Занимаемая такого рода мыслями, я практически не замечала, куда мы шли. Разумеется, по закону подлости в одном из коридоров мы столкнулись с Кирианом и Вортоном, которые с озабоченным видом что-то обсуждали. Они оба коротко кивнули Адриану и только после этого заметили меня. Ректор лишь укоризненно покачал головой, нахмурив седые брови, а вот Вортон, увидев меня под ручку с архивампиром, стрельнул в меня сердитым взглядом, в котором я прочла обещание провести со мной воспитательную беседу. Я лишь пожала плечами в ответ. А то я сама не знаю, что с архивампирами лучше не связываться!

В результате мы пришли в небольшую гостиную, оформленную в пастельных тонах. Здесь никого не было, и, едва мы переступили порог, король закрыл дверь и поставил на комнату хорошо знакомый мне Полог Тишины.

— На сегодняшнем совете архимаг Кириан рассказал, что вас с вашим другом весной попытались убить, — сразу перешел он к делу. — И можно было сделать вывод, что это был кто-то из сообщников Раннулфа.

— Верно, — подтвердила я.

— Можете рассказать и о самом покушении, и о том, по какой причине вас попытались убить?

Просьба меня ничуть не удивила, и я послушно начала излагать то, о чем уже рассказывала и Танатосу, и ректору с прочими магистрами, и друзьям. Адриан слушал молча и за весь мой рассказ ни разу не перебил меня. На моменте, когда я описывала нападение зомби, он помрачнел; в остальном же он оставался невозмутимым.

— В общем, я думаю, что дело в том, что мы пытались понять систему, по которой действует Раннулф, — добавила я в конце. — Но я не могу сообразить, что в этой догадке показалось таким опасным шпиону Раннулфа. И так понятно, что есть какая-то система, и мы ее даже установили — жертвоприношения происходят каждые три месяца. И мы думали, что места он тоже выбирает по принципу, но последнее жертвоприношение в Портумне выбивается из этой картины.

— Не выбивается, — вдруг возразил Адриан.

Я изумленно посмотрела на него:

— Как?!

— На сегодняшнем совете темноэльфийский король признался, что в прошлом году в Твинбруке — еще одном приграничном городе Селендрии — были обнаружены эльфы с заметными следами применения ментальной магии, — сообщил тот. — Это было что-то вроде гипноза, под которым им надо было прийти в определенное время в определенное место, не ставя в известность никого из родных или знакомых.

Я задумалась буквально на пару секунд.

— Таким образом и действует архимаг, да? Он или его помощники обрабатывают будущих жертв ментальной магией, чтобы они сами пришли на место жертвоприношения и не сопротивлялись, когда им будут перерезать горло?!

— Да, думаю, да, — подтвердил Адриан.

Я потрясенно выдохнула. Как же это отвратительно! Заставить людей самостоятельно прийти на место собственной гибели, да еще такой бесчеловечной — это было просто верхом цинизма. Даже я несмотря на то, что была темным магом и, следовательно, обладала пониженной эмоциональностью, испытала искреннее отвращение. Чтобы взять себя в руки, я повернулась к окну. Там по голубому летнему небу неторопливо проплывали белые облака, в саду голосили птицы, и природе не было никакого дела до того, что темный архимаг убивает пачками людей уже полтора года.

— Вы поняли, какую цель он преследует? — наконец спросила я, справившись с гневом и поворачиваясь обратно к Адриану. — Мы в течение года пытались понять, перечитали все книги в библиотеке, в которых хоть как-то упоминается Раннулф Тассел, но так ничего не нашли.

Король взглянул на меня с любопытством.

— И ваши магистры вам позволили свободно заниматься поисками?

— Нуууу… Нет, — нехотя призналась я. — После покушения нам запретили заниматься этой темой.

— И правильно, — неожиданно заявил архивампир. — Поскольку, если бы вы снова встали Тасселу поперек дороги, ваше убийство спланировали бы тщательнее, и во второй раз оно могло бы пройти более удачно. У него и так на вас зуб за то, что вы сорвали ему ритуал в прошлом году.

