Глава 30

Вальяжный карлик удобно расположился в собственном кабинете, в широком кресле. Вокруг него вился, громко и рассерженно стрекоча, белый горностай, который пытался обратить на себя внимание.

– Вот видишь, мой хороший Тиль… – Карлик отхлебнул верескового эля из высокого стеклянного жбана в старинном оловянном подстаканнике и довольно прикрыл глаза. – Ты был таким надоедливым человеком и остался надоедливым животным. Но это не беда, зато с тобой интересно поговорить. И возразить ты не можешь, что приятно вдвойне.

Горностай забегал от окна к креслу, затем, стрекоча еще громче, стал царапать коготками полы бархатного халата владельца дома. Тот с усмешкой наблюдал некоторое время за действиями питомца, потом хмыкнул:

– И не проси! Я тебя туда не пущу. Я знаю, что ты хочешь ей помочь, но у меня на нее другие планы, ученичок.

Пушистый зверек запрыгнул на широкий подоконник и тоскливо свернулся крендельком.

– Идеальная убийца, которая не оставляет следов. Прекрасная, как сама любовь, неотвратимая, словно смерть… Убивает силой желания. Разве можно упустить такое сокровище?

Зверек тяжело вздохнул.

– И поверь, если бы ты не помог ей тогда бежать, я не стал бы тебя наказывать настолько строго. Беда в том, что ты ничему не учишься. Поверь, наша суккуб сама нуждается в хозяйской твердой руке, и она ее получит. Вот посмотришь, она долго не выдержит и довольно скоро заявит о себе достаточно громко. В общем, уже заявила. Но я жду другого: как только она начнет убивать – опять станет моей. И никакая маскировка, которую ты создал для нее, не поможет. Пойми, ее суть – раба, я только делаю ей одолжение, используя по назначению!

Зверек коротко стрекотнул и повернулся к карлу задом, укрывшись хвостом.

– А вот это уже хамство! – прошипел разозленный волшебник. Он присовокупил зловеще: – Еще раз так сделаешь – и ты у меня песцом станешь! Серебристым.

Горностай упорно игнорировал собеседника. Карлик приподнялся, сердито нашаривая на поясе жезл и готовясь обновить облик непокорного ученика.

Неожиданно в центре стола среди друзоподобных камней зажегся одинокий алый кристалл. Карлик довольно потер ладошки и пробормотал:

– Что ж, на этот раз тебе, малыш, повезло. Наша дама не стала дожидаться морковкиного заговенья, за что ей преогромное спасибо, а то у меня работа стоит. Ну что, поехали?

Юркий горностай запрыгнул на стол и, вцепившись зубами в скатерть и практически повиснув на уголке, смахнул со стола залежи камней, в том числе и ярко горящий кристалл.

Колдун завопил:

– Да ты с ума сошел!!! Знаешь, что я с тобой за это сделаю, крысюк драный?!

Но было поздно.

Детища природы, минералы, имеют одно свойство – в кристаллической форме зачастую становятся хрупкими. Вот и алый кристалл, самый крупный и красивый из колдовской коллекции, погиб безвозвратно, расколовшись на куски и похоронив надежды старика на скорую встречу со своей живой собственностью.

– Ничего! Я сделаю новый, пусть это и займет у меня время! – прошипел карлик. – Но ты… ты… Я придумаю тебе достойное наказание, и поверь, оно тебе сильно не понравится!

– Максим… – начала я прочувственную речь, когда меня чем-то крепко приложили по затылку.

Тут я решила сделать ход конем и ради разнообразия внезапно потерять сознание. Всегда приятно поставить злоумышленников в тупик необычными действиями. Они ожидают, что жертва начнет отбиваться и орать, – так, во всяком случае, бывает во всех американских и русских (особенно русских!) боевиках. Либо, на худой конец, начнет показывать приемы карате, замаскированные под ушу, и махать слабыми лапками перед дюжиной здоровых мужиков. А когда девушка, получив по загривку, тихо припадает на грудь героя опавшей хризантемой, это ставит злодеев в неудобное положение. В смысле то ли пользоваться, то ли подождать и покривляться, приведя в чувство, чтобы поведать о своих злобных и кровожадных намерениях.

– Держи девчонку, – велел один из ранее охарактеризованных мной амбалов, вытаскивая меня из машины.

