Скотоводство

Поголовье домашних животных в крестьянских хозяйствах было довольно многочисленным, преобладали в нем свиньи и крупный рогатый скот. Коровье и козье молоко было важной частью пищевого рациона, но перечень молочных продуктов не отличался большим разнообразием. Животное масло потребляли только богатые люди, в то время как основная масса населения использовала либо мясной жир, либо растительное масло.

Выведением новых пород скота и улучшением качеств наличествующего стада почти не занимались. Свинью, правда, скрещивали с диким кабаном, но овец, коз, коров принимали такими, какими их создала природа. Если на Западе, в связи с формированием рыцарства, появилось несколько новых пород лошадей – арденнская, бретонская, норманнская, саффолкская и др., – а спрос на лошадей возрос настолько, что чехи и ободриты в X в. занялись разведением их на экспорт, то восточные славяне и русы не проявили в этой области никакой активности. На лесном севере, где лошади были крупнее и массивнее, их раньше, чем на степном юге, стали использовать в земледелии (с IX в.) и для перевозки грузов. Отсутствие у восточных славян многочисленной конницы приводило к отставанию в кавалерийском деле. По сообщению Ибн Русте, верховые лошади имелись только у славянских князей и «высокопоставленных лиц», – видимо, у ближайших княжеских дружинников. В то время как у других народов Европы повсеместное распространение получили стремена и шпоры, наши предки все еще использовали в качестве универсального средства управления лошадью ременную плеть. Подковывать лошадей начали лишь после того, как появились хорошо наезженные дороги.

Большое значение, которое по-прежнему занимала в жизни восточных славян охота, привело к тому, что основные успехи древнерусских животноводов были сделаны в области собаководства. К концу 1-го тысячелетия на Руси вывели сторожевых собак и два вида охотничьих.

Промыслы

Промыслы имели большое значение не только в сфере экономической жизни; в ряде случаев поиски промысловых угодий выступали в качестве определяющего фактора славянской колонизации Восточной Европы. Наиболее распространенными после охоты промыслами были рыболовство и бортничество. Крючки, блесны, грузила, поплавки и другие орудия лова во множестве встречаются на древних восточнославянских поселениях. В качестве колющих орудий применялись острога и пешня. В ход шли также сетевые снасти: сежи, неводы, бредники, мережи и просто ловушки из лозняка. В более поздних письменных источниках особенно часты указания на устройство в реках «езов» – частоколов с отверстиями для кошелей, куда заходила рыба.

Бортничество – добыча меда диких пчел – развивалось в лесных угодьях и получило особенно широкое распространение в междуречье Оки и Волги, в Муромо-Рязанской, а также в некоторых областях Новгородской и Смоленской земель. Славянские племена степной и лесостепной полосы России в силу естественных природных условий занимались бортничеством не так активно. Лев Диакон, для того чтобы подчеркнуть бедность «тавроскифов» Святослава, особо упомянул то обстоятельство, что они не употребляют меда. Для человека средиземноморского региона, где мед входил в состав ежедневного рациона питания, подобное положение вещей было вопиющим свидетельством самого дремучего варварства, дикости и убожества, как и отсутствие у славян виноградников, этого важнейшего сельскохозяйственного признака средиземноморского ландшафта.

Впрочем, заявление Льва Диакона касается, по-видимому, только Черноморской Руси. Ибн Русте сообщает о славянах, что «есть у них подобие больших кувшинов, сделанных из дерева, и в них – улей для пчел и меда… Из одного большого кувшина получается 10 кувшинов меда». Мед и воск были важнейшими продуктами промысловой деятельности, которые включались в состав дани и поставлялись на внешний рынок. Поэтому бортные участки леса («ухожаи») представляли большую ценность. Чтобы уберечь их от чужих покушений, бортники ставили на «бортях» – деревьях с дуплами, где водились пчелы, – свои «знамена» (владельческие знаки). Орудиями бортнического промысла были древолазные шипы, при помощи которых взбирались на деревья, и медорезки, служащие для извлечения меда из дупла. Пасечного пчеловодства славяне еще не знали.

Ремесла

Раннее Средневековье – это скорее мир утрат, чем приобретений. Особенно наглядно упадок проявился в сфере технических достижений. Изобретения, как таковые, практически отсутствовали, новшества вводились главным образом путем заимствования. Но и тут говорить об «античном наследии» не приходится. Даже те варварские племена, которые осели на бывших землях империи, не сумели воспользоваться достоянием античной эпохи. Так, из 70 древних рецептов красок растительного и животного происхождения было перенято не более 8; из 150 рецептов сплавов сберегли лишь 6; из былых 100 керамических форм сохранился один печной горшок, толстостенный и плохо обожженный.

Деревянные и костяные изделия славянских ремесленников

Варвары усваивали не столько собственно римское достояние, сколько близкие им традиции полуварварского латинизированного населения провинциальноримских культур.

Для Руси зона контактов с цивилизованным миром ограничивалась Северным Причерноморьем, где периодические нашествия степняков сделали невозможной сколько-нибудь заметную цивилизационную преемственность.

