Книга: Человек из будущего
Назад: Глава 11
Дальше: Глава 13

Глава 12

Она подумала, сказала деловито:
– Я не знаю, какая у тебя роль в этом деле… но ты, возможно, спас мне жизнь. Хотя, уверена, и сама бы справилась, но все-таки… Не думаю, что это было подстроено, чтобы войти ко мне в доверие. Правда, в нашей работе возможно все…
– Ну спасибо, – сказал с сарказмом.
Она вскинула брови.
– А-а, удивляешься? Еще одна песчинка на чашу весов, что не профессионал. Но очень удачливый, признаю, любитель.
– Какой любитель? – сказал я с отвращением. – Как можно любить такое непотребство и питекантропство, когда у меня CRISPR на лабораторном столе? Вот там загадки, вот там приключения и великие тайны!
Она кивнула с сочувствием.
– Ну тогда аматор, если не нравится слово любитель. Но, хоть и с трудом, все же смутно понимаю. Я же сказала, родители у меня очень консервативные… Нет, не ортодоксы, а… правильные, что ли. И родня такая же. Есть даже два магистра, трое работают в институтах… Так что иногда краем уха слышала обрывки разговоров, суть которых ты бы одобрил. Но сейчас я о другом. Если что-то еще знаешь… чисто случайно, конечно, то поделись, если это не раскроет ужасных тайн вашего КГБ.
– КГБ, – сказал я, – мирная бюрократическая организация. В отличие от боевого и весьма энергичного Моссада. В КГБ и хотелось бы убивать направо и налево, как делаете вы, но инструкции связывают по рукам и ногам. Так что, увы, вам только завидуют.
– Когда это мы убивали направо и налево?
– Всегда! – заявил я безапелляционно.
– Ну хоть один факт?
– Еще чего, – ответил я оскорбленно. – Я не настолько невысокого мнения о вашей скрытности. Потому общество и не знает, как убиваете направо-налево…
– Ты не увиливай, – сказала она, – совсем заувиливался. Какая твоя роль, не скажешь? Тогда другой вопрос, помочь чем-то нам твое начальство разрешит?
– Спинку почешешь? – спросил я.
– Что, – спросила она, – в таком случае начальство разрешит?
– Если не расстреляют, – ответил я лихо. – Как у нас, не помню, с Израилем отношения еще не разорваны?
– Напротив, – сказала она, – какие-то общие договоренности по ИГИЛу… То ли против него, то ли вместе с ним против Америки…
– Если общие, – ответил я, – тогда помогу. За спинку.
– Почешу, – пообещала она. – Ради Израиля на какие только жертвы не идем!.. Так что?
– Мы же едем, – ответил я. – Какой тебе еще ответ?
– Ты как еврей, – упрекнула она. – На вопрос вопросом.
– Ага, – сказал я, – не ндравится, когда и мы евреим! Или еврействуем. Ваше еврейство нам всем в печенках! Но терпим. За старые заслуги.
– Какие еще старые?
– За семь заповедей, – сообщил я. – Или это вы у египтян сперли вместе с их золотом?
Она нахмурилась и замолчала, явно сочла ниже своего достоинства отвечать на такие инсвинуации.
Город остался за спиной, по обе стороны идеально ровного шоссе раскинулась и начала медленно сдвигаться за спину сверкающая золотым песком барханная пустыня.
Арабские Эмираты едва ли не самое богатое государство даже в пересчете на каждого жителя, но это в среднем, а в реале в этом регионе народ живет не только в дикости, здесь и сами эмиры дикие, но и в странной бедности, когда ходят в лохмотьях, но ездят на дорогих авто, и почти у каждого на плече новенький штатовский автомат, из которого так любят стрелять в воздух, а у меня сердце кровью обливается от такого расточительства.
Может быть, потому и пишется в отчетах, что на убийство одного человека затрачивают двести пятьдесят тысяч патронов, когда считают и таких вот стрелков?
– Останови вон там, – сказал я, – хорошее место… и для перевалки контрабанды… и вообще. Теперь посиди, я поговорю с… местными.
Она покачала головой.
– Уверен, что не зарежут сразу?
