10. Расспросы
Утром все выглядело иначе.
Все, что минувшей ночью, в темноте, представлялось возможным, при свете солнца казалось глупой неудачной шуткой.
Да и было ли это? Может, меня подводит память? Неужели Эдит действительно говорила все это? Неужели я сам сказал все то, что было сказано?
Шарф, который она стащила у брата, лежал поверх моего рюкзака, и мне достаточно было лишь подойти, чтобы дотронуться до него. Ладно, шарф, по крайней мере, настоящий.
За окном было туманно и пасмурно – идеальная для вампиров погода. Значит, у Эдит нет причин не появляться сегодня в школе. Я оделся как капуста, чтобы не замерзнуть без куртки.
Чарли внизу я не застал и, посмотрев на часы, понял, что уже почти опаздываю в школу. Проглотив плитку гранолы, я запил ее молоком прямо из пакета и бросился к двери. Надеюсь, дождь не начнется, пока я не разыщу Джереми. Если повезет, моя куртка по-прежнему у него в машине.
Туман был сильным, как будто в воздухе повис густой дым; его сырое прикосновение к лицу казалось ледяным. Скорей бы прыгнуть в машину и включить печку. Из-за тумана я не заметил, что у дома стоит еще одна машина; я увидел ее, только сделав несколько шагов по подъездной дорожке. Знакомая серебристая машина. Сердце заколотилось так дико и сбивчиво, что я всерьез испугался приступа.
Окно со стороны пассажирского сиденья было открыто, Эдит наклонилась ко мне, стараясь не засмеяться при виде моего лица, на котором отчетливо читалось: «А вдруг у меня сердечный приступ?!»
– Подбросить до школы?
Она улыбалась, но голос звучал нерешительно. Облегчать мне задачу она не собиралась: я должен был сознательно сделать свой выбор. Возможно, она даже ждала отказа. Напрасно.
– Ага, спасибо. – Я старался говорить как ни в чем не бывало. Наклонив голову, чтобы сесть в теплую машину, я заметил легкую бежевую куртку на подголовнике пассажирского сиденья.
– Что это?
– Куртка Ройала. Не хочу, чтобы ты простудился.
Я аккуратно переложил куртку на заднее сиденье. Даже если Эдит не видит ничего особенного в том, чтобы заимствовать вещи у братьев, неизвестно, как к этому относятся сами братья. Несмотря на то, что прошло уже несколько недель после инцидента с фургоном, мне отчетливо запомнилось выражение их лиц. Выражение на лице Ройала можно было описать единственным словом – «бешенство».
Преодолевать трудности, общаясь с Эдит, я был готов, но к Ройалу это не относилось.
Достав шарф из рюкзака, я положил его поверх куртки.
– Со мной все в порядке, – заверил я и дважды стукнул кулаком себя в грудь. – Иммунитет в норме.
Она рассмеялась, но я так и не понял, что ее насмешило – то ли шутка, то ли я сам. Ну и ладно. Лишь бы ей было весело.
Эдит везла меня по окутанным туманом улицам, как всегда, чересчур быстро, почти не глядя на дорогу. Куртки на ней тоже не было – только бледно-сиреневый свитер. Свитер обтягивал тело, я старался не глазеть на него. Волосы она подняла и небрежно заколола на затылке, и ее стройная открытая шея тоже отвлекала внимание. Нестерпимо хотелось провести по ней пальцами…
Но надо было помнить об осторожности, ведь она предупреждала меня вчера вечером. Я не очень понял, что она имела в виду, но был готов сделать все, что в моих силах, потому что так пожелала она. И удержаться от любых поступков, способных отпугнуть ее.
– Ну что, в «двадцать вопросов» сегодня не играем? – спросила она.
– Вчерашние вопросы тебя достали?
– Не достали, просто… запутали.
Ее ответ удивил меня. До сих пор мне казалось, что это я ни черта не понимаю.
– Что это значит?
– Твоя реакция… не могу в ней разобраться.
– Моя реакция?
Она взглянула на меня, подняв бровь.
– Вот именно, Бо. Когда я сказала тебе, что пью кровь, ты должен был испугаться. Скрестить пальцы, побрызгать святой водой, завопить, убежать сломя голову…
– Да?.. Хм. В следущий раз постараюсь исправиться.
– Только хорошенько отрепетируй ужас на лице.
– Вчера вечером я испытывал все что угодно, только не ужас.
Она раздраженно выдохнула. Я не знал, что сказать. Никакие силы не заставили бы меня убежать от нее со всех ног.
– Эм-м… а где твои родичи?
Вообще-то вспоминать о ее семье мне не хотелось. Как и заострять внимание на том, что есть и другие вампиры, способные внушать настоящий ужас.
Но обычно в ее машине все места были заняты, а сегодня нет. Я-то, конечно, только радовался этому и в любом случае принял бы приглашение Эдит подвезти меня, но стая разъяренных вампиров на заднем сиденье могла подпортить удовольствие от поездки.
Эдит свернула на школьную стоянку. Уже добрались.
– Они поехали на машине Ройала, – ответила она, указав на блестящий алый кабриолет. – Шикарный, да?
