Глава 39

– Я принесла вам немного углеводов, – сказала Кристина, входя в кабинет адвоката с коробкой пиццы в руках. В кабинете было темно, за окном уже стемнело, и желтый круг на столе от его настольной лампы со старомодным зеленым абажуром создавал ощущение домашнего уюта и покоя.

– Пытаетесь втереться ко мне в доверие? – Гриф мрачно посмотрел на нее из-за своего загроможденного стола, глаза у него были усталые и красные, веки набрякли и опустились за очками в толстой черепаховой оправе, которые снова сильно нуждались в том, чтобы их протерли. Рукава его рубашки были закатаны, а галстук-бабочка свернут набок, словно сломанный пропеллер вертолета.

– Надеюсь на это.

– Удачи. Ну, нам хотя бы заплатили.

– Правда, и как? – Кристина расчистила место на столе и водрузила на него коричневый бумажный пакет с салфетками, тарелками и банками газировки и коробку с пиццей, которая наполнила кабинет восхитительными ароматами томатного соуса и моцареллы.

– Его подружка заплатила.

– Вы с ней встречались? – заинтересовалась Кристина.

– Нет, она приходила, пока меня не было, и оставила вот это в почтовом ящике в приемной, а они передали мне.

Гриф порылся в бумагах на столе, еще более грязном, чем раньше, и выудил белый конверт.

– Можно посмотреть?

– Да пожалуйста. – Гриф протянул ей конверт, подписанный: «Ф. К. Гриффиту, эсквайру, в собственные руки». Она открыла его и увидела внутри чек на две с половиной тысячи долларов на имя Гриффита, эсквайра.

– Чек? – удивленно спросила Кристина. – Это вы ее попросили – оставить чек на ваше имя?

– Нет. – Гриф снял очки, отложил в сторону и потер глаза, а затем придвинул к себе коробку с пиццей. Открыв коробку, он приподнял одну кустистую бровь:

– Три куска?! Вы съели три куска? Неслабо. У вас и правда отменный аппетит.

– Спасибо, – Кристина не стала объяснять, что она ела за двоих, хотя это было бы самым лучшим объяснением. Она положила чек на стол и села в кресло.

– Моя жена тоже всегда жрала как свинья.

Кристина решила пропустить «свинью» мимо ушей, хотя с его стороны это было, конечно, верхом любезности.

– Вы не говорили, что женаты.

– Она умерла, – безразлично ответил Гриф. – Пять лет назад. Рак поджелудочной железы.

– О, соболезную.

– Не надо. Она сейчас в лучшем месте. Если, конечно, можно представить себе место лучше, чем со мной. – Гриф взял тонкий кусочек пиццы и, раньше чем Кристина успела вмешаться, выдрал из одного из блокнотов листок и плюхнул на него пиццу.

– Гриф… там в пакете бумажные тарелки.

– Очень хорошо.

– И салфетки там тоже есть. И кола.

– У вас есть дети? – вдруг спросил Гриф, жуя.

– Нет. Пока нет. – Кристина вспыхнула, но Гриф этого не заметил, слишком увлеченный пиццей. Он моментально испачкал губы и подбородок соусом, но и не подумал взять салфетку. – А у вас?

– Шестеро. Три девочки и три мальчика. Двадцать внуков. Но вы замужем? Или нет?

– Да. – Кристина заерзала в кресле, отчаянно желая сменить тему. – Итак, я кое-что выяснила сегодня, довольно много интересного, и хочу с вами поделиться. Скажете, если это поможет делу.

– Хорошо. – Гриф наконец вытер рот. – Можете начинать, пока я ем.

Кристина рассказала ему о шлепанцах и сигаретах с зажигалкой, потом о том, что соседка Линды Кент видела Закари у Гейл во вторник перед убийством. К тому времени как она закончила, Гриф съел три куска пиццы, выпил банку колы и извел девять салфеток, так что стол перед ним напоминал теперь мастерскую по оригами.

– Ну, так что вы об этом думаете? – спросила Кристина.

