Джон Вэд подал ходатайство о том, чтобы разбирательство дела миссис Эйкс было отсрочено на три дня, пообещав представить обвинению дополнительные улики. Суд же склонялся к тому, чтобы дело прекратить. Прежние улики были квалифицированы как недостаточные.

— Мы сомневаемся, — заявили ему, — что удастся добиться обвинительного приговора. Можно обвинить ее только как соучастницу в том случае, когда миссис Теппит подсыпали снотворное. Но и это остается недоказанным.

— Я убежден, что она заговорит, — сказал Вэд.

Утром «матушку» Эйкс перевезли в тюрьму.

В том, что родственники заключенных присылают им передачи, нет ничего необычного. Поэтому никто не обратил внимания на то, что вскоре официантка из соседнего ресторана принесла миссис Эйкс завтрак. Вскоре появился Вэд. В коридоре он столкнулся со встревоженной смотрительницей, спешившей к телефону, чтобы вызвать врача.

— Кто-нибудь заболел?

— Заключенная из девятой камеры. Кажется, она сидит по возбужденному вами делу, мистер Вэд. Она упала в обморок. Я ничего не заметила бы, если бы она не уронила поднос.

Джон поспешил за смотрительницей в камеру. Лицо миссис Эйкс было пепельно-серым, а губы посинели. Сыщику не удалось обнаружить признаков жизни. Он тщетно пытался нащупать пульс. Вскоре появился врач. После беглого осмотра он заявил, что миссис Эйкс мертва.

— Синильная кислота! Она покончила с собой.

Но при тщательнейшем осмотре обнаружить флакон, в котором был доставлен яд несчастной женщине, не удалось. К счастью, чайник и молочник стояли на столе и не упали вместе с подносом на пол. Джон указал на них.

— Передайте это в вашу лабораторию для анализа, — сказал он врачу.

Неожиданная смерть миссис Эйкс поразила его. Она была здоровой, полной сил женщиной и меньше всего помышляла о самоубийстве. Но ее обрекли на смерть по той же причине, по которой несколько дней тому назад убили лорда Синнифорда.

Без особого труда Джон отыскал официантку, доставившую завтрак. Она не смогла ничего сообщить, кроме того, что ей поручили доставить завтрак в тюрьму, находящуюся на расстоянии пятидесяти метров от ресторана.

— Вы никого не встретили на своем пути? — спросил Джон.

Официантка вспомнила о двух повстречавшихся ей иностранцах; один из них осведомился, как пройти на Хьюг-стрит.

— Все как нельзя проще, — сказал Эльку Джон. — Один из незнакомцев отвлек ее внимание от подноса, в то время как второй влил яд в молочник. Мне кажется, весь город наводнен иностранцами. Кто-то опасался, что миссис Эйкс заговорит, и ее убрали…

Несмотря на крайнюю усталость и бессонную ночь, Джон немедленно принялся за работу, пытаясь отыскать таинственных отравителей. На сей раз ему повезло: прохожий, видевший их, обратил внимание на то, что у одного иностранца на каблуках были резиновые набойки, причем одна из них отстала от каблука. Не прошло и четверти часа, как двенадцать тысяч полицейских занялись осмотром каблуков прохожих. Около трех часов дня двое незнакомцев, лениво шедших по Брикстон-роуд, были задержаны и доставлены в ближайший полицейский участок. Джон немедленно выехал туда для допроса.

Оба задержанных оказались французами, по крайней мере выдавали себя за таковых. На самом же деле они говорили с резко выраженным американским акцентом и прибыли из-за океана. Когда Джон заговорил с ними по-французски, они с трудом смогли с ним объясниться.

— С прошлой осени мы живем во Франции, — сказал один из задержанных.

— Почему вы уехали из Соединенных Штатов? — спросил Джон.

Иностранцы как будто ничего не знали об отравлении. Они якобы прибыли в Лондон на аукцион старинной французской мебели, но не смогли назвать даже помещения, в котором этот аукцион проводился. У них в карманах оказались заряженные револьверы — они не знали, что в Англии запрещено ношение оружия.

