Десять дней спустя
«Мотель «Парк Инн». Узнайте о наших предложениях выходного дня».
Давным-давно кто-то закрепил эти пожелтевшие буквы на коричневой войлочной панели над стойкой регистрации и, очевидно, уже не рассчитывал в это время года на заинтересовавшихся предложением. Зона ресепшн дешевого мотеля выглядела такой же покинутой, как и улицы городка, по которым они проехали.
– Добрый день! – крикнул Штерн и огляделся в поисках настольного колокольчика, с помощью которого в отелях обычно можно привлечь к себе внимание. Но на стойке стояли только два штендера из оргстекла с рекламными брошюрами. – И что? Ими нужно куда-то швырнуть?
Пожимая плечами, он обернулся к Карине, которая за неимением кресел или стульев присела на свою дорожную сумку.
– Добрый день, у вас посетители! – громко крикнул Штерн, стараясь звучать приветливо. В ответ где-то в соседнем помещении сработал слив воды в унитазе.
– Ну вот, другое дело, – пробормотала Карина.
Спустя непродолжительное время через полуоткрытую жалюзийную дверь за стойку протиснулась женщина с квадратной фигурой.
– Что за спешка? – спросила она, с трудом переводя дыхание.
– Моя фамилия Штерн. – Роберт проигнорировал неприветливую фразу и положил свой паспорт на стойку. – Мы забронировали номер.
– Да, да. Это было вовсе не обязательно. Все свободно. – Мозолистые пальцы женщины указали на доску с ключами справа от нее. – Могу предложить вам номер люкс по хорошей цене.
Штерн мог себе представить, как этот люкс выглядит. Наверное, там есть телевизор, в отличие от остальных бараков.
– Нет, я хочу именно этот номер. Я ведь уже объяснял вам по телефону.
– Правда? Семнадцать? Хм. Серьезно? Не самый лучший из наших номеров.
– Мне все равно, – ответил Штерн, и это соответствовало действительности. Здесь они с Кариной все равно ночевать не собирались. – Семнадцатый и никакой другой.
– Как хотите.
Забирая ключи у женщины, Штерн случайно коснулся пальцами ее сухой кожи. И вздрогнул, словно ему в ладонь вонзилась заноза.
– Свадебное путешествие? – спросила женщина и как-то двусмысленно улыбнулась Карине.
– Да, – подтвердил Штерн, потому что это был самый короткий ответ, который пришел ему в голову.
– Выйдите наружу и следуйте указателям! – крикнула она им вслед. – Последняя дверь справа.
Дождь, который лил в последние дни, прекратился, и ветер у них над головой гонял по небу серые облака, словно играя в бильярд. Был только полдень, но казалось, что уже вечерело. Снова какая-то грязная стена загораживала солнце и затемняла бетонную дорожку к апартаментам.
Номер 17 располагался в единственном отдельном здании мотеля. Дверной замок явно не обрадовался ключу, который Штерн сумел повернуть только со второй попытки.
– Мне подождать снаружи? – спросила Карина.
– Нет, только, пожалуйста, ничего не трогай.
Он нащупал на стене выключатель – и простая лампочка осветила поразительно прибранную комнату.
Карина шумно втянула ноздрями воздух. Штерн тоже удивился отсутствию пыли и запаха плесени, которые он ожидал здесь обнаружить.
– Она ведь знала, что мы приедем, – пробормотал он и принялся за работу.
Начал со шкафов. Вытащил вешалки и швырнул их на кровать рядом с Кариной и дорожной сумкой. Потом простучал фанерные плиты, пытаясь обнаружить пустоты. Ничего.
Прошел в ванную комнату. С разочарованием увидел душ. Он рассчитывал на пространство под ванной. Здесь даже душевой кабины не было. Вода просто стекала через маленькое сливное отверстие в кафельном полу.
– Ну как? – поинтересовалась Карина, когда пять минут спустя он вернулся в спальню, предварительно проверив мойку и слив.
– Ничего, – ответил он и закатал мокрые рукава. – Пока ничего.
Он лег на пол, посмотрел под кроватью. По его просьбе Карина поднялась. Пока он разрезал ножом матрас в разных местах, она искала какие-нибудь неровности или вмятины на каменном полу.