– Зачем же он ездит на твоей машине, когда у него есть такая тачка?
– Я же сказала – она слишком шикарна. А мы стараемся не выделяться.
Я рассмеялся, открывая дверцу.
– Не обижайся, но, по-моему, не выделяться – это не про вас.
Она закатила глаза.
До начала занятий еще оставалось время. Эдит гнала машину как сумасшедшая и доставила меня в школу задолго до начала урока.
– Если эта машина так привлекает внимание, почему же Ройал сегодня приехал на ней?
– Из-за меня. Все неприятности из-за меня, во всяком случае, так считает Ройал. А ты разве не заметил, Бо?
Она обошла вокруг машины, и мы дружно зашагали по территории школы. Мне хотелось сократить и без того близкое расстояние между нами, обнять ее за плечи, но я опасался, что с ее точки зрения такой поступок будет недостаточно осторожным.
– Тогда зачем вам такие дорогие машины? – размышлял я вслух. – Если вы так оберегаете свою частную жизнь, подержанных «хонд» везде навалом.
– Из прихоти, – призналась она с озорной улыбкой. – Все мы любим быструю езду.
– Кто бы сомневался, – пробормотал я себе под нос.
Под навесом у входа в кафетерий ждал Джереми, глаза которого от удивления чуть не выпадали из орбит. В руках он держал мою куртку
– А, Джер, – сказал я, когда до него оставалось несколько шагов. – Спасибо, что захватил.
Он молча протянул мне куртку.
– Доброе утро, Джереми, – вежливо произнесла Эдит. Я видел, что она даже не пыталась очаровать его, но для этого ей хватило легчайшего намека на улыбку.
– М-м… привет. – Джереми перевел взгляд вытаращенных глаз на меня, пытаясь собраться с мыслями. – На тригонометрии увидимся.
– Ага, давай.
Он отошел, но пару раз оглянулся.
– И что же ты ему скажешь? – шепотом спросила Эдит.
– Что? – Я перевел взгляд со спины Джереми на Эдит. – А-а. О чем он думает?
Она поджала губы.
– Не знаю, этично ли тебе рассказывать…
– А пользоваться своим преимуществом этично?
Она лукаво улыбнулась.
– Джереми хочет знать, встречаемся ли мы. И насколько далеко у нас все зашло.
Кровь бросилась мне в голову так внезапно, что я налился багровым румянцем меньше чем за одну секунду.
Она отвернулась, на ее лице отразилась такая же острая неловкость, какую ощущал я. Сделав шаг в сторону, она скрипнула зубами.
Мне понадобилась целая минута, чтобы сообразить: краска, в которую меня бросило, имела для нее совершенно другое значение.
И я сразу остыл.
– Ну и что мне ему сказать?
Эдит зашагала вперед, и я последовал за ней, не глядя, куда мы идем.
Немного погодя она повернулась ко мне, и ее лицо снова было спокойным, на нем играла улыбка.
– Вопрос в самую точку. Не могу дождаться, когда ты на него ответишь.
– Эдит!..
Она усмехнулась, порывисто подняла маленькую руку и отвела со лба прядь моих волос. У меня быстрее застучало сердце.
– Увидимся за обедом, – сказала Эдит, показывая ямочки на щеках.
Я стоял, как будто меня ударили шокером, а Эдит тем временем развернулась на каблуках и зашагала в другую сторону.
Опомнившись, я увидел, что стою возле двери кабинета английского. Трое старшеклассников пялились на меня с разной степенью изумления и восторга. Наклонив голову, я проскользнул мимо них в класс.
Неужели Джереми и вправду отважится спросить у меня такое? Будет ли подслушивать Эдит мой ответ?
– Доброе утро, Бо.
Маккайла уже сидела на своем обычном месте, ее приветствие звучало как-то подавленно. Правда, Маккайла улыбалась, но, похоже, из вежливости, а не радуясь встрече со мной.
– Привет, Маккайла. Как дела?
– Хорошо. Как вчерашнее кино?
– Да я вообще-то не ходил. Сначала заблудился, потом…
– Да, я слышала, – кивнула она.
Я растерянно заморгал.
– От кого?
– Встретила Джереми на стоянке.
– А-а.
– Он говорит, ты ничего не потерял. Фильм был никакой.
– Ну и ладно.
Она вдруг принялась заинтересованно осматривать свои ногти и сдирать с них лиловый лак.
– Так ты что: заранее все продумал? Джереми считает, что это возможно, вот я и хотела узнать: зачем вообще было ломать комедию?
– Да нет же, я действительно собирался в кино. Ничего я не планировал. Просто заблудился, и… как-то так сложилось…
Маккайла недоверчиво фыркнула и посмотрела на часы. Мисс Мейсон была чем-то занята за своим столом и, похоже, начинать урок не спешила.
– Здорово, что ты согласилась встретиться с Джереми в понедельник, – сказал я, чтобы сменить тему. – Он говорит, все было супер.
По крайней мере, сказал бы, если бы я додумался спросить его.
Она снова принялась изучать ногти, но ее уши заметно порозовели.
– Правда? – совершенно другим тоном спросила она.
