Когда Эфи Галлиджон пришла в себя, то поспешила убраться из дома мисс Карлайль. Она величественно шествовала по улице, возвращаясь к миссис Лэтимер.

Недалеко от квартиры мисс Карлайля находилась лавочка, в которой продавали сыр, ветчину, масло и сало. Один молодой человек приятной наружности вычитал в объявлениях, что эта лавочка продается, и приехал из Лондона специально для того, чтобы сделаться ее обладателем. Его предшественник нажил порядочный капитал, прежде чем продать лавку, и мистеру Джеффину предсказывали точно такой же успех. Уже одно то, что мисс Карлайль закупала в этой лавочке провизию, свидетельствовало о высоком качестве товара.

Когда Эфи поравнялась с лавочкой, мистер Джеффин в белом фартуке возник в дверях. Эфи остановилась. Мистер Джеффин посмотрел на нее с восхищением.

— Здравствуйте, мисс Галлиджон, — воскликнул он с жаром.

— Как поживаете, Джеффин? — сказала она с некоторым высокомерием и соблаговолила вложить в протянутую руку кончики пальцев. — А я думала, что вы закрыли сегодня свою лавочку.

— Мы должны быть при деле, — ответил мистер Джеффин, с прежним восхищением рассматривая личико красавицы. — Если бы я знал, что вы сегодня пользуетесь свободой, мисс Галлиджон, быть может, и я позволил бы себе прогуляться в надежде встретиться где-нибудь с вами.

— Ах, боже мой! — произнесла Эфи, насмешливо улыбаясь. — Вы могли бы увидеть меня час или два часа тому назад, если бы у вас были глаза. Я ходила к мисс Карлайль, — прибавила она таким тоном, каким может говорить особа, навестившая какую-нибудь знатную графиню.

— Где же были мои глаза? — воскликнул мистер Джеффин с горьким сожалением.

— Что значит весь этот гам? — спросила вдруг Эфи.

— Это народ провожает радостными криками мистера Карлайля. Неужели вы не знаете, что его выбрали представителем Вест-Линна в парламенте?

— Нет, я этого не знала.

— Мы все за мистера Карлайля. Да благословит его Бог! Таких людей мало!.. Ах, кстати, мисс Галлиджон, не слышали ли вы, чем так провинился тот, другой? Говорят, он убил кого-то? Правда ли это?

— Пожалуйста, не говорите со мной об этом, — заметила Эфи. — Убийство — не лучшая тема для разговора с дамой. — И, нежно взмахнув батистовым платочком, мисс Эфи продолжила свой путь.

Проводив красавицу восхищенным взглядом, мистер Джеффин вернулся в свою лавочку.

«В конце концов, он не такой уж и плохой парень, — рассуждала про себя Эфи. — А комната за лавкой очень удобная, и я постараюсь как можно красивее ее меблировать. Потом заставлю его купить фортепьяно для гостиной, как во всех порядочных домах. Я найму двух нянек, кухарку и горничную. Я не прочь выйти за него замуж, только одно меня смущает — его имя. Джо Джеффин! Ни за что на свете не соглашусь сделаться миссис Джо Джеффин!.. Хотя… Господи!»

Перед ней внезапно вырос Эбенезер Джеймс.

— Как поживаете, Эфи?

— Прошу вас оставить меня, мистер Джеймс. Как вы смеете называть меня Эфи?

— Что это вы так возгордились, любезная мисс? Я не желал оскорбить вас.

— Да, вы уже успели всем растрезвонить, что я ваша старая знакомая, даже мистеру Джеффину, хотя я вас не просила об этом. Сделайте одолжение, избавьте меня от вашего общества, право, оно никому не может сделать чести.

— Прекрасно! Я с удовольствием избавлю вас от своего общества, но прежде должен передать вам одно поручение. Позвольте доложить вам, что вас ждут в суде. Потрудитесь явиться туда немедленно.

— Меня? В суде? С чего вы взяли?

— Повторяю, потрудитесь явиться туда немедленно, — повторил Эбенезер. — Вы видели, как арестовали Левисона, вашего старинного ухажера?

— Как вы смеете говорить мне подобные вещи, Эбенезер Джеймс!

