.

— Все то же плоское остроумие, — сказал он. — Я так и думал, что получу нечто в этом роде. Судя по письму, — и я готов биться об заклад, — их здесь теперь уже не найдешь… Но теперь прежде всего надо посмотреть, не узнаю ли я чего-нибудь нового в Филадельфии!

В тот же вечер Пинкертон прибыл в Филадельфию и сейчас же отправился в гостиницу «Россия». Он занял место за столиком в обеденном зале и попросил позвать хозяина.

Он подробно описал ему наружность обоих преступников и выяснил, что они жили в этой гостинице неделю тому назад. Никаких других сведений хозяин ему сообщить не мог.

Пинкертон посмотрел ему прямо в глаза и медленно, выделяя каждое слово, произнес:

— Знаете ли вы, кого вы здесь укрывали? Знаете ли вы, кто тот господин, который проживал у вас здесь с лакеем под именем Джон Холмерс?

— Ради Бога, вы меня пугаете!

— Этот Холмерс — не кто иной, как известный брачный авантюрист и мошенник Джерард Спенсер!

— Не может быть! — воскликнул хозяин. — Невозможно! Я бы никогда не поверил! Может быть, вы ошибаетесь?

— Я — Пинкертон, — ответил сыщик просто.

Хозяин испуганно посмотрел на него и сказал:

— В таком случае, простите. Я более не сомневаюсь в правильности ваших слов.

— Ответьте мне: не заметили ли вы чего-либо подозрительного в этих господах?

Хозяин задумался, потом покачал головой:

— Я лично ничего такого не знаю… Но быть может, мой старший официант Бернхард Морбург даст вам какие-нибудь показания. Он прислуживал им и, насколько я помню, неоднократно вел с ними продолжительные беседы.

Старший официант, который все это время прислушивался к разговору, при этих словах подошел к ним. Это был красивый статный мужчина лет сорока, с открытым честным лицом и большими черными усами. Он был поражен услышанным и сказал, поклонившись сыщику:

— Просто невероятно, чтобы тот Холмерс, которого я считал джентльменом, был всего лишь мошенником! Мне он сказал, что он — английский лорд и разъезжает инкогнито!

Пикертон попросил официанта сесть.

— При каких обстоятельствах он вам это говорил?

— Я думаю, он сделал это потому, что и я, со своей стороны, открылся перед ним…

— Как?

— Я рассказал ему о своем прошлом.

Вдруг какая-то мысль осенила Морбурга, и он сказал, повернувшись к хозяину:

— Мистер, мне пришло в голову, что этот авантюрист со своим лакеем могли быть именно теми неизвестными ворами, которые украли у меня из сундука все мои сбережения!

— Весьма возможно! — воскликнул хозяин. — Такие люди на все способны. Вот вам и разгадка.

Сыщик попросил их успокоиться и обратился к официанту:

— Вы, судя по фамилии, — немец?

— Да.

— Когда вы обнаружили пропажу денег?

— Дней пять тому назад… Два дня спустя после отъезда мошенников!

— Говорили ли вы им о том, что у вас в сундуке хранятся деньги?

— Нет, не говорил. Да я и вообще никому об этом не рассказывал. Непонятно, откуда можно было узнать, что именно там я храню деньги?

— Очевидно, вор искал что-то другое, при этом нашел ваши деньги и захватил с собой, — спокойно сказал Пинкертон.

— Это невозможно, — возразил официант. — За исключением денег все остальное уцелело.

— И все ваши вещи в целости?

— Да, все.

— Я готов держать пари, что не хватает чего-нибудь еще! — уверенно сказал Пинкертон, но официант только пожал плечами.

— Мистер Морбург, вы говорили, что откровенно рассказывали этому Холмерсу о своем прошлом. В интересах дела прошу вас повторить ваш рассказ, не упуская ничего из того, что вы рассказали им. Думаю, что здесь находится ключ к загадке…

Хозяина в это время отозвали, и официант придвинулся ближе к сыщику.

