Джесс вела машину гораздо быстрее Чарли, поэтому в Порт-Анджелес мы добрались к четырем часам. В поездках с подругами я уже давно не бывала, всплеск эстрогена приятно бодрил. Мы слушали плаксивый рок, Джессика трепалась о мальчишках из нашей компании. Ее ужин с Майком прошел отлично, и она надеялась, что к субботнему вечеру дело дойдет до первого поцелуя. Я слушала ее и украдкой улыбалась, довольная собой. Анджела тоже предвкушала бал, но Эрик ее не слишком привлекал. Джесс выспрашивала, какие же парни ей тогда нравятся, пока я не вмешалась с вопросом о платьях и избавила Анджелу от необходимости отвечать. Анджела поблагодарила меня взглядом.

Красивый городок Порт-Анджелес, более ухоженный и оригинальный, чем Форкс, – приманка для туристов. Но Джессика и Анджела хорошо знали его, поэтому не собирались тратить время на прогулку по живописной набережной вдоль залива. Джесс подъехала прямиком к самому большому торговому центру на расстоянии нескольких улиц от набережной и туристического фасада города.

В билетах на бал была указана «полупарадная форма одежды», а что это значит, никто из нас не знал. И Джессика, и Анджела удивились и не поверили, услышав, что в Финиксе я ни разу не бывала на танцах.

– Неужели и с парнем не ходила? – недоверчиво уточнила Джесс, когда мы переступили порог торгового центра.

– Ни разу, – заверила я, не желая признаваться, что танцую из рук вон плохо. – У меня даже парня никогда не было. Так что я почти всегда сидела дома.

– Что так? – допытывалась Джессика.

– Никто никуда не звал, – честно ответила я.

Джессика со скептическим видом напомнила:

– А здесь тебя звали, но ты всем отказала.

Мы вошли в отдел молодежной одежды и принялись высматривать стойку с нарядными платьями.

– То есть всем, кроме Тайлера, – негромко поправила Анджела.

– Что, прости? – ахнула я. – Что ты сказала?

– Тайлер уже всем растрепал, что идет с тобой на выпускной, – выжидательно глядя на меня, сообщила Джессика.

– Что?! – поперхнулась я.

– Говорила я тебе – брехня, – прошипела Джессике Анджела.

Я молчала, потрясение быстро сменялось досадой. Однако нужная стойка нашлась, пора было заняться делом.

– Потому Лорен и недолюбливает тебя, – хихикнула Джессика, пока мы перебирали платья.

Я скрипнула зубами.

– Как думаешь, если я перееду Тайлера пикапом, он перестанет винить себя за тот случай? Больше не будет пытаться загладить вину и скажет, что мы квиты?

– Может быть, – фыркнула Джессика. – Если дело в этом.

Выбор платьев оказался небогатым, но обе мои подруги нашли что примерить. Я села в низкое кресло у входа в примерочную, перед большим трельяжем, продолжая кипеть от возмущения и пытаясь успокоиться.

Джесс разрывалась между двумя платьями: длинным открытым классическим черным платьем и платьем до колена цвета электрик, на тонких бретелях. Я советовала остановиться на голубом, под цвет глаз. Анджела выбрала бледно-розовое, которое легло на ее рослой фигуре красивыми складками и подчеркнуло медовый оттенок русых волос. Я не поскупилась на комплименты обеим и помогла отнести отвергнутые наряды обратно в зал. Все закончилось гораздо быстрее и проще, чем наш с Рене шопинг в Финиксе. Видимо, и в небогатом выборе есть свои преимущества.

Мы отправились за туфлями и аксессуарами. Подруги смотрели и примеряли, я наблюдала и оценивала, и хотя мне тоже нужны были новые туфли, выбирать их я была не в настроении. Приятное возбуждение, которое я чувствовала в начале нашей вылазки, улетучилось от досады на Тайлера и уступило место хандре и унынию.

– Анджела… – нерешительно начала я, пока она примеряла пару плетеных босоножек на шпильках, радуясь, что ее парень достаточно высок ростом, благодаря чему она могла не беспокоиться о высоте каблука. Джессику занесло в ювелирный отдел, мы с Анджелой остались вдвоем.

– А? – Она вытянула ногу перед собой, повернула ступню, чтобы лучше видеть босоножку.

Я не решилась сразу заговорить о своем.

– Мне нравится.

– Пожалуй, их и возьму, хотя ни с чем, кроме того платья, они не сочетаются, – задумчиво произнесла она.

– Бери, конечно, они же со скидкой, – поддержала я. Она улыбнулась и надела крышку на коробку с более практичными на вид кремовыми лодочками.

Я повторила попытку:

– Слушай, Анджела…

Она заинтересованно подняла глаза.

– А это обычное дело для них… для Калленов, – я не сводила глаз с туфель, – так подолгу пропускать уроки?

Моя попытка задать вопрос небрежным тоном с треском провалилась.

– Да, как только налаживается погода, они постоянно ходят куда-нибудь в пешие походы, даже врач. Они фанаты активного отдыха на природе, – спокойно объяснила она, тоже разглядывая туфли. И не задала ни единого вопроса. Не то что Джессика – та обрушила бы на меня сотню вопросов. Анджела определенно начинала мне нравиться.

