Книга: Под угрозой уничтожения мира
Назад: Глава 29
На главную: Предисловие

Глава 30

Возможно, втайне я надеялась, что в туннелях Арлион все же столкнется с Грейсоном и остальными, его схватят, и я перестану ощущать себя виноватой за то, что отпустила его. Но этого не произошло, и примерно через полчаса блуждания по пустым узким коридорам и подземельям мои друзья и мастер вернулись и сказали, что никого не нашли. Ничего удивительного в этом не было — тайные ходы охватывали немаленькую часть дворца и уходили глубоко под землю, так что там одновременно могли поодиночке бродить не меньше десятка человек, не сталкиваясь друг с другом. Так что я быстрее всех поняла, что Арлион смог скрыться.
К утру полуразгромленный дворец был прочесан сверху донизу, вдоль и поперек, но в итоге всем пришлось смириться, что архимагу удалось сбежать. Разочарование Адриана было видно невооруженным глазом, из-за чего на меня с новой силой нахлынуло чувство вины, но, к счастью, все были так заняты случившимся, что этого никто не заметил. Той ночью никому так и не удалось отдохнуть, поскольку теперь следовало помочь раненым, спасти тех, кого еще можно было спасти, обсудить происшествие с растерянными валенсийцами, согласовывать дальнейшие действия…
Из королевской семьи Валенсии и их приближенных никто не пострадал. Когда Арлион и Раннулф открыли порталы во дворец, Мариусу стало об этом известно сразу, и он успел предпринять необходимые шаги. Окончательно определившись в этот раз, на чьей он стороне (возможно, его выбор напрямую зависел от того, что в Дионе находились вампиры, и шансы на победу в борьбе против Арлиона заметно увеличились), придворный маг сразу предупредил короля, и всех моих родственников отвели в безопасное место, а сам Мариус, и с ним маршал Оффали, присоединились к битве. Дворцовая стража Диона оказалась перебита почти полностью, и на то, чтобы ее восстановить, потребовался бы отдельный гарнизон солдат. Впрочем, все могло обернуться гораздо хуже.
Из сторонников Арлиона, явившихся во дворец, в живых не осталось никого. Оставшихся зомби добили вампиры, а маги, включая Раннулфа, погибли еще раньше. Среди вампиров пало много низших, а Адриан и Виктор были просто сильно истощены магически, так что им удалось вернуть к жизни только тех вампиров, кто погиб позже всех. Раненым помогали мы с Мариусом, и это очень сильно напомнило мне времена моего ученичества, хотя теперь светлый архимаг не следил за каждым моим шагом и не комментировал свои действия, как раньше, когда объяснял мне, как правильно накладывать плетения.
С королем, королевой и наследным принцем Валенсии мы встретились той же ночью в тронном зале, который заметно пострадал из-за того, что здесь Виктор сражался с несколькими магистрами. Вереантерская сторона спустилась туда в том же самом виде, в котором сражалась с умертвиями, и эта покрытая засохшей кровью, но более или менее невредимая группа произвела на валенсийцев сильное впечатление. Мачеха не преминула смерить меня неодобрительным взглядом — где это видано, чтобы королевы разгуливали вооруженными и сами участвовали в подобных стычках — но я едва обратила на нее внимание. В свою очередь, в рядах вампиров вызвало смятение появление Люция, которое усугубилось тем, что Адриан, показавшись на первом этаже после битвы, не сделал попытки ни убить, ни призвать к ответу бывшего заговорщика. Архивампир все еще был бледен и ограничился лишь тем, что в двух словах просветил короля Дария о том, что произошло, и от чего вампиры только что спасли королевскую семью. Напоследок он с самым любезным видом напомнил валенсийцам о заключенном договоре об оказании помощи и плате за него.
