ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

СКАРЛЕТ ШАГНУЛА К ГАЛАССИАНУ, целясь из бластера ему в сердце. Хан тоже сделал движение вперед. Не моргнув и глазом, исследователь снова повернулся к стеклянному «столу». Светящаяся «столешница» отбрасывала блики на его лицо.

— Отойдите от стола,— приказала Лея.— Немедленно.

— Или что?— осведомился Галассиан.

— Позволю себе предположить, что иначе мы тебя пристрелим,—подал голос Баазен, стоявший у входа.— В подобных случаях обычно так и происходит.

С таким же успехом он мог бы молчать или вообще отсутствовать — Галассиан не уделил ему абсолютно никакого внимания.

— Вы меня прервали. Вы мне угрожали. Подозреваю, вы убили какое-то количество моего персонала. Как грубо, принцесса. Не думаю, что когда-нибудь еще снизойду до разговора с вами.

Кружившие за его спиной дроиды развили такую скорость, что за ними уже невозможно стало уследить взглядом. Траектории их полета казались серебристыми полосами.

— Ладно,— заключил Хан.— Какой у нас план?

— План был проникнуть сюда, убить его, забрать блокиратор гипера и выбраться обратно на поверхность,— ответила Скарлет.— Но по ходу его осуществления возникла проблема.

— Может, придумаем новый план?

— Я над этим работаю.

— Еще одно доказательство, что планирование— не самая сильная наша сторона,— вздохнул Соло.

— Может, взять его в заложники?— предложил Баазен.

— Я вам скажу, что вам надо сделать,— произнес Галассиан спокойным, почти насмешливым тоном.— Вы сдадитесь мне, сложите оружие и понадеетесь, что я проявлю милосердие. У вас есть бластеры, а у меня — величайшее галактическое оружие всех времен.

Баазен поднял бластер:

— Сдается мне, наши четыре бластера в данный момент сильнее твоего величайшего.

Скарлет шикнула на него, чтобы замолчал.

— Мощные пушки,— продолжал Галассиан, вновь обращая взгляд на стеклянный «стол».— Орудия, способные взрывать планеты. Это все мелочь. Диктовать, кому дозволено говорить, кому летать,— вот где власть! Грубая сила нужна лишь затем, чтобы заставить народ делать то, что от него хотят. Если обладаешь властью, чтобы просто навязать свою волю, зачем утруждать себя, устраивая войны? Восстания? Император распустит армию. В ней не будет никакой нужды. Все ваши сторонники мертвы, а я — спусковой крючок.

Хан сделал шаг вправо, и решетка под его ногами зашелестела. Галассиан поднял на него взгляд, фыркнул и отвел глаза. Порыв ветра заставил взвиться его мантию.

— Вы знаете, как поступит с вашим открытием Император,— проронила Лея.— Этим устройством будет повелевать он, а не вы.

— У меня не такие уж большие амбиции. Лететь, куда захочу. Заниматься тем, чем хочу. Владеть мирами, которые будут склоняться предо мной,— ответил Галассиан.— Я превосходно попирую и объедками с его стола. Но спасибо, что беспокоитесь обо мне.

— Довольно!— рявкнул Баазен, поднимая бластер. На сей раз Хан был полностью согласен с охотником за головами и тоже прицелился. Палец кореллианина согнулся, чтобы надавить на спуск, но в момент выстрела Галассиан указал на него. Один из парящих дроидов метнулся, словно продолжение его руки, и врезался в Хана. Выстрел прошел поверх плеча Галассиана, а Соло стоило немалых усилий удержаться на ногах. Баазен, атакованный вторым дроидом, рухнул на стальную решетку, задыхаясь и беззвучно изрыгая проклятия. Дроид сделал еще один заход, на этот раз сильно ударив его под ребра. Баазен поднялся на колени, хватаясь за бок, но снова упал. Его лицо вспыхнуло от боли и гнева.

— Сдавайтесь,— предложила Лея. — И, я прослежу, чтобы с вами поступили по справедливости.

— Принцесса, заберите своих слуг, сложите оружие и перестаньте тратить мое время. Мне есть чем заняться, и это намного интереснее, чем вы.