– Я думаю, что в пицце мало сыра, – фыркнул Гриф, – в следующий раз берите двойную порцию сыра.

– Я имею в виду то, что я вам рассказала! Сама я думаю, что это может быть для нас очень полезно, потому что это доказывает, что существует другой подозреваемый, который мог совершить убийство Гейл. – Мысли Кристины неслись с невероятной быстротой. – Зажигалка и шлепанцы доказывают, что у миссис Кент в квартире был кто-то еще, кто-то, кто убил ее, а затем сбросил с лестницы. А что, если этот человек убил и Гейл тоже? Это ведь очень возможно!

– Правда. – Гриф перевернул свою банку из-под колы вверх дном.

– И вы готовы сказать мне «отличная работа»?

– Нет. Я никогда так не говорю, – ответил Гриф и смял банку.

Кристина хмыкнула.

– Вы были бы никудышным учителем.

– К счастью, я прекрасный адвокат.

Гриф моргнул, глядя на Кристину.

– А вы, значит, решили не обращать внимания на тот факт, что Джефкот солгал вам, что познакомился с Гейл только накануне убийства? А у полиции тем временем есть свидетель, который видел его там раньше.

– Но свидетель ведь может и ошибаться. Говорят, что показания свидетелей не так надежны, как все привыкли думать. Кажется, я читала об этом в какой-то статье.

– Это так, но те статьи касаются случаев, когда свидетель находился в опасности или в тревожной обстановке – например, когда ограбили банк и людей просят описать нападавших. Вот в этих случаях считается, что люди не могут дать достоверную информацию, потому что слишком эмоциональны или взволнованны. – Гриф вытер салфеткой рот. – Но ситуация с вашей соседкой – другая. Вы описываете мне женщину, которая идет вынести мусор на задний двор. Она присматривается с любопытством, потому что видит симпатичного мужчину, который зовет ее соседку. И кроме того – она утверждает, что света там было достаточно, и я склонен ей верить: в свете, идущем из квартиры, все видно куда лучше, чем в свете уличного фонаря или луны.

Кристина сглотнула комок в горле.

– Но, может быть, Закари все же не лгал – может быть, он просто перепутал. Недопонял. Или, может быть, солгал потому, что не доверял мне. Я же тогда не работала на его адвоката. Мы с ним в тот день только познакомились. Плюс…

– Вы ищете ему оправдания. – Гриф уставился на Кристину тяжелым взглядом.

– Нет, я смотрю непредвзято.

– Нет, вы пытаетесь игнорировать факты, которые не в пользу Джефкота, те факты, которые могут свидетельствовать о его вине, и всячески подчеркиваете то, что якобы свидетельствует о его невиновности и может снять его с крючка.

– Нет, это не так, – сказала Кристина, но в глубине души задумалась, а не правда ли то, что он говорит.

– Вы верите, что он невиновен.

– Да, верю, – искреннее ответила Кристина. – Я не могу быть совершенно в этом уверена, но я действительно думаю, что он невиновен.

Гриф поднял мохнатую седую бровь.

– Я бы уволил вас, если бы вы не работали на меня бесплатно.

– Почему? – удивилась Кристина. – Мы же с вами его защитники – мы должны верить в то, что он невиновен.

– Нет, это только в кино и по телевизору так бывает. А в жизни все совсем по-другому. – Гриф наклонился вперед, поставив локти на стол. – Джефкоту не нужна наша с вами безусловная слепая вера, ему не нужно наше «да» или «нет». Наша работа – сделать так, чтобы его оправдали. И единственный путь добиться этого – быть абсолютно беспристрастными и объективными по отношению к фактам, которые мы добываем. Только так мы сможем убедить присяжных, а до этого – выдержать натиск окружного прокурора, ФБР и обвинителей из Вирджинии и Мэриленда.

Кристина не перебивала Грифа, потому что он явно был возбужден, его серые глаза горели убежденностью, видимо, он немало думал на эту тему.