– Ага. – Я понизил голос: – Но имей в виду: я тебе ничего не говорил. И не рассказывал, что он считает тебя самой классной девчонкой.
Ее уши покраснели сильнее.
– А-а, мужская солидарность. Ясно.
– Так что я ничего не говорил.
Наконец-то она расцвела улыбкой, как раньше.
Мисс Мейсон встала и попросила нас открыть учебники.
Я был уверен, что после этой беседы Маккайла оставит меня в покое, но когда урок закончился, увидел, как она переглянулась с Эрикой и снова занялась ногтями. Из класса мы вышли вместе.
– Знаешь… – начала она.
– Что?
– Да я просто хотела узнать: может, ты все-таки пойдешь на бал? Если хочешь, можешь пойти вместе с нами.
– На бал? – я растерянно уставился на нее. – Нет. Я же в Сиэтл уезжаю.
Она, похоже, удивилась, а потом успокоилась.
– Ясно. Ну ладно. Может, тогда поедем все вместе на выпускной? Скинемся, наймем лимузин.
Я застыл на месте.
– Вообще-то я не собирался на выпускной…
– Правда? Кошмар! – Маккайла рассмеялась. – Тогда предупреди Тейлор заранее. Она всем раззвонила, что на выпускной ее ведешь ты.
У меня отвалилась челюсть. Маккайла покатилась со смеху.
– Так я и думала, – заявила она.
– Ты что, серьезно? – спросил я, немного оправившись от потрясения. – Она же, наверное, пошутила.
– Логан и Джереми как-то разговорились о том, что надо бы продумать, как отметить выпускной, а Тейлор сказала, чтобы на нее не рассчитывали, потому что у нее свои планы – с тобой. Вот поэтому Логан на тебя и… ну, ты понимаешь. Он на Тейлор вроде как запал. А я подумала, что тебя надо предупредить. Ты же ради меня нарушил кодекс мужской солидарности.
– И что мне теперь делать?
– Объясни Тейлор, что не поведешь ее на выпускной.
– Не могу я! Что я ей скажу?
Она задорно улыбнулась.
– Дерзай, Бо. Или бери напрокат смокинг. Тебе решать.
Разговор с Маккайлой засел у меня в голове, так что на политологии я почти не слушал учителя. Неужели мне и вправду придется объясняться Тейлор? Я силился вспомнить, что сказал ей на стоянке, когда она звала меня на весенний бал. И почти не сомневался, что никакого согласия пойти с ней на выпускной не давал.
Когда я направлялся на тригонометрию, небо выглядело свинцовым. На прошлой неделе эта картина угнетала меня, а сегодня я улыбался. Оказалось, на свете есть кое-что получше солнца.
Войдя в класс, я увидел за партой в заднем ряду Джереми. Он не сводил глаз с двери, и я сразу вспомнил, что Тейлор – не единственная моя проблема. Шее стало жарко, и я пожалел, что отдал Эдит шарф.
В классе оставалось еще одно свободное место, через два ряда от Джереми… но лучше уж собраться с духом и покончить со всем разом.
Мисс Варнер пока не появилась. Что это учителя сегодня опаздывают? Как будто им начхать, что мы останемся невеждами.
Я сел рядом с Джереми.
– Ну, парень, ты даешь! – начал он. – Кто бы мог подумать, что ты провернешь такой номер?
Я закатил глаза.
– Ничего я не проворачивал.
– Ага, рассказывай! – он ткнул меня кулаком в плечо. – Эдит Каллен! Давай, колись. Как же ты исхитрился?
– Не было такого.
– И давно это у вас? Это что, секрет? Может, она не хочет, чтобы ее родичи узнали? Потому ты и прикинулся, что идешь с нами в кино?
– Я вообще не прикидывался. Понятия не имел, что прошлым вечером она тоже собиралась в Порт-Анджелес. И никак не ожидал ее там встретить.
Моя откровенность расстроила его.
– А до вчерашнего вечера ты хоть раз встречался с ней?
– Ни разу.
– То есть просто случайное совпадение, да?
– Наверное.
Когда я говорю правду, это сразу ясно, – и точно так же ясно, когда я вру. На лице Джереми снова возникло недоверчивое и понимающее выражение.
– Просто, знаешь ли, ни для кого не секрет, что ты запал на нее с самого первого дня.
Я поморщился.
– Правда, что ли?
– Вот я и хотел узнать, как ты ее окрутил. Может, у тебя есть лампа с джинном? Или ты нарыл на нее компромат? А может, продал душу дьяволу?
– Считай, как хочешь.
– Ну сделка-то хоть выгодная? Держу пари, жаркая была ночка?
Я уже начинал злиться, но понимал, что любую мою реакцию он истолкует по-своему и только еще больше убедится: что-то было.
И я невозмутимо ответил:
– Пораньше лег спать. Был дома еще до восьми.
– Что, правда?
– Это был просто ужин и поездка до дома, Джереми.
– А как же сегодня утром? Ты все еще был с ней.
– Все еще? То есть?.. А, так ты думал, что она всю ночь была со мной?
– А нет, что ли?
– Нет.