Лея сдвинулась влево, чтобы их группа не располагалась излишне плотно. Дроидам Галассиана окажется труднее блокировать сразу всех, если они не будут стоять так близко друг к другу. Хан последовал ее примеру, чуть сдвинувшись вправо.

— Не обольщайтесь,— сказала принцесса.— Звездный разрушитель, который привез вас сюда, уже превратился в облако пара и метеоров. В систему готовится совершить прыжок ударная группировка повстанцев. И нас четверо против вас одного.

— Трое против одного,— поправил Галассиан, и не успел никто и слова молвить, как он протянул к ней обе руки и издал пронзительный возглас. Лея вскрикнула: пара дроидов ударили ее в живот и в грудь, и от ударов ее приподняло и швырнуло к краю платформы. А потом и через край. У Хана похолодело в груди, и он бросился к Галассиану, паля из бластера, в то время как Скарлет метнулась к Лее.

Астрокартограф переключил внимание на Соло. Лицо имперца исказилось, превратившись в маску нечеловеческой ярости. Хан выстрелил.

Галассиан пошатнулся: заряд попал ему в грудь. На его лице возникло удивленно-оскорбленное выражение: «Вы осмелились причинить мне боль?»

— Он в броне!— воскликнул Хан.

— Так стреляй в голову, паря!— закричал Баазен.

Закричала Лея. Хан взглянул мимо Галассиана на край платформы. Скарлет распласталась на решетке, ее грудь и руки висели над бездной, а ноги уже приподнимались над полом— она едва держалась. Повисшая на ее руках Лея сосредоточенно боролась за жизнь.

Мимо пронеслась серебристая полоса, и Хан выстрелил. Годы практики и отточенные рефлексы принесли плоды: один из дроидов ухнул вниз, зазвенел о настил и покатился к краю платформы. Хан увернулся от второго, будто поросшего лезвиями. За его спиной вскрикнул Баазен.

Рука Галассиана сомкнулась на запястье кореллианина, словно тиски. Кости запястья выскочили из сустава, жгучая боль пронзила пальцы, из которых Галассиан вывернул бластер, легко поймав его другой рукой. Во Вселенной остались лишь они двое; Хан представил, каково быть убитым из собственного оружия. Он попытался нанести удар свободной рукой, но Галассиан поставил блок. Кулак Соло будто столкнулся с бетонной стеной, но он ударил снова. В ответ Галассиан саданул его по лицу. Нос пронзила резкая боль, во рту проступил вкус крови. Весь мир зазвенел, словно гонг.

Скарлет переменила положение: теперь она одной рукой держала Лею, а другой отчаянно искала что-то на поясе. Галассиан проследил за взглядом противника, улыбнулся и выстрелил из бластера Хана разведчице в ногу. Она вскрикнула от боли, но не выпустила принцессу и не прекратила поиски инструмента. Хан двинул локтем Галассиана в ухо, и на этот раз удар возымел действие. Имперец сделал два шага назад и направил бластер на Хана.

Яркий залп со стороны Баазена ожег воздух. Старый мириаланин теперь стоял на коленях, положив сжимавшую бластер руку на культю. Галассиан махнул рукой в его сторону, а оставшийся дроид развернулся, послав Баазену в лицо струю воздуха и отбросив того к стене, после чего прочертил в воздухе круг для нового удара. Этого небольшого отвлекающего маневра оказалось достаточно, чтобы Хан попытался выхватить у Галассиана свой бластер. Астрокартограф пригнулся и обернулся к нему.

Враг был силен, упорен и непримирим. Сантиметр за сантиметром дуло бластера поворачивалось к Хану. Имперец нажал на спуск, выстрел опалил Хану ухо, и запахло палеными волосами. За их спинами что-то щелкнуло, и тонкий, как паутина, светящийся канат выстрелил оттуда, где боролись за жизнь Лея и Скарлет. Шпионская веревка с крюком. Лея закричала.

Хан прилагал последние усилия, но дуло его собственного оружия продолжало поворачиваться в его сторону. Галассиан кровожадно ухмылялся, предвкушая убийство противника. Его зубы побагровели, зрачки расширились.