– Если вы понимаете и признаете весомость фактов, свидетельствующих против вашего клиента, вы можете искать и находить убедительные аргументы в его защиту. Если же вы недооцениваете факты, которые вас не устраивают, то вы никогда не сможете противостоять тем, кто их оценивает правильно.

– О’кей. – Кристина вдруг начала понимать, каким убедительным может быть Гриф для жюри присяжных. Она встала, подошла к столу, чтобы посмотреть его записи, в беспорядке валяющиеся на его поверхности.

– Знаете, мне нужно совсем немного времени, чтобы просмотреть ваши записи и организовать их. Тогда мы сможем делиться информацией.

– Моя бывшая ассистентка, помнится, говорила то же самое.

– А где она теперь? – Кристина начала собирать блокноты.

– Она умерла.

– Простите. – Кристина вдруг заметила папки, которых раньше не видела. – А это что?

– Дела. Похожие случаи, которые я достал из коробки.

– Коробки?

– Там, – Гриф небрежно махнул рукой в сторону боковой двери, – я храню там старые документы. Когда-то они валялись у меня по всему полу, но теперь, когда я уже почти не практикую, в этом нет надобности.

– Позвольте мне взглянуть?

– Нечего вам там делать.

– Всего одну минуточку! – Кристина подошла к двери и выглянула в коридор. Она шлепнула по выключателю, и лампочка осветила стену с полками, заставленными коробками, с левой стороны, а с правой – нечто, от чего у Кристины быстрее забилось сердце.

– Это что, пробковая доска?

– Что вы сказали? – крикнул Гриф со своего места, но Кристина уже стояла рядом с доской, которая вся была в мелких дырочках. Она вытащила ее в коридорчик, а потом затащила в кабинет. Никто не умеет использовать пробковые доски лучше, чем учителя – и она уже чувствовала вдохновение.

Гриф застонал.

– Что это вы делаете?

– Организую нас. – Кристина прислонила доску к боковой стене, которая была пуста. – Для чего вы ее использовали?

– Моя секретарша любила меня повоспитывать. Здесь был мой календарь и календарь моего партнера, раньше. Давно.

– У вас был партнер?

– Да. Его звали Том, а фамилию я не помню. Он был мелкий такой… я звал его Том-Коротышка.

Кристина пропустила это.

– У вас есть бумажные полотенца?

– Нет, а зачем?

Кристина сдула толстый слой пыли с поверхности доски.

– Вот зачем. Пожалуйста, дайте мне несколько салфеток со стола.

– Зачем вы это делаете? – Гриф протянул ей салфетки.

– Нам нужна эта доска для работы. Нам нужно, чтобы все было в одном месте: все факты, может быть, даже карта тех мест, где произошли убийства, а еще время и место. – Кристина стирала пыль с доски. – Нам нужен список фактов – как вы сказали, всех фактов, в том числе плохих, которые свидетельствуют не в пользу Джефкота, чтобы проанализировать их максимально объективно. Нам нужна хронология событий – тогда мы сможем делать какие-то выводы.

Гриф закатил глаза:

– Вы хотите штаб. Карта и маленькие флажки… как в кино.

– Да, но штабы существуют не только в кино, разве не так? И разве у вас в прошлом не было такого штаба?

– Штабы – это для тех юристов, у которых есть армия. А у меня всегда был только я сам.

– А как же Том-Коротышка?

– Он продержался всего шесть месяцев.

– Он ушел?

– Умер.

Кристина невольно подумала, что, скорее всего, он покончил с собой.

– Вы не очень-то умеете взаимодействовать с другими, Гриф.

– Даже не думайте меня переделывать. Женщины всегда пытаются переделывать мужчин. И это никогда не работает!

Я не пытаюсь вас переделать. Я пытаюсь с вами работать. – Кристина бросила грязные салфетки в мусорную корзину. – Мне по-прежнему не хватает многих важных фактов.

– А мне хватает.

– И где они?

– Вот они, в моей голове, – Гриф ткнул пальцем в свою лохматую седую голову.

