22

Кроме сухарей нам была нужна пресная вода, но куда было ее набрать? Я не уверен, что в лодке будет приготовлен анкерок с родниковой водой. В бараках стояли большие бочки, а бутылок и кувшинов не было. Почти не было. Глиняный кувшин с тонким горлышком и ручкой можно было купить. Охрана смотрела на это сквозь пальцы, и счастливые обладатели этих сосудов не подыхали от жажды. После небольших размышлений я отправился к одному из подручных Хесуса, который заправлял здешним «рынком». Денег у меня не было, но товар можно было отработать. Как? Вот это я и собирался узнать. Торговец даже слушать не стал. Скривился и отмахнулся, словно от насекомого.

Через час за мной пришли люди Хесуса. Вы скажете, что этого можно было ожидать, но я не был так уверен. Старик Морено обитал в самом удобном бараке, где у него была каморка, или скорее закуток, отделенный перегородкой от прочих обитателей. Здесь жили те, кто работал в городе или ждал выхода на поселение. По сравнению с нашим – пятизвездочный отель.

– Серхио! – улыбнулся Хесус. Можно было подумать, что он увидел родного брата или лучшего друга. – Рад, что откликнулся на приглашение! Стариков никто не любит навещать, верно? Присаживайся…

Ну просто добрый дядюшка из оперетты. Если сейчас скажет, что на меня обижен, то я ошибся, считая его умным человеком. Или нет? Со здешней публикой, как ни крути, тонкие игры не нужны. Им бы попроще и подоходчивее…

– Зачем тебе кувшин, Серхио? – спросил старик и прищурился. Смотрел, словно смолой обливал. Тяжелый у него взгляд. Тяжелый и липкий. Хорошее начало разговора. Без долгих и лишних рассуждений.

– На работе мы подыхаем от жары, сеньор, а тех нескольких ведер, которые приносим из лагеря, на всех не хватает.

– Хочешь, значит, выжить… – протянул он.

– Да, сеньор.

– Это хорошо… Очень хорошо. Скажи, а что у тебя за дела с Роберто?

– Дела? Вы ошибаетесь, сеньор, у нас нет никаких общих дел.

– Это хорошо… – повторил он и кивнул. – У меня нет причин не доверять твоим словам, но люди говорят, что последнее время вы часто общаетесь. Пойми меня правильно, Серхио, я не против, чтобы ты заводил друзей и приятелей. Человек должен иметь кого-нибудь, с кем можно перекинуться добрым словом, но послушай моего совета – делай это осмотрительно. Роберто слишком невезучий парень, чтобы с ним можно было вести серьезные дела. Тем более… – Хесус сделал небольшую паузу. – Тем более такие, от которых может зависеть твое будущее. Надеюсь, вы не планируете каких-либо неосмотрительных действий?

– Боже меня упаси, сеньор!

– Верно мыслишь. Значит, тебе нужен кувшин… Он дорого стоит. Ты не представляешь, Серхио, сколько дерут за него местные гончары.

– Догадываюсь.

– У тебя есть деньги?

– Увы, сеньор, нет.

– Скажи, умеешь ли ты драться?

– Мне, как и любому мужчине, доводилось махать кулаками.

– Любому? – усмехнулся Хесус. – Нет, любой мне не годится.

– Смотря с кем и чем драться.

– Кулаками, сынок! Само собой, если твой противник раскрылся или упал, то нет особого греха ударить его ногой или наступить на горло. Видишь ли, народ устал без развлечений! Даже охранники начинают засыпать на своих постах, а это и вовсе никуда не годится. Долго ли до беды? Тем более по такому пеклу! Люди дуреют и делают глупости! Того и гляди проломят кому-нибудь киркой голову, а кому отвечать? Старику Хесусу? – Он развел руками и растопырил пальцы. – Оно мне надо? Я уже стар и хочу умереть в сытости и покое.

Морено немного помолчал, потом посмотрел на меня и кивнул:

– Ты умеешь слушать, Серхио, а это хороший знак. Очень хороший. Так вот, о драках и поединках… Через неделю, как ты, наверное, слышал, в городе большой праздник. Начальник решил устроить праздник и для нас, но не в субботу, а в воскресенье. Будет хороший обед, который надо подкрепить чем-то более вкусным, чем вываренная косточка в похлебке. Ты согласен?

– Конечно, сеньор. Люди не железные.

– Вот! – Он ткнул пальцем в потолок. – Ты умный малый, Серхио Чатров. Вот начальник и решил устроить на плацу кулачные бои. Будет двадцать бойцов, которые докажут лагерю, что еще не растеряли силы на здешних болотах. Хочешь в этом участвовать?

– Я?!

– Именно! Я уже стар, чтобы принимать участие в таких развлечениях, – усмехнулся Хесус.

– Что получу взамен?

– Вот это уже деловой разговор! – Он хлопнул ладонью по коленке. – Если выберешься в тройку лучших, то подарю кувшин и добавлю десять реалов, чтобы ты хорошо отпраздновал победу. Если выстоишь во всех боях, то… – Морено развел руками и усмехнулся. – Даже не знаю, что и предложить такому славному бойцу! Может, переведем тебя в другой барак, да и работу присмотрим почище и полегче. Кроме этого будут подарки от начальника нашего заведения. Пачка табаку и бутылка вина. Поверь, предложение хорошее, и если я предложил именно тебе, то лишь потому, что ты мне интересен. Кто знает, какие таланты скрываются за твоей нелюдимой натурой?