Баазен врезался в борющихся, навалившись на них всем своим весом. Хан растянулся на решетке, дезориентированный и почти убежденный, что его подстрелили. Галассиан устоял на ногах, но старый контрабандист ударил его кулаком в горло. Лея уже дотянулась до настила и закидывала на него колено. Вокруг нее все еще был обвязан тонкий канат. Скарлет перекатилась набок, подняла бластер, выжидая момента прикончить Галассиана, но ей мешал Баазен, стоявший на линии огня.

От яростного натиска мириаланина Галассиан даже отступил на шаг. Из царапин на его лице и на костяшках пальцев Баазена сочилась кровь. Когда один за другим раздались три бластерных выстрела, Хан сперва подумал, что это Скарлет. Но тут Баазен мягко осел вниз с дымящейся прорехой в груди и удивленным выражением на лице. Одной рукой он схватился за подол одежды Галассиана, обрубок второй скреб по противнику, будто отсутствующие пальцы пытались найти какую-то опору.

— Хан!— воскликнула Лея.

Он взглянул на принцессу, и в этот момент выстрелила Скарлет. Галассиан взмахнул рукой, и две девушки прыснули в разные стороны: их атаковал оставшийся дроид. Хан опустил голову и бросился на врага, завопив во всю силу глотки. Он врезался в имперца — по ощущениям, будто в стену,— а Баазен вцепился в лодыжку Галассиана. Тот хотел было переступить, чтобы восстановить равновесие, но старый контрабандист держал его крепко. Словно дерево, подрубленное у корней, Галассиан упал навзничь. Хан увидел, как раздражение на его лице сменилось удивлением, а потом неверием. Залп бластерного огня и металлический вскрик означали гибель второго дроида, но Хан не стал оборачиваться, чтобы в этом убедиться.

Баазен отпустил ногу Галассиана. Безумец скрылся за краем платформы, издав пронзительный вопль. Затем еще один. И еще. Крики становились все тише — Галассиан падал в пылающее ядро планеты.

Хан опустился на колени рядом с Баазеном. В груди охотника за головами зияли глубокие раны. Сильно пахло жженой плотью. Желто-зеленое лицо Баазена побледнело, дыхание срывалось. Он подмигнул Хану, и тот удивился, ощутив комок в горле.

— Держись, старина,—сказал он.— Мы тебя заштопаем.

— Хан, дружище,— проговорил мириаланин.— Ты всегда был очень плохим лжецом.

— О чем это ты толкуешь? Я один из лучших лжецов!

— Но не сейчас.

Прихрамывая, подошла Скарлет с медпакетом, которого явно было недостаточно. По ее глазам Хан понял, что и она думает о том же.

— Мы его уделали,—попытался он подбодрить бывшего друга.— Как в старые добрые времена.

Баазен оскалился, изображая улыбку, и повернулся, чтобы бросить взгляд вниз, сквозь решетку.

— Боюсь, он все-таки меня переживет. Падать ему ужасно долго, а?— сказал он и вздохнул.— Правда в том, что, если бы я хоть долю секунды подумал, я не сделал бы этого.

— Тот, кем ты был, еще жив в твоей душе.

Скарлет убрала лохмотья Баазеновой рубашки и обработала рану болеутоляющим спреем. Мириаланин издал глубокий вздох и сглотнул:

— Если верно, что за этим миром есть другой мир, я нынешний и я прежний встретятся там и сумеют потолковать. Я прежний— просто потрясающий дурак.

Подошедшая к ним Лея опустила голову, глядя вниз. Свет от планетного ядра очертил тень Баазена, одновременно освещая ее. Лицо принцессы было спокойным, нежным и сильным. Баазен снова закашлялся, глубоко и болезненно.

— Ты знаешь, Хан, дружище... Если бы у меня было две руки, я бы его схватил,— с усмешкой сказал он.— Так что это полностью твоя вина.