В этом месте у меня возник очень интересный вопрос: а как он меня долбанул, если я была внутри, а он снаружи? Потом вспомнила, что дверцу машины со стороны Максима я открыла. И успокоилась. Еще одного крылатого йети моя нежная душа бы просто не пережила. Мне и самой себя многовато.

Меня передали на руки другому злодею, который крепко прижал меня к груди, в которой часто стучало черное сердце, наполненное коварными планами, и потащил вглубь дома.

Я убедилась, что Максима Александровича тащат за мной, проследила, чтобы его не слишком часто роняли головой на ступеньки, и решила, что могу себя немного порадовать. Ну и их заодно. Поэтому безвольно свесила руку, выпустила коготь на указательном пальце и легонько ткнула моего потаскуна в левую ягодицу.

Всего-то ничего углубилась… примерно на сантиметр.

Мужик заорал, подпрыгнул и уронил меня на ступеньки.

Я еще раз убедилась, что у нас из гаража наверх ведут ровно пять ступенек, пересчитав их своим хребтом. Каждую. Но в чувство пока не приходила. Ну не было у меня к ним чувств. И приходить было некуда. Правда, можно было воспользоваться экстазом, но его я берегла напоследок.

– Я тебя урою! – пообещал Максим Александрович, зашипев от боли и, видимо, сильно волнуясь за меня.

Вот смешной! Нашел о чем думать. Моя игра только началась.

– Если доживешь, – хохотнул его потаскун (переносчик? грузчик?), пока мой носитель-вредитель ощупывал пострадавшую половинку седалища.

– Слышь, меня тут кто-то укусил, – сообщил подельнику этот очень образованный мужчина, не способный на ощупь отличить зубы от когтей.

Лично я бы под страхом голодной смерти его кусать не стала, особенно за то место.

– Ты че, башкой приложился? – возмутился соратник, таща Максима Александровича дальше. – Кто тя мог здеся куснуть?

– Мог, – убежденно сказал злодей, показывая окровавленную ладонь.

– Это гвоздь, Винт, – разъяснил ему первый.

– А-а-а, – кивнул амбал и подобрал меня с пола, с усилием вешая на плечо.

Передо мной открылось та-а-акое поле деятельности… Я облизнулась, выпустила все пять когтей и воткнула в правую половинку, чтобы той не было так обидно.

Мужик подпрыгнул и практически снес головой притолоку.

Я нахмурилась. Только ремонта мне еще не хватало.

– Слышь, – похититель одной рукой придерживал меня, а другой ощупывал то, что осталось от того, чем садятся на крыльцо, – откуда здесь стока гвоздей?

– Вот у него и спроси, – раздалось из гостиной, – когда он придет в себя.

Я нахмурилась еще сильнее. Никто, кроме меня, не может причинять Максиму Александровичу вред! Он мой! На время. Неопределенное…

Созрев окончательно для маленькой диверсии, я улыбнулась, выпустила когти на другой руке, облизала их и ощупала изнутри левую, менее пострадавшую половинку.

Мой похититель замер, потом содрогнулся всем телом, опустил меня на пол и пошел на звуки из гостиной, вытянув вперед руки.

Если учесть, что у него в организме сейчас бушевала гормональная буря, требующая немедленного жаркого секса, а меня в силу трупообразного состояния можно было сразу исключить, то оставался непривлекательный сейчас Максим и весьма привлекательные соратники. Интересно, скольких вынесет Боливар?

Боливар скопытился на первом же претенденте на роль любимой жены. Просто спустя пару минут раздался крик:

– Ты чего нажрался, гомогномик? – И раздался звук выстрела.

Я радостно потерла ручки, вычеркивая одного из злодеев, но тут же расстроилась, потому что в гостиную следовало добираться исключительно своим ходом. И я никак не могла придумать, каким лучше. Вползание или перекатывание по полу серьезно не рассматривались. Лишних дырок в организме мне не хотелось.

– Иди посмотри, где девка! – приказал один из похитителей второму.

Вот интересно, они, как в сказке, троицей ходят или отошли от традиций?

Я быстренько раскинула руки в стороны, изображая потоптанную розу. Благо примеров за последнюю пару дней видела немало.

– Да тут она, слысь! – шепеляво заорали надо мной, заставляя меня мысленно подпрыгнуть. – Только цо-то она как-то хреново выглядит. Может, узе кони двинула?

Я страшно обиделась и «кони двинула» ему, внезапно материализовавшись у него за спиной и сломав грубияну шею.