О миссис Эйкс и «резиновых братьях» они не имели никакого понятия. Однако совсем не удивились, когда на них надели наручники и отправили в Скотленд-Ярд.

Там они указали адрес отеля, в котором якобы проживали, хотя на самом деле жили в другом. И на сей раз Вэду улыбнулась удача. Швейцар отеля вспомнил, что эти иностранцы заходили к ним. Свободного номера не оказалось, и швейцар назвал им три расположенных в том же районе отеля. Вэд навестил все три — и действительно, незнакомцы поселились в одном из них.

При обыске их комнаты Джон обнаружил в постельном белье три маленьких пузырька, два из которых были наполнены чуть синеватой жидкостью, а третий был пуст. В чемодане Джон обнаружил ружье с отпиленным прикладом и очень длинным дулом — оно было новым, из него ни разу не стреляли. Тут же в водонепроницаемой упаковке находились патроны.

Перекрестный допрос в Скотленд-Ярде, однако, не принес желанного результата. Арестованные отмалчивались, притворялись, что не понимают, о чем их спрашивают, и отказались давать какое-нибудь объяснение по поводу обнаруженного в номере. Эти предметы якобы были им подброшены полицейскими для того, чтобы возбудить против них дело. Однако в ответ на телеграфный запрос в префектуру Парижа пришло сообщение, характеризовавшее задержанных с весьма определенной стороны.

— Придется решиться на крайнее средство, — сказал Вэд, и Эльк неодобрительно покачал головой.

Примерно в два утра крепко спящих заключенных разбудили. К ним в камеры вошли двое людей с надвинутыми на лоб шляпами и поднятыми воротниками пальто. Не вдаваясь ни в какие объяснения, они предложили заключенным одеться и последовать за ними. Затем на них надели наручники и доставили на полицейский баркас. Там их передали другой паре полицейских, также тщательно скрывавших свои лица. Баркас помчался по реке. Когда миновали Лондонский мост, Эльк связал ремнями ноги заключенных.

— Что все это значит? Едем на прогулку? — попытался пошутить один из задержанных.

— Заткни глотку!

Прошло еще четверть часа. Никто не обращал внимания на арестованных и ни о чем их не спрашивал. Но неизвестность и страх в итоге сломили их сопротивление. Вэд оказался хорошим психологом. Заключенные заговорили и во всем признались.

В час, когда лондонцы садятся завтракать, к шефу Скотленд-Ярда явились после бессонной ночи двое полицейских и сообщили то, что удалось выяснить у задержанных. После чего Вэд отправился на доклад к начальству.

— По-видимому, кое-кто затевает нечто очень серьезное, — заметил шеф. — А о девушке они ничего не сказали?

— Ничего, сэр.

— Странно. Вэд, вы полагали, что они спрятали девушку на одной из речных барж. Полиция обыскала все баржи и ничего подозрительного не обнаружила. Мне ваше предположение кажется невероятным.

— Тем не менее оно не лишено оснований, — устало вздохнув, сказал Джон. — В каком районе обыскали баржи?

— До Мейденхеда. Полиция продолжает поиски еще выше по течению. Почему бы вам, Вэд, не принять в них участие? Я думаю, что вам будет легче опознать баржи, стоявшие у «Мекки». Вы полагаете, что девушка в опасности?

— После смерти миссис Эйкс эта опасность возросла, — решительно заявил Джон.

Шеф окинул его испытующим взглядом и попрощался, пожелав скорейших успехов в расследовании.

В дежурной комнате к Вэду обратился один из инспекторов:

— Мы напали на след Риггита Лена. Если банда действительно что-то затевает, то он также причастен к этой затее. За ним числится семь преступлений, совершенных в различных частях света.

Но Вэд не был склонен тотчас заняться Риггитом Леном, несмотря на то что люди Лена день и ночь его преследовали.