Глава 1. Ловушка тревоги

В этой главе вы узнаете о ловушке тревоги и о том, какую злую шутку она может с нами сыграть. Так вы сделаете первый шаг на пути к уменьшению роли беспокойства в своей жизни. Для многих людей тревожные мысли стали постоянным и надоедливым спутником жизни. Осознав, как они затягивают вас в свою ловушку, вы перестанете каждый раз попадаться на их уловки и научитесь давать тревогам достойный отпор. Я помогу вам сделать так, чтобы вы беспокоились как можно реже.

Волнения бывают разными, но их объединяет одно: всем нам хочется, чтобы их стало меньше. Еще ни один человек не пришел ко мне на прием с желанием чаще тревожиться или испытывать волнения более высокого уровня.

Но почему люди не спешат благодарить свои тревоги за их предупреждения? Если бы злоумышленник попытался угнать мою машину, а сосед меня вовремя предупредил и я успел бы вызвать полицию, то я был бы рад и щедро отблагодарил бы соседа за бдительность!

Тревоги: незваные гости

Люди не радуются своим тревогам, потому что те редко, если вообще когда-либо, несут в себе какую-то новую или полезную информацию. Они лишь заново озвучивают возможные сложности, о которых мы уже знаем, либо предупреждают о гипотетических событиях, которые маловероятны или преувеличены. Кроме того, они почти никогда не имеют практической пользы, поэтому люди их не ценят. Тревоги не новость, а, скорее, надоедливое нытье.

Если бы они хоть иногда предоставляли важные, полезные знания, вы, наверное, относились бы к ним более снисходительно, но наши тревожные прогнозы практически никогда не сбываются. Если бы они имели хоть небольшой процент точности, вы бы вряд ли сейчас читали эту книгу! Тревожные пророчества описывают не то, что с большой долей вероятности может произойти, а то, что ужаснуло бы нас, если бы действительно произошло. Их основа – не вероятность, а страх.

Если бы беспокойство было вашим соседом, вы сменили бы место жительства. Если бы оно было вашим подчиненным, вы бы его уволили. Если бы оно было радиостанцией, вы переключились бы на другую или вообще выключили бы приемник. Здесь и кроется корень проблемы.

Мозг выключить невозможно, и простого способа остановить поток тревожных мыслей не существует. Это дает им возможность увлекать вас в свою ловушку. Естественное желание каждого человека – перестать волноваться. Как же иначе! Если бы у вас над ухом жужжал комар, вы бы его прихлопнули. Но отмахнуться от беспокойства с такой же легкостью невозможно, потому что наш мозг устроен по-другому. Дело не только в том, что нельзя прекратить волноваться. Механизм беспокойства гораздо более сложен и коварен.

Наши попытки остановить поток тревожных мыслей практически всегда усугубляют проблему, а не устраняют ее.

Вы МОЖЕТЕ изменить алгоритм тревожных мыслей

Это не значит, что вы оказались в безвыходном положении без всякой надежды на спасение. Проблема решаема. Почему волнения начинают занимать такое огромное место в нашей жизни? Потому, что они загоняют нас в свою ловушку и заставляют предпринимать действия, которые, как нам кажется, должны помочь, но на самом деле лишь усиливают беспокойство.

Если вы давно боретесь с навязчивыми тревогами и никак не можете справиться с этой проблемой, то я объясню почему. Вы не можете найти решение не потому, что слишком слабы, взвинчены, глупы или ущербны в каком-то ином отношении. Решение не находится потому, что вы по незнанию пытаетесь устранить проблему такими методами, которые лишь усугубляют ее. Я помогу вам распознать эту ловушку, обнаружить доказательства ее присутствия в вашей жизни и найти более эффективный способ преодоления беспокойства.

В чем заключается ловушка тревоги?

Ловушка такова: вас одолевают сомнения, но вы реагируете на них как на угрозу.

Часто люди ведут себя так, словно знают, что произойдет дальше. Уходя на работу, я практически каждый день говорю жене и сыну, во сколько вернусь домой. Я произношу эти слова без колебаний, хотя не могу быть абсолютно уверен. Ведь я могу назначить дополнительный прием и задержаться на работе; могу вернуться домой раньше, если отменится последний прием; меня может задержать какой-то незапланированный телефонный разговор; в машине может спустить колесо, я могу застрять в дорожной пробке. А если день совсем уж не сложится, я могу внезапно умереть.