– Сразу нет, – ответил я серьезно. – Не зарежут.
– А потом?
– А меня за что? – изумился я. – Я им расскажу, что Израиль – это кленовый листок на спине арабского слона! И стряхнуть его – раз плюнуть.
Она зло стиснула челюсти.
– Надеюсь, они тебя не зарежут, потому что сама хочу придушить. Медленно и сладострастно.
– Снова? – спросил я. – Ну да, ладно…
И пошел к группе арабов, что пьют кофе под навесом прямо на улице. Я чувствовал, как Эсфирь следит за моими перемещениями непонимающими глазами, с ее точки зрения нет никакой логики в том, что заговариваю с одними кочевниками и пропускаю других, более важных и значительных с виду.
– В самом деле, – сообщил я по возвращении, – есть информация, ненадежная, но достоверная, что сегодня всего пару часов тому здесь провезли некий груз. Тайно и под большой охраной. Совпадения, конечно, могут быть…
Она спросила жадно:
– А куда повезли?
Я сдвинул плечами.
– Все держалось в тайне. Впрочем, как и всегда.
Она посмотрела с подозрением.
– А эти сведения у тебя откуда? Вот так просто поговорил с незнакомцами и все узнал?
– Не все, – напомнил я. – Куда заряды повезли, не знаем. Если то вообще заряды. А если просто большой груз героина?
– А кто сообщил про доставку?
Я посмотрел с сочувствием.
– Тебе нужны имена информаторов? А как насчет ключей от квартиры, где деньги лежат?.. Может быть, ты тайный агент Моссада, что работает теперь на КГБ, а может, женщина, желающая отомстить любовнику… Важно то, что груз сейчас в Эль-Дхаиде.
Она сказала быстро:
– Едем!.. Здесь близко.
– Почти Европа, – согласился я. – Там тоже все мелкое.
– В Европе?
– Вся Европа поместится в одной Тюменской области, – заверил я. – Поехали! Я покажу дорогу.
– Сама знаю, – отрубила она.

 

Эль-Дхаид сам по себе городок небольшой, даже крохотный, у нас бы считался поселком, но здесь все дома из камня, выглядят солидно, потому это город, такая логика, ничего не поделаешь, к тому же здесь удобный перекресток двух, даже трех дорог, место достаточно оживленное, несколько лавок, торгующих фруктами, непременный оружейный магазин, мясная лавка, отдыхающие прямо на улице под стенами своих домов старики.
Эсфирь припарковала автомобиль в стратегически удобном месте, в нужный момент можно сразу по газам и ринуться то ли в погоню, то ли в удиралку, опустила стекла с обеих сторон, чтобы удобнее не только смотреть, но и сразу открыть огонь.
Я выставил локоть в окно, так все делают, не прячусь, держусь свободно, ничего необычного, город осматривал как сразу с двух спутников, увеличивая изображение до рези в глазах, так и задействовав перехват всех телефонных разговоров в городе, запросы в Сети, наблюдение телекамер, наконец сказал негромко:
– Давай вперед до перекрестка, там припаркуешься возле обувного магазина. Он сейчас закрыт, что нас устроит.
Она фыркнула:
– Что, на двери висит табличка «Закрыто»?
– Нет, – ответил я серьезно. – Там написано «Простите, у нас ремонт. Откроем завтра».
Она поморщилась, глупый у русских юмор, автомобиль медленно двинулся вперед, у перекрестка свернул, Эсфирь покосилась на дверь магазина, там в самом деле табличка с надписью «Простите, у нас ремонт. Откроем завтра», посмотрела на меня со злобной подозрительностью, словно я заодно с террористами.
– Постоим, – сказал я мирно.
– Ты что-то скрываешь, – пробормотала она.
– А ты?
Она хмыкнула.
– Мне можно. Я женщина.
– А как же равноправие?
Она ехидно улыбнулась.
– А я из консервативной семьи, не говорила?
– Удобно, – ответил я с уважением.
– Сам говоришь, евреи умные!
– Я не так говорил, – уточнил я, – но ладно, с красивой женщиной спорить трудно.