– Упс! – еще больше расстроилась я, поняв, что упустила свой шанс на проникновение в гостиную в бессознательном состоянии.

– Да че ты телишься? – вопросил еще неизвестный мне злодей, направляясь посмотреть на нас.

Я моментально брякнулась рядом с уже молчаливым грубияном, изображая на лице отсутствие всякой мысли, совести и чести.

– Это как так?.. – поразился незнакомец, когда пощупал пульс у сотоварища и не нашел следов разумной жизни.

Там и в лучшие-то времена искать было нечего, но свое мнение я благоразумно оставила при себе.

На данный момент меня больше интересовал Максим Александрович. Поскольку нас не пристрелили сразу, следовательно, им от нас что-то нужно. А поскольку все вот эти шкафы с антресолями – всего лишь антураж для кого-то мелкого, но с мозгами, то будем поджидать появления главного злоумышленника с коварными планами если уж не о мировом господстве, то о глобальном в отдельно взятой фирме.

Мужик, естественно, меня в расчет не взял и, легко перескочив через мое привлекательное тело, выставил пистолет и начал искать противников, не соображая, что главный его противник путается у него же под ногами. Но я по этому поводу не комплексовала. Кроме меня, его и Максима Александровича, в доме пока больше никого не было.

Так что да. Все еще ходят троицей. И сейчас мне достался самый младший из триады похитителей. Если его еще и Иваном зовут – я фарфоровую вазу на сухую сожру!

Злодей долго не злодеял. Вернулся минут через пять в полной уверенности, что своим гордым видом разогнал всех врагов.

Я милостиво позволила ему втащить меня в гостиную, где уже сидел примотанный к стулу Максим Александрович, свесив голову на грудь.

Та-а-ак, я увидела несколько свежих синяков, ссадин и лопнувшую нижнюю губу. Об отсутствии вменяемости я вообще умолчу, чтобы окончательно не выйти из себя и не показать всему миру, какие у меня красивые расписные крылышки. Кожистые…

Этот красавец с лицом облагороженной обезьяны примотал меня к соседнему стулу бельевой веревкой. Пока прикручивал – видимо, проникся ко мне теплыми чувствами, потому что присел рядом на корточки, поднял дулом мой подбородок и принялся изучать мою замечательную физиономию.

На этом месте я решила ему помочь с разглядыванием и распахнула глаза, захватывая объект взглядом.

– Черт! – Мужик отшатнулся, но зрительный контакт не разорвал.

– Не совсем, – нежно улыбнулась я, выдвигая клыки. – Но из той же семейки.

– Ты! – не удержался он на корточках и приземлился на задницу. – Ты это… не маскарадь! Выплюнь вставную челюсть! Тут тебе не хавулян!

– Хэллоуин? – радостно хлопнула я ресницами и еще больше выпустила клыки, демонстрируя их во всей красе. Прошипела с чувством: – Прос-с-сти, моя портяночка, но все с-с-свое, натуральное.

– Убью! – почему-то обиделся похититель и ткнул мне в губы пистолетом.

Я скосила глаза на оружие, так заманчиво пахнущее металлом, и широко открыла рот.

Хрум! Хрум! Хрум! У злоумышленника в руке осталась только рукоятка с пусковым крючком.

– Вкусно, – сообщила я окончательно обалдевшему похитителю, переводящему безумный взгляд с меня на огрызок пистолета. – Жалко только смазки пожалел.

Внезапно хлопнули створки большого окна, и в комнату влетел на двух моторчиках милый лопоухий ослик с грустными глазами в велосипедном шлеме.

– О-о-о! – закатила я глаза. – Уважаемый, вам еще не надоело за мной шастать столько веков?

– И тебе здравствуй, – невозмутимо поправил галстук-бабочку Веселый Дервиш, работая под Джеймса Бонда.

– Что на этот раз отчебучите? – безнадежно поинтересовалась я, понимая, что дед все равно выскажет какую-нибудь жутко умную мысль, которую я потом буду долго и безуспешно расшифровывать. Не получалось у старика говорить нормально, мозги не так, как у всех, работали.

и Веселый Дервиш снял мотоциклетный шлем, вешая его на сгиб локтя.

– Считайте, что я прониклась, – заверила его, разрывая веревки и вставая.

Злодей попытался выйти наружу через несущую стену. Я ласково направила его в другую сторону. Если и сломает, то без ущерба для строения.