Обычно я не обращаю особого внимания на эти сомнения. Я осознаю, что не могу их не испытывать, потому что будущее никому не известно, но редко всерьез обеспокоен ими. Я продолжаю заниматься делами и решаю реагировать на обстоятельства по мере их возникновения. Такова суть жизни.

Опасность или дискомфорт?

Однако, если какое-то сомнение действительно сильно нас беспокоит, мы реагируем совершенно иначе. Мы относимся к нему как к признаку опасности, а не как к привычному дискомфорту из-за неопределенности будущего. Реагируя на дискомфорт, вызванный сомнениями, как на угрозу, вы начинаете бороться со своими сомнениями, пытаясь избавиться от нежелательных мыслей.

А как вы боретесь с сомнениями? Например, стараетесь доказать себе, что пугающее событие никогда не наступит. Вы начинаете спорить с самим собой, но в итоге беспокоитесь еще сильнее. Вы пытаетесь перестать об этом думать, а эффект получается таким же, как от запрещения книг: внимание и интерес к нежелательной идее, наоборот, возрастают! Возможно, вы пытаетесь каким-то образом защитить себя от пугающих событий, но потом начинаете переживать о том, достаточны ли эти превентивные меры. Быть может, вы без конца требуете успокоительных слов от родных и друзей, а потом, когда они начинают вас приободрять, не верите им, подозревая, что они просто пытаются отвлечь вас от тревожных мыслей.

И так вы все глубже и глубже закапываетесь в свои сомнения и страхи, лишая себя последнего шанса на их успешное преодоление.

Страх неизвестности

Иногда про «страх неизвестности» рассуждают так, словно это какая-то особая категория страха. Но ведь будущее – сплошная неизвестность! Не она пугает людей. Страх возникает, когда человек, думая о будущем, убеждает себя в том, что все знает наперед и что все будет плохо. И тогда ему становится страшно.

Допустим, сегодня вечером вы ждете в гости своего начальника с женой и собираетесь готовить праздничный ужин. Вдруг появляется мысль: «Что, если по дороге домой я застряну в пробке?» Вы, наверное, попытаетесь устранить сомнения, сделав все возможное, чтобы прогноз не оправдался. Вы можете настроить свой навигатор в машине таким образом, чтобы получать предупреждения о заторах, можете проверить сообщения дорожных служб или поехать в объезд, хоть и придется сделать солидный крюк. Вы можете позвонить супруге и поинтересоваться ее мнением по поводу возможных пробок в попытке услышать успокаивающие аргументы, а также придумать запасной план, подыскав ресторан со срочной доставкой на дом и держа под рукой его контактный номер. Потом вы станете переживать, что в мобильном телефоне может разрядиться аккумулятор, и начнете ежеминутно проверять оставшийся заряд.

Допустим, вы простудились, и симптомы не проходят дольше обычного. Вас посещает мысль: «Что, если у меня рак или другая страшная болезнь?» Наверное, вы повторили бы тот же алгоритм, что описан выше. Вы поговорили бы с врачом, что в общем-то неплохо, но если бы один разговор не развеял тревоги, то обратились бы за консультацией к нескольким специалистам. Вы начали бы читать о своих симптомах в интернете, просматривать некрологи и проверять, не скончался ли недавно от рака кто-то примерно вашего возраста. Вы стали бы изучать медицинский справочник и расспрашивать соседей о том, что им известно о возможных эпидемиях простуды и гриппа.

В каждом из этих случаев вы потратили бы уйму времени и сил на то, чтобы доказать себе, что беспокоиться не о чем, что у вас минимальные шансы застрять в дорожной пробке или обнаружить у себя рак.

К сожалению, эти усилия вряд ли принесут вам облегчение, поскольку невозможно доказать, что те или иные события никогда не произойдут. Можно выяснить, что они маловероятны, но невозможно доказать себе, что завтра не случится никакой беды, поскольку любое событие, каким бы невероятным оно ни казалось, все-таки возможно.

Таким образом, я не могу доказать, что ничто не заставит меня опоздать сегодня на ужин, поскольку невозможно быть на сто процентов в этом уверенным. Но такая мысль не особенно меня беспокоит. Однако, если бы она меня серьезно тревожила, я, наверное, попытался бы от нее избавиться и тем самым загнал бы себя в ловушку.

Можно ли предсказать будущее?