– Вот оно что…

Разговор прервала Джессика, прибежавшая показать нам бижутерию, которую подобрала под серебристые туфельки.

Мы собирались поужинать в итальянском ресторанчике на набережной, но поход за нарядами отнял меньше времени, чем мы рассчитывали. Джесс и Анджела решили отнести покупки в машину, а потом пройтись вдоль залива, я отправилась на поиски книжного магазина, договорившись встретиться с ними в ресторане через час. Обе предлагали составить мне компанию, но я пожелала им удачной прогулки и объяснила, что в окружении книг впадаю в транс и предпочитаю делать это в одиночестве. Весело щебеча, они ушли к машине, а я направилась в сторону, куда указала мне Джесс.

Магазин я нашла без труда, но он оказался совсем не таким, какой мне был нужен. В витринах были выставлены кристаллы, «ловцы снов» и книги о духовном исцелении. Внутрь я даже заходить не стала, увидев через окно женщину лет пятидесяти с длинными седыми волосами, распущенными по спине, в платье прямо как из шестидесятых годов, – она приветливо улыбалась, стоя за прилавком. Без разговора с ней я вполне могла обойтись. Должен же быть в этом городе хоть один нормальный книжный магазин.

Я блуждала по улицам, заполненным теперь, в конце рабочего дня, людьми и транспортом, и надеялась, что направляюсь в сторону центра. Куда иду, я почти не замечала, борясь с отчаянием. Я изо всех сил старалась не думать о нем и о том, что сказала Анджела, и в особенности не строить никаких планов на субботу, опасаясь, что это разочарование станет последней каплей, как вдруг подняла голову, заметила чей-то серебристый «вольво», припаркованный у бордюра, и горестные мысли напомнили о себе все разом. Идиот ты, вампир, и обманщик!

Решительным шагом я направилась на юг, к каким-то зданиям со стеклянными фасадами, которые выглядели многообещающе. Но приблизившись, обнаружила, что это мастерская. До встречи с Джессикой и Анджелой оставалось еще полно времени, а мне обязательно надо было хоть как-нибудь поднять себе настроение. Я провела рукой по волосам один раз, другой, сделала несколько глубоких вдохов и свернула за угол.

Перейдя через дорогу, я вдруг поняла, что иду не в том направлении. Те немногочисленные машины, которые я увидела вокруг, ехали на север, вдоль улицы стояли в основном какие-то склады. На следующем углу я решила повернуть на восток, потом обойти несколько кварталов и попытать удачи на обратном пути к набережной.

Из-за угла, к которому я направлялась, вышли четверо парней, одетых слишком небрежно, чтобы возвращаться домой из офиса, и чересчур грязно для туристов. Пока они приближались, я заметила, что они лишь немногим старше меня. Они перешучивались во весь голос, хохотали, били друг друга кулаками в плечо. Я отшатнулась к самой стене, чтобы пропустить их, и прибавила шагу, глядя мимо них в сторону угла.

– Эй, ты! – крикнул один из них, проходя мимо и явно обращаясь ко мне, потому что больше вокруг никого не было. Я машинально повернулась. Двое уже прошли мимо, а остальные притормозили. Меня окликнул ближайший из них, плотный и темноволосый, лет двадцати, во фланелевой рубашке поверх грязной футболки, шортах из обрезанных джинсов и сандалиях. Он шагнул в мою сторону.

– Привет, – привычно промямлила я, но сразу отвела взгляд и быстрее зашагала к углу. Мне в спину полетел грубый гогот.

– Э, стой! – крикнул мне вслед тот же парень, но я не поднимала головы, поспешно свернула за угол и с облегчением вздохнула, слыша, как они хохочут мне вслед.

Я обнаружила, что стою на тротуаре, проходящем позади нескольких складов мрачного вида, с большими гаражными дверями для разгрузки машин, уже запертыми на ночь. По другую сторону улицы тротуара не было вовсе – только забор из сетки, с колючей проволокой поверху, огораживающий двор, где хранились какие-то детали моторов. Видимо, я забрела в тот район Порт-Анджелеса, куда совсем не хотела попасть. Смеркалось, небо вновь начали заволакивать тучи, они громоздились с запада на горизонте, предвещая ранний закат. На востоке небо было еще чистым, но серым, пронизанным розовыми и оранжевыми полосками. Я поежилась от холода, спохватилась, что оставила куртку в машине, и крепко обхватила себя руками. Мимо проехал одинокий фургон, и улица вновь опустела.

Небо резко потемнело, и я, бросив взгляд через плечо на злополучную тучу, вдруг в ужасе увидела, что за мной на расстоянии двадцати шагов молча идут двое парней, с которыми я разминулась на углу. Глядя вперед, я снова ускорила шаг. Меня бросило в дрожь, и резкое похолодание здесь было ни при чем. Сумочку я повесила через плечо, как обычно носят сумки, чтобы их не выхватили. Я точно знала, что мой перцовый газовый баллончик остался в дорожной сумке под кроватью, даже не распакованный. Денег при мне было немного, двадцатка с мелочью, и мне пришло в голову уронить сумку, будто бы случайно, и убежать. Но испуганный и негромкий внутренний голос предостерегал, что эти люди могут оказаться не просто грабителями.