Что-нибудь, за чем может скрываться потайная дверь или черный вход. Но не смогла обнаружить ни одного желобка, ни одного углубления.
Тем временем Штерн достал из дорожной сумки небольшой пульверизатор, из каких обычно опрыскивают комнатные растения. И распылил бесцветное рентгеноконтрастное вещество на полу комнаты.
– Не пугайся, – предупредил он, когда закончил. Потом выключил лампочку на потолке, и комната погрузилась в кромешную тьму.
– На что нужно обращать внимание? – уточнила Карина, когда ультрафиолетовый фонарик в руках Штерна призрачно осветил их лица.
– Сейчас увидишь. – Штерн повернулся по часовой стрелке вокруг своей оси. – Или нет, – продолжил он минуту спустя. В одном месте у гостя, вероятно, началось носовое кровотечение, но ультрафиолетовый свет не обнаружил больших пятен крови, которые здесь когда-либо удаляли.
– Что теперь?
Тяжело дыша, Штерн лежал на продырявленном матрасе, уставившись на вновь ожившую лампу под потолком.
– Теперь я ему, видимо, позвоню.
Он вытащил сотовый телефон из кармана джинсов и набрал номер, который был записан у него на маленьком листке.
– Роберт Штерн, – поприветствовал он.
– Вы позвонили слишком поздно. Исключительное разрешение на телефонные разговоры действует до тринадцати часов.
– Сейчас двенадцать сорок три, так что передайте ему, пожалуйста, трубку.
Недовольный голос на другом конце уступил место кому-то, кто говорил намного дружелюбнее и образованнее. В отличие от директора тюремной клиники этот человек все-таки убил немало людей.
– Лозенски?
– У аппарата.
– Вы знаете, почему я звоню?
– Да, из-за гостиничного номера 17.
– Что вы об этом знаете?
– Ничего.
– Вы не упоминали этот адрес при мальчике?
– Нет, мне вообще незнакомо это заведение. Я никогда не говорил о нем Симону и не знаю, почему он вас туда направил.
Штерн услышал, как Лозенски закашлялся.
– Зачем мне лгать? Я только что подробно во всем признался полиции и показал им все места преступлений, о которых не успел сообщить Симон. Семь трупов за пятнадцать лет. Больше никого нет. Зачем мне скрывать один?
«Я не знаю».
– Я лежу в тюремной клинике, где и умру. Что же мне еще терять, молодой человек?
Терять, действительно, нечего, согласился со стариком Штерн. Он коротко поблагодарил и положил трубку.
– Я могу принять душ, прежде чем мы заплатим за ущерб и уедем? – спросила Карина.
Штерн молча кивнул. Услышав шум воды в ванной, он поднялся с кровати и отдернул штору. Открыл заклинившую стеклянную дверь и распахнул как можно шире. Свежий, чистый воздух ворвался в маленькую комнату.
Штерн вышел наружу и посмотрел вдаль. Пляж, на котором находился мотель «Парк Инн», тянулся вдоль моря на километры в обе стороны. Прибой, час назад с силой накатывавший на берег, немного успокоился. Штерн закрыл глаза и почувствовал шелковое прикосновение ветра на своем лице. Потом его кожу согрело приятное тепло. Когда он открыл глаза, его ослепили первые тонкие лучи, пробившиеся через дырявый облачный покров. И вдруг кто-то словно отдернул грязное покрывало – и солнце засияло, как в один из первых весенних дней.
– Карина, – хотел было позвать он, как его ноги что-то коснулось.
Он посмотрел вниз и увидел под ногами резиновый мячик размером с шар для боулинга. Солнце светило все ярче, и Штерн приложил ладони ко лбу козырьком, вглядываясь в направлении, откуда к нему прикатился мяч.
– Можно забрать? – услышал он звонкий, очень молодой голос.
Штерн сделал два шага навстречу ребенку. И вдруг невероятное тепло захлестнуло его изнутри. Мальчик стоял на песке на расстоянии двух вытянутых рук и ел лимонное мороженое. В этот момент Штерн знал, почему он здесь, хотя больше вообще ничего не понимал.
Он узнал ребенка. Его измятый снимок – фотография с экрана телевизора – все еще лежал в заднем кармане его брюк.
А когда десятилетний мальчик улыбнулся ему, Роберту показалось, что он смотрит в зеркало и видит свое отражение.
