Леди Изабелла была больна и телом и душой. Джойс ни на минуту не отходила от нее и, как могла, утешала несчастную женщину. Единственная мысль занимала теперь Изабеллу и не давала ей покоя: как можно скорее покинуть Ист-Линн. Она боялась, что ее узнают в том случае, если ей придется умереть в замке.

Была и другая причина, заставлявшая ее торопиться со своим решением: присутствие Барбары, ее голос — голос счастливой соперницы — пробуждал в сердце Изабеллы жгучую ревность.

На следующий день после похорон Уильяма Изабелла направилась к миссис Карлайль, чтобы сообщить ей о своем решении. Барбара приняла ее в кабинете.

— Я искренне сожалею, что вы нас покидаете, — произнесла Барбара, выслушав гувернантку. — Мы все уже успели привязаться к вам и так благодарны вам за вашу заботу о Люси; кроме того, мистер Карлайль очень ценил вашу привязанность к его больному ребенку… Останьтесь у нас — это наше общее желание. Вы заболели от чрезмерного утомления, и наш долг дать вам возможность поправить здоровье.

— Тысячу раз благодарю вас, миссис Карлайль, но, пожалуйста, не считайте меня неблагодарной, если я откажусь от вашего предложения. Я чувствую себя слишком слабой и, вероятно, никогда не поправлюсь.

— Не говорите так, миссис Вин. Если внимательнее отнестись к своему здоровью, то оно может восстановиться. Не хотите ли поехать вместе со мной к морю? — продолжала Барбара. — Я уеду вместе с ребенком в следующий понедельник.

— Нет, — произнесла Изабелла, — эти издержки были бы совершенно лишними. Мне необходимо спокойствие.

— Так останьтесь в Ист-Линне по крайней мере до моего возвращения. Мистер Карлайль будет дома. Я поручу вам Люси и Арчибальда, но только с условием, чтобы вы отдохнули. Согласны ли вы на это?

— Да, — прошептала бедная женщина, обрадовавшись.

— Будьте так добры, подержите мою девочку, — произнесла Барбара, стараясь приподняться.

— Какую девочку? — с удивлением спросила Изабелла.

— Да, — пояснила Барбара, звонко рассмеявшись, — она здесь. Заснула под шалью.

Миссис Вин приблизилась и взяла в руки ребенка.

— Благодарю вас, — продолжала Барбара, вытягиваясь на кушетке. — Не правда ли, очень миленькая девочка? Мы назвали ее Энн.

Леди Изабелла вышла из кабинета. В коридоре ей встретился молодой лорд Вэн, звавший Люси.

— Что вам от нее нужно? — спросила гувернантка.

— Не могу вам сказать, — бойко ответил молодой человек по-французски.

— Люси играет на фортепьяно, так что вы не можете ее увидеть.

— Но мне это необходимо, — пылко возразил молодой виконт, — я имею полное право звать ее, потому что она принадлежит мне, миссис Вин.

На бледных губах Изабеллы мелькнула улыбка.

— Она дала мне слово поехать со мной кататься, — продолжал лорд Вэн. — Неужели вам никто не говорил, что Люси будет моей женой? О! Я так счастлив, миссис Вин! Она напоминает мне свою мать, покойную леди Изабеллу. Потому я так горячо люблю ее!

В эту минуту дверь из гостиной отворилась, и на пороге появилась Барбара. Выслушав просьбу молодого виконта, она пожала ему руку и позволила Люси выехать со своим женихом не иначе как в сопровождении кучера.

Спустя некоторое время миссис Карлайль уехала на морские купанья, а леди Изабелла окончательно слегла в постель. Бедная Изабелла! Она осталась в Ист-Линне только ради своих детей, так как Барбара обещала оставить их на ее попечение. Но ввиду болезни гувернантки Карлайль отослал их к мисс Корнелии. И она простилась, простилась навсегда со своими детьми.

Было чудесное, светлое утро. Изабелла лежала в постели. Возле нее стояла Джойс. Добрая служанка усердно ухаживала за своей прежней госпожой, когда-то веселой и счастливой, а теперь исхудавшей и умирающей женщиной. Больная с трудом переводила дыхание; прерывистый кашель изредка потрясал ее больную, измученную грудь.

Чтобы освежить воздух в комнате, Джойс открыла окно. Вдруг на песчаной дорожке в саду послышались чьи-то шаги. Изабелла, сделав над собой усилие, приподнялась на постели. О, она узнала его шаги. Это был Карлайль.