Из здания, которое я заприметил, вышли и зашли в ближайшее кафе трое мужчин, поджарые, настороженные, настоящие люди войны, что родились в ее огне, живут в нем и другой жизни не знают, хотя она и есть где-то в другом непонятном и потому враждебном мире.
– Спесь, – сказал я.
Он не поняла, переспросила:
– Что-что?
– Когда Сократ, – ответил я, – увидел на празднике богато разодетых, изысканных и надушенных афинян, он сказал брезгливо: «Это спесь». И тут же увидел с другой стороны идущих спартанцев, что явились в звериных шкурах, наброшенных на голые плечи, нечесаные, бородатые и подчеркнуто грубые, и сказал о них: «А это тоже спесь».
Она изогнула губы в улыбке.
– Да, эти дикари дадут сто очков вперед всяким спартанцам в спеси и наглости.
– Откуда она берется? – предположил я. – От желания противопоставить себя в любом случае, или же были попытки стать европейцами, как было в Иране, а потом, не сумев влиться полностью, решили подчеркивать, что так они еще лучше?
Она буркнула:
– А это важно?
– Еще бы, – сказал я. – Если это от провалившихся попыток стать культурнее и цивилизованнее, тогда еще есть надежда их перетащить в мир цивилизации, а если баранье упрямство… тогда только огнем и мечом.
– Только огнем, – отрезала она. – Вы там глубокомысленно и неспешно размышляете над этой проблемой, сидя с бокалом вина у камина в мягком кресле, а мы с самого начала создания Израиля сталкиваемся с этой проблемой.
– А как? – спросил я с интересом.
Она зло сверкнула очищами.
– Таких размышляющих все меньше и меньше. И то появляются только за счет того, что в каждом поколении откуда-то берутся умники, что отвергают опыт поколений родителей и пытаются наступить на грабли так, чтобы не ударили. Эти проблемы решаются только огнем из пулеметов! Крупнокалиберных.
– Чего-то ждут, – сказал я. – Оглядываются, все трое начеку, все вооружены, как будто на штурм Тель-Авива.
– Тель-Авив никому не взять, – отрезала она с надменностью в голосе и во взгляде. – А что насторожены… так здесь все такие. Посмотри лучше, дитя асфальта.
– Да ну, – сказал я, но, присмотревшись, пробормотал: – Ты хоть и женщина, но как-то угадала… или кто-то тебе сказал. Дети гор…
– Это у вас кавказцы – дети гор, – сказала она с насмешкой, – а здесь дети пустынь, что вообще оторвать и выбросить.
– Дети песков, – согласился я, – да, это да, как-то даже ого, а то и ого-го. Все еще кланы?
– Кланы, – пояснила она, – это уже высокая организация. У них чаще на уровне родов. Так понятнее. Примерно как у славян.
– У славян было на уровне племен, – уточнил я вежливо. – А в племени народу было больше, чем в какой-нибудь Франции. И территория в таком племени бывала… как бы объяснить, Франция поместилась бы запросто, а еще и на пятьдесят Израилей хватило бы. И еще на сектор Газы.
– Только без Газы, – запротестовала она. – Франция ладно, на такое соседство согласна… Погоди, вон те настоящие!.. Видишь, два джипа направляются в нашу сторону?
Она ухватила меня за рукав, я убрал локоть и чуть отодвинулся в тень салона.
– Значит, мы хорошо выбрали место, – заметил я.
Она с недоверием смотрела, как я вытащил смартфон, повозил по нему кончиком пальца, и там появилось лицо поджарого мужчины, сперва в военной форме и чисто выбритого, потом с бородкой и в одежде ваххабита, а третий снимок снова в европейской одежде, а за спиной угадывается площадь перед зданием аэропорта ля Бурже.
– Та-ак, – сказал я, – интересно… Том Леннон, интересная личность… участвовал, участвовал, боевые награды, но все больше своевольничал, то есть вел себя самостоятельно и вызывающе, пока не был отчислен из отряда спецназначения…
Она спросила быстро:
– Откуда такое… Ладно, забудь. А это еще кто?
Смахнув снимок Леннона, я вывел лицо молодого парня в спортивной одежде, еще разок – с огромным кубком в руках и лентой чемпиона через плечо.