— Хорошо, мистер Пинкертон, — сказал он тихо. — Я не буду от вас ничего скрывать, хотя не думаю, что мой рассказ может повлиять на исход этого дела… Моя настоящая фамилия не просто Морбург, а граф Гайно фон Морбург. Отец мой, старый граф Бодо фон Морбург, — богатый вдовец, живет в Берлине. Моя мать умерла, когда мне было десять лет. Так как отец мой относился ко мне очень строго и даже сурово, то после смерти матери отроческие и юношеские годы мои протекали далеко не весело. Когда мне минуло двадцать лет, я стал выражать недовольство по поводу чрезмерных строгостей и принуждений со стороны отца. Я начал кутить по ночам, и когда отец узнал об этом, он проклял меня и выгнал из дома с ничтожной суммой денег, которой едва хватило на проезд сюда, в Америку. Уже двадцать два года я живу безвыездно в Соединенных Штатах и за это время добывал средства к жизни самыми разнообразными способами, начиная от чистильщика сапог, дворника, полотера и тому подобное. При этом я все время откладывал немного денег на черный день. Как вы знаете, я успел скопить приличную сумму, и теперь — все пропало!

— И за все это время вы ни разу не обращались к своему отцу?

На лице Морбурга появилась гордая улыбка.

— Нет, я никогда к нему не обращался и обращаться не намерен! Он выгнал меня из дому без всяких средств, на произвол судьбы, а я ведь перед ним ни в чем не провинился. Я этого не могу забыть и никогда ему не прощу. Я скорее готов умереть, чем вернуться к нему или обратиться с какой-нибудь просьбой!

— И все это вы рассказали Спенсеру?

Официант кивнул головой.

— Хорошо, — сказал Пинкертон. — Позвольте мне задать вам еще один вопрос: храните ли вы документы, доказывающие ваше происхождение?

— Конечно!

— Где?

— В моем сундуке.

— Думаю, что этих бумаг у вас больше нет…

Морбург вскочил и уставился на сыщика. Потом он понял, о чем идет речь.

— Не может быть! — воскликнул он. — Я сейчас взгляну!

Он выбежал из ресторана, а Пинкертон пошел за ним. Официант вбежал в свою комнату, открыл сундук и, после недолгих поисков, достал черную сумку, в которой хранил свои бумаги. Он открыл ее и вскрикнул: сумка была пуста.

Мертвенно бледный, стоял он, глядя в пустую сумку, и тяжело вздыхал.

Пинкертон положил ему руку на плечо и сказал:

— Ничего не поделаешь, мистер Морбург, вы должны отправиться со мной в Германию — к вашему отцу.

— К моему отцу? Никогда… — пробормотал граф.

— Вы хотите, чтобы этот обманщик с вашими документами в руках явился к вашему отцу как блудный сын и получил бы все то, что по праву принадлежит вам? Наконец, разве вы допустите, чтобы вашему отцу угрожала опасность? А со стороны этих мошенников, уверяю вас, она неминуема!

Морбург все еще медлил.

— Но ведь можно воспользоваться телеграфом, чтобы предупредить германскую полицию и попросить ее задержать преступников сразу по их прибытии в страну…

— Нет, — возразил сыщик. — Спенсер — слишком опытный мошенник. Он наверняка не разъезжает ни под фамилией Морбург, ни Спенсер, ни Холмерс. Одна из специальностей этого авантюриста — похищение чужих документов, так что он путешествует совершенно безбоязненно, пользуясь теми, которые ему более всего на данный момент подходят. К тому же он крайне ловок и опытен в искусстве переодевания. Так что он уйдет от нас при малейшей неосторожности с нашей стороны. Поэтому я считаю совершенно излишним сообщать о происшествии германской полиции. При первом же подозрении Спенсер бесследно исчезнет. Нам, очевидно, самим придется пересечь океан.

После недолгой внутренней борьбы Гайно Морбург протянул сыщику руку.

— Пусть будет так, — сказал он. — Я отправляюсь с вами в Берлин.

Через четыре дня после этого разговора Нат Пинкертон и граф Гайно фон Морбург отплыли на одном из быстроходных судов Гамбургско-Американской пароходной компании в Германию.