Я напряженно вслушивалась в их тихие шаги – подозрительно тихие по сравнению с хохотом и голосами, которые я слышала раньше, и судя по звукам, эти шаги не ускорялись и не приближались. Дыши, напоминала себе я. Может, они не за тобой идут. Я продолжала идти так быстро, как только могла, не переходя на бег, неотрывно глядя на поворот направо, до которого оставалось всего несколько шагов. Незнакомцы держались все на том же расстоянии от меня, как и прежде. С южной стороны на улицу вывернула синяя машина. Я подумывала, не выскочить ли перед ней на дорогу, но, пока медлила в нерешительности, не зная, действительно ли меня преследуют, стало уже слишком поздно.

До угла я дошла, но сразу увидела, что за очередным зданием передо мной тупик. Этого я не ожидала, поэтому пришлось быстро исправлять положение, перебежав через узкую проезжую часть на тротуар. На следующем углу улица закончилась, здесь висел знак «проезд запрещен». Я прислушалась к негромким шагам за моей спиной, не зная, пора бежать или еще рано. Но кажется, неизвестные отстали, и потом, я точно знала, что меня догонят: даже при попытке ускорить шаг я наверняка споткнусь и растянусь на тротуаре. Шаги и вправду звучали тише и дальше. На всякий случай я оглянулась и с облегчением убедилась, что теперь незнакомцев отделяет от меня шагов сорок. Однако оба смотрели на меня.

Путь до следующего угла показался мне бесконечным. Я старалась держать темп, и парни, идущие за мной, постепенно отставали. Может, они поняли, что напугали меня, и пожалели об этом. Я увидела, как две машины проехали на север через перекресток, к которому я направлялась, и вздохнула с облегчением. Значит, как только я выберусь с этой пустынной улицы, вокруг прибавится людей. За угол я свернула с благодарным вздохом.

И замерла.

По обе стороны улицы тянулась глухая стена без окон и дверей. Впереди, на расстоянии двух перекрестков, виднелись уличные фонари, машины и пешеходы, но до них было слишком далеко. Потому что посередине улицы, прислонившись к левой стене, стояли еще двое парней из той же компании, и оба с довольными ухмылками смотрели на меня, приросшую к тротуару. Только тогда я поняла, что меня вовсе не преследовали.

А загоняли в ловушку.

Я простояла на месте всего секунду, но она показалась мне бесконечно долгой. Рывком повернувшись, я перебежала через улицу, с упавшим сердцем понимая, что все напрасно. Теперь шаги за спиной слышались громче.

– Ну вот мы и встретились, – гулкий голос плотного темноволосого парня разорвал тишину и заставил меня вздрогнуть. В сгущающихся сумерках мне показалось, что он смотрит не на меня.

– Ага, – громко ответил один из тех, которые шли за мной, и я снова вздрогнула, бросившись прочь по улице. – Длинным путем прошлись.

Мне пришлось сбавить скорость: расстояние между мной и двумя парнями у стены сокращалось слишком быстро. В случае чего я умею кричать во весь голос, и я уже набрала побольше воздуха, чтобы прибегнуть к этому средству, но в горле так пересохло, что я понятия не имела, услышит ли мой крик хоть кто-нибудь. Быстрым движением я сорвала сумочку с плеча и сжала ремешок в руке – чтобы расстаться с ней или превратить в оружие, как получится.

Тем временем плотный парень отделился от стены и неторопливо направился через улицу. Я настороженно остановилась.

– Не подходи! – предостерегла я, надеясь, что голос прозвучит резко и уверенно. Но в горле и вправду пересохло, получился хрип.

– Не упрямься, крошка, – отозвался он, и за моей спиной снова захохотали.

Я напряглась, приняла устойчивую позу и сквозь панику попыталась припомнить то немногое, что знала о самообороне. Удар ребром ладони снизу вверх – если повезет, сломать нос или вбить его в башку. Палец в глаз – подцепить, а лучше – выковырять. Ну и классический прием: коленом в пах. Вмешался мой внутренний голос, полный пессимизма, и напомнил, что мне и с одним из них не справиться, а их четверо. «Заткнись!» – велела я ему, пока ужас не парализовал меня. Сдаваться без боя я не собиралась. И сглотнула, чтобы закричать погромче.

Внезапно из-за угла метнулся свет фар, и машина чуть не сбила плотного парня, который едва успел отскочить на тротуар. А я бросилась ей навстречу: этой машине придется или остановиться, или сбить меня. Но серебристый автомобиль вдруг вильнул и замер на месте так, что пассажирская дверца открылась прямо передо мной, на расстоянии пары шагов.

– В машину! – скомандовал свирепый голос.

Удивительно, как быстро исчез удушливый страх и меня охватило блаженное ощущение безопасности – это произошло еще до того, как я очутилась в машине, в ту же секунду, как услышала его голос. Я почти упала на сиденье и захлопнула за собой дверцу.