Я не стала спорить, а вместо этого расстроенно заметила:

— И мы даже не можем вычислить этого помощника, который прячется в Академии. Танатос сказал, что это должен быть некромант, но некромантов у нас целый факультет! Даже если убрать всех адептов и оставить только магистров и аспирантов, все равно наберется человек двадцать. Слишком много.

— Больше, — рассеянно оборонил архивампир.

— Почему? — удивилась я.

— Потому что зомби и проклятия отсроченного действия — это хоть и некромантия, но доступная любому темному магу, — пожал плечами Адриан. — На боевом факультете вы уже прошли проклятия на первом курсе, а поднимать зомби будете учиться в следующем году. Возможно, этот таинственный убийца не захотел использовать более сложную магию, чтобы не сужать круг подозреваемых.

Я расстроенно опустилась на диван, понимая, что он прав. Надо же, а мне эта мысль даже в голову не пришла! Танатос тогда сказал про некромантов, и я сразу приняла его слова как непреложную истину! Правда, я тогда была в таком состоянии, что могла бы поверить во что угодно… Но задача, конечно, усложняется. Теперь нужно будет соблюдать осторожность не только с некромантами, но вообще с любыми темными магами в нашей Академии…

Преподаватели, конечно, уже сами дошли до этой мысли, они же не дураки. Хоть бы нас с Кейном предупредили…

В этот момент я сообразила, что, забывшись и уйдя в свои мысли, уселась на диван в присутствии стоявшего монарха, и торопливо вскочила на ноги. Мое поведение не осталось незамеченным, но архивампир предпочел не заострять на этом внимание, заговорив совсем о другом.

— Не переживайте, — сказал Адриан, который, как оказалось, наблюдал за моим лицом. — Не думаю, что вас с вашим приятелем снова попытаются убить — шпион Раннулфа и так разоблачил себя, поскольку вы выжили, и все поняли, что дело в Раннулфе. Просто не лезьте больше в это дело и учитесь дальше.

— Угу, — пробурчала я, точно зная, что последовать совету у меня не получится, а затем неожиданно сообразила, что архивампир так и не ответил на мой вопрос, плавно уведя разговор в сторону. — А у вас нет догадок, зачем Тасселу могло понадобиться такое количество энергии?

Демона с два удастся вам, Ваше Величество, заговорить мне зубы. Мне не менее вашего хочется узнать, что происходит.

Адриан усмехнулся, кажется, прекрасно зная, о чем я думаю, но затем его лицо помрачнело.

— Увы, нет.

— А что вы думаете об идее Раннулфа воскрешать людей так же, как вампиры? — не отставала я, решив стоять на своем до конца.

После небольшого удивленного молчания архивампир уважительно заметил:

— А вы и впрямь серьезно подошли к этой теме.

— Старались, — ответила я, начиная раздражаться от того, что он все игнорирует мои вопросы.

Конечно, стоило бы попробовать разузнать то, что мне нужно, окольными путями, не задавая вопросов в лоб. Такая тактика неплохо работала с придворными в Дионе. Другое дело, что мне совершенно не хотелось играть ни в какие словесные игры и изображать из себя хитроумного разведчика. Хватит, наигралась.

— Ваше Величество, вы можете просто ответить? — наконец решительно спросила я. — Если в ваши планы не входит делиться с кем-либо своими догадками, я больше не буду докучать вам расспросами. Только скажите об этом прямо, без увиливаний.

От моего заявления у Адриана удивленно вытянулось лицо, неожиданно делая его похожим на обычного человека. Моя прямолинейность и сам факт того, что я посмела требовать от него ответа, ошарашили его настолько, что он даже забыл рассердиться. Я же, внезапно зацепившись взглядом за корону у него на голове, почувствовала, что бледнею. Демон, кажется, я опять забыла, с кем говорю. Эх, правильно мне в прошлом году пеняла Оттилия, что я разговариваю с королем на равных! И что делать дальше? Уже пора спасаться бегством, или еще можно подождать? Какая же я идиотка!