– Но ты приехал на ее машине…
– Она заехала за мной сегодня утром.
– Почему?
– Понятия не имею. И предложила подвезти. Отказываться я не собирался.
– И все?
Я пожал плечами.
– Правда, что ли? Умоляю, скажи хоть, что чмокнул ее! Или еще что!
Я недовольно нахмурился.
– Ничего подобного.
Он с отвращением поморщился.
– Вот ведь западло, в жизни такого не слышал, точняк. Беру свои слова обратно – насчет того, как ты все ловко провернул. Ясно же, что она с тобой только из жалости.
– Ага, наверное.
– Попробую притвориться несчастным. Может, Эдит на таких западает.
– Флаг в руки.
– А ты ей скоро наскучишь, как пить дать.
При этих словах мне не удалось сохранить безразличие, Джереми заметил перемену и самодовольно усмехнулся.
– Угу, – кивнул я. – Твоя правда.
В класс вошла мисс Варнер и принялась писать на доске уравнения.
– Но знаешь, что? – шепнул Джереми. – Уж лучше я буду встречаться с нормальной девчонкой.
Я уже завелся. Мне не понравилось, как вообще он отзывался об Эдит, а слово «нормальной» меня покоробило. Да, Эдит не назовешь нормальной, но не потому, что с ней что-то… не так. Она не просто ненормальная – она превосходит нормальный уровень по всем статьям. Эдит настолько выше всего, что считается нормальным, что они просто не могут существовать с ней в одной плоскости.
– И правильно, – резким шепотом отозвался я. – Знай свой шесток.
Джереми метнул на меня удивленный взгляд, но я смотрел на учительницу. Он продолжал пялиться на меня, пока мисс Варнер не заметила это и не вызвала его отвечать. Он судорожно принялся листать учебник, пытаясь понять, о чем его спрашивают.
На испанский Джереми ушел один, но мне было наплевать. Я по-прежнему злился. Только после урока, когда я начал запихивать учебники в рюкзак – пожалуй, чересчур торопливо, – он снова заговорил со мной:
– Ты сегодня за обедом сидишь не с нами?
Его лицо опять стало недоверчивым и настороженным. Он явно рассчитывал, что я захочу порисоваться и пренебрегу обществом Эдит, чтобы выглядеть круче в глазах парней. Ведь мы с ним дружили уже довольно давно. Парням вроде бы положено рассказывать друг другу такие вещи. Может, это и есть кодекс мужской солидарности, который я сам выдумал.
– Там видно будет, – откликнулся я. Ни к чему мне излишняя самоуверенность. Я уже усвоил, что Эдит имеет свойство внезапно исчезать, и боялся сглазить.
Он ушел, не дожидаясь меня, но на пороге класса вдруг споткнулся и замер.
– Ну ни хрена себе! – громко выпалил он, потом оглянулся на меня, тряхнул головой и вышел.
Я бросился к двери – посмотреть, что все это значит, но меня опередили. Один за другим мои одноклассники останавливались на пороге, оглядывались на меня и уходили. К тому времени, как я вышел из класса, я уже не знал, что и думать. По какой-то нелепой причине я ожидал, что увижу Тейлор в сверкающем бальном платье и диадеме.
Но за дверью класса, прислонившись к стене и сияя красотой, меня ждала Эдит. Ее распахнутые золотистые глаза насмешливо блестели, уголки губ дрожали, готовые растянуться в улыбке. Волосы по-прежнему были собраны на затылке, и мне страшно захотелось протянуть руку и распустить их.
– Привет, Бо.
– Привет.
Я чувствовал, что на нас смотрят, но мне было все равно.
– Есть хочешь? – спросила она.
– А как же.
На самом деле я понятия не имел, хочу я есть или нет.
Закинув на плечо сумку, Эдит направилась к кафетерию.
– Постой, дай я понесу, – вызвался я.
– По-твоему, мне тяжело?
– Ну, я просто…
– Хорошо. – Она сняла сумку с плеча и протянула ее мне, нарочно держа на мизинце.
– М-м… спасибо, – кивнул я, когда она уронила ремешок сумки мне на руку.
Надо было сразу догадаться, что сумка окажется вдвое тяжелее моего рюкзака. Я подхватил ее, не дав свалиться на дорожку, и с трудом взгромоздил на свободное плечо.
– Ты всегда берешь с собой в школу кирпичи?
Она рассмеялась.
– Арчи просил меня утром захватить кое-что для него.
– Арчи – твой любимый брат?
Она вскинула голову.
– Некрасиво выделять кого-то одного.
– Я единственный ребенок, – объяснил я. – Меня все любят.
– Оно и видно. Но почему ты так решил?
– Ты упоминаешь его чаще остальных.
Она задумалась, но промолчала.
В кафетерии я встал следом за ней в очередь. Не удержавшись, я краем глаза бросил взгляд в угол зала. Вся семья Эдит была уже на месте. Нас с Эдит они не замечали, или им было все равно. Мне вспомнился вывод, сделанный Джереми – что мы с Эдит встречаемся втайне от ее родных. Но на самом деле она, похоже, ничего не скрывала от остальных, и я невольно задумался, как они относятся ко мне.
