Глава 23
Бог эволюции
– Пока все получается, но еще много чего предстоит сделать! – прогремел Чудакулли, выходя из магического круга в Главный зал. – Все в порядке, мистер Тупс?
– Да, сэр. Вы же не разговаривали с Дарвином, чтобы остановить бога эволюции, правда ведь?
– Нет, ты же сказал, что не стоит, – живо ответил аркканцлер.
– Прекрасно. Это должно было произойти, – сказал Думминг. – Так что теперь нам осталось лишь убедить мистера Дарвина…
– Я думал об этом, Тупс, – прервал его Чудакулли, – и решил, что сейчас нужно, чтобы ты взял его и отправился к богу эволюции на его остров. Так будет намного безопаснее.
Думминг побледнел.
– Я бы предпочел туда не отправляться, сэр!
– Тем не менее ты это сделаешь, потому что я аркканцлер, а ты нет, – ответил Чудакулли. – Узнаем, как он отнесется к слону на колесах, а?
Думминг посмотрел на Дарвина, все еще покоящегося в голубом стазисе.
– Это очень опасно, сэр. Подумайте о том, что он там увидит! К тому же будет весьма неэтично удалять у него воспоминания, которые…
– А я знаю, что я аркканцлер – это написано у меня на двери! – ответил Чудакулли. – Покажи ему того бога, мистер Тупс, и оставь все заботы мне. И поскорее, приятель. Я хочу покончить со всем этим к обеду!
В следующее мгновение после того, как Думминг исчез вместе с Дарвином, на плитках Главного зала возник небольшой валун и приличная куча песка.
– Отличная работа, мистер Гекс, – похвалил Чудакулли.
«+++ Спасибо, аркканцлер. +++», – написал Гекс.
– Правда, я все же надеялся, что мы и стулья вернем.
«+++ В следующий раз посмотрю, что можно сделать, аркканцлер. +++»
На Моно-Острове Чарльз Дарвин поднялся с пляжа и осмотрелся.
– Поддается ли это какому-либо разумному объяснению или это лишь продолжение безумия? – спросил он у Думминга. – Я сильно порезал руку!
В тот момент два листика упали на землю рядом с его ногой и с поразительной скоростью выросли, превратившись в растение. На нем появились другие листья, а потом возник красный цветок, который открылся, будто взорвавшись, и увял, как погасшая искра, оставив лишь одно белое и пушистое семечко.
– О, перевязочный цветок, – сказал Думминг, подбирая его. – Это вам, сэр.
– Но как… – начал Дарвин.
– Оно просто поняло, что вам нужно, – сказал Думминг, указывая путь. – Это Моно-Остров, здесь живет бог эволюции.
– Бог эволюции? – переспросил Дарвин, ковыляя за ним. – Но эволюция – это процесс, свойственный…
– Да, да, я знаю, о чем вы думаете, сэр. Но здесь все иначе. Здесь есть бог эволюции, и он… все совершенствует. Вот почему мы считаем, что все несчастные создания отчаянно мечтают сбежать с этого острова. Они откуда-то знают, чего вы хотите, и эволюционируют с такой скоростью, на какую только способны, в надежде, что вы заберете их с собой.
– Этого не может быть! Для эволюции требуются тысячи лет…
– Карандаш, – спокойно произнес Думминг.
Дерево, стоявшее неподалеку, содрогнулось.
– Вообще-то карандашный куст сохраняет чистоту сорта, только если растет в подходящей почве, – продолжил Думминг, приближаясь к нему. – У нас в Университете есть несколько экземпляров. А заведующий кафедрой беспредметных изысканий ухаживал за сигаретным деревом несколько месяцев, но потом оно стало слишком сильно сочиться смолой. Когда некоторые из них покинули остров, они перестали стараться. – Он протянул карандаш. – Не желаете ли спелый карандаш? Они очень полезны.
Дарвин взял тонкий цилиндр, сорванный Думмингом с дерева. Тот оказался теплым и все еще слегка влажным.
– Понимаете ли, это Моно-Остров, – сказал Думминг и указал на невысокую гору на дальнем краю острова. – Бог живет вон там. Не такой скверный старикашка, как многие из них, но он постоянно все меняет. Когда мы с ним встречались, он…
Кусты зашелестели, и Думминг оттащил ошеломленного Дарвина в сторону ровно в тот момент, когда что-то с грохотом промчалось по тропе.