Никогда бы не подумал, что мне предложат участвовать в подобных мероприятиях! Тем более здесь, на каторге. Казалось, что в такие неприятности влипают лишь герои дешевых боевиков, готовые спасать мир по любому поводу и в любой ситуации.

Еще немного – и начну вспоминать фильмы, которые крутили в девяностых. Разве что там призы были побольше: чемодан денег или жизнь сексапильной красотки. Мне предложили простой глиняный кувшин и десять серебряных реалов… Не самый плохой приз для простого каторжника, не правда ли?

– Можно ли мне подумать?

– О чем? – удивился старик. – Нужен тебе кувшин или не нужен?

– Он мне нужен.

– Но денег, если не ошибаюсь, у тебя нет. Как и богатых родственников, которые могут облегчить твою участь.

– Вы правы, с этим у меня сложновато.

– Я предложил тебе выход, но ты еще думаешь… – протянул Хесус. Произнес это с такой интонацией, что перед глазами возник Марлон Брандо в образе Крестного отца. Как он там говорил? «Ты приходишь и просишь что-то у меня, но ты просишь без уважения…» Очень, знаете ли, похоже. Просто один в один.

– Хорошо, сеньор, я согласен.

– Вот и славно! Будем считать, что мы договорились. И помни, что я тебе сказал о нашем Роберто. Не связывайся с ним. Невезучий он малый, да простит его Господь за все глупости, которые он совершил в этой жизни!

– До этих боев целая неделя, сеньор, а от жары мое самочувствие не улучшится. Плох тот боец, у которого темнеет в глазах от усталости и жажды.

– Нет, ты определенно мне нравишься! Своего не упустишь, верно! Эй! – Он повернулся к одному из своих подручных и кивнул. – Принесите этому парню кувшин. Раздери меня дьявол, но он будет хорошо драться!

Я вышел от Хесуса с кувшином и небольшим свертком. Старик так расщедрился, что дал мне целый каравай хлеба и кусок солонины. Чтобы от слабости не качало. Пока я донес эти припасы до барака, чуть слюной не захлебнулся!

В том, что каторжане будут отдыхать на следующий день после свободных горожан, нет ничего удивительного. Охрана не вынесет сидения на вырубках и делянках, когда в городе все будут веселиться, тиская здешних шлюх и упиваясь дешевым вином или чичой – пивом из кукурузы или кинвы.

На следующий день солдаты будут маяться похмельем – не лучшее состояние для охраны каторжан. Дисциплина у здешних служак слабая. Порядок обеспечивается лишь чрезмерной жестокостью по отношению к заключенным. Ну и благодаря политике Хесуса Морено – еще более жестокой и коварной. Начальству неохота разбираться с проблемами, а поэтому в субботу закончим работу раньше обычного. В воскресенье нас и вовсе никуда не выведут, закрыв на территории лагеря. Охрана будет только у ворот и на стенах. Хорошо, если и эти не упьются. Пропавший день компенсируют дополнительными часами на следующей неделе. Работа не пострадает, а начальство будет выглядеть заботливыми управленцами, которые не только пекутся о душах заблудших, но и дают им возможность отдохнуть. Курорт, а не каторга!

– Серхио, зачем ты пошел к Хесусу! – сердился Роберто, но мясо и хлеб жевал так, что за ушами трещало. – Он якшается с начальником нашей каторги! Если что-то прознает или, не дай бог, почувствует, то выдаст нас стражникам!

– Тут ты ошибаешься. Даже если что-то и заподозрит, то будет уверен, что наши планы рассчитаны на более позднее время, чем этот праздник. Тем более что я дал свое согласие на участие в этих драках.

– Ты будешь драться?!

– Я что, похож на идиота? Мне совсем не хочется оказаться перед побегом искалеченным до полусмерти.

– Но как же тогда… – растерялся он.

– Мы просто сдвинем дату побега и убежим ночью перед праздником.

– Ты уверен, что мы сумеем выбраться?

– Роберто, я не знаток здешних правил и порядков, но готов поклясться в том, что охрана, оставшаяся в лагере, не будет сидеть и глотать слюни, пока все остальные веселятся. Они не покинут своих постов, но обязательно припасут кусок копченого мяса и кувшин вина. Это значит, что уже в полночь им будет наплевать, кто и куда идет. Лишь бы не лезли на стены. Мы ведь не собираемся этого делать, не правда ли?

– Н-нет, – он покачал головой.

– Вот и славно.

Утром, когда мы выстроились у ворот, чтобы отправиться на работу, ко мне подошел один из капралов – светловолосый мужчина с лихо закрученными усами и пушистыми бакенбардами. Он смерил меня взглядом, подкрутил ус и спросил:

– Слышал, что ты будешь драться в это воскресенье?

– Да, сеньор.

– Это хорошо. – Он вывел меня из строя и подтолкнул в сторону барака. – Хесус приказал тебе отдыхать. И дерись, черт побери, хорошенько! Может, и поставлю на тебя пару монет.