Пока я ругала себя за несдержанность, Адриан взял себя в руки.

— Большинство людей разговаривает со мной более уважительно, — прохладно заметил он.

Застыв на месте, я ждала, что он сделает дальше, изучая картину на стене за его спиной. На картине барышня в розовом кисейном платье летним днем кормила уток в пруду. Красота.

Взглянуть архивампиру в лицо я побоялась.

— Впрочем, возможно, вы правы, — продолжил он уже нормальным тоном, и я осторожно посмотрела на него. Адриан выглядел спокойным, и у меня отлегло от сердца. — Я помню, что именно вы в прошлом году не дали Раннулфу завершить ритуал, и в то же время никто из ваших друзей не пострадал. Ваша способность находить нестандартные решения в трудной ситуации может помочь.

Мда, узнаю того Адриана Вереантереского, о котором мне рассказывали, и о котором я читала — крайне рационального и расчетливого правителя, ничего не делающего просто так. Хочешь узнать мои догадки по поводу происходящего? Почему бы и нет, ведь и ты можешь быть мне полезна!

Так что, Корделия, не обманывайся по поводу архивампира. За два года ничего не изменилось. Впрочем, тебе большего и не надо — только информация.

— Благодарю вас, Ваше Величество, — я благодарно склонила голову. — Я постараюсь оказаться вам полезной.

На секунду мне показалось, будто Адриан хотел что-то сказать, но затем он выдохнул и вернулся к тому, на чем мы закончили:

— Что ж, догадки у меня есть, даже несколько. Проблема в том, что я не могу остановить выбор на какой-то одной и принять ее за единственно верную. Но я очень рассчитываю на то, что в ближайшее время удастся сдвинуть дело с мертвой точки.

— Каким же образом? — быстро спросила я.

Он лишь покачал головой:

— Я скажу вам, как только мне станет об этом известно. Возможно, — Адриан на секунду задумался. — Мне даже понадобится ваша помощь.

Если честно, я ничего не поняла. Какую такую помощь я могу оказать королю Вереантера? Ведь будем откровенны — толку от меня во всей этой истории с Раннулфом на самом деле ноль. С другой стороны, архивампир пообещал сообщить мне, если появятся новости, так что будем считать, что, по меньшей мере, я буду в курсе событий.

В дверь гостиной деликатно постучали, а затем внутрь заглянул высший вампир в военной форме:

— Адриан, совет собирается в Большом Совещательном зале через пятнадцать минут.

— Благодарю, — отозвался тот, а высший вампир неожиданно улыбнулся:

— Леди Батори, я счастлив снова видеть вас.

Я удивленно посмотрела на вампира и сразу же просияла приветливой улыбкой:

— Лорд фон Некер, какой сюрприз!

Брат Оттилии подошел ко мне и поцеловал руку. Я не кривила душой — я и в самом деле была рада снова увидеться с ним, поскольку от нашего общения прошлым летом у меня остались только приятные воспоминания.

— Сестра мне говорила, что вы теперь учитесь на боевом факультете. Вас можно поздравить с окончанием первого курса?

— Еще пара недель — и можно будет, — заверила его я. — Сразу как только закончится практика.

Адриан задумчиво смотрел на нас, явно не ожидая, что мы окажемся знакомы, а затем вмешался в нашу светскую беседу:

— Не будем опаздывать на совет. Александр, идем.

Лорд фон Некер поклонился мне напоследок, я присела в реверансе. Потом еще раз, когда мимо прошел Адриан. Тот мимоходом кивнул мне, и вампиры скрылись за дверью. Я вышла следом и пошла в противоположную от них сторону — в свою комнату.