— Джойс! — воскликнула умирающая с отчаянием. — Это он! Джойс, я не могу умереть, не увидевшись с ним… Джойс… скажите ему, чтобы он ко мне пришел.

— Вы говорите о мистере Карлайле, миледи?

— Мне остается жить всего несколько минут… Но я не умру, не повидавшись с ним. Я так долго желала этого! О, Джойс! Не откажите мне, умоляю вас!

— Миледи… я не могу исполнить того, о чем вы меня просите. Это невозможно.

Горячие слезы струились по исхудалым щекам Изабеллы.

— Джойс, — произнесла она умоляющим голосом, — мое сердце перестанет биться только тогда, когда я его увижу. Джойс, сделайте то, о чем я прошу вас. Я хочу видеть своего мужа.

Ее мужа! Несчастное создание! Наступила минута молчания; затем послышался стук в дверь. Приоткрыв дверь и увидев перед собой мисс Карлайль, Джойс побледнела от ужаса.

— Не входите сюда, — пробормотала она, встав в полуотворенной двери.

— Кто посмеет запретить мне войти? — холодно спросила мисс Карлайль. — Прошу посторониться, Джойс.

Джойс поняла, что бесполезно настаивать, и пропустила мисс Карлайль, а сама в страхе убежала в другую комнату.

О! Теперь уже ни к чему было обманывать себя и других. И леди Изабелла лежала неподвижно, откинув голову на подушку. Она уже не скрывала глаз за зелеными очками, не прятала исхудалый стан под безобразными и бесформенными одеждами.

Это была она, дочь лорда Моунт-Сиверна, и хотя лицо ее страшно изменилось, а волосы поседели, Изабеллу все-таки можно было узнать. Ее потускневшие, грустные глаза были теми самыми глазами, в которых когда-то светилось столько детской простоты и невинности.

— Боже праведный! — воскликнула мисс Карлайль, с ужасом отскакивая от постели.

В прошлом сходство миссис Вин с покойной леди Изабеллой поразило мисс Карлайль, но она очень скоро оставила эту мысль.

— Как вы могли решиться поступить в этот дом гувернанткой? — наконец спросила Корнелия, собравшись с духом.

Леди Изабелла скрестила на груди свои бледные руки.

— Пощадите! Пощадите меня! — простонала она. — Я пришла сюда ради детей, я хотела увидеться с ними… я не могла больше жить с ними в разлуке. О! Простите меня, Корнелия, я умираю… Я иду к Богу, который судит и карает всех!

— Я вас от души прощаю!

— Благодарю, благодарю вас! — продолжала бедная женщина. — Я умру спокойнее. Я надеюсь на милость Спасителя, ведь Он пришел в мир не для того, чтобы спасти таких праведниц, как вы, но для того, чтобы спасти грешников, как я.

«Таких праведниц, как вы!» — эти слова, произнесенные тихим торжественным голосом, проникли прямо в сердце Корнелии, пробудив в нем мучительные укоры совести.

— Дитя мое, — произнесла она ласковым голосом, — можете ли вы в чем-нибудь упрекнуть меня? Не способствовала ли я каким-нибудь образом… вашему бегству?

— Нет, — ответила Изабелла, печально качая головой, — нет, я одна виновата. Вы вовсе не виноваты в том, что я ушла из дома. Вы меня прощаете, не правда ли?

— Прощаю вас?! О да, я прощаю вас, бедное создание, — сказала Корнелия глубоко взволнованным голосом и крепко сжала в своих руках похудевшие руки умирающей. — Я могла, я должна была постараться сделать вашу жизнь более спокойной и приятной, и я очень сожалею, что не сделала этого. С тех пор я жестоко себя упрекаю за прошлое.

Леди Изабелла привлекла ее к себе, прижала к своему сердцу и прошептала:

— А где Арчибальд? Мне необходимо его увидеть! Необходимо услышать его голос и узнать, что он меня прощает! О! Не откажите мне в моей просьбе! Вы видите, я умираю, мне остается несколько минут. Позвольте мне провести их вместе с ним! Корнелия, Корнелия, скажите ему, чтобы он пришел ко мне!

Мисс Карлайль кивнула и поспешно выбежала из комнаты.

— Разве миссис Вин хуже? — боязливо спросил Карлайль, взглянув на растерянное лицо сестры. — Могу ли я войти к ней?

— Да, иди. Я сама пришла за тобой.