В машине было темно, свет не включился, даже пока дверца была открыта, в неяркой подсветке приборной доски я едва различала лицо Эдварда. С визгом шин он развернул машину в сторону севера и сорвал ее с места, направив на ошеломленных парней, застывших на проезжей части. Я успела заметить, как они бросились из-под колес врассыпную, и мы помчались прямо вперед, в сторону гавани.

– Пристегнись, – велел он, и я заметила, что цепляюсь за сиденье обеими руками. Я быстро подчинилась, ремень безопасности громко щелкнул в темноте. Эдвард круто свернул влево и погнал машину прямо под несколько «кирпичей».

Но я чувствовала себя в полной безопасности, и какое-то время мне абсолютно не было дела до того, куда мы едем. С невыразимым облегчением я смотрела на его лицо, благодарная не только за свое внезапное спасение. При тусклом свете я вглядывалась в его безупречные черты, пытаясь восстановить дыхание, пока до меня вдруг не дошло, что его лицо пылает убийственной яростью.

– Все хорошо? – спросила я, удивившись своему осипшему голосу.

– Нет, – зло отрезал он.

Я притихла, изучая его лицо. Вдруг машина остановилась. Я огляделась по сторонам, но было так темно, что я различала лишь смутные силуэты деревьев у обочины. Видимо, мы уже выехали из города.

– Белла! – проговорил он напряженно и сдавленно.

– Что? – Мой голос звучал по-прежнему сипло, и я потихоньку попыталась прокашляться.

– С тобой все хорошо? – На меня он все так же не смотрел, но ярость на его лице была очевидна.

– Да, – еле слышно пискнула я.

– Пожалуйста, помоги мне отвлечься. – В его тоне слышался приказ.

– Извини, что?

Он испустил раздраженный вздох.

– Поболтай о каких-нибудь пустяках, пока я не успокоюсь, – объяснил он, закрыл глаза и потер переносицу.

– Эм-м… – Я порылась в голове, пытаясь придумать какую-нибудь банальщину. – Как думаешь, завтра перед уроками переехать пикапом Тайлера Кроули или лучше не надо?

Он все еще сидел зажмурившись, но уголок его губ дрогнул.

– С какой стати?

– Да он болтает, что ведет меня на выпускной – или спятил, или все еще пытается загладить вину за то, что чуть не прикончил меня… Так что если я теперь наеду на него, мы будем квиты, и он наконец отстанет. Можно, конечно, раздолбать его «сентру»: без тачки он никого никуда не пригласит… – меня понесло.

– Я в курсе, – голос Эдварда прозвучал чуть спокойнее.

– Правда? – недоверчиво переспросила я. – С другой стороны, если его разобьет паралич, ему будет не до выпускного, – проворчала я, корректируя свои планы.

Эдвард вздохнул и наконец открыл глаза.

– Полегчало?

– Не совсем.

Я ждала продолжения, но он молчал, откинув голову на спинку сиденья и глядя в потолок машины. Лицо стало суровым.

– Что-то не так? – я перешла на шепот.

– Иногда мне трудно сдержать себя, Белла, – тоже шепотом объяснил он, глядя в окно прищуренными, как щелки, глазами. – Но я не могу сейчас вернуться и открыть охоту на этих… как бы мне этого ни хотелось… – он отвернулся, снова сдерживая ярость. – По крайней мере, – добавил он, – я стараюсь убедить себя в этом.

– Да уж… – ответа получше у меня не нашлось.

Мы снова умолкли. Я взглянула на часы, встроенные в приборную доску машины: половина седьмого.

– Джессика и Анджела будут волноваться, – пробормотала я. – Я должна была встретиться с ними.

Не сказав ни слова, он завел машину, плавно развернулся и погнал к городу. Вскоре мы уже мчались под уличными фонарями и с той же быстротой лавировали между машинами на набережной. Эдвард припарковался у бордюра: мне казалось, его «вольво» ни за что не втиснется в это пространство, но он ухитрился поставить его на место с первой же попытки. В окно я увидела огни ресторана «Ла Белла Италия» и встревоженных Джесс и Анджелу, выходящих оттуда.

– Откуда ты знаешь, где?.. – начала я, но осеклась, покачала головой и увидела, как Эдвард выходит из машины. – Ты что?

– Веду тебя ужинать, – он улыбался, но взгляд был жестким. Выйдя из машины, он захлопнул дверцу. Неловко повозившись со своим ремнем, я поспешила следом за Эдвардом. Он ждал меня на тротуаре.

Эдвард заговорил, опередив меня:

– Останови Джессику и Анджелу, пока я сам не пошел по их следу. Боюсь не сдержаться и выследить заодно и твоих новых приятелей.

От угрозы в голосе Эдварда я содрогнулась.

– Джесс! Анджела! – крикнула я вслед девчонкам, и когда они обернулись, помахала. Они кинулись ко мне, но явное облегчение на их лицах одновременно сменилось изумлением, когда они увидели, кто стоит рядом со мной. Обе в нерешительности остановились в нескольких шагах от нас.

– Где же ты пропадала? – настороженно спросила Джессика.