Поднимаясь по лестнице и снова прокручивая в памяти наш с архивампиром странный разговор, я внезапно ощутила, как сердце стиснули ледяные пальцы страха. Слова «ваша способность находить нестандартные решения в трудной ситуации», да еще после разговора о принцессе Корделии… Не приведи боги, Адриан подумает о том, что уже однажды сталкивался с одной принцессой, которая тоже предпочитала находить оригинальный выход из трудностей! И идея самой стать шпионкой в лагере вампиров, и идея использовать на архивампире заклинание Иссушения, и побег из-под стражи… Нет, нет, нет, он не должен догадаться. Для него Корделия ван Райен умерла два года назад, и он сам видел ее труп. С чего ему связывать полукровку Этари с Эржебетой Батори? Это две совершенно разные личности, у которых нет ничего общего!

Ой ли, Корделия? Да кроме измененного имени и выдуманной истории ты больше ничем не отличаешься от себя прежней! Ведешь себя точно так же, говоришь точно так же, образ мыслей один и тот же! И рядом с Адрианом ты не притворяешься, а остаешься самой собой! Твое счастье, что принцессу Корделию он совсем не знал, и поэтому ему не с кем тебя сравнивать, а так бы он давно понял, кто ты на самом деле!

Я свернула в нужный коридор и дошла до последней двери. Наверное, мне стоило вернуться в библиотеку, поскольку день был в разгаре, и с дежурства на своем «посту» меня никто не отпускал, но я ощущала такую усталость, что от мысли о возвращении в библиотеку мне становилось физически плохо. Однако едва я дотронулась до ручки двери, как открылась соседняя дверь, и в коридор вышла Бьянка.

Демоны, я совсем забыла о ней! Теперь же придется еще что-то рассказывать, чтобы объяснить свое поведение, красные глаза… Может, удастся перенести этот разговор на потом?

Но, взглянув на Бьянку и увидев, как она упрямо выпятила вперед подбородок, я поняла, что объяснения придется давать прямо сейчас. Вздохнув, я открыла дверь и жестом предложила прорицательнице войти, а сама первым делом поставила Полог Тишины. Бьянка осторожно присела на край кровати.

— Ты Корделия ван Райен? — прямо спросила она, когда я закрыла за нами дверь.

Отпираться смысла не было.

— Да.

— Принцесса Валенсии? — недоверчиво уточнила она.

— Бывшая, — хмыкнула я. — Елена не соврала, меня действительно лишили титула, и с тех пор я в бегах.

— Но королева сказала, что ты погибла…

Я развела руками — мол, можешь подойти и пощупать руками, чтобы убедиться, что я вполне материальная, а не призрак.

— И что, ты участвовала в заговоре против короля? — не успокаивалась подруга.

— Конечно, нет, — устало возразила я. — Что бы обо мне не говорили, я всегда была верной королю. И в Валенсии об этом знают — и мой отец, и моя мачеха, и мой сводный брат, наследник трона.

Бьянка в тот момент выглядела совершенно беспомощной и несчастной.

— Но как… как тебя занесло в Фертагар? Почему ты притворялась знахаркой? Я уже привыкла к мысли, что мою жизнь спас маг, но принцесса… Это чересчур!

— Бывшая, — поправила я ее. — Так что не расстраивайся. По социальному положению ты сейчас намного выше меня.

— Если бы! — мрачно усмехнулась прорицательница. — Ты ведешь себя в любой ситуации, как королева, я это уже давно заметила, и никто вокруг тебе не указ!

Да, эта моя черта была мне хорошо известна.

— Ну хорошо, — вдруг сказала Бьянка. — А твои глаза? Плиний говорил, что они сейчас бывают только у темных эльфов из семьи Этари. Ты же не…

— Я полукровка, — пояснила я, сразу сообразив, что она хочет сказать. — Моя мать была эльфийкой и дочерью Арлиона Этари.

Бьянка поперхнулась и изумленно вытаращилась на меня. Однако в ее лице я не увидела ненависти или презрения, и у меня отлегло от сердца.