И как мне относиться к ним.
В этот момент Арчи поднял голову и улыбнулся мне. Я машинально улыбнулся в ответ, потом повернул голову, думая, что, возможно, его улыбка предназначалась Эдит. Она видела Арчи, но вид у нее был недовольный. Казалось, между ними происходит какой-то безмолвный диалог. Сначала Арчи улыбнулся, показывая белоснежные сверкающие зубы. Эдит с вызывающим видом вскинула брови, ее верхняя губа слегка приподнялась. Арчи закатил глаза и поднял руки жестом «сдаюсь!». Тогда Эдит повернулась к нему спиной, встала в очередь, схватила поднос и принялась нагружать его едой.
– Мы все очень близки, но с Арчи у меня особые отношения, – наконец ответила она на мой вопрос, понизив голос. Мне пришлось нагнуть голову, чтобы расслышать ее. – Хотя иногда он бывает несносным.
Я оглянулся на Арчи, который теперь смеялся. Он уже не смотрел на нас, но мне показалось, что смех предназначался Эдит.
– Итого двадцать четыре тридцать три, – услышал я голос кассира.
– Что? – я посмотрел на поднос.
Эдит уже расплачивалась, а затем понесла поднос к столу, за которым мы сидели на прошлой неделе.
– Слушай! – прошипел я, бегом догоняя ее. – Я столько не съем.
– Половина мне, само собой.
Она села, водрузив тяжело нагруженный поднос в центр стола.
Я вскинул брови.
– Да ну?
– Выбирай, что хочешь.
Я рухнул на стул напротив нее, сбросив на пол ее неподъемную сумку. Орава старшеклассников за другим концом длинного стола во все глаза смотрела на Эдит.
– Мне вот любопытно… а если в силу обстоятельств тебе придется съесть обычную еду?
– Все тебе любопытно. – Она состроила гримасу, схватила с подноса ломоть пиццы, оторвала кусок, сунула в рот и с мученическим видом принялась жевать. Пожевав немного, она проглотила пиццу и одарила меня взглядом, полным превосходства.
– А если бы тебе в силу обстоятельств пришлось съесть землю, ты бы тоже смог, верно? – спросила она.
Я ухмыльнулся.
– Я однажды пробовал… на спор. Ничего, терпимо.
– Это меня почему-то не удивляет. Держи, – она придвинула мне остаток пиццы.
Я откусил и задумался, действительно ли для Эдит она на вкус как земля. Пицца как пицца, бывает и получше, но и эта сойдет. Пока я жевал, Эдит взглянула поверх моего плеча и засмеялась.
Я поспешно проглотил еду.
– Что такое?
– Ты совсем запутал Джереми.
– Жесть.
– У него разыгралась фантазия, когда он увидел, как ты выходишь из моей машины.
Я пожал плечами и откусил еще.
Она склонила голову набок.
– Неужели ты с ним согласен?
Не успев как следует прожевать пиццу, я чуть не поперхнулся. Она привстала с места, чтобы похлопать меня по спине, но я вскинул руку, останавливая ее.
– Все в порядке. С чем согласен?
– С Джереми.
Мне понадобилось время, чтобы мысленно воспроизвести разговор с Джереми. В том числе и подробности, которые, как я надеялся, она не заметит, – например, что вся школа в курсе, как я в первый же день влюбился в нее.
– Не очень понимаю, о чем ты…
Она нахмурилась.
– «Ясно же, что она с тобой только из жалости», – повторила она слова Джереми.
Меня удивило ее недовольство.
– Объяснение ничем не хуже других.
– И я, значит, скоро заскучаю с тобой, да?
Вот эти слова больно кольнули меня – я и вправду больше всего боялся, что наскучу ей, а это было вполне возможно, – но я попытался пожать плечами как ни в чем не бывало.
– Опять ты за свои глупости, Бо.
– Да?
Она и улыбалась, и хмурилась.
– Сейчас меня беспокоит несколько вещей. Но скуки в этом списке нет, – она склонила голову набок и пристально вгляделась в мои глаза. – Ты не веришь мне?
– Эм-м… верю, конечно. Если ты так говоришь.
Она прищурилась.
– Ничего не скажешь, убедительное заявление.
Я снова откусил пиццу и начал жевать, на этот раз нарочито медленно. Она ждала, внимательно наблюдая за мной и слегка хмурясь – я уже догадывался: она пытается понять, что творится у меня в голове. Я продолжал кусать и жевать, и она раздраженно выдохнула.
– Терпеть не могу, когда ты так себя ведешь.
Я дожевал и проглотил пиццу.
– Как «так»? Не спешу поделиться с тобой каждой дурацкой мыслью, которая мелькает у меня в голове?
Я видел, что ей хотелось улыбнуться, но она сдержалась.
– Вот именно.
– Но я просто не знаю, что сказать. Считаю ли я, что наскучу тебе? Конечно, да. Честно говоря, я вообще не понимаю, почему ты общаешься со мной. Но стараюсь не заикаться об этом – мало ли, может, ты и сама этого не знаешь.
Улыбка все-таки мелькнула на ее лице.
