Глава 9
Всю дорогу я вела машину, как по инерции. По инерции закурила, по инерции включила музыку и по инерции приоткрыла окно. Несмотря на вечернюю прохладу, мне было жарко. А еще я была возбуждена. Да, я была так возбуждена как никогда в своей жизни и ни с кем. Марини ментально меня отымел, точнее он подвел меня к той грани, когда каждый мой нерв оголился и завибрировал от желания покориться ему. Мысленно я уже отдалась Данте прямо в его кабинете. На этом чертовом зеркально-чистом письменном столе, рядом с портретом и итальянским стилетом. Я не заметила, как навязчиво тереблю первую пуговицу блузки, тереблю так, что почти оторвала ее с мясом. Я напряжена до такой степени, что, кажется, немедленно взорвусь, стоит лишь прикоснуться. Черт, сколько времени у меня не было секса? Давно. Очень давно. Пару ночей с Алексом уже после расставания и все. Последний раз четыре месяца назад, когда мать не отвечала на телефонные звонки и меня трясло от ужаса, особенно после того как я узнала, что ее новый любовник картежник и любитель кокаина. Я подняла Алекса среди ночи, и он разыскивал мою непутевую мамашу по своим каналам в Чикаго. Нашел, естественно, и получил от меня вознаграждение в виде неплохого утреннего секса. После чего я выпроводила его и снова не отвечала на звонки и избегала встреч. Только с Алексом я не испытывала и десятой доли этого ненормального возбуждения, когда только от звука голоса Марини, хочется свести ноги вместе, чтобы унять пульсацию между ними. Я въехала на парковку и припарковала машину на своем месте. Откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.
«Вы боитесь прикосновений?»
Я не заметила, как моя рука скользнула за вырез блузки к краешку кружевного бюстгальтера, поглаживая горящую кожу. Я жаждала прикосновений, именно его прикосновений, мне почему-то казалось, что Данте касается так, что от каждого скольжения его пальцев по коже я буду сходить с ума, покрываться мурашками, задыхаться от наслаждения и корчится, поджариваясь на медленном огне.
«Как сильно бьется ваш пульс, можно подумать, что вы и правда меня боитесь или возбуждены».
И то и другое вместе. Да, он пугал меня, но вместе с этим я никогда в жизни не чувствовала ничего подобного. Примитивная похоть, алчное неконтролируемое желание дикого совокупления. Все на грани инстинктов. Остро. Жадно. Невозможно.
Поднесла руку к губам и провела по ним подушечками пальцев, они горели. Настолько горячие, что мне казалось, их обожгло кипятком.
«Все, что вы перечислили, это самые невинные вещи, которые можно вспомнить, побывав в моей постели, мисс Кэтрин Логинов».
Я выдохнула и повернула ключ в зажигании. Музыка смолкла. А что можно вспомнить, побывав в его постели? Что такого, чего не происходит в постели с другими? Это признание в склонности к насилию? Или он все же в теме? Что Марини хотел этим сказать?
Все тело покрылось испариной, мелкими бусинками пота, я бы никогда не призналась никому, что мне ужасно хочется узнать, какие воспоминания будут у меня самой после секса с Данте Марини. Как психолог я бы охарактеризовала это так – возбуждение после долгого воздержания, но как женщина я знала, что хочу именно этого мужчину несмотря на то, что совершенно его не знаю. Меня это пугало. Перед глазами проносились картинки, где я, со связанными руками, лежу перед ним, распятая, а он льет воск на мое тело и смотрит своими ледяными синими глазами. С губ сорвался стон, и я вдруг обнаружила себя откинутой на спинку сиденья, ласкающей одной рукой свою грудь, а другой себя между ног. Это наваждение.
Я ворвалась в собственную квартиру и прислонилась спиной к двери. Мне все еще было нечем дышать. Сбросила жакет на кресло, сдернула шарф с шеи и на ходу сняла туфли. Я подошла к ноутбуку Веры и открыла крышку, выдохнула и начала листать файлы. Нужно успокоиться. Начать думать о другом.
Я снова зашла на блог Веры и пролистала фотографии. Я внимательно смотрела каждый снимок.
Как разительно отличалась та Верочка на портрете в анкете и эта. Там я видела красивую белокурую куколку, а здесь взрослую девушку, почти женщину с призывным блеском в глазах, с соблазнительным телом. Девушку не просто знающую, что такое секс, а излучающую этот секс каждой порой на теле. Каждым аксессуаром одежды. Первый раз я не присмотрелась, а сейчас отчетливо видела на запястьях Веры кожаные браслеты с двумя железными кольцами на каждом из них. На шее девушки своеобразный ошейник, и если присмотреться там, где волосы чуть приподняты за ухо, можно увидеть такие же кольца, как и на браслетах. Я нахмурилась, воображение тут же нарисовало протянутую через эти кольца цепь. Это тематическая вечеринка. Только как Верочка, отличница, примерная девочка смогла туда попасть? Обычно на эти вечеринки приходят по приглашению, там строгий фейс-контроль и селекция. Как шестнадцатилетний подросток мог оказаться в таком месте? Или это просто одежда, стиль?