– Заблудилась, – смущенно призналась я. – А потом столкнулась с Эдвардом.

– Можно мне присоединиться к вам? – обольстительным голосом осведомился Эдвард. По ошарашенным лицам моих подруг я поняла, что с ними он еще ни разу не пускал в ход свои чары.

– Э-э… да, конечно, – выдохнула Джессика.

– Но знаешь, Белла, мы вообще-то поужинали, пока ждали тебя… извини, – Анджела смутилась.

– Ничего, мне есть не хочется, – пожала я плечами.

– А по-моему, тебе необходимо перекусить, – Эдвард говорил негромко, но решительно, потом перевел взгляд на Джессику и обратился к ней чуть громче: – Не возражаешь, если сегодня домой Беллу отвезу я? Тогда вам не придется ждать, пока она поужинает.

– Ага… без проблем… – Джессика прикусила губу, пытаясь по выражению моего лица определить, не против ли я. Пришлось подмигнуть ей. Мне не терпелось поскорее остаться наедине со своим спасителем. В голове теснилось столько вопросов, но задать их я могла только с глазу на глаз.

– Хорошо, – Анджела оказалась догадливее Джессики. – До завтра, Белла… и Эдвард.

Она схватила Джессику за руку и потащила к машине, припаркованной по другую сторону Ферст-стрит. Перед тем, как сесть в машину, Джесс обернулась и помахала мне, явно сгорая от любопытства. Я помахала в ответ, дождалась, когда подруги уедут, и повернулась к Эдварду.

– Мне есть не хочется, честно, – сказала я, всматриваясь в его лицо. Оно было непроницаемым.

– Ради меня.

Он направился к двери ресторана и с непреклонным видом распахнул ее. Отнекиваться дальше не было смысла. С покорным вздохом я вошла в ресторан.

В нем было немноголюдно, в городе продолжался мертвый сезон. Я заметила, каким взглядом хозяйка посмотрела на Эдварда, и поняла ее. Прием нам оказали чуть более радушный, чем требовалось, и я, к своему удивлению, забеспокоилась. Хозяйка ресторана, натуральная блондинка, была на несколько сантиметров выше меня.

– Столик на двоих?

Голос Эдварда всегда звучал обольстительно независимо от того, хотел он этого или нет. Я заметила, как хозяйка метнула в меня взгляд и отвела его, довольная моей заурядностью и тем, как Эдвард старательно держался на расстоянии, избегая физического контакта со мной. Нас проводили к столику, за которым могли бы разместиться четверо, в самой многолюдной части зала.

Я уже собиралась сесть, но Эдвард остановил меня, покачав головой.

– А нет ли более уединенного места? – негромко, но твердо спросил он у хозяйки. И, если я не ошиблась, ловко сунул ей в руку чаевые. Я еще ни разу не видела, чтобы кто-то отказывался от предложенного столика, разве что в старых фильмах.

– Конечно, – хозяйка, удивленная не меньше, чем я, повела нас за перегородку, где по кругу располагались небольшие кабинеты, в том числе один свободный. – Подойдет?

– Идеально, – Эдвард сверкнул улыбкой, на миг ослепив хозяйку.

– М-м… официант сейчас подойдет к вам, – растерянно моргая и встряхивая головой, пообещала она, а потом отошла.

– Нельзя так поступать с людьми, – упрекнула я. – Это некрасиво.

– Поступать? Ты о чем?

– Ослеплять их, как это делаешь ты. Бедняга сейчас на кухне наверняка отдышаться не может.

Он, кажется, озадачился.

– Да ладно тебе, – не поверила я. – Как будто ты не знаешь, какое впечатление производишь на людей!

Он склонил голову набок, в глазах отразилось любопытство.

– Значит, я ослепляю людей?

– А ты разве не замечал? Думаешь, каждому так легко добиться своего?

Мои вопросы он пропустил мимо ушей.

– Тебя я тоже ослепляю?

– Постоянно, – призналась я.

К нам подошла официантка, вид у нее был выжидательный. Хозяйка определенно предупредила, что ей предстоит, и ожидания девушки оправдались. Игриво заложив за ухо короткую черную прядь, она вложила в улыбку чрезмерную дозу радушия.

– Привет, я Эмбер. Что будете пить?

Я не могла не заметить, что обращается она только к Эдварду.

Он вопросительно посмотрел на меня.

– Мне колу.

Я словно спрашивала разрешения.

– Две колы, – сказал он официантке.

– Секундочку! – заверила девушка с такой же теплой улыбкой, как прежде. Но Эдвард не видел ее – он не сводил глаз с меня.

– Ты что? – спросила я, когда она ушла.

Его взгляд был прикован к моему лицу.

– Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, – ответила я, удивленная настойчивым вопросом.

– Не знобит, не тошнит, голова не кружится?

– Да вроде нет.

Мой озадаченный тон вызвал у него усмешку.

– Вообще-то я все жду, когда у тебя начнется истерика, – на его лице возникла все та же бесподобная усмешка.

– Ну и зря, – сказала я, когда снова обрела способность дышать. – Я умею вытеснять неприятные впечатления.

– И все-таки мне будет спокойнее, когда внутри у тебя прибавится еды и сахара.