И все же было бы неправильно говорить о существенной «технической отсталости» восточных славян по сравнению с остальной Европой. Преобладание ручных орудий над механизмами, слабая техническая оснащенность, убогое состояние производственного инвентаря были повсеместным явлением. Техническое превосходство даже такой страны, как Византия, имело скорее количественный, чем качественный характер. Во всяком случае, оно не помогло ей отстоять балканские земли.

Универсальным материалом как в лесной, так и в лесостепной полосе была, конечно, древесина, которая шла на постройку жилищ, выделывание мебели, сельскохозяйственного инвентаря, лодок, телег, лыж, орудий охоты и рыбной ловли и т. д. Но деревообработка была далека от совершенства, цельные брусы того времени невелики по размеру и кое-как отесаны.

Прогресс в этой области сдерживался слабым развитием металлургии. В раннем Средневековье железо на Руси все еще было редкостью. Хотя бедные, но легкодоступные железные руды залегали практически повсюду на глубине от 0,5 до 3 м, их интенсивное извлечение началось только в IX в. Озерную руду сгребали черпаками, стоя на плоту, болотные пласты доставали лопатами. Но даже эти довольно-таки нехитрые знания и умения вызывали благоговейный ужас. Тогдашнее общество видело в рудознатцах опасных кудесников.

Та же сверхъестественная таинственность окружала фигуру кузнеца. Металлургический процесс в самом деле был чрезвычайно трудоемким. «Лучше с женою сварливою жити, чем железо варити», – гласит давняя поговорка. Плавку осуществляли во вкопанном в землю сыродутном горне, в который закладывали руду, древесный уголь и мехами нагнетали воздух. Этот технологический процесс позволял получить тестообразную железную массу в смеси со шлаком, удаляемым последующей многократной проковкой; вместе с ним терялось в отходах 50–75 % руды. Сутки труда приносили трехпудовую крицу в крупной печи и полупудовую – в мелкой при втрое большем расходе угля. Железо обрабатывали в горячем состоянии – молотом на наковальне, а в холодном – молотками, напильниками, сверлами, щипцами и резцами, известными еще с античных времен.

Крупные металлургические и металлообрабатывающие центры обнаружены археологами во многих местах Северной и Южной Руси. В Среднем Поднепровье раскопан железоплавильный центр в Гочевском городище, который занимал площадь в 10 000 м²; на раннесредневековом поселении близ села Григоровки Могилевского района Винницкой области найдены 30 железоплавильных печей, расположенных на площади в 1400 м². Но даже такие крупные центры обслуживали исключительно нужды местной общины.

Изделия славянских ремесленников

Кованая сталь ценилась чрезвычайно высоко, и ее производство не выходило за пределы оружейных мастерских. Из-за дороговизны стального оружия вооружение восточнославянских ополчений долгое время состояло из тяжелого копья с треугольным наконечником, сулицы – легкого дротика и крупного ножа, обыкновенно однолезвийного. По свидетельству Слова о полку Игореве, черниговцам еще и в XII в. случалось выезжать на врага «без щитов, с одними ножами засапожными». Мечи, бывшие предметом роскоши, стали дешеветь только с VIII в., когда Каролингское государство наладило их широкий экспорт. Несмотря на это, наиболее употребительным оружием славянского племенного ополчения оставались копье, дубина, топор (точнее, заимствованный у кочевников чекан с молоточком на тыльной части обуха) и бородовидная секира. Из защитного вооружения в IX в. появляется пластинчатый доспех, а в X в. – кольчуга.

Турьи рога – ритуальные сосуды из кургана «Черная могила» под Черниговом

Лепная керамика начинает вытесняться круговой только в IX столетии, когда в Восточной Европе начал широко использоваться гончарный круг; тогда же здесь появляется собственная, а не привозная поливная посуда. В отличие от германцев, которые изготовляли посуду для установки над пламенем, или от финнов, имевших железные обручи для подвешивания горшков, славянская посуда помещалась прямо в огонь. Кухонный и столовый наборы того времени ограничивались горшком, ковшом, лоханью, кувшином, плошкой и чашкой.

Третьим по значению материалом была кость. Наилучшим ее образцом были лосиные и оленьи рога, добывать которые в нужном количестве посредством охоты было довольно затруднительно, поэтому косторезы дожидались сезона, когда животные сбрасывали их. В городах косторезное искусство достигло больших успехов, в то время как в деревне техника выделки костяных изделий носила примитивный характер, так как основным рабочим орудием сельских резчиков по кости служил простой железный нож.

Распространенными видами ремесленной деятельности были также прядение, ткачество и кожевенное производство. Климатические условия благоприятствовали развитию скорняжного дела – пошивке шуб из овчины и звериных шкур.

Профессиональных ремесленников было немного, и большая часть из них сосредотачивалась на селе, а не в городищах. В основном они, по-видимому, работали на заказ, хотя какая-то часть продукции, несомненно, изготовлялась на продажу. Район сбыта ремесленных изделий был невелик и не превышал 30 км.