Но что-то подсказывало мне – нет, это не стиль, это костюм, дресс-код подобного заведения.
Я присмотрелась к одному из снимков: рядом с Верой на столике лежала маска и купюра, свернутая в трубочку А вот и наркотики. Скорей всего кокаин. Я сохранила снимок на компьютер и увеличила его. В объектив попал кусок барной стойки, в зеркале, за рядом подвешенных хрустальных бокалов, отражалась надпись, скорей всего название заведения. Я выписала по одной букве и прочла Danger Grounds.
Поиск в Гугле ничего не дал. Ни одного заведения с подобным названием.
Возможно, я что-то найду в истории браузера, если она сохранилась. Да, она сохранилась.
Форумы, социальные сети, блоги, несколько сайтов о сериалах. Я уже почти было закрыла страницу, как вдруг открылся сайт с предупреждением об ограничении по возрасту. Сайт с названием Danger Grounds. Бинго, матрешка!
Я подтвердила, что мне больше восемнадцати и попала на главную страницу. В шапке сайта красовалось лого «Боль может стать наслаждением, если ты готов принять ее и впустить в себя».
Сайт тематических знакомств. Я раздумывала несколько секунд, а потом зарегистрировалась на сайте, поставила несколько своих фотографий, ввела возраст, пол, немного данных. Задержалась на нике пользователя, а потом написала White cat и нажала на регистрацию.
Прямо на главной странице красовалось объявление. Очень яркое, провокационное: две маски, наручники, ошейник, ярко-алая надпись: «Каждую неделю, только для наших пользователей вход на опасную территорию. Воплоти свои самые грязные фантазии в реальность. Полная анонимность гарантирована» и приписка мелкими буквами: «Отправьте заявку на участие администрации сайта, заявка будет рассмотрена, и мы дадим вам ответ – можете ли вы войти на нашу территорию или нет… Если вам повезло, вы получите наше приглашение. Мы не даем разъяснений по поводу отказа. Возможно, вы слишком мало времени зарегистрированы на нашем сайте или… вы просто нам не подходите. Найдите и в этом свое удовольствие. С уважением к вам, Администрация Опасной Территории».
Посмотрела на программу мгновенных сообщений и вздрогнула, вспомнился странный, пугающий диалог.
Не знаю почему, но я вдруг скопировала ник Morte и ввела его в поиске участников сайта.
Вуаля. Да. Он числится в пользователях. Значит, вот где они познакомились. Я зашла на его страничку. Полное отсутствие информации, только аватар-ка мужчины в капюшоне, ник «Смерть» и несколько данных, скорей всего ненастоящих. Дата регистрации на сайте 13.11.2008. Статус «Мастер». Над аватаркой пользователя горит точка «онлайн».
В стоке «О себе» написано по-итальянски – «Dica che ama. Le presentero il piacere infernale. Prometto. Dolce dolore illimitato». Яоткрыла онлайн-переводчик и перевела фразу.
«Скажи, что любишь. Я подарю тебе адское наслаждение. Обещаю. Безграничную сладкую боль».
Я нажала на личную переписку и вбила текст.
«Я скажу тебе, что люблю, когда ты дашь мне то, что обещал».
Отправила. Должна быть реакция. Обязательно. Его заинтригует. Я прождала около получаса, обновляя личные сообщения, но ответ не приходил, хоть я и видела, что мое сообщение прочитано.
Зазвонил сотовый, и я вздрогнула, потянулась к кейсу, нажала на кнопку вызова.
– Да, я вас слушаю.
На том конце молчали. Ни единого звука. Глубокая, глухая тишина. Я выудила пачку сигарет, придерживая аппарат между плечом и ухом. Достала зажигалку.
– Простите, но я вас не слышу. Вы могли бы перезвонить? – отключилась, но сотовый зазвонил опять.
И снова тишина. Дурацкая шутка, совсем не смешно. Наверное, это мать, решила услышать мой голос и теперь молчит, не решаясь сказать ни слова.
– Мам! Это ты? Могла бы и не молчать, я не съем тебя, особенно по телефону. Тебе нужны деньги?
Что-то щелкнуло там… вдалеке, я услышала приглушенную музыку и какой-то странный звук. Я даже не могла объяснить, что это, как жужжание очень тихое жужжание.
– Я отключаюсь, если вам нужно поговорить, перезвоните еще раз. Если вы просто хотели услышать мой голос, то я сброшу вас на автоответчик.