В эту минуту в кабинет Карлайля вбежала Джойс.

— О, господин! Подождите! — закричала она. — Подождите минутку! Нужно приготовить вас к этой неожиданности!

Карлайль изумленно смотрел то на сестру, то на Джойс. Мисс Карлайль, всегда такая твердая, равнодушная и суровая, с трудом скрывала свое волнение. Джойс была смущена не меньше. Карлайль, поняв, что от них не добиться разъяснений, нахмурил брови и направился в комнату больной. Джойс и мисс Карлайль остались в коридоре на площадке.

Карлайль подошел прямо к постели, желая сказать несколько утешительных слов.

— Миссис Вин, меня очень огорчает…

Вдруг он остановился, изумленный, растерявшийся, опустил руки и задрожал всем телом. Кто это? Кто лежит перед ним в постели? Привидение… нет, тень — тень Изабеллы! Вне себя от ужаса, он сделал несколько шагов назад.

— Арчибальд! — простонала умирающая, протягивая к нему руки. — Не уходи! Останься, останься на одну минуту! Поговори со мной, скажи мне, что ты меня прощаешь, и я умру счастливее.

— Изабелла, — пробормотал он, не понимая, что говорит. — Изабелла… разве ты была миссис Вин?

— Да, сжалься над моими страданиями! Я воспользовалась тем, что меня считали погибшей, чтобы поселиться здесь, под этой кровлей… О, прости меня!

Карлайль не знал, что и думать. Голова его горела.

— Я не могла больше жить вдали от тебя… вдали от моих детей… мое сердце разрывалось от боли… я сходила с ума! С тех пор как я имела слабость покинуть тебя, я не знала ни минуты покоя. Угрызения совести неотступно преследовали меня с того рокового часа, как я переступила порог этого жилища. Вот, посмотри, Арчибальд, посмотри, — прибавила она в лихорадочном бреду, — вот что сделало угрызение совести, — и она указала ему на свои безжизненные руки, на свои поседевшие волосы. — Я страдала, насколько возможно страдать!

— Почему ты убежала? — спросил Карлайль спокойным, почти строгим голосом.

— Как! Неужели ты до сих пор этого не понял?.. Так знай же, я покинула тебя только потому, что слишком любила.

Карлайль вздрогнул. Недоверчивая и даже презрительная улыбка мелькнула на его губах.

— О! Не смотри на меня так, — продолжала несчастная женщина. — Ты видишь — силы мне изменяют, но я хочу убедить тебя. Я нежно любила тебя, я любила тебя до безумия, и это меня погубило. Я ревновала тебя. Я думала, что ты изменил мне, что ты отдал свое сердце другой… И тогда, руководимая одной только ревностью, прислушиваясь к голосу одного только недоверия, я сдалась… я поверила обещаниям этого низкого человека, его признаниям в любви — и он указал мне средство отомстить тебе. Но подозрения мои были несправедливы и безосновательны, не правда ли?

Карлайль стоял возле постели Изабеллы.

— О, ответь мне! — взмолилась она. — Я несправедливо подозревала тебя?

— Как ты можешь у меня это спрашивать? Ты слишком хорошо знала меня, Изабелла.

— Я была как безумная, Арчибальд! Но можешь ли ты простить меня, забыть прошлое?

— Простить? Да, я тебя прощаю, но я не в силах забыть того, что было.

— О! Не говори этого! Обещай мне забыть прошлое, — продолжала она, и по ее впалым щекам текли горячие слезы. — Помни только те дни, когда ты встретил меня здесь, в этом замке, при жизни моего отца, — молодой, невинной девушкой. Помни меня как Изабеллу Вэн. О, Арчибальд! Помнишь ли ты то благословенное время? Помнишь ли, с какой безмерной нежностью ты утешал меня, когда умер мой отец? А помнишь ли, как ты положил банковский билет на колени бедной сироты? И как ты приехал в Марлинг? А твой первый поцелуй? О, Арчибальд, помнишь, как мы с тобой обвенчались и как нам весело и отрадно жилось вместе? Потом у нас родилась маленькая Изабелла! Я заболела… и помнишь, как горячо ты благодарил Господа, когда я начала выздоравливать?..

Да, да, все это он отлично помнил! И сердце его разбилось бы, если бы он ответил на все эти вопросы. Одну руку он крепко прижал к сердцу, как бы желая унять его биение, а другой машинально перебирал длинные и сухие пальцы умирающей.