– Но мне тоже нужно их знать. Нам нужно взаимодействовать, общаться, – Кристина взглянула на него. – Дадите еще салфетку? Мы же команда.

– Я буду знать больше послезавтра. – Гриф перегнулся через стол, взял салфетку и бросил Кристине. – Я встречаюсь с детективами из Мэриленда и Вирджинии.

– Вот как? И когда же это выяснилось? – Кристина вытерла боковую сторону доски.

– Я договорился с ними по телефону, пока вас не было. Я что, должен теперь отчитываться?!

– Вы должны информировать меня, а не отчитываться.

– Не вижу особой разницы. – Гриф фыркнул. – Они приедут завтра. И может быть, еще ФБР, но насчет них я узнаю только завтра утром.

– А мне нужно тоже присутствовать на встрече? Звучит, конечно, очень заманчиво, но я не уверена, что не найду занятия получше.

– Нет, не нужно. Нет никакого смысла в присутствии нас обоих. Вам лучше стоит продолжить расследование. Я не могу так быстро передвигаться – с моим-то бурситом.

– Ладно. – Кристине стало приятно, что он говорит об их совместной работе. – Я думала завтра сходить к Закари и поговорить с ним о том, когда он все-таки познакомился с Робинбрайт, выяснить, зачем он солгал. Что вы об этом скажете?

– Так и сделайте. Вы побывали на месте преступления – теперь сходите его повидать. Спрашивайте его обо всем, что придет вам в голову. Может быть, вам удастся заметить, что он лжет. Но только не говорите об этом мне.

– Что вы имеете в виду?

– Вы когда родились? Вчера? – Гриф театрально вздохнул. – Если я буду знать, что он лжет, я не смогу его защищать. Юристы ведь не могут лгать, им по закону не положено. Только Конгресс может.

– Хорошо, – Кристина поняла, о чем он говорит: отрицание вины на основании незнания последствий.

– Потом отправляйтесь в Экстон – хозяин, правда, ожидает меня в полдень, но вы поедете вместо меня. Поразнюхайте там все.

– Вау, ладно! – Кристина и подумать не могла о том, что попадет в квартиру Закари, и ей нравилась эта мысль – даже если ей не удастся найти ничего интересного. Чем больше она будет знать о нем – тем лучше. – А где он живет?

– Я записал адрес где-то там… – Гриф махнул в сторону своего заваленного стола.

– Вот видите? Вот почему нам нужна доска! – бормотала Кристина, роясь в бумажках. Она воскликнула полушутя: – Организация! Взаимодействие! Кооперация!

– Вперед, команда, вперед, – осклабился Гриф.

– Ха! – Кристина прислонила доску к стене. Надо купить кнопки. А еще офисные принадлежности, бумажные полотенца, средство для мытья стекол… – У вас тут в округе есть где-нибудь «Стэплс»?

– Бог его знает.

– Почему бы не посмотреть в интернете? Ах да… Вы же не верите в прогресс, – Кристина улыбнулась себе под нос.

– Вы меня утомляете. – Гриф потер лоб, от чего на лбу у него появились красные пятна.

– Так идите домой, а я закончу тут все. Где вы живете, кстати?

– Не ваше дело. Уходите.

– Но я не устала. – В отличие от дома, где Кристина постоянно чувствовала усталость, здесь она была полна сил и энергии, может быть потому, что слишком многое было поставлено на карту. Она была любопытна – и любопытство привело ее туда, куда приводило всегда: к книгам. Она рассматривала полки, на которых стояли синие тома с золотыми номерками под названием «Сборник судебных решений северо-восточных приатлантических штатов США, выпуск 2».

– Что вы там делаете? – спросил Гриф с тревогой, перегибаясь через стол.

– Я очень хотела бы побольше знать об уголовном праве.

– Оставьте вопросы уголовного права мне.

– Но если бы я знала основы – это бы пошло на пользу. – Кристина сняла с полки одну из книг.

– Не трогайте.