– Вот смотрю я на тебя, девушка с глазами цвета амариллиса, – завел по новой старую песню старик. – И думаю: такая умная и такая дура! Ну чего ты играешься?

– Развлекаюсь, – пожала я плечами, наблюдая, как злодей бьется лбом в стену, пробивая себе третий глаз.

– А о себе подумать? – вкрадчиво сказал Веселый Дервиш, скармливая ослику недожеванный ОМОНом кактус.

– Подумала, – кратко оповестила я старика, отбирая у похитителя огрызок пистолета, из которого он минут пять как пытался застрелиться. – И работаю в этом направлении. Вот бульдозер приобрела…

– Твоим бульдозером только грядки окучивать, – скривился Веселый Дервиш, поглаживая симпатичного грустного ослика по задорно торчащей гриве. – А как ты собираешься справляться?..

– Чу! – остановила я его. – Уж полночь близится…

– Вот-вот! – подтвердил старик, поправляя бутоньерку с саксаулом. – И я о том же!

– Да нет! – отобрала я у похитителя столовый нож, которым он упорно пытался зарезаться. С наскока. Но промахивался. – К нам гости пожаловали. Машина недалеко остановилась. Пойду встречать.

– Ну, мне пора, – сориентировался старик, надевая шлем. – А Ивана с собой возьмешь?

– Кого? – подняла я брови.

– Ивана, – кивнул на злодея Веселый Дервиш. – По паспорту – Иван Сидорович Петров. И ваза вон там.

– Спасибо! – надулась я, разламывая указанную вазу на кусочки и начиная хрустеть осколками, как чипсами. – Можно было и промолчать!

– И оставить тебя голодной? – хитро сощурился вредный старик, к которому я уже успела привязаться за столь долгое время знакомства. – Никогда!

– Я вообще-то металл предпочитаю, – пояснила я, дожевывая последний кусочек фарфора и отлавливая похитителя, засунувшего голову в декоративный аквариум-имитацию.

– Он там что ищет? – полюбопытствовал Веселый Дервиш. – Рыбок?

– Не-а, – фыркнула я, уволакивая в противоположный угол Ивана и вручая ему журнал для мужчин. – Смысл жизни.

– Там?!! – с недоумением уставился на имитацию старик. – И как? Нашел?

– Смысл заключается в том, – заумно ответила я, – что он не находится. Поэтому куча народу ищет и занимается делом, а не шастает на осликах и не отрывает невинных… несчастных… – о! – наивных девушек от маленьких радостей жизни.

– Брр! – пустил пузыри на голую блондинку злоумышленник.

– Мне тоже нравится, – погладила я его по коротко стриженной квадратной голове. – У тебя есть хоть что-то положительное в организме – хороший вкус на женщин.

– У него в организме есть еще что-то, – хмыкнул Веселый Дервиш. – Но большая часть отсутствовала еще при рождении.

– Да ладно! – махнула я ладошкой, переворачивая страницу и показывая злодею на шикарную брюнетку в красном белье. – Будешь хорошо себя вести, разрешу вырезать и повесить на стену тюремной камеры.

– Тебе пора, – напомнил Веселый Дервиш.

– Спасибо, – поблагодарила я и направилась к двери.

– А этого что – тут со своим мужчиной оставишь? – удивился старик.

– А куда мне его девать? – изумилась я. – Под мышкой носить?

– Давай с собой заберу, – внезапно предложил Веселый Дервиш. – Немножко повоспитываю по дороге – и домой отвезу.

– Хорошо, – согласилась я, подводя Ивана к ослику. – Только не переусердствуйте. У него психика хрупкая и ранимая. Может не выдержать.

– Постараюсь… – на полном серьезе ответил старик. Ловко посадил злодея впереди себя на заметно увеличившегося ослика и исчез, успев, как обычно, выдать на-гора сентенцию: – Смотри вперед, девушка с глазами цвета амариллиса, но не забывай оглядываться назад!

– Точно, – пригорюнилась я, торопясь к входной двери. – Чую, стихи и напутствия не к добру. Сейчас будет какая-то гадость.

Новый визитер твердым шагом взбежал на крыльцо. И я неожиданно распахнула дверь, чтобы изучить нового врага.

На меня спокойно смотрели глаза цвета сапфира. Ноги ослабели, подкашиваясь. Съехав вниз по косяку, я не могла оторвать взгляда от мужчины.

– ТЫ?!! – выдохнула я, цепенея. – Значит…