Как по заказу, явилась официантка с нашей колой и корзинкой с хлебными палочками. Расставляя их на столе, она повернулась ко мне спиной.

– Вы готовы сделать заказ? – спросила она Эдварда.

– Белла?

Официантка нехотя повернулась ко мне.

Я назвала первое, что вычитала в меню:

– Эм-м… мне равиоли с грибами.

– А вам? – официантка одарила Эдварда еще одной улыбкой.

– Мне ничего.

Само собой.

– Если передумаете – скажите мне, – кокетливая улыбка по-прежнему играла на ее лице, но Эдвард на нее даже не взглянул, и официантка ушла расстроенная.

– Пей, – велел он.

Я послушно пригубила колу, потом начала пить большими глотками, удивляясь неожиданной жажде. Опомнилась я, когда мой стакан был уже пуст, и Эдвард придвинул мне свой.

– Спасибо, – пробормотала я. Пить хотелось по-прежнему. От ледяной газировки мне стало зябко, я поежилась.

– Тебя знобит?

– Это от колы, – объяснила я.

– А куртку ты не взяла? – укоризненно спросил он.

– Взяла, – я взглянула на диванчик рядом с собой – там было пусто. – Ой, я же оставила ее в машине у Джессики, – спохватилась я.

Эдвард принялся снимать свою куртку. Я вдруг поняла, что никогда не обращала внимания на то, как он одет, – ни сегодня, ни когда-либо раньше. Просто я была не в силах отвести взгляд от его лица. Но теперь я увидела, что куртка, которую он снимал, из светло-бежевой кожи, а под ней надета водолазка цвета слоновой кости. Она плотно облегала грудь, подчеркивая мышцы.

Он протянул мне куртку, и я нехотя перестала глазеть на него.

– Спасибо, – в очередной раз произнесла я, просовывая руки в рукава. Куртка была холодной, совсем как моя, когда я надевала ее по утрам после того, как она всю ночь провисела на сквозняке в прихожей. Я снова поежилась. От куртки изумительно пахло. Я принюхалась, пытаясь определить, что это за нежный запах. На одеколон не похоже. Рукава были мне длинноваты, и я поддернула их повыше, чтобы они не закрывали кисти.

– Этот синий цвет хорошо гармонирует с твоей кожей, – заметил Эдвард, разглядывая меня. Я удивилась, опустила взгляд и, конечно, покраснела.

Он придвинул мне корзинку с хлебными палочками.

– Никакого шока у меня нет, и истерики не предвидится, – сказала я.

– На твоем месте любой нормальный человек был бы в шоке. Но ты даже испуганной не выглядишь. – Он тревожно вгляделся мне в лицо, и я вдруг заметила, какими светлыми стали его глаза – светлее, чем когда-либо на моей памяти, оттенка золотистого жженого сахара.

– С тобой мне очень спокойно, – загипнотизированная его глазами, я опять сказала чистую правду.

Но это его не обрадовало. На мраморном лбу обозначились морщины. Он покачал головой и нахмурился.

– Все намного сложнее, чем я предполагал, – пробормотал он себе под нос.

Я выбрала хлебную палочку и принялась грызть ее, задумавшись над его словами. И гадая, стоит ли задавать вопросы.

– Такие светлые глаза у тебя бывают, когда ты в хорошем настроении, – заметила я, стараясь отвлечь его от мыслей, из-за которых он посерьезнел и нахмурился. Уж не знаю, о чем он там думал.

Он ошеломленно уставился на меня.

– Что?

– А когда у тебя черные глаза, ты злишься и психуешь, и я уже знаю, чего от тебя ждать, – продолжала я. – У меня на этот счет есть гипотеза.

Он прищурился.

– Опять?

– Угу, – я жевала хлебную палочку, изображая безразличие.

– Надеюсь, на этот раз фантазия тебя не подвела… или ты по-прежнему заимствуешь идеи из комиксов? – Он еле заметно улыбнулся, подтрунивая надо мной, но глаза остались строгими.

– Ну нет, комиксы ни при чем, но и моя фантазия тоже, – созналась я.

– Ну и?.. – поторопил он.

В этот момент к нам за перегородку принесли заказ. Я поняла, что мы бессознательно наклонились друг к другу, только когда разом выпрямились при виде официантки. Она поставила тарелку – равиоли в ней выглядели аппетитно, – и живо повернулась к Эдварду.

– Не передумали? – спросила она. – Вам от меня ничего не нужно?

Вопрос звучал двусмысленно, но мне, возможно, просто показалось.

– Нет, спасибо, разве что еще колы, будьте любезны, – длинной белой кистью руки он указал на пустые стаканы передо мной.

– Сейчас, – она забрала стаканы и ушла.

– Так что ты говорила? – спросил Эдвард.

– Расскажу в машине. Но только если… – я умолкла.

– Условия ставишь? – Он вскинул бровь, голос не предвещал ничего хорошего.

– А как же. Надо же кое-что прояснить.

– А как же.

Официантка принесла еще два стакана колы. На этот раз она поставила их на стол молча и сразу ушла.

Я сделала глоток.

