Бродяга, которого выставили из погребка Томаса, некоторое время продолжал идти неведомо куда, ворча и ругаясь. Он несколько раз оборачивался, посылая кому-то проклятья, пока не отошел на приличное расстояние. Тут он вдруг как будто протрезвел, выпрямился во весь рост и пошел твердым шагом в тот конец города, где находилась квартира Пинкертона. Там он отомкнул дверь и вошел в дом. Хозяйка при виде оборванца отшатнулась и вскрикнула было от испуга, но тут же весело рассмеялась.

— Вот это мило! — воскликнул пришедший. — Моя почтенная хозяйка, миссис Шелвуд, не желает признавать собственного жильца!

— Ах, это вы, мистер Пинкертон! Ну, в таком виде вас простительно не узнать!

Сыщик засмеялся и прошел к себе в комнату, где его уже поджидал его верный помощник Боб Руланд, который сидел, уютно устроившись в кресле, и покуривал сигару. При виде Пинкертона Боб встал.

— Здравствуйте, учитель! Можно узнать, на какое дело вы посылаете меня сегодня ночью?

— Надо кое-кого арестовать, — ответил Пинкертон, снимая с себя лохмотья и превращаясь в нормального человека.

— Арестовать?! — воскликнул Боб. — Надеюсь, что это будет ловкий и опасный противник!

— Да, ты угадал. Поэтому будь осторожнее. Возьми с собой двух полисменов и отправляйся в погребок Томаса, что у гавани. Там ты найдешь человека, называющего себя лордом Стоунфилдом. Он и есть организатор убийств, совершенных на Цепном мосту.

Когда Боб ушел. Пинкертон закурил трубку и, прежде всего, расположился поудобнее, чтобы немного отдохнуть. Около двенадцати он встал, накинул темную крылатку и отправился на Цепной мост.

Было уже за полночь, когда он достиг цели. Луна время от времени пряталась за облака. На мосту не видно было ни души.

Сыщик высоко поднял воротник и надвинул шляпу на самые брови. Он шел медленно и спокойно, словно на прогулке, однако зорко смотрел по сторонам. Том Мор не показывался, хотя Пинкертон чувствовал, что он уже здесь и поджидает свою жертву.

Он постепенно приближался к середине моста. Ни направо — за перилами, ни налево — на рельсах железной дороги — не было заметно ничего особенного.

А что если Мор отказался от преступного намерения? Что если он почуял неладное и улизнул?

Пинкертон был зол на себя. Ему уже казалось, что тщательно продуманный план провалился. А ведь все было так хорошо рассчитано! Образец почерка лорда Стоунфилда он получил накануне от миссис Барри, а имя разбойника Тома Мора узнал, когда под видом пьяного бродяги валялся у подъезда и подслушал его разговор с горничной Мэри. Тогда же он подписал конверт с письмом якобы от Стоунфилда и отдал его в погребке Томаса…

Сыщик остановился и, запрокинув голову, стал вглядываться в темную сеть железных ферм над собой. Может быть, Том Мор спрятался наверху?..

Тут размышления Пинкертона прервались: сверху, с железной балки, что была прямо над его головой, сорвалась какая-то темная масса, раздался хриплый крик, и Пинкертон оказался в чьих-то железных объятьях. Кто-то со страшной силой тащил его к перилам моста.

Толчок от свалившегося сверху грузного тела был настолько силен, что сыщик чуть было не перелетел через перила вслед за собственной шляпой. Но он плотно прижался к перилам и, напрягая все силы, попытался разорвать железные объятия Тома Мора. Пинкертон понял, что имеет дело с необычайно сильным человеком и что долго ему не выдержать. Он старался высвободить хотя бы одну руку, чтобы достать из кармана револьвер. Между тем преступник, сопя и напирая на него всем телом, стремился перебросить его через перила.

— Напрасно стараешься, Том, — сказал Пинкертон спокойнейшим голосом. — С Натом Пинкертоном тебе не совладать. И не убивать тебе больше людей по поручению лорда Стоунфилда!

На мгновение руки преступника как будто разжались, когда он узнал, с кем имеет дело. Но тут же, испустив дикий злобный вопль, он напряг последние силы, — и сыщик оказался по ту сторону перил.

Однако Пинкертон не растерялся: крепко вцепившись в преступника, он потащил его за собой. Здесь деревянные шпалы образовали узкий выступ, и здесь, на головокружительной высоте, противники продолжали бороться не на жизнь, а на смерть.

— Наконец-то ты попался мне, собака! Теперь живым не уйдешь! — шипел Мор, силясь столкнуть Пинкертона в воду.

Тем временем сыщику удалось высвободить одну руку. Он быстро выхватил из кармана револьвер и приставил его холодное дуло ко лбу преступника.

— Сдавайся, Том Мор! Еще одно движение — и будешь убит!

Том замер. Его руки еще обхватывали противника, но перед лицом верной смерти он не решался продолжать борьбу. Скрежеща зубами, он понял, что всякое сопротивление бесполезно.

— Нет! — заревел он. — Я не сдамся! Я еще не в твоих руках, Нат Пинкертон!

И в тот же миг, выпустив из своих объятий Пинкертона, он бросился вниз. Пинкертон ясно расслышал всплеск от упавшего в воду тяжелого тела. Он свесился с моста и стал пристально вглядываться в темноту. Но при тусклом свете луны ничего нельзя было различить, и Пинкертон перелез через перила обратно на мост.