– Это же гигантская черепаха! – воскликнул Дарвин, когда оно укатилось. – По крайней мере, чем-то похожа на… о-о!
– Да.
– Она на колесах!
– О да. Он вообще увлекается колесами. Считает, что они везде должны быть уместны.
Черепаха ловко развернулась и остановилась возле кактуса. Со вкусом его объела, после чего зашипела и покосилась набок.
– О, – раздался в воздухе голос. – Какое несчастье. Прокололась камера в колесе. Вечная дилемма: или прочность покрова, или норма потребления слизи.
Между ними возник худощавый мужчина, погруженный в свои мысли и одетый в замызганную тогу. Жучки кружили вокруг него подобно удивительным крошечным астероидам.
– Здесь нам поможет металлическое покрытие, – произнес он и, повернувшись к Думмингу, как к какому-нибудь старому приятелю, добавил: – А вы как считаете?
– Э-э… мм… а вам действительно так необходим этот панцирь? – торопливо сказал тот.
Жуки, яркие, как маленькие галактики, сели на его мантию.
– Понимаю, что ты имеешь в виду, – сказал старик. – Слишком большой вес, да? О… ваше лицо мне знакомо, молодой человек. Мы с вами раньше не встречались?
– Думминг Тупс, сэр. Я уже бывал здесь несколько лет назад. Вместе с волшебниками, – осторожно ответил Думминг.
Сам он весьма восхищался богом эволюции, пока не узнал, что тот считал тараканов вершиной эволюционной пирамиды.
– Ах да. Помнится мне, вам тогда пришлось в спешке покинуть остров, – печально заметил бог. – Это было…
– Вы! Это вы появились в моей комнате! – сказал Дарвин, до этого просто смотревший на бога с разинутым ртом. – И там повсюду были жуки! – Он умолк, но его рот некоторое время продолжал открываться и закрываться. – Но вы явно не… Я думал, вы…
Думминг был к этому готов.
– Вы знаете, что такое Олимп, сэр? – быстро спросил он.
– Что? Так мы что, мы в Греции? – спросил Дарвин.
– Нет, сэр, но у нас тут тоже много богов. Этот, э-э, джентльмен не единственный бог, как вы могли подумать. Он лишь один из богов.
– Надеюсь, это не проблема? – спросил бог эволюции, беспокойно улыбаясь.
– Один из богов? – произнес Дарвин.
– Один из хороших, – поспешил ответить Думминг.
– Приятно это слышать, – счастливо сияя, сказал бог. – Послушайте, мне пора проверить, как там дела у моих китов. Почему бы вам не подняться на гору и не выпить чашечку чая? Я люблю принимать гостей.
Он исчез.
– Но греческие боги были мифами! – выпалил Дарвин во внезапно опустевшее пространство.
– Мне об этом неизвестно, сэр, – сказал Думминг. – Наши – не мифы. В этом мире боги предельно настоящие.
– Он прошел сквозь стену! – не унимался Дарвин, раздраженно указывая в пустоту. – Он сказал мне, что присущ всем творениям!
– Он много чего подправляет, это точно, – сказал Думминг. – Но здесь и только здесь.
– Подправляет!
– Давайте-ка прогуляемся к Невозможной горе, – предложил Думминг.
Невозможная гора по бóльшей части была полой. Ведь для создания кита-дирижабля нужно было много места.
– Он в самом деле должен получиться, – сообщил бог эволюции за чаем. – Без этого жира и с надувным скелетом, которым, кстати, я очень горжусь, он сможет летать маршрутами перелетных птиц. Ну, еще нужен плавательный пузырь побольше. Очевидно, понадобится и маскировка под облака. Взлет будут осуществлять кишечные бактерии, выделяющие возвышающие газы. Плавниковый парус и плоский хвост обеспечат удобное управление. В общем и целом, хорошая работа. Но тяжелее всего мне даются хищники. Баллистическая акула класса «море – воздух» доказала свою полную несостоятельность. А у вас есть какие-нибудь предложения, мистер Дарвин?
Думминг взглянул на Дарвина. Бедняга, с посеревшим лицом, он рассматривал пару китов, которые медленно парили под сводом пещеры.
– Простите? – сказал он.
– Бог спрашивает, кто мог бы на них охотиться, – подсказал Думминг.
– Да, серые человечки говорили, что вы глубоко интересуетесь эволюцией, – сказал бог.