– Если я прочту хотя бы несколько из них – это поможет? – Кристина открыла книгу, страницы в ней пожелтели, шрифт был старомодный и мелкий, а бумага такая тонкая, что можно было прочитать то, что написано на обороте. Она прочитала первую строчку: «эта разделительная линия является значимой в спорах относительно прав собственников прибрежной полосы…»

– Нет. Это бюллетени. Отчеты о рассмотренных делах самого разного характера. Не только об уголовных преступлениях.

– А у вас есть какие-нибудь книги об основах уголовного права? – Кристина закрыла бюллетень и вернула его на полку.

– Вы, наверное, имеете в виду Уголовный Кодекс. У меня есть УК старого образца.

– А он еще годится?

– Разумеется. Я же еще гожусь?

Кристина смолчала.

– И где он, этот ваш кодекс?

– В одной из тех коробок. – Гриф неохотно махнул рукой в сторону коридора.

– Отлично, – Кристина снова шагнула за порог и вышла в коридор. Коробки стояли у обеих стен, образуя довольно узкий проход, а слева она увидела деревянную дверь. На коробках красовалась напечатанная надпись «Архивы «Честер Спрингз», но они не были никак подписаны.

– Здесь есть какие-то пометки? Как вы узнаете, что в какой коробке?

– Я просто знаю, что где.

Кристина не могла в это поверить.

– И вы помните, где кодекс?

– Крайняя справа. Ряд второй. Третья снизу. Но нечего там бродить!

– Минуточку! – Кристина пошла по коридору, разглядывая коробки. Дойдя до двери слева, она открыла ее и включила свет. Она не сразу поняла, что именно видит: крошечная комнатушка без окон с белыми стенами, размером с большую кладовку, с аккуратно застеленной кроватью и прикроватным столиком, на котором стоял открытый пакет молока и упаковка недоеденных шоколадных маффинов. Прямо у столика стояли маленький холодильник, белый комод из «ИКЕА» и металлическая вешалка с тремя костюмами: летний из легкой ткани, из светло-серой шерсти и твидовый, с жилеткой, а еще там было несколько галстуков-бабочек и внизу – полка для обуви, каждая пара ботинок находилась на собственном держателе из кедра. Слева был крошечный санузел с душем. Кристине стало понятно, что Гриф живет здесь, а еще она поняла, что он не хочет, чтобы она знала об этом. Она вдруг переполнилась сочувствием к этому старику – ей было грустно, что он живет в таких стесненных, если не сказать – ужасных условиях.

– Что вы там делаете? – крикнул Гриф из кабинета.

– Мне кажется, я нашла коробку! – крикнула Кристина в ответ, быстро закрывая дверь в каморку, чтобы он не думал, что она что-то видела.

– Не трогайте мои коробки! – заорал Гриф.

– Не буду, я уже иду! – Кристина постаралась принять беззаботный вид, входя в кабинет. – Кажется, я нашла нужную коробку, но я не могу ее поднять. У вас есть тележка?

– Почему это у меня должна быть тележка?

Гриф тяжело вздохнул, он выглядел уставшим, задор его угас – и Кристина поняла, что нужно дать ему отдохнуть.

– Ладно, это может и подождать. А завтра, может быть, одолжим тележку в той юридической конторе, которая в этом же здании?

– Ладно, хорошо. – Гриф вернулся за свой стол и медленно опустился в кресло, которое устало заскрипело под его тяжестью. – На сегодня все. Идите.

– Вы босс, – ответила Кристина и пошла к двери, у нее перехватило горло. – Я приду завтра, когда закончу все дела. И обязательно расскажу вам все, что мне удастся нарыть.

– А, подождите, чуть не забыл. – Гриф порылся в бумагах на столе, нашел большой конверт из оберточной бумаги и протянул ей. – Это из полиции. Вообще-то, они не обязаны были их давать – но бросили мне кость.

– А что это? – Кристина взяла конверт, весьма заинтригованная.

– Сами увидите. Только не смотрите перед сном.