Муж, предметом тревог которого являются дорожно-транспортные происшествия, наверняка будет сильно нервничать каждый раз, когда его жена не появится дома в обещанное время. Возможно, он будет звонить ей, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Но если ее телефон окажется выключенным или завалится на дно сумки и она не услышит звонок, то попытка мужа успокоить себя лишь усилит его страх и беспокойство. Возможно, он включит телевизор, чтобы узнать, не показывают ли в новостях какую-нибудь аварию. Он подумает о том, чтобы обзвонить местные больницы и узнать, не поступала ли к ним его жена. Или сядет в машину и будет ездить по округе, выискивая ее машину и одновременно тревожась о том, что может пропустить звонок из больницы на домашний телефон.

Быть может, муж просто останется дома и будет ходить из угла в угол, переживая и спрашивая себя, не должен ли он что-нибудь предпринять.

Как тревоги оборачиваются против нас

Тем и коварна тревога, что попытки избавиться от нее очень часто оборачиваются против нас. Практически всегда стремление уговорить себя не волноваться дает обратный эффект. Оказавшись не в состоянии доказать себе, что ничего плохого не случится, мы начинаем воспринимать эту неудачу как доказательство того, что плохое обязательно случится. Мы стараемся успокоиться, но в результате начинаем волноваться еще сильнее. В этом и состоит ловушка тревоги.

Никто из нас не знает будущего. Нам известно, что все люди смертны (пока!), но мы не знаем, когда умрем и как. Скорее всего, завтрашний день мало чем будет отличаться от сегодняшнего. Но попробуйте это доказать – вы не сможете. И если вы воспримете эту неудачу как доказательство того, что случится что-то плохое, то, вероятнее всего, начнете изводить себя тревогами. Приведу пример из личной жизни.

Вскоре после рождения у нашего сына развилась желтуха. Для новорожденных это довольно частое и вполне безобидное состояние, которое проходит за несколько дней. При необходимости лечения обычно применяется облучение специальной лампой. Нашего сына тоже отправили под лампу.

На свою беду, мы с женой решили обсудить эту ситуацию с педиатром. Жена спросила, что будет, если облучение лампой не поможет. Педиатр ответил, что такая вероятность очень низка, что лампа практически всегда помогает, и упомянул о каких-то крайне редких осложнениях, возникающих в противном случае. Жена спросила, что можно сделать при осложнениях, и врач перечислил ряд мер, которые должны устранить проблему. Жена поинтересовалась, что мы будем делать, если и это не поможет. Доктор заверил, что это маловероятно, но в крайнем случае применяется полное переливание крови, т. е. всю кровь в организме нашего малыша заменят новой. Жена спросила, насколько это опасно, на что педиатр ответил, что переливание крови в целом безопасная процедура, но всегда есть риск заражения СПИДом, гепатитом С и другими заболеваниями.

Сколько же мы пережили за эти 10 минут! За считанные секунды наш мозг успел переключиться с организации вполне рутинной процедуры для нашего милого малыша на осмысливание вероятности того, что в первые дни своей жизни он может заразиться СПИДом. Мы довели ситуацию до абсурда – и не потому, что были глупцами, а потому, что делали то, что было естественно для нас как родителей и врачей. В попытке развеять свои тревоги жена добивалась от врача конкретных ответов на гипотетические вопросы. Педиатр давал ей точные и развернутые ответы, надеясь таким образом ее успокоить. Я ничего не делал, потому что не знал, как правильно поступить. В итоге мы какое-то время изводили себя страшными фантазиями, вероятность осуществления которых была чрезвычайно низка (хоть и не нулевая). В течение нескольких дней, пока кожа малыша не начала медленно бледнеть, мы периодически ловили себя на мысли, что он может заразиться ужасной болезнью.

Я оговорился, что вероятность все-таки не была нулевой, поскольку никто и никогда не может полностью гарантировать, что какое-то событие не произойдет. Даже если речь идет о чем-то, что кажется невозможным, вы не получите желаемой уверенности. Покажу на примере, что я имею в виду.

Я: Что, если закон земного притяжения перестанет действовать и мы начнем подниматься в воздух, кувыркаясь и сталкиваясь головами друг с другом?

Ученый: Это невозможно, потому что… (сюда нужно вставить высоконаучное доказательство).

Я: Но что, если это все-таки случится?

Последнее слово всегда остается за тревогой!

Позвольте задать вам вопрос. Не спущено ли колесо у вашей машины? (Не выглядывайте в окно!)

Когда я задаю этот вопрос пациентам, сидящим в моем кабинете, они почти всегда отвечают отрицательно. Но из моего кабинета их машина не видна. Откуда они знают?