– Валяй, – поторопил он строго.

Я начала с самого простого. На мой взгляд.

– Почему ты здесь, в Порт-Анджелесе?

Не глядя на меня, он медленно сложил большие ладони вместе на столе. Потом взглянул на меня из-под ресниц, и на лице возникла тень усмешки.

– Дальше.

– Но этот же самый легкий, – возразила я.

– Дальше, – повторил он.

В недоумении я отвела взгляд, развернула салфетку, в которую были завернуты приборы, взяла вилку и осторожно подцепила на нее равиоли. По-прежнему не глядя на Эдварда, положила равиоли в рот и задумчиво принялась жевать. Вкусные грибы. Проглотив их и запив еще глотком колы, я наконец посмотрела ему в глаза.

– Ладно, – глядя на него в упор, я с расстановкой продолжила: – Предположим – чисто гипотетически, конечно, – что некто знает, о чем думают другие люди, ну, знаешь, умеет читать чужие мысли… за редким исключением.

– За единственным исключением, – поправил он. – Гипотетически.

– Хорошо, пусть будет единственным, – он подыгрывал мне, и я пришла в восторг, но старалась вести себя как ни в чем не бывало. – И как же это происходит? Есть ли какие-то ограничения? Каким образом этот… некто находит другого человека точно вовремя? Как он узнает, что она в беде?

Я понятия не имела, есть ли хоть какой-то смысл в моих запутанных вопросах.

– Гипотетически? – переспросил он.

– Само собой.

– Ну, если… этот некто…

– Пусть будет Джо, – предложила я.

Он иронически улыбнулся.

– Стало быть, Джо. Этому Джо достаточно не отвлекаться, и точное время знать уже не обязательно, – он покачал головой и закатил глаза. – Только тебе под силу умудриться вляпаться в неприятности в таком маленьком городишке. Знаешь, ты ведь могла на целое десятилетие испортить в нем статистику уровня преступности.

– Мы рассуждаем чисто гипотетически, – ледяным тоном напомнила я.

Он рассмеялся, и его глаза потеплели.

– Точно, – согласился он. – Будем называть тебя «Джейн»?

– Как ты узнал? – спросила я, оставив напрасные попытки сдержать любопытство. Сама не замечая, я снова придвинулась к нему.

Он, похоже, колебался, мучимый внутренней дилеммой. Наши взгляды встретились, и я догадалась: прямо в эту минуту он решает, стоит ли просто сказать мне правду.

– Послушай, ты можешь мне довериться, – пробормотала я и, не задумываясь, попыталась коснуться его сложенных ладоней, но он отодвинул их, и я убрала руки.

– Даже не знаю, есть ли у меня еще выбор, – он понизил голос почти до шепота. – Я ошибся, ты гораздо наблюдательнее, чем я полагал.

– А я думала, ты всегда прав.

– Раньше был всегда, – он снова покачал головой. – Насчет тебя я ошибся еще в одном: ты притягиваешь к себе не просто неприятности. Ты, как магнит, тянешь к себе настоящие беды. Если в радиусе десяти километров есть хоть какая-нибудь опасность, она обязательно найдет тебя.

– Ты и себя относишь к этой категории? – догадалась я.

Его лицо стало холодным и бесстрастным.

– Однозначно.

Я снова протянула руки через стол, и, несмотря на его попытку отстраниться, робко коснулась тыльной стороны его ладони кончиками пальцев. Кожа Эдварда была холодной и твердой, как камень.

– Спасибо, – с искренней благодарностью произнесла я. – Ты спас меня уже во второй раз.

Его лицо смягчилось.

– Пусть третьего не будет, ладно?

Я нахмурилась, но кивнула. Рука Эдварда выскользнула из-под моей. Свои руки он спрятал под стол, но наклонился ко мне.

– Я последовал за тобой в Порт-Анджелес, – скороговоркой признался он. – Никогда прежде я даже не пытался спасать кому-то жизнь, и оказалось, что это гораздо сложнее, чем я думал. Но вероятно, все дело в тебе. В жизни обычных людей, как правило, намного меньше катастроф, – он помолчал.

Я думала, что встревожусь, узнав, что он следил за мной, но вместо этого испытала непривычный прилив удовольствия. Он смотрел на меня во все глаза, вероятно, не понимая, почему мои губы вдруг непроизвольно растянулись в улыбке.

– А тебе никогда не приходило в голову, что, может, это пришел мой черед – в первый раз, когда меня чуть не переехал фургон, а ты помешал судьбе? – чтобы отвлечься, предположила я.

– Тот раз был не первый, – возразил он еле слышно. Я удивленно посмотрела на него, но он опустил глаза. – Впервые твой черед пришел, когда мы встретились.

При этих словах мое сердце сжалось от страха, разом вернулись воспоминания о яростном взгляде черных глаз, каким он окинул меня в тот день… но ошеломляющее спокойствие, которое я теперь ощущала в его присутствии, заставило воспоминания отступить. К тому времени, как он испытующе вгляделся в мое лицо, от недавнего страха на нем не осталось и следа.

– Помнишь? – спросил он. Его ангельское лицо помрачнело.