Сам момент был щекотливый, ведь официальное подписание договора еще не состоялось — никто не предполагал, что Арлион атакует именно этой ночью — и, следовательно, с формальной точки зрения Валенсия никому ничего не была должна. В тот момент я отчетливо видела, как борются в отце противоречивые чувства — нежелание расставаться с куском валенсийской территории, которая приносила такой доход, и страх перед вампирами. В зале сгустилось заметное напряжение. Адриан невозмутимо ждал, и всем присутствующим было прекрасно понятно, что отказ Дария приведет к объявлению новой войны. В этот момент я заметила довольную улыбку на обычно бесстрастном лице Виктора и поняла, что ему в некоторой степени даже хочется, чтобы король Валенсии заартачился, ведь в случае войны можно будет применить на практике плетение, которые создали мы вдвоем, и посмотреть, как попытаются справиться с ним валенсийцы. Я же сама оставалась совершенно спокойной. Удивительно, но мысль о возможной войне не вселила в меня сейчас никаких чувств. То ли я просто слишком устала, то ли мне и в самом деле было уже наплевать на то, что случится с Валенсией в случае поражения…
А победить в этот раз она бы не смогла, это было очевидно для всех, даже для Мариуса и короля, которым ничего не было известно о созданном Виктором плетении. Но и без этого они невысоко оценивали свои шансы на победу. Некоторое время отец еще размышлял, а затем перевел взгляд и посмотрел на меня. Несколько секунд он пристально вглядывался в мое лицо, словно впервые видел, а затем твердым голосом объявил, что Валенсия не отказывается от данного слова. Адриан довольно кивнул, а затем вампиры вернулись в гостевое крыло, тоже пострадавшее от зомби. Было решено на следующее утро вернуться в Бэллимор, когда архимаги отдохнут и смогут снова открывать порталы, поскольку оставаться в разгромленном дворце смысла не было. Грейсон и мои друзья присоединились к вампирской делегации и должны были отправиться в Вереантер вместе с нами.
Следующие несколько дней в Бэллиморе прошли спокойно. Новости о том, что произошло в Дионе, разлетелись быстро, и вся столица Вереантера теперь гудела. В эти дни я впервые оценила, что в том, что ты королева, есть свои плюсы — никто не смеет лезть к тебе с расспросами и утомлять разговорами. Некоторые придворные делали попытки приблизиться ко мне и расспросить, но я с неизменной доброжелательной улыбкой отсылала их прочь. Мне было известно, что в эти дни особняк фон Некеров буквально осаждали все многочисленные знакомые и друзья семьи, изнывающие от любопытства, что же произошло в Дионе, но Оттилия наотрез отказалась как обсуждать с кем-либо эту тему, так и выходить к гостям, и на растерзание аристократов остался только Александр. Смирившись с участью очевидца, он весьма скупо поделился с общественностью деталями случившегося, которыми им пришлось удовлетвориться.
Кейн и Оттилия теперь все время были вместе. Если честно, мне пока не было известно, как отнеслись фон Некеры к романтическому интересу дочери, который она больше не скрывала, но ярко выраженного неодобрения не было, и ничто не мешало молодым людям быть вместе. Я помнила, что говорил Кейн вампирше о том, почему не хочет становиться вампиром, и не знала, решили ли они как-нибудь эту проблему. Но пока они просто позволили себе наслаждаться обществом друг друга, и мы все — Эр, Фрост, Гарт, Дирк и я — старались им не мешать.
Я же теперь постоянно думала о Лэнгстоне. Как мне защититься от него? Как доказать Адриану, что бывший советник его отца будет пытаться избавиться от меня? Когда ждать первого удара и что сделать, чтобы помешать ему? Из головы не шли слова Арлиона о том, что Адриан должен узнать правду о смерти матери. Но я не имела представления, как сообщить ему такое. Ведь велика вероятность того, что он мне просто не поверит — в конце концов, никаких доказательств у меня нет. Или еще хуже — решит, что я пытаюсь выгородить Арлиона, оправдать его… А если он узнает, что я еще и помогла темному эльфу сбежать? Страшно представить, что тогда будет…
На следующий день после возвращения из Диона в гостиную, где я читала, внезапно вошел Грейсон. Он был одет в простой дорожный сюртук, и я сразу поняла что он зашел попрощаться.
— Я возвращаюсь в Госфорд, — сообщил он. Светлые глаза смотрели на меня с теплотой и в то же время с легкой грустью. — Арлион потерял силы, и моя помощь здесь больше не нужна. Желаю тебе всего хорошего.
Я поднялась с дивана и достала из кармана тяжелый золотой медальон с гербом Рианоров, который уже давно надо было вернуть владельцу.