Разумеется, они не знают наверняка. Просто в последний раз, когда они видели свою машину, ни одно колесо спущено не было, и этого знания им достаточно. Если только у людей нет каких-то особых причин переживать по поводу того, что колесо может спустить, они допускают, что с их машиной по-прежнему все в порядке.

Но что касается конкретного предмета их волнений, то они хотят быть абсолютно уверенными в отсутствии проблемы, поэтому непрерывно пытаются доказать, что пугающее их событие не случилось и никогда не случится. Например, если бы мой пациент всерьез тревожился о спущенных колесах, то он, наверное, прямо посреди приема вышел бы на парковку, чтобы проверить машину, и упомянул бы о своих сомнениях в разговоре, надеясь на то, что я его успокою.

Избавиться от гнета навязчивых тревог возможно, и данная книга написана для того, чтобы помочь вам в этом. Сейчас вы читаете ее и, наверное, испытываете смешанные чувства, как это свойственно людям с тревожными расстройствами. Вы надеетесь найти в ней ответы на свои вопросы, но в то же время переживаете, что она может спровоцировать новый всплеск беспокойства. Вы считаете, что вам достаточно собственных тревог и ни к чему добавлять к ним чужие. Может быть, вы увидели эту книгу на магазинной полке и быстро пролистали пару страниц (или просмотрели их в интернете), готовые в любую секунду положить ее на место, если она вдруг начнет вызывать у вас тревогу.

Многие люди настолько привыкли использовать разные отвлекающие маневры и другие способы избегания неприятных мыслей, что их беспокоит сама идея чтения книги о тревоге! Она идет вразрез с их интуитивным стремлением держаться подальше от волнующей темы.

Итак, поначалу волнение может усилиться. Я даже сказал бы, что это весьма вероятно. Я понимаю, какой дискомфорт вы испытываете, но хочу заверить, что это вовсе не плохой знак. Когда люди обращаются ко мне за помощью в борьбе со своими страхами и тревогами, именно первая встреча вызывает у них самое сильное беспокойство. Они надеются на положительный результат, но боятся его не получить, и больше всего их волнует то, что наш разговор только ухудшит, а не облегчит их состояние. Это тревога ожидания, обычно возникающая перед началом чего-то нового.

Стояли ли вы когда-нибудь у кромки воды на пляже, не решаясь сразу окунуться? Наверное, вы понемногу поливали водой лодыжки, привыкая к ее температуре, но вопреки усилиям мерзли еще больше, оттого что мокрым ногам было холодно на ветру. Невозможно привыкнуть к температуре воды, пока полностью не окунешься; только тогда становится комфортнее. Из-за естественного желания сначала обрести чувство комфорта вы оттягиваете момент облегчения, наступающий при окунании в воду, в итоге обрекая себя на еще больший дискомфорт.

Так же и с тревогами. Поначалу все нервничают; это вполне предсказуемое состояние. Не поддавайтесь на уловку – волнение скоро ослабнет. Окунайтесь, вода не холодная!

Познакомьтесь с мастерами тревоги

Прежде чем продолжить разговор, я хочу познакомить вас с двумя мастерами тревоги. Как правило, особенности чужого поведения выявить и оценить легче, чем собственного. Быть может, изучение чужого опыта поможет вам лучше понять собственные переживания. В частности, глядя со стороны на тревожное поведение другого человека, вы, возможно, скорее начнете обращать внимание на то, в каких ситуациях беспокойство провоцирует вас на деструктивную реакцию, которая лишь ухудшает положение.

Описанные ниже персонажи вымышленные. Это два собирательных образа, основанных на опыте многочисленных пациентов, с которыми я работал за время своей практики. Однако детали их внутренних мучений в точности передают состояние человека, борющегося с хронической тревогой.

Случай первый: Скотт

Скотт сидел за рабочим столом, смотрел на монитор компьютера и время от времени нажимал на клавиши, но его мысли витали где-то далеко. Работа над отчетом почти не двигалась с места, и это его тревожило. «Вдруг из-за постоянного беспокойства я не смогу работать?» – волновался Скотт. Воображение уже рисовало, как к нему заходят охранники, чтобы вывести его из кабинета со всеми пожитками. Соберутся ли все сотрудники в коридоре, чтобы посмотреть на его уход? Поедет ли он прямиком домой, чтобы сообщить жене об увольнении? Бросит ли она его, окинув напоследок презрительным взглядом? Может быть, вместо этого он поедет в бар и напьется до беспамятства? Что, если в баре он ввяжется в пьяную драку, кого-нибудь покалечит, и его арестуют?