– Еще интереснее, – ответил я. – Мэтью Гренгер, перспективный спортсмен, кандидат в Олимпийскую, но попался на допингах. Дисквалифицирован на год, терпеливо пережидать отлучения от спорта на двенадцать месяцев не стал, начал выполнять некоторые заказы от крупных фирм…
– Убийства?
Я посмотрел с неудовольствием.
– Какая ты кровожадная. Почему сразу убийства?.. Конечно, нет. Сперва перевези туда, передай тому. А постепенно, по мере того как справлялся, несмотря на некоторые возникающие трудности, ему начали поручать и вещи посложнее.
– Значит, убийств нет?
– Одно, – сказал я. – Какого-то бомжа. Полагаю, только для того, чтобы проверить, пойдет ли на такое. Пошел…
– И с того момента пошел вверх?
– Знаешь, – сказал я понимающе. – Тоже так же?.. Ладно-ладно, пошутил. Хотя вообще-то методы разведок и преступного мира удручающе похожи.
Она спросила язвительно:
– Ты тоже бомжей убивал?
– Мне повезло сразу убить двух рецидивистов, – сообщил я, – в момент нападения на семью мирного гражданина. А так как я пошел после этого в столовую, а не ринулся к психоаналитику, то мою психику сочли идеально устойчивой.
Она чуточку отстранилась, словно возжелала окинуть взглядом с ног до головы и ничего не пропустить.
– Так ты нейрофизиолог или…
– Мировая величина, – подтвердил я. – Но в виде экстремального отдыха предпочитаю не виндсерфинг, а борьбу с мировым терроризмом. Стрельба по людям интереснее, как говорят в Израиле, чем по тарелочкам.
Она сказала раздраженно:
– В Израиле так не говорят!.. А что насчет третьего?
– Ищу, – ответил я и подвигал пальцем по экрану смартфона.
– А вот третий вообще чудо, – сказал я задумчиво, – смотри, прибыл из Германии с тремя пересадками. Везде платил наличными, чтобы не светиться, но камеры по распознаванию лиц, что устанавливают в первую очередь в аэропортах, постоянно совершенствуются…
– Уже знаешь, – спросила она с недоверием, – кто он?
– Да, – ответил я. – Марк Винн. В прошлом хороший детектив, раскрыл немало преступлений в Берлине. Был переведен в Гамбург за слишком жесткие методы при поимке и предварительном дознании. Там раскрыл пару громких дел и несколько более мелких, но опять же был обвинен в незаконном применении давления на задержанных…
– И переведен вообще в село?
– В мелкий заштатный городишко, – подтвердил я. – Выехать по месту назначения выехал, но оттуда заявил, что уходит в отставку. И вскоре вынырнул на Ближнем Востоке.
– Да, – сказала она, – здесь есть где развернуться человеку с его талантами.
– Здесь вообще места для талантливых, – согласился я.
– Потому мы здесь?
– Разве мы не лучшие? – спросил я.
Она наконец-то улыбнулась, это было похоже, словно солнце выглянуло из-за грозовых туч и осветило ее лицо. Даже глаза заблистали весельем.
– В этих местах не соскучишься, – ответила она. – Не засыпающая от сытости Европа.
– Вы молодцы, – буркнул я с неохотой, – самые старые и в то же время самые молодые, энергичные и злые. Вы и тараканов переживете.
– Переживем, – подтвердила она с гордостью. – Но все же ядерную бомбу в Израиль не пропустим.
Некоторое время молчали, потом я шепнул:
– Выходит из кафе, видишь? Это он, Гренгер. Ишь, морду прячет… От женщины не спрячешься.
Она покосилась с подозрением, я в самом деле начал говорить чуть раньше, чем Гренгер вышел из кафе, но лишь пробормотала:
– Если он был там, можно было взять на месте. Подойти сзади и надеть наручники.
– Не думаю, – ответил я, – что здесь так уж любят полицию. Могут заступиться. К тому же он был не в этом кафе, а в соседнем, пошел через черный ход. Так, на всякий случай. Отсекая хвост. Или даже хвосты.
Назад: Глава 11
Дальше: Глава 13