— Так вот почему ты так интересовалась Кровавой войной, — задумчиво произнесла она. — А я не могла понять, откуда у тебя такой повышенный интерес к истории.

— Послушай, Бьянка, — проникновенным тоном начала я, сразу решив перейти к сути. — Я не знаю, что ты собиралась сделать с полученной от меня информацией, но скажу прямо — если обо мне станет известно хоть одному магу, он убьет меня через пять секунд. Если обо мне станет известно хоть одному темному эльфу или вампиру, меня убьют через три секунды. Если обо мне станет известно Адриану Вереантерскому, то меня убьют очень нескоро, и смерть моя будет долгой и мучительной. Понятно?

Она смотрела на меня с ужасом.

— Что же ты такое натворила, что столько народу теперь хотят от тебя избавиться?!

Это был удар по больному месту.

— Ничего не натворила, — сердито ответила я, чувствуя, как внутри разгорался знакомый огонь жгучей обиды на весь мир за столь предвзятое отношение ко мне. — Маги ненавидят мой род за те зверства, которые совершал Арлион во время Кровавой войны, и меня за компанию.

— Но это же несправедливо! — возмутилась Бьянка.

Я повнимательнее взглянула на нее.

— Ты же слушала лекции магистра Элриджа по Кровавой войне, так что можешь себе представить, что тогда творилось. Может, у магов, в некотором роде, и есть на это право. А архивампир… Ну, тут отдельная история.

— Но это же глупо — ненавидеть тебя за то, что ты не совершала, — озадаченно сказала Бьянка. — Кстати, я видела тебя сегодня с архивампиром, и мне не показалось, что он прямо ненавидит тебя.

— Он не знает, что это я, — нехотя призналась я. — Я для него — Эржебета Батори, а принцесса Корделия, по его мнению, погибла два года назад.

— Всевидящая Вёр, — выдохнула Бьянка, глядя на меня во все глаза. — Но ведь, если он узнает… Как тебе вообще нестрашно каждый раз ложиться спать, если тебя постоянно окружают те, кто хочет твоей смерти?

— К этому привыкаешь, — любезно просветила ее я.

— Ладно, — пробормотала она, а затем взглянула мне в лицо. — Корделия, я даю честное слово, что не выдам тебя. Ты спасла мою жизнь, я спасла твою, к тому же, в Академии мы постоянно были вместе… И информацию о Раннулфе искали вместе, и так же вместе пытались понять, что он задумал… Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

— Спасибо, — серьезно ответила я.

— А твоим друзьям известно, кто ты?

— Конечно. Они, правда, отреагировали не так спокойно, как ты, — призналась я. — Но в конце концов мы пришли к взаимопониманию.

Она еще немного подумала, а затем решилась:

— А что произошло с тобой два года назад? Почему тебя изгнали? Елена сказала, что это произошло сразу после войны с Вереантером. Вы с Адрианом именно тогда что-то не поделили?

Я ответила не сразу, задумчиво изучая узоры на покрывале на кровати.

— Ну, если говорить коротко, то да.

— Ты не хочешь это обсуждать? — догадалась Бьянка.

— Мне непросто об этом говорить, — неохотно призналась я. — Это были тяжелые два месяца.

— Ну ладно, — не стала настаивать она. — Это твое дело. Но, Корделия, раз ты говоришь, что архивампир для тебя так опасен, будь с ним осторожна, хорошо?

Она поднялась на ноги и подошла к двери, собираясь уходить.

— Хорошо, — в спину ей удивленно пообещала я. А где же возмущение, крики, поток неприязни?

— Я всю жизнь прожила среди обычных людей, а не магов, — пожала плечами Бьянка, когда я спросила ее об этом. — О том, что я маг, я узнала только благодаря тебе. И я выросла без той ненависти к Этари, которую часто испытывают маги. Я не вижу никакой твоей вины в том, что происходило сто лет назад.

Она вышла, оставив меня в каком-то странном благодарном недоумении.