— Не притворяйтесь глупенькой, Эфи, это ни к чему не приведет. Вы отлично знаете, где я видел вас и где явидел его.

Выражение лица Эфи мгновенно изменилось.

— Я ничего не знаю об убийстве, — прошептала она испуганно, стараясь придать равнодушный тон своему голосу. — Я ничего не знаю и потому никуда не пойду!

— Это необходимо, Эфи, — ответил он, сунув ей в руку сложенный листок бумаги. — Вот повестка.

— Я ни за что на свете не буду давать показания против Левисона, — произнесла она, разорвав повестку на мелкие кусочки. — Клянусь вам, что я не пойду! — И Эфи умчалась прочь.

— Приходите непременно! — прокричал ей вслед Эбенезер.

«Она улизнет, если ее не арестовать, — подумал он. — А вот, кстати, и Белл, надо предупредить его».

Между тем Эфи дошла до дома миссис Лэтимер. Хозяйка была нездорова и лежала в постели.

— Ах, госпожа, я получила сегодня очень печальное известие, — начала Эфи, войдя в комнату, — одна моя родственница при смерти и желает меня видеть. Мне необходимо ехать с первым же поездом.

— Боже мой! — воскликнула миссис Лэтимер. — Как же я обойдусь без вас, Эфи?

— Но моя родственница при смерти, сударыня, — повторила Эфи, — иначе я не решилась бы вас оставить.

— Куда же вы едете? — осведомилась миссис Лэтимер.

Эфи назвала первый пришедший ей на память город и сказала, что надеется вернуться на следующий день.

— Какая же это родственница? Я думала, что у вас нет родственниц, кроме Джойс и тетушки Кэн.

— Это другая тетушка, — произнесла Эфи неуверенно. — Я никогда вам о ней не говорила, потому что мы были в ссоре. И теперь я чувствую, что мне необходимо к ней поехать.

Эфи прекрасно владела собой, и ее трудно было поймать. Миссис Лэтимер согласилась отпустить ее. Эфи быстро поднялась наверх, переоделась, положила несколько вещей в кожаный мешок, а в кошелек несколько фунтов стерлингов и вышла из дома.

Полицейский, расхаживавший по мостовой возле этого дома, приблизился к Эфи.

— Здравствуйте, мисс Галлиджон. Не правда ли, прекрасная погода?

— Да. Но я не могу с вами разговаривать. Я тороплюсь.

Однако чем быстрее она шла, тем быстрее он следовал за ней. Эфи уже не шла, а бежала, и полицейский также не шел, а бежал.

— Отчего вы так торопитесь? — спросил он.

— Это вас не касается. Поговорим в другой раз.

— Можно подумать, что вы торопитесь потому, что боитесь опоздать на поезд.

— Это правда. Я действительно хочу совершить маленькое путешествие ради удовольствия.

— И надолго вы уезжаете?

— Гм! Возможно, я вернусь уже завтра. Правда ли, что мистера Карлайля выбрали членом парламента?

— Да, пожалуйста, не идите этой дорогой.

— Не идти этой дорогой? Но ведь это кратчайший путь к станции!

Полицейский взял ее за руку.

— Что это значит? Пустите! — сказала она раздраженным тоном.

— Мне очень жаль, что приходится поступать таким образом с дамой, и в особенности с вами, мисс, но я должен препроводить вас в залу свидетелей — вас желают кое о чем расспросить.

Из груди Эфи вырвался пронзительный крик, но она тотчас овладела собой.

— От меня не дождутся никаких показаний. Я ничего не знаю о том, что тогда произошло.

— Я также ничего не знаю, — ответил полицейский. — Я даже не знаю, зачем вас зовут. Мне приказано следить за вами, не выпускать вас за черту города и по возможности препроводить в залу свидетелей. Я готов убрать свою руку, мисс Галлиджон, если вы дадите мне обещание не убежать.

— Я пойду спокойно, — сказала Эфи, — уберите руку.

Она сдержала слово. Эфи была невиновна и твердо верила в невиновность Левисона. Но вместе с тем она понимала, что некоторые факты из ее прошлой жизни будут выставлены в невыгодномдля нее свете и она снова попадет на язычок кумушкам из Вест-Линна.