– Да. – Я хранила спокойствие.

– И все-таки сейчас ты сидишь здесь, – он поднял бровь, в голосе сквозило недоверие.

– Да, сижу… благодаря тебе, – я сделала паузу. – Но как ты узнал, где искать меня сегодня? – напомнила я свой вопрос.

Эдвард плотно сжал губы и посмотрел на меня, прищурясь, снова принимая решение. Потом перевел взгляд на мою полную тарелку и опять на мое лицо.

– Ешь, тогда объясню, – поставил он условие.

Я подцепила на вилку равиоли и сунула в рот.

– Не думал, что это настолько хлопотно – держать тебя под наблюдением. Обычно я без труда нахожу человека, стоит мне лишь один раз услышать его мысли, – он тревожно посмотрел на меня, и я обнаружила, что сижу как статуя. Пришлось заставить себя проглотить все, что было во рту, наколоть на вилку еще равиоли и забросить в рот.

– Я продолжал наблюдать за Джессикой, но не особенно пристально, потому что найти на свою голову приключения в таком городе, как Порт-Анджелес, способна только ты. А когда сообразил, что рядом с Джессикой тебя уже нет, отправился искать тебя в книжный, о котором она думала. Сразу стало ясно, что туда ты не заходила и направилась на юг. Я понял, что вскоре ты повернешь обратно, поэтому просто ждал, заглядывая в мысли то одного, то другого прохожего, чтобы проверить, не видел ли тебя кто-нибудь из них, и понять, где ты находишься. Для беспокойства не было причин… но меня не покидала странная тревога… – он задумался, глядя сквозь меня, и, похоже, видел то, что я и вообразить не могла. – Тогда я начал ездить кругами и… прислушиваться. Солнце садилось, я уже собирался бросить машину и пойти по твоему следу пешком. А потом… – Он умолк и во внезапном приливе ярости стиснул зубы. Овладеть собой он сумел не сразу.

– Что же потом? – шепотом спросила я. Он по-прежнему смотрел мимо меня.

– Я услышал, о чем они думают, – прорычал он и слегка поднял губу, оскалив зубы. – Я увидел твое лицо у него в мыслях, – он вдруг наклонился вперед, поставил локоть на стол и прикрыл ладонью глаза. Это порывистое движение напугало меня.

– Было очень… тяжело, ты даже не представляешь, как трудно мне было просто увезти тебя и оставить их… в живых, – из-под ладони его голос звучал глухо. – Я мог бы отпустить тебя с Джессикой и Анджелой, но боялся, что едва останусь один, как брошусь на поиски… этих уродов, – признался он шепотом.

Ошеломленная, я сидела молча, мысли стали бессвязными. Руки я сложила на коленях, от слабости обмякла, привалившись к спинке. Эдвард по-прежнему прикрывал ладонью лицо и сидел так неподвижно, словно был высечен из камня, который напоминала его кожа.

Когда он наконец поднял голову, то впился в мои глаза взглядом, полным вопросов.

– Готова ехать домой? – спросил он.

– Готова, – подтвердила я, безмерно благодарная за то, что у нас впереди еще целый час пути. Расстаться прямо сейчас с Эдвардом я просто не могла.

Официантка появилась словно по команде. Или потому, что следила за нами.

– Ну, как у вас дела? – спросила она Эдварда.

– Счет, пожалуйста. Благодарю. – Его голос прозвучал негромко, но резковато – сказывалось напряжение нашего недавнего разговора. Видимо, это сбило официантку с толку. Эдвард выжидательно поднял глаза.

– Да-да, – сбивчиво выговорила она. – Вот, пожалуйста, – вынув маленькую кожаную папку из кармана своего черного фартука, она положила ее перед Эдвардом.

К этому моменту он уже успел достать купюру, вложил ее в папку и сразу вернул официантке.

– Сдачи не надо, – он улыбнулся и встал, и я неуклюже поднялась на ноги.

Официантка ответила ему манящей улыбкой.

– Всего доброго.

Он коротко поблагодарил ее, но смотрел при этом на меня. Я с трудом удержалась, чтобы не улыбнуться.

Сопровождая меня к двери, он по-прежнему избегал прикосновений. Я вспомнила рассказ Джессики о том, что они с Майком уже почти достигли стадии первого поцелуя, и вздохнула. Эдвард посмотрел на меня с таким любопытством, что я испугалась, как бы он не прочитал мою мысль.

Он галантно открыл пассажирскую дверцу «вольво», придержал ее, пока я садилась, и мягко закрыл. Я смотрела, как он обходит машину спереди, уже в который раз изумляясь его грации. Казалось бы, к этому времени мне следовало к ней привыкнуть, но я по-прежнему следила за его движениями с замиранием сердца.

Сев в машину, он сразу же завел двигатель и включил печку на полную мощность. На улице резко похолодало, но в куртке Эдварда мне было тепло, и я с удовольствием принюхивалась к ее запаху, стараясь, чтобы он не заметил этого.

Эдвард с легкостью влился в транспортный поток, и когда мы вылетели на скоростное шоссе, повернулся ко мне.

– Итак, – со значением произнес он, – теперь твоя очередь.