Я выключила звонок, и в этот момент раздался характерный звук полученного сообщения. Обернулась. Он ответил. Я медленно подошла и нажала «прочесть»:
– Я всегда выполняю обещания, Кошка. Только захочешь ли ты пойти до конца? Ведь назад дороги не будет.
* * *
– Ал! Твою мать! Ты, гребаный сукин сын! Как? Твою мать, как ты это понял?
Заславский развешивал фотографии убитых девушек на доске за письменным столом.
– Он накачивал их бета-блокаторами, они впадали в полную прострацию, в состояние, похожее на кому. Это была убойная доза, она бы убила их и без этих порезов. Только умирали они раньше.
– Ты хочешь сказать, что он привозил их в общественные места уже в бессознательном состоянии?
Фернандо посмотрел, как Алекс прикрепил кнопками последний снимок, и поморщился, глядя на фотографию Веры, самой юной из жертв.
– Он привозил их, резал вены, а потом аккуратно укладывал на скамейку. Для него это было сродни ритуалу или он бросал нам вызов, а мы ничего не замечали.
– Сукин сын!
– Еще какой сукин сын. Он неплохо знаком с фармацевтикой или же принимает этот препарат.
Фернандо сел на краешек стола.
– Они исчезали на несколько дней. Следовательно, он где-то держал их. Думаешь, насиловал?
– Скорее всего, да. Бета-блокаторы погружают человека в состояние, близкое к коме, замедляет сердцебиение, сильно понижают артериальное давление, но жертва скорей всего чувствовала, что с ней делают, только не могла дать отпор, не могла даже кричать. Вот почему мы не нашли следов сопротивления. Но все они имели сексуальный контакт за сутки или двое перед смертью.
– Твою ж мать! То есть этот маньяк уже полгода убивает девчонок, а мы ни слухом, ни духом!
Алекс резко повернул голову к Ферни.
– Вот именно, и он будет убивать еще. Ублюдок всех обвел вокруг пальца, не проводилось вскрытие, причины смерти были ясны, ни у кого не возникло сомнений. Мне нужен психологический портрет преступника. Я должен понимать, какого хера он хочет нам сказать, а эта тварь таки хочет. Заново допросить родителей, друзей, учителей. Всех, с кем дружили, трахались, держались за ручку, ненавидели, ругались.
– Мы приступим завтра с утра. Разрешение подписано?
– Да! Главное, чтоб не просочилось в прессу!
– Просочится! И ты прекрасно об этом знаешь.
– У нас есть фора в несколько часов, а в лучшем случае и дней. За это время мы можем что-то нарыть.
Алекс подошел к снимкам и снова пристально осмотрел каждый из них. Потом вдруг сорвал два снимка и поднес к лицу.
– Твою мать. Ферни, посмотри.
Фернандо подошел к напарнику и посмотрел на снимки.
– Что?
– Смотри внимательно. У них в паху тату или рисунок… скорее всего, тату. Видишь? Немедленно отдай снимки на увеличение, я хочу знать, что там!
– Будет сделано!
Алекс задумчиво сел в кресло и откинулся на спинку, положил снимки на стол. Потом вдруг сунул руку в карман и поднес к фотографиям маленькую черную визитку.
– Будь я проклят, если это не восьмерка! Посмотри! Видишь закругление?
– Вижу.
Заславский провел острием шариковой ручки по закруглениям на визитке, а потом снова взял снимок Анны в руки.
– Это необязательно восьмерка, Ферни, – тихо сказал он, – это может быть знак бесконечности, как на визитке. Когда будете допрашивать знакомых и родственников остальных четырех девушек, заострите внимание на тату. Я уверен, что оно было и у их.
Алекс нажал кнопку на коммутаторе:
– Стеф! По Марини что-то есть?
– Нет, сэр, чисто. Никакой связи ни с одной из девушек.
– Уверена? Проблемы с несовершеннолетними? Заявления в полицию?
– Нет, ничего из того, что ты перечислил. Связи нет. Он не безупречен, но он по другой части, в любом случае адвокаты в два счета вытаскивали Марини из дерьма.
– Ищи. Серова пыталась проникнуть к нему в дом и была задержана всего два месяца назад! Пусть с ним поговорят об этом. Что со списками учеников?
– Мы еще не всех допросили, но у многих алиби и притом железное.
Алекс несколько секунд постукивал зажигалкой по столешнице.
– Он был близок с ними. Они ему доверяли, знали. Он не ловил их на улице.
Алекс достал сотовый из кармана и набрал до боли знакомый номер. Он уже знал, что она не ответит, и поэтому оставил сообщение.
«Кэт, позвони мне. Это были убийства. Слышишь? Убийства. Мне нужна твоя помощь!»