У Скотта разболелась голова, и он вдруг забеспокоился, не получит ли он из-за этих мыслей внутримозговое кровоизлияние. Он точно не знал, что это и отчего может произойти, но вдруг оно как раз и случается, когда ты сидишь за столом и изводишь себя тревожными мыслями? Ему захотелось пить, и он вспомнил, что когда-то слышал об опасности обезвоживания во время длительных перелетов на самолете. «Слишком долго без воды – это сколько?» – задумался Скотт. Может быть, обезвоживание тоже способствует внутримозговому кровоизлиянию? Он отодвинул стул и встал, решив сходить к кулеру. Спина болела. Скотт вспомнил, что ночью плохо спал, и понадеялся, что будущей ночью ему удастся выспаться. Он думал о том, как лучше поступить: лечь спать пораньше или попозже? Что, если он устанет и не сможет нормально работать?

По дороге к кулеру Скотт вспомнил, что его начальница сегодня весь день будет в офисе. Ему придется проходить мимо ее кабинета. А если начальница оторвет взгляд от бумаг и увидит, как он проходит мимо? Вдруг она начнет спрашивать себя, почему Скотт не сидит на рабочем месте, и решит, что он стал хуже работать? А если начальница поздоровается с ним, когда Скотт будет проходить мимо, а он не найдет, что сказать, и будет только смотреть на нее или что-то мямлить? Через три месяца у Скотта аттестация. Вдруг сегодня начальница внимательно к нему присмотрится и заметит, как он встревожен? Скотт работает давно и хорошо, его всегда высоко оценивали и регулярно повышали, но, может, он начал сдавать позиции, и теперь это стало очевидным для нее и для всех вокруг? Что, если они это уже заметили?

Скотт решил, что пить ему не хочется, и вернулся в свой кабинет. Он возобновил попытки поработать над отчетом и внес несколько исправлений. Но вскоре снова забеспокоился: «Вдруг от обезвоживания у меня начнутся судороги?» Скотт попытался отвлечься, разложил пасьянс на компьютере, но тревожные мысли его не отпускали. Наконец он решил поискать в интернете информацию о судорогах, обезвоживании и внутримозговых кровоизлияниях.

И так до бесконечности. На самом деле Скотт – вполне здоровый мужчина, продуктивный и ценный работник, у него хорошая семья и счастливая жизнь. Но при этом он мастер тревоги.

Скотт приложил массу усилий, чтобы контролировать свои тревожные мысли, и перепробовал разные методы. Какое-то время он принимал лекарство, но его самочувствие ухудшилось, и он переживал из-за долгосрочных побочных эффектов, хотя врач заверил, что они маловероятны. Скотт начал чаще выпивать, чтобы быстрее засыпать. Засыпать он стал быстрее, но по утрам не чувствует себя отдохнувшим и теперь беспокоится о том, что может превратиться в алкоголика. Скотт занимается спортом и следит за питанием, чтобы поддерживать форму, но понимает, что тело здоровое, а дух – нет. Он хотел попробовать медитации, но побоялся освобождать разум от всяких мыслей, переживая, что тогда появится еще больше тревог. Скотт все время пытается отвлечься и избегает неприятных мыслей. Он перестал смотреть новости, сериалы про врачей, передачи о болезнях, медицинских учреждениях и читать газеты, боясь, что какой-то сюжет спровоцирует его беспокойство.

Хронически беспокойный человек

Скотт обращался к врачам, и ему поставили диагноз «генерализованное тревожное расстройство». Он предпринял несколько попыток лечения. С одним терапевтом Скотт изучал свое детство и ранний жизненный опыт; это помогло ему лучше понять себя, но от тревожности не избавило. Тогда он начал курс когнитивного реструктурирования, проанализировал свои мысли, нашел в них ошибки и исправил их. Но через какое-то время Скотт заметил, что стал больше сосредоточиваться на своих мыслях, спорить с самим собой о том, не преувеличивает ли он, пытаться избавиться от «ошибок» в мышлении и корить себя за неспособность это сделать. Ему не очень нравилось записывать свои мысли и анализировать их, потому что иногда это упражнение вызывало у него новые волнения, и постепенно он бросил лечение.