– Совершенно верно! Я сама этого не понимала, но раз уж ты об этом заговорил… пора поискать другой объект. Этот твой Джереми внезапно показался мне таким соблазнительно жалким… – она оборвала себя, улыбка погасла. – Бо, ты ведь понимаешь, что это шутка?
Интересно, какое у меня сейчас лицо? Я кивнул.
Она нахмурилась. Немного погодя она нерешительно положила руку на стол поближе к моей.
Я накрыл ее ладонью.
Она улыбнулась и тут же поморщилась.
– Прости, – я отдернул руку.
– Не надо, – запротестовала она. – Дело не в тебе. Вот…
Бережно, как будто моя рука была сделана из тончайшего стекла, она положила пальцы на мою ладонь. Повторяя ее осторожные движения, я пожал их.
– Что сейчас было не так? – почти шепотом спросил я.
– Слишком много разных реакций, – на ее лбу снова возникли морщинки. – Внутренний голос Ройала особенно назойлив.
Не удержавшись, я машинально бросил взгляд в другой угол зала и тут же пожалел об этом.
Ройал метал острые кинжалы взглядов в беззащитную спину Эдит, и Элинор, сидящая напротив него, тоже обернулась, недовольно глядя на сестру. Заметив, что я поднял глаза, Ройал перевел свирепый взгляд на меня.
Я быстро посмотрел на Эдит, заметив, что волосы у меня на руках встали дыбом. Эдит ответила Ройалу пристальным взглядом, приподняв верхнюю губу и угрожающе скаля зубы. К моему удивлению, Элинор сразу же отвернулась, и даже Ройал опустил голову. Внезапно помрачнев, он уставился в стол.
Похоже, Арчи все это здорово веселило. Джессамин не оборачивалась.
– Я, кажется, только что разозлил… – я сглотнул, не зная, как продолжить. «Всю вампирскую стаю»?
– Нет, – зло ответила Эдит и вздохнула. – Не ты, а я.
Я украдкой бросил взгляд на Ройала. Он не шевелился.
– Послушай, у тебя из-за меня неприятности? Я могу чем-нибудь помочь?
Вспомнив, как он буквально прожигал взглядом дыру в ее хрупком теле, я запаниковал.
Она покачала головой и улыбнулась.
– За меня не волнуйся, – попросила она с оттенком самодовольства. – Я не говорю, что Ройалу в честном бою не одолеть меня. Но он знает, что со мной лучше не связываться.
– Эдит…
Она засмеялась.
– Шутка. На самом деле это пустяки, Бо. Обычные разборки братьев и сестер. Единственному ребенку не понять.
– Тебе виднее.
– Да, виднее.
Я перевел взгляд на наши переплетенные руки.
– Вернемся к твоим мыслям, – предложила она так, словно уже прочитала их.
Я вздохнул.
– А тебе будет легче, если ты узнаешь, что замечены были не только твои чувства?
Я застонал.
– Значит, ты и это слышала. Супер.
Она рассмеялась.
– Я слушала не отрываясь – от начала до конца.
– Извини.
– За что ты извиняешься? Напротив – мне стало легче.
Я с сомнением смотрел на нее.
– Скажем так… – она задумчиво поджала губы. – Ты – единственный человек, насчет которого я просто не могу быть уверена, и все-таки я готова поставить немалую сумму на то, что в мыслях о тебе я провела больше времени, чем ты обо мне.
– Ха! – от неожиданности я расхохотался. – И проиграла бы.
Она вскинула бровь и заговорила так тихо, что мне пришлось наклониться, чтобы расслышать.
– Да, но ты бодрствуешь около шестнадцати часов из каждых двадцати четырех. Тебе не кажется, что это дает мне фору?
– Но ведь есть еще сны.
Она вздохнула.
– А разве ночные кошмары идут в счет?
У меня покраснела шея.
– Ты мне снишься, но не в кошмарах.
От удивления она приоткрыла рот, и ее лицо вдруг стало беззащитным.
– Правда?
Ее радость была настолько очевидна, что я подтвердил:
– Каждую ночь.
На минуту она закрыла глаза, а когда открыла, то опять насмешливо улыбнулась.
– Фаза быстрого сна – самая короткая. Так что я все равно опережаю тебя на много часов.
Я нахмурился. Вести этот разговор становилось все труднее.
– Ты правда думаешь обо мне?
– А почему тебе так трудно в это поверить?
– А ты посмотри на меня, – предложил я, хотя в этом не было необходимости: она и без того не сводила с меня глаз. – Я же создан из сплошных недостатков. Абсолютно заурядная личность. А теперь посмотри на себя, – взмахом руки я охватил ее безупречную фигуру.
Она медленно расплылась в улыбке – ослепительной, как финал шоу фейерверков четвертого июля.
– Насчет недостатков спорить не буду.
– Вот видишь.
– Но заурядным я бы тебя не назвала.
Наши взгляды встретились на долгую минуту.
– Но почему тогда… – я не знал, как выразиться.
Склонив голову набок, она ждала.
– Вчера вечером… – я осекся и покачал головой.
Она нахмурилась.