— Можешь ли ты в чем-нибудь упрекнуть меня? — спросил он кротко.

— Упрекнуть! — повторила она. — Упрекнуть тебя, который окружал меня самыми нежными ласками и заботой! О! Как только я подумаю о высоте твоей души, о твоем добром сердце, мне становится стыдно смотреть тебе в лицо. О, как жестоко я раскаиваюсь в своей ошибке! Подумай, чего мне стоило решиться приехать сюда, под эту кровлю! Подумай, насколько тяжело мне было видеть, как ты окружаешь свою жену той любовью, которая когда-то принадлежала мне одной… Да, я еще горячее полюбила тебя с тех пор, как потеряла на это всякое право. Чего только не перенесла я! Подумай, как изнывало мое сердце при виде страданий Уильяма, когда я стояла вместе с тобой возле постели умирающего ребенка и не смела крикнуть: «Дитя мое!» А когда малютка умер, ты утешал свою жену, между тем как я не смела облегчить свое истинное материнское горе даже слезами. Как жестоко поразило меня наказание Божье!..

— Что заставило тебя вернуться сюда?

— Я уже говорила: моя любовь к тебе и к детям.

— Это было дурно, очень дурно, Изабелла!

— Да, я знаю! Но ты видишь, как жестоко покарало меня небо за мою ошибку! Я хотела уйти отсюда, чтобы умереть в другом месте, но смерть неожиданно настигла меня здесь. Да, это было дурно! Быть может, то, что мы сейчас видимся, также дурно. Но ведь я… умираю… Мне остается прожить еще несколько… мгновений. Неужели кто-нибудь решится порицать это последнее прощание? Когда-то ты был моим мужем, Арчибальд, и мне хотелось бы умереть, унеся с собой в могилу твое прощение.

— Я уже простил тебя…

— Но не забыл, Арчибальд… И, быть может, никогда не забудешь? Я умираю, Арчибальд… Будь добр к нашим детям… и пусть твоя привязанность к другим детям не вытеснит из твоего сердца должной любви к нашим!

— Разве я заслужил этот упрек, Изабелла? Разве я не так же нежно люблю Люси и Арчибальда, как любил прежде?

— О да! — простонала она. — Как ты любил прежде и как продолжал бы любить, если бы не мое недостойное поведение…

— Да, да! — Его голос невольно дрогнул.

— Арчибальд, послушай! Я скоро перейду в другой мир. Умоляю тебя… благослови меня… скажи мне одно… одно только слово любви… это меня… утешит. Это поможет мне умереть… спокойнее. Мое сердце жаждет этого. О, Арчибальд, моя душа не может без этого угаснуть!

Карлайль наклонился к ней, тихонько убрал несколько прядей волос со лба, и из глаз его брызнули слезы, которые он больше не в силах был сдерживать.

— Изабелла, — прошептал он, — ты разбила мне сердце, но да простит тебя Бог, как я теперь тебя прощаю!

— Прощай, — произнесла Изабелла. — Я верю, что ты простил меня, и умираю счастливее. Быть может, мы увидимся в лучшем мире, Арчибальд. Уильям сказал, что его ждет на небе мама, но он ошибся, мой милый ребенок уже там и ждет к себе свою маму.

Изабелла с трудом дышала. Крупные капли пота выступили на ее лице. Карлайль отер их своим платком.

— Прощай, Арчибальд! До свидания там, где мы когда-нибудь встретимся. Пусть память о бедной Изабелле сохранится в твоем сердце.

— Да… да… — прошептал он.

— Как! — воскликнула она, выпрямившись на постели. — Разве ты уходишь?

Она повернула к нему свое бледное лицо, порывисто схватила его руки и привлекла его к себе, а потом снова упала на постель. Карлайль несколько минут поддерживал ее, и голова его, отягченная горем, склонилась на подушку… и их губы встретились в последнем, прощальном поцелуе. Через несколько минут он вышел. К нему в кабинет явилась Корнелия.

— Что ты намереваешься делать? — спросила она, заметив, что он взялся за шляпу.

— Корнелия, ты, конечно, побудешь там, возле нее… А я иду послать телеграмму лорду Моунт-Сиверну. Все кончено… но это долг, который я желаю выполнить.

— Арчибальд! — проговорила Корнелия, устремляя на него кроткий взгляд. — Она умерла! С той самой минуты, как ты от нее вышел, она не произнесла больше ни слова; душа ее тихо и мирно заснула, чтобы проснуться на небесах!