Около двенадцати часов ночи в погребок Томаса вошел элегантно одетый джентльмен с изжелта-бледным лицом, без бороды и усов, с темными глазами и темными волосами. С порога он стал беспокойно озираться, видимо, находясь в сильном волнении.

— Тома Мора нет здесь? — обратился он к хозяину.

— Он был здесь, мистер Стоунфилд, но с час тому назад какой-то пьяный бродяга принес ему письмо, и он тотчас ушел.

— Он ничего для меня не оставлял? Не говорил, когда вернется?

— Нет, ничего не говорил.

— Придется подождать! Не может быть, чтобы он забыл обо мне в таком важном деле…

Джентльмен сел за стол, заказал виски и принялся читать газету. Но было видно, что он совсем не думает о том, что читает: он поминутно смотрел на часы и бормотал проклятия.

— Куда же он пропал? — ворчал он. — Если Мэри права, и Пинкертон в самом деле пронюхал кое-что о нас, то надо как можно скорее посоветоваться и решить, что делать дальше…

В эту минуту дверь отворилась, и вошел высокий молодой человек в сопровождении двух полицейских. Это был Боб Руланд. С минуту он стоял, отыскивая кого-то глазами, а потом прямо направился к столу, за которым сидел Стоунфилд.

— Это вы — лорд Стоунфилд?

Тот побледнел, как смерть, и вскочил со стула.

— Что это значит? — закричал он. — Как вы смеете говорить со мной таким тоном?!

Руки Стоунфилда молниеносно опустились в карманы, чтобы достать револьверы.

Но в тот же миг Боб с такой силой ударил его кулаком в подбородок, что он потерял сознание и упал под стол. Полицейские тут же обезоружили его.

— Что вы себе позволяете? — очнувшись, продолжал он кричать, пока полицейские вели его к выходу. — Как вы можете ни в чем не повинного человека…

Боб иронически рассмеялся.

— «Ни в чем не повинного»! — передразнил он. — Это как посмотреть! Не вы ли, милорд, поспособствовали тому, что мистер Грин, мистер Полли и мистер Барри были сброшены с Цепного моста?

Стоунфилд вздрогнул и выругался. Полицейские вывели его из погребка, усадили в карету и повезли в дом предварительного заключения.

На следующее утро Пинкертон лично арестовал и горничную Мэри.

Оказалось, что Стоунфилд действительно был главным виновником всех трех убийств, совершенных на Цепном мосту.

Он вовсе не был племянником покойного миллионера Грина, но ему удалось ловко завлечь его в свои дьявольские сети. Как-то, совершенно случайно, Стоунфилд узнал о некоторых неблаговидных коммерческих махинациях, в которые впутался Грин. Этих сведений было вполне достаточно для того, чтобы опорочить миллионера в обществе и даже отдать под суд, чем мошенник и воспользовался самым постыдным образом. Почувствовав, что миллионер стал в его руках безвольным орудием, он потребовал, чтобы тот выдал его за своего племянника, составил завещание на его имя и ввел в общество под именем лорда Стоунфилда. Затем, с помощью своего сообщника Тома Мора, женатого на горничной Мэри, он заманил несчастного мистера Грина на Цепной мост, откуда тот уже не вернулся.

Молодой Мистер Полли, бывавший в доме Грина, заподозрил что-то неладное в отношениях лорда Стоунфилда со своим названным дядей. Странной показалась ему и внезапная страшная смерть миллионера. Он открыто высказал свои подозрения Стоунфилду, прекратил дружбу с ним и заявил, что этого так не оставит. За это заявление он заплатил жизнью: негодяи и его заманили на Цепной мост, где покончили с ним.

Джон Барри тоже мешал Стоунфилду, так как «лорд» был безумно влюблен в Лилиан и хотел завладеть ею во что бы то ни стало.

Миллиардер был очень ревнив. Одного ласкового слова, сказанного женой постороннему мужчине, было достаточно, чтобы привести его в бешенство. На этом-то Стоунфилд и построил свой сатанинский план. Как-то, когда Барри только что вернулся домой из непродолжительного путешествия, Стоунфилд отвел его в сторону и рассказал, что минувшей ночью видел Лилиан на Цепном мосту нежно беседующей с каким-то элегантным молодым человеком.

В доказательство своих слов он показал платок из брюссельских кружев, который Лилиан будто бы потеряла на мосту, и который на самом деле был доставлен ему его сообщницей, горничной Мэри.

Джон Барри, вне себя от гнева и горя, решил застичь врасплох неверную жену во время следующего же ночного свидания. По совету Стоунфилда, он сказал жене, что в тот вечер должен уехать, а сам ночью отправился на мост, откуда Том Мор, после недолгой борьбы, сбросил его в воду.

Но последние слова умирающего «платок Лилиан» послужили Пинкертону отправной точкой для раскрытия преступления, и ужасным злодеяниям Стоунфилда, таким образом, был положен конец.

Стоунфилд был осужден на вечную каторгу. Впрочем, он недолго отбывал наказание, так как уже через несколько лет умер от чахотки.

Горничная Мэри была заключена на шесть лет в Синг-Синг.

Миссис Лилиан Барри щедро отблагодарила Пинкертона за его самоотверженное расследование. Она с ужасом думала о том, что могла бы стать супругой коварного «лорда», организатора нескольких злодейских преступлений.

Вскоре после завершения этого дела она покинула Нью-Йорк, вернулась в Англию, где вступила во второй, очень счастливый брак.