Лучше всего Скотт чувствует себя, когда ни о чем не беспокоится. Иногда ему удается прожить несколько дней или даже недель подряд без единой тревожной мысли. И ему нравится это состояние. Но рано или поздно Скотт замечает свое хорошее самочувствие и осознает, что ни о чем не волнуется. И все начинается заново: «Вдруг я снова начну тревожиться?» Дальнейшее развитие событий вам известно. Беспокойство возвращается. Скотт пытается его остановить. У него ничего не получается, и весь цикл повторяется. Порой Скотта одолевает отчаяние: он мечется от тревог о возможных проблемах, которые практически никогда не оправдываются, к беспокойству по поводу своей повышенной тревожности.

Скотт – хронически беспокойный человек. Его случай тяжелый, но надежда есть. Для вас тоже, если и вы отягощены подобным недугом.

Случай второй: Энн

Энн тревожат социальные контакты. Она способна нормально общаться с теми, кого хорошо знает, но нервничает, когда нужно встречаться с новыми или малознакомыми людьми, с начальниками, представителями власти или с группами людей.

Энн не ходит на вечеринки и другие общественные мероприятия без мужа, поскольку боится, что с ней кто-то заговорит, а она от волнения не сможет ничего ответить. Перед подобными мероприятиями Энн обычно выпивает один-два бокала вина. «Вдруг я не смогу придумать, что сказать, а люди будут смотреть на меня и ждать каких-то слов?» – беспокоится она. Энн представляет себе, как оказалась среди малознакомых людей, начала заметно нервничать и пугать окружающих стекающим по вискам потом, дрожащими руками и внезапной немотой. Она надеется, что в присутствии мужа сможет выйти из положения, потому что он будет поддерживать разговор, пока она будет успокаиваться или отсиживаться в туалетной комнате.

Мысль о том, что можно отойти в туалет, немного успокаивает Энн, но и по этому поводу она тоже переживает. На самом деле она еще ни разу не использовала эту хитрость с целью избежать пугающего разговора. Энн кажется, что в противном случае она уже не сможет больше сходить в туалет до конца мероприятия, потому что люди начнут интересоваться, зачем она так часто туда ходит. Убежденная в том, что этой возможностью можно воспользоваться только один раз, она бережет ее на крайний случай и в итоге не использует вообще!

Энн очень стесняется своих тревог и старается их скрывать. Ее беспокоит, что подумают о ней коллеги и начальство, если узнают, насколько пугает ее повседневное общение с ними. Начальник несколько раз просил Энн провести собрание персонала, но она каждый раз увиливала под каким-нибудь предлогом. Но предлоги заканчиваются, и это тоже ее тревожит. «Вдруг начальник перестанет верить моим отговоркам?» – беспокоится Энн.

Боязнь осуждения

Беспокойство Энн основано на боязни осуждения. В частности, она боится выглядеть настолько встревоженной, что люди сочтут ее психически нездоровой, начнут избегать или шептаться за ее спиной. Как ни странно, в голове Энн одновременно уживаются два противоположных убеждения: «Я недостойна внимания» и «Все на меня смотрят и оценивают».

Скорее всего, Энн очень помогло бы лечение у специалиста по социальной фобии, но ее пугает сам факт встречи с незнакомцем, который будет задавать ей очень личные вопросы. «А если я запаникую прямо перед врачом? – переживает она. – Он решит, что я сумасшедшая!» Беспокойство по поводу своей нервозности мешает Энн получить столь необходимую ей помощь. Если она найдет способ изменить свое отношение к этим мыслям, то сможет более успешно и продуктивно строить дальнейшую жизнь.

Подведение итогов

Энн и Скотт – и миллионы таких, как они, – живут с разными тревогами, основанными на разных страхах, тем не менее их кое-что объединяет. Это отношение к своим беспокойным мыслям. Люди пытаются с ними бороться, но те не исчезают, а лишь усиливаются.

«Чем сильнее я стараюсь, тем хуже становится!» – замечают они и в итоге начинают еще больше переживать и корить себя, воспринимая неудачные попытки справиться с беспокойством как свидетельство своей неэффективности, неспособности выполнить такую простую задачу, как выкинуть из головы ненужные мысли. Они считают, что дело в них самих.

Если это правда – чем сильнее вы стараетесь, тем хуже становится, – значит, проблема в ваших методах. Не в вас. И, виня себя за свои проблемы с тревогами, вы ищете решение не в том месте.

Именно из-за попытки прекратить волноваться беспокойство становится еще сильнее и устойчивее. Понимание того, в какую ловушку вас заманивают тревоги, поможет решить проблему. В следующей главе вы познакомитесь с новым взглядом на хронические тревоги и отношение к ним.