– Ты что, нарочно? Говоришь и не договариваешь, чтобы довести меня до помешательства?
– Просто не знаю, смогу ли я объяснить.
– А ты попытайся.
Я сделал глубокий вдох.
– Ладно. Ты уверяешь, что я тебе не наскучу и что ты не собираешься переметнуться к Джереми.
Она кивнула, сдерживая усмешку.
– Но вчера вечером… мне показалось… – она встревожилась, и я поспешил закончить: – Показалось, будто ты прощаешься со мной.
– Догадливый… – прошептала она, и у меня сжалось сердце.
Эдит ласково сжала мои пальцы.
– Но одно с другим никак не связано.
– Одно с другим?
– Мои чувства к тебе и необходимость расстаться.
«Необходимость расстаться». Мое сердце ушло в пятки.
– Ничего не понимаю.
Она снова засмотрелась на меня, и ее глаза обжигали и завораживали. Голос звучал еле слышно:
– Чем больше я дорожу тобой, тем важнее найти способ… уберечь тебя. От меня. Значит, расстаться будет правильно.
Я замотал головой.
– Нет!
Она тяжело вздохнула, и ее глаза странно потемнели.
– Знаешь, я пыталась оставить тебя в покое, но у меня ничего не вышло. Как это сделать, я не знаю.
– Вот и хорошо, что не знаешь.
Она ответила с полуулыбкой:
– Ты так часто подвергаешь свою жизнь опасности, что я просто вынуждена держаться к тебе поближе.
– Вот это правильно. Неизвестно, когда состоится нападение очередного фургона-убийцы.
Она нахмурилась.
– Надеюсь, ты еще не передумала ехать со мной в Сиэтл? – продолжал я. – Там же полным-полно фургонов. Подстерегают в засаде за каждым углом.
– Кстати, я как раз хотела поговорить об этом. Тебе действительно надо в Сиэтл в эту субботу, или ты придумал эту поездку, чтобы отшить навязчивых поклонниц?
– Хм…
– Так я и думала.
– Знаешь, вообще-то ты поставила меня в затруднительное положение, устроив на стоянке пробку, когда ко мне подошла Тейлор.
– И теперь ты ведешь ее на выпускной?
У меня отвисла челюсть. Я поспешно подобрал ее и скрипнул зубами.
Она с трудом удерживалась от смеха.
– Ох, Бо!
Я сразу понял: это еще не все.
– Ну, что?
– У нее ведь уже и платье готово.
Я не нашел, что ответить.
Наверное, она разглядела панику в моих глазах.
– Могло быть и хуже. Вообще-то она купила его еще до того, как заявила на тебя права. И потом, платье из секонд-хенда, так что обошлось недорого.
Я по-прежнему молчал. Она снова пожала мне руку.
– Ничего, выкрутишься.
– Я не танцую, – грустно объяснил я.
– А если бы на весенний бал тебя пригласила я, ты бы тоже отказал?
Я засмотрелся в ее золотистые глаза и попытался представить, как отказываю ей, хоть в чем-нибудь.
– Скорее всего, нет, но потом нашел бы причину все отменить. В крайнем случае, сломал бы себе ногу.
Она озадачилась.
– Но почему?
Я печально покачал головой.
– Ты, конечно, ни разу не видела меня на физкультуре, но мне казалось, что ты и сама все понимаешь.
– Ты хочешь сказать, что не в состоянии пройти по ровной устойчивой поверхности, чтобы не споткнуться?
– Угадала.
– Я хорошая учительница, Бо.
– Координации движений не научишь.
Она покачала головой.
– Вернемся к нашему вопросу. Так тебе обязательно нужно в Сиэтл? Я хотела предложить тебе кое-что другое.
Я был готов на все – лишь бы речь шла о нас обоих.
– Рассмотрю любые предложения, – пообещал я. – Но у меня есть одна просьба.
Она насторожилась, как всегда, когда я предупреждал, что хочу о чем-то попросить.
– Какая?
– Можно я сам сяду за руль?
Она нахмурилась.
– Почему?
– Ну, в основном потому, что мне страшно, когда ты ведешь машину. А еще потому, что я сказал Чарли, что поеду один, и не хочу, чтобы он из любопытства заводил расспросы.
Она закатила глаза.
– После всего, что ты узнал обо мне, тебя волнует лишь то, как я вожу машину. – Она покачала головой и снова посерьезнела. – Почему ты не хочешь сказать отцу, что проведешь день со мной?
Скрытый смысл этого вопроса я не понял.
– С Чарли чем меньше объясняешь, тем лучше. – В этом я был твердо уверен. – А куда мы поедем?
– Арчи говорит, что погода будет ясной, значит, мне придется держаться подальше от людей. Но ты можешь провести этот день со мной. Если захочешь, конечно. – Она опять предоставляла мне выбор.
– А ты покажешь, что имела в виду, когда говорила о солнце? – спросил я, радуясь, что разрешится еще одна загадка.
– Да. – Она улыбнулась и помолчала. – Но если тебе не хочется оставаться со мной наедине, лучше все-таки не езди в Сиэтл один. Я содрогаюсь при мысли о том, сколько там фургонов.