— Возьмите его, — я протянула тесному эльфу украшение и сказала со всей признательностью, на которую была способна. — Спасибо вам. За все.
Пару секунд он смотрел на мою открытую ладонь, а потом вдруг аккуратно взял меня за руку и сомкнул мои пальцы на медальоне.
— Оставь себе, — спокойно сказал он. — Вдруг когда-нибудь пригодится.
— Но, мастер…
— До свидания, Корделия, — он улыбнулся и направился к двери. — Надеюсь, ты будешь счастлива.
Он скрылся из виду, а я медленно опустилась обратно на диван, пустыми глазами глядя на герб — безликую фигуру в плаще, державшую в одной руке ветвь, а в другой — обнаженный меч. Ну почему Грейсон не мог найти другую — ту, которая ответила бы на его чувства и сделала его счастливым?
Подписание договора о переходе земель происходило в Бларни. Дворец в Дионе нуждался в восстановлении, на которое было необходимо время, и принимать в нем иностранные представительства сейчас было невозможно. В этот раз я отправлялась в Валенсию без чувства страха или тревоги, наоборот, у меня наконец-то появилось ощущение, что ситуация пришла к своему логическому завершению. Адриан был со мной согласен, и в то утро, когда мы должны были перенестись порталом в Бларни, у него было прекрасное настроение. Я знала, что последние несколько дней он был не в лучшем расположении духа из-за побега Арлиона, и такая перемена не могла остаться незамеченной. Когда мы вместе спускались в просторный холл, где нас уже дожидались несколько высших вампиров, включая Виктора, и эскорт, Адриан вдруг спросил:
— Ты еще хочешь заменить отряд телохранителей на одного высшего вампира?
— Да, — осторожно подтвердила я, не веря в такую удачу.
Он вздохнул и сказал:
— Я намерен позволить Люцию вернуться в Вереантер. Если он, конечно, захочет.
Решив, что я ослышалась, я остановилась прямо посреди лестницы и встала к Адриану лицом. Он в этот момент выглядел слегка мрачным, словно не был до конца уверен в своем выборе.
— Что заставило тебя изменить решение? — спросила я, беря его за руку и глядя в лицо, чтобы у него сейчас не возникло искушения сбежать от ответа, как в прямом, так и в переносном смысле. Адриан ответил не сразу, вглядываясь в мое лицо.
— Он помешал Раннулфу убить нас обоих, — наконец признал он. — И не захотел убирать тебя с дороги, чтобы только добраться до меня. Он привязан к тебе. Думаю, с твоей охраной он бы справился.
Когда мы вернулись в Бэллимор, я в двух словах рассказала Адриану, как прошла наша встреча с Люцием. Однако ни в какие детали я не вдавалась, и потому решение архивампира удивило меня вдвойне, но удивление быстро сменилось искренней радостью. Просияв счастливой улыбкой, я привстала на цыпочки и поцеловала его прямо посреди коридора:
— Спасибо!
Он улыбнулся в ответ, и на его лице появилось довольное выражение, а затем мы продолжили путь вниз. Через несколько шагов он поинтересовался:
— Ты в этот раз решила отправиться без леди фон Некер?
— Пусть она побудет с Кейном, — просто сказала я. — Не хочу им мешать.
— Твой друг уже решил, чем будет заниматься дальше? — об обращении Кейна в вампира Адриан тоже уже был осведомлен. — Он же теперь темный, и дорога на факультет целителей ему будет заказана.
Я только покачала головой.
— Не знаю пока. Я их не спрашивала, поскольку для него этот вопрос болезненный. Его очень угнетало, что, став вампиром, он станет просто низшим без всего, в то время как Оттилии, по его словам, нужен кто-то, более подходящий по статусу.
Лестница подошла к концу, и дальше мы шли по широкому коридору. Постеленный ковер заглушал стук каблуков, которые наверняка по голому мрамору стучали так, что уши бы закладывало.
— Если сегодня все пройдет по плану, Кэллахил присоединится к Вереантеру, — наконец задумчиво сказал Адриан. — Барону де Энниндейлу можно было бы дать титул и отдать эти земли. Тогда он станет вереантерским дворянином, и больше препятствий для них с леди фон Некер не будет.
Я изумленно расширила глаза, не поверив собственным ушам, и осторожно осведомилась:
— А с чего вдруг такая благотворительность?