– Серые человечки? – спросил Думминг.
– О да, вы их знаете. Летают тут иногда. Они сказали, что кто-то очень хочет послушать о моих взглядах. Я был весьма польщен. Ведь большинство просто смеется над ними.
Дарвин осмотрел небесную мастерскую и произнес:
– Не вижу ничего смешного в парусном слоне, сэр!
– Вот именно! Эту мысль мне подсказали большие уши, – с довольным видом произнес бог. – Увеличить их было проще простого. При благоприятном ветре он может разгоняться по вельду до двадцати пяти миль в час.
– Пока колесо не лопнет, – уныло заметил Дарвин.
– Я уверен, когда они поймут идею, все станет получаться, – сказал бог.
– А вам не кажется, что лучше позволять всем этим существам эволюционировать самостоятельно? – спросил Дарвин.
– Дорогой мой, это же так скучно, – ответил бог. – Четыре ноги, два глаза, один рот… Экспериментировать готовы очень немногие.
Дарвин еще раз обвел взглядом сияющее внутреннее убранство Невозможной горы. Думминг заметил, его внимание к деталям – клетке перепончатокрылых осьминогообезьян, которые теоретически могли проскользить по навесу целые сотни ярдов, Phaseolus coccineus giganticus, которая сохраняла чистоту сорта только тогда, когда можно было найти возможное применение стеблю высотой в полмили… и всяким животным повсюду, многие из которых находились в стадии сборки или разборки, но все равно оставались живыми среди легкого тумана святости.
– Мистер, э-э, Тупс, я бы сейчас хотел… вернуться домой, пожалуйста, – произнес побледневший Дарвин. – Это все очень… познавательно, но мне все же хотелось бы вернуться.
– Ох уж эти люди, вечно куда-то торопятся, – расстроился бог. – Но, надеюсь, я хоть немного вам помог, мистер Дарвин?
– Конечно, вы в самом деле помогли, – мрачно ответил тот.
Бог проводил их к выходу из пещеры. Жуки кружили облаком позади него.
– Заходите еще, – сказал он, когда они стали спускаться на тропу. – Буду рад…
Его прервал такой громкий шум, будто все шарики мира лопнули в один миг. Шум был протяжным и исполненным тоски.
– О нет! – произнес бог эволюции и поспешил вовнутрь. – Только не киты!
Всю дорогу к пляжу Дарвин молчал. А когда они проходили мимо колесной черепахи, скособочившись наворачивающей круги, он молчал еще сильнее. Когда Думминг позвал Гекса, молчание стало вовсе оглушительным. Когда они возникли в Главном зале, его молчание – не считая краткого крика при перемещении, – стало еще и заразительным.
Собравшиеся волшебники переминались с ноги на ногу. Их гость источал темную ярость.
– Как прошло, Тупс? – прошептал Чудакулли.
– Э-э, бог эволюции был в своем репертуаре, сэр.
– Да? Ну, хорошо…
– Я очень сильно хочу проснуться от этого кошмара, – неожиданно произнес Дарвин.
Волшебники уставились на него, трясущегося от ярости.
– Хорошо, сэр, – спокойно сказал ему Чудакулли. – Мы поможем вам проснуться. Погодите минутку.
Он поднял руку, и их гостя вновь окружило голубое мерцание.
– Джентльмены, прошу вас.
Он подозвал к себе остальных старших волшебников, и те сгрудились вокруг него.
– Можем ли мы вернуть его обратно, стерев все воспоминания о том, что здесь случилось, верно? – спросил он. – Мистер Тупс?
– Да, сэр. Гексу это по силам. Но, как я уже говорил, вмешиваться в его разум было бы неэтично.
– Ну, мне не хотелось бы, чтобы кто-нибудь здесь думал, что это неэтично, – строго заявил Чудакулли. Он обвел всех взглядом. – Возражения есть? Прекрасно. Видите ли, я поговорил с Гексом и хотел бы кое-что оставить в его памяти. Все-таки мы перед ним в долгу.
– Неужели, сэр? – спросил Думминг. – А от этого не станет хуже?
– Я хочу, чтобы он знал, ради чего мы все это проделали, – пусть хотя бы на одну секунду!
– Ты уверен, что это хорошая идея, Наверн? – спросил профессор современного руносложения.
Аркканцлер засомневался.
– Нет, – ответил он. – Но это моя идея. Так что мы так и сделаем.