– А я, между прочим, не против остаться с тобой наедине.
– Знаю, – она вздохнула. – Но сказать Чарли тебе все-таки придется.
Я решительно замотал головой.
– С какой стати?
Ее взгляд вмиг стал свирепым.
– Чтобы у меня появилась хоть одна причина привезти тебя обратно.
Я ждал, когда она успокоится, но не дождался и произнес:
– Я все-таки рискну.
Она сердито выдохнула и отвернулась.
– Значит, договорились. Давай сменим тему, – предложил я.
Моя попытка перевести разговор не помогла.
– О чем ты хочешь поговорить? – спросила она по-прежнему раздраженно, сквозь зубы.
Я бегло огляделся, убеждаясь, что нас никто не слышит. В дальнем углу зала Арчи подался вперед, разговаривая с Джессамин. Элинор сидела рядом с ней, а Ройал отсутствовал.
– Зачем вы в прошлые выходные ездили в Гэут-Рокс? На охоту? Чарли говорил, что там водятся медведи.
Эдит уставилась на меня так, словно я упустил что-то очевидное.
– Медведи? – ахнул я.
Она усмехнулась.
– Вообще-то сезон охоты еще не открыт, – заметил я строго, чтобы скрыть шок.
– Перечитай законы: они относятся только к охоте с оружием, – сообщила она.
И с удовольствием отметила, как вытянулось мое лицо.
– Медведи? – еле выговорил я опять.
– Элинор предпочитает гризли, – голос звучал почти равнодушно, но глаза бдительно следили за моей реакцией. Я попытался взять себя в руки.
– Хм-м… – Чтобы был повод отвести глаза, я взял еще кусок пиццы, не спеша прожевал и проглотил. – Так… – спустя минуту продолжал я, – а кого предпочитаешь ты?
Она вскинула бровь и недовольно выгнула губы уголками вниз.
– Пум.
– Логично, – кивнул я так, словно иначе и быть не могло.
– Само собой, – в тон мне продолжала она, – приходится помнить об осторожности, чтобы не вредить окружающей среде бездумной охотой. Мы стараемся охотиться главным образом там, где популяция хищников чрезмерно разрослась. В здешних местах полно оленей и лосей, и они тоже годятся, но что за удовольствие от такой охоты?
Она улыбалась.
– И то правда, – пробормотал я.
– Эл любит охотиться на медведей ранней весной, когда они только выходят из спячки и легко впадают в ярость. – Она улыбнулась, словно вспомнив шутку.
– Что может быть лучше разъяренного гризли? – поддакнул я.
Эдит рассмеялась, потом покачала головой.
– Пожалуйста, скажи, о чем ты на самом деле думаешь.
– Пытаюсь представить себе эту картину, но не могу, – сознался я. – Как вообще можно охотиться на медведя без оружия?
– Оружие-то у нас есть, – она сверкнула зубами, но это была не улыбка. – Только не то, которое принимают во внимание, когда составляют законы об охоте. Если ты когда-нибудь видел по телевизору нападение медведя, то можешь представить, как охотится Элинор.
Украдкой взглянув через зал кафетерия на Элинор, я порадовался тому, что она смотрит в другую сторону. Теперь вид мышц, оплетающих ее руки и торс, показался мне особенно угрожающим. Я представил себе, как она берется за край скалы, поднимает ее и…
Эдит увидела, куда я смотрю, и усмехнулась. Я с беспокойством перевел взгляд на нее.
– Это опасно? – понизив голос, спросил я. – Вас могут ранить?
Ее смех зазвенел как колокольчик.
– Ох, Бо! Это занятие не опаснее объедков твоей пиццы!
Я взглянул на корку от пиццы в своей руке.
– Жуть. Значит… и ты тоже… как медведь?
– Скорее, как пума, – по крайней мере, так мне говорят, – беспечно откликнулась она. – Возможно, сказываются наши предпочтения.
– Возможно, – повторил я. – А я когда-нибудь увижу это?
– Ни в коем случае! – шепотом вскричала она. Ее лицо побелело сильнее обычного, в глазах вдруг отразился ужас. Она выдернула руку из моих пальцев и крепко обхватила себя обеими руками.
Моя ладонь, оставшаяся лежать на столе, онемела от холода.
– Что я такого сказал? – спросил я.
Она на миг закрыла глаза, собираясь с силами, а когда наконец ответила на мой взгляд, ее лицо было сердитым.
– Да я почти готова взять тебя с собой! Потому что иначе до тебя, похоже, не дойдет. Тебе было бы полезно увидеть, насколько я опасна.
– Хорошо, почему бы и нет? – настаивал я. Ее лицо стало жестким, но я уже не обращал на это внимания.
Долгую минуту она смотрела на меня в упор.
– Об этом в другой раз, – наконец сказала она и встала. – Мы опаздываем.
Я огляделся и с удивлением обнаружил, что кафетерий почти опустел. Рядом с Эдит я терял представление о времени и пространстве. Я вскочил и схватил с пола свой рюкзак и ее сумку.
– Ладно, в другой раз, – согласился я с твердым намерением вернуться к разговору.