— В равной мере и твоя,— отозвался Соло, но отвечал он уже трупу. Он подобрал бластер Баазена со стальной решетки и сунул его себе в кобуру. Некоторое время все трое молча стояли над мириаланином. Хан думал о тех временах, когда они с Баазеном еще водили дружбу.

— А ведь он оказался хорошим мужиком,—заметила Скарлет.

— Нет, не оказался,— отозвался Хан.

— Тогда— хорошим другом,— предположила Лея.

— Но недолго.

Наконец они повернулись и пошли к светящемуся «столу», над которым еще недавно застали Галассиана.

По «столешнице» бегали меняющиеся фигуры и странные значки, похожие на буквы. Подобного алфавита Хан никогда не видел, хотя некоторые изображения — круг, больше чем наполовину закрашенный красным, ряд черточек, вдоль которых в нескольких местах располагались треугольники,— были смутно знакомыми. Функциональный вид технических данных, но что они означали, было непонятно.

— Вам это хоть о чем-нибудь говорит?— спросила Лея, хмуро глядя на значки, будто одним лишь усилием воли можно было заставить их обрести какой-то смысл.

Хана все еще слегка трясло от недавней схватки, и он очень старался этого не показывать.

— Возможно, кое-что,— сказала Скарлет.— Дайте-ка взглянуть.

— Вы успешно выпутались из затруднительного положения, ваша возвышенность,— вставил шпильку Хан, но колкость звучала жалко и неубедительно. Лея подняла на него глаза, и мягкое выражение на ее лице подсказало ему, что она уловила облегчение в его голосе. Он мог прямо так и сказать: «Я думал, что потерял тебя».

— И не надейся,— тихо сказала она. Он удивился, с какой силой ему захотелось подхватить ее на руки и поцеловать. Мгновение в ее лице было что-то еще — опасение, или надежда, или то и другое вместе. Она моргнула и отвела взгляд.

— Как вы думаете, он еще летит?

— Если к'кибаки раскопали мантию до самого ядра планеты, ему падать примерно часов пять,— прикинула Скарлет, не глядя на «стол».— Хотя, скорее всего, он сгорит еще до того, как достигнет ядра.

— Для этого нельзя придумать лучшей кандидатуры,— сказал Хан.— Так ты заставишь эту штуку работать?

— Нет,— развела руками Скарлет.

— Я думал, у тебя есть инструкция.

— Галассиан написал инструкцию, но полностью работу устройства не изучил даже он. В любом случае инструкция неполная. Давайте я посмотрю, что можно сделать.

Хан кивнул и подвинулся, чтобы дать ей место. Он попытался вызвать Чубакку и «Сокол», чтобы получить хоть какие-нибудь сведения о том, что же происходит над поверхностью планеты. У капитана было иррациональное убеждение, что стоило им войти в коридоры к'кибаков, как в систему совершил прыжок весь имперский флот и, поднявшись на поверхность, они попадут под массированный обстрел. Ответа не было. Честно говоря, он его и не ожидал.

Баазен Рей лежал тихо и неподвижно, закрыв глаза, с безмятежным лицом, как, кажется, у всех живых существ после смерти. Мирным. Когда-то он был хорошим контрабандистом, со всей своей бравадой и пристрастием к риску, которыми в той или иной степени обладали все представители его профессии. А затем Вселенная износила его. Отлупила так, что он превратился в третьесортного охотника за головами, обремененного безнадежными долгами и отчаянием. Хан мог бы пойти по тому же пути, стать еще одним Баазеном Реем. А вот чем его бывший друг не обладал, так это удачливостью в равных долях с упрямством.

Лея подошла к нему, по-прежнему держа в руке бластер.

— Думаешь о нем?— спросила она.

— Думаю, что он единственный из всех, кого я знаю, кто обокрал Джаббу, но умер не поэтому,— сказал Хан.— И что он нас спас.

— Как все сложно.

— Вселенная — чрезвычайно сложное место,— философски заметил Хан.— Если ты не Люк.

— А его ты не считаешь сложным?

— Нет. Он фермер, который любит летать на своем быстром корабле. Трудно быть еще проще.

— Но он изменится,— промолвила она, и в ее голосе сквозило сожаление.

— Все меняются.