— Не удивляйся, — спокойно отозвался Адриан; кажется, его позабавило мое недоверие. — Этот титул будет чисто номинальным. В Кэллахиле, кроме рудников, ничего нет, вдобавок он очень далеко от Бэллимора, и, по большому счету, аристократам там делать нечего. Так что там будет продолжаться добыча адамантия, а твои друзья спокойно поженятся, и в итоге все будут счастливы.
В глубине души я бы не сильно удивилась, если бы узнала, что Адриан пошел на этот шаг с определенным умыслом, но сейчас мне совершенно не хотелось думать о мотивах его поступков. Если Оттилия и Кейн окончательно разберутся со всеми проблемами, это будет самым лучшим, что только могло произойти, а об остальном можно подумать позже.
Подписание договора проходило в Большом зале для совещаний. Встреча вереантерской делегации прошла так же, как в прошлый раз, а, когда мы направлялись в зал для переговоров, нам по пути попалась Надя, которая выбрала неподходящий момент, чтобы выйти из комнаты. Не удивлюсь, если мачеха велела ей сидеть у себя и не выходить наружу. Узнав меня, она одарила меня быстрой приветливой улыбкой.
Что было приятно — на этот раз мне не пришлось общаться с мачехой с глазу на глаз, поскольку королевы тоже должны были присутствовать при подписании. К лицам мачехи и отца словно приросли маски невозмутимости, Мариус сохранял каменное лицо и явно старался держаться тише воды ниже травы — возможно, его нынешнее положение при дворе все еще было достаточно шатким. Впрочем, это понятно — придворный маг необходим Валенсии, но о былом доверии короля к светлому архимагу уже не могло быть никакой речи.
Все необходимые документы наконец-то были подписаны, и спустя сто лет Кэллахил вновь стал частью Вереантера. Я задумчиво окинула взглядом такой знакомый зал, чтобы получше запомнить этот день, которого кто-то ждал с нетерпением, а кто-то надеялся, что он не наступит никогда. Сквозь высокие окна проникал солнечный свет, отбрасывавший яркие пятна света на темный паркет, и угрюмые лица валенсийцев совершенно не вязались с последними теплыми летними днями. После подписания бумаг оставаться в Валенсии вампирам больше не было необходимости, так что вереантерская делегация была намерена отправиться обратно в Бэллимор. Но в тот самый момент, когда мы были уже готовы выйти из зала, отец внезапно обратился ко мне, нарушая все предписания протокола:
— И стоило оно того?
Я удивленно посмотрела на него. За все это время мы ни разу не перемолвились и словом, и с тех пор, как стало известно, что я жива, отец предпочитал вести себя так, словно меня не было, и внезапная перемена в его поведении заставила меня присмотреться повнимательнее. Сейчас, когда Валенсия уже лишилась Кэллахила, каменная бесстрастность исчезла с лица короля, и я могла увидеть, что он испытывал на самом деле — злость и признание собственного поражения. И именно в эту секунду я ощутила, как с моих плеч скатывается груз, давивший на них вот уже два года. Я победила. Я смогла отомстить всем тем, кто предал меня два года назад, и отец это понимал. Понимал, и потому позволил себе проявить настоящие чувства.
— Стоило оно того? — повторил он, пытливо оглядываясь в мое лицо в надежде разглядеть там какие-то эмоции — сожаление или торжество. — Стоило рисковать собой и умирать ради куска земли, чтобы в результате все твои усилия оказались напрасными?
Позабыв об этикете, я улыбнулась — свободно и легко. Вспомнился разговор отца с леди Алиной, подслушанный давным-давно, когда меня уже арестовали, но сейчас он не испортил мне настроение. Ответ пришел в голову сам собой.
— Ничего личного, дорогой отец, — просто сказала я, не особо надеясь, что он поймет, что я имею в виду. Услышав, как я к нему обратилась, он дернулся, как от удара. — Это политика.
Но он понял — это стало очевидным, когда отец на долю секунды прикрыл глаза, разом состарившись на десять лет. А я приняла предложенную Адрианом руку, и мы, сопровождаемые эскортом и несколькими высшими вампирами, вместе покинули зал совещаний.
Назад: Глава 29
На главную: Предисловие