Японской Toyota понадобилось 37 лет, чтобы продать свои первые 10 млн автомобилей. HMC, возникшей в гораздо более бедной стране с населением втрое меньшим, чем в Японии, удалось сделать то же самое за 28 лет. Эти цифры напоминают нам не только об экстраординарном успехе государственного управления обрабатывающей промышленностью в Южной Корее, но и о том, что наш мир ускоряется. Инче говоря, страна, проводящая правильную политику, хотя бы теоретически может развивать свою экономику сегодня быстрее, чем когда-либо прежде. Следует, однако, помнить, что Южная Корея обладала еще тем преимуществом, что Пак Чон Хи и другие политические лидеры усвоили фундаментальные основы эффективной промышленной политики еще от колониальных властей Японии.

В Юго-Восточной Азии не было ни одной успешной истории экономического развития, которую можно было бы использовать в качестве примера для подражания. Этот регион по-настоящему нуждался в том, чтобы хотя бы одна его страна проложила дорогу другим, как это сделала Япония эпохи Мэйдзи. Из всех государств региона, пожалуй, лишь Малайзия под руководством Махатхира Мохамада близко подошла к этому рубежу, но так и не смогла его взять.

В политическом отношении не так уж сложно понять, что происходило в Малайзии. В современном своем виде она возникла как объединение нескольких штатов, управлявшихся султанами и одновременно подвергавшихся довольно скромным новациям со стороны колониальных властей Великобритании. Версию британского колониализма здесь можно назвать «облегченной» в том смысле, что администрирование осуществлялось лишь немногими представителями метрополии, а местная аристократия активно сотрудничала с англичанами. После обретения страной независимости в 1957 г. первым премьер-министром стал человек, которого сограждане называли просто «Тунку» («Принц»). Официально же его звали Абдул Рахман Путра аль-Хадж – это был богатый компанейский англизированный распутный аристократ и дилетант, потративший немало времени на получение степени бакалавра в Кембридже.

Новый премьер мало что сделал, чтобы изменить колониальную структуру экономики. Британцам, как и раньше, позволялось получать свои прибыли от горнодобывающей промышленности и плантаций. Вскоре он приучился брать взятки от ведущих бизнесменов страны.

Следующий премьер-министр Абдул Разак и третий – Хуссейн Онн тоже имели королевскую родословную. Хуссейн Онн, от природы нерешительный, был, наверное, худшим из всех трех. Во время его пребывания на посту (1976–1981 гг.) в Малайзии произошли массовые волнения на расовой почве, направленные против экономически более благополучного китайского населения. Правительство начало использовать часть своих только что обнаруженных нефтяных богатств, чтобы национализировать бывшие британские активы. Однако за исключением крайне неэффективной «индустриализации с целью импортозамещения», которая свелась к созданию совместных предприятий по сборке иностранной продукции под защитой ввозных пошлин, никакой разумной или эффективной промышленной политики правительство так и не предложило. Вот в этот момент на сцене и появился Махатхир.

Он родился в 1925 г. в штате Кедах на севере Малайзии. Тунку, сын султана Кедаха, посещал среднюю школу с преподаванием на английском языке, где директором был отец Махатхира. Впрочем, позднее Тунку заявлял, что подростком не был знаком с будущим премьером, поскольку тот для Принца был «просто никем».

Махатхир был на четверть индийцем по линии своего деда. Он чувствовал себя чужаком и рос в озлоблении, становясь все более политизированным. Высокородные и титулованные малайзийские снобы не вызывали у него симпатии – будучи избранным в парламент, он заявил что Тунку называл его не иначе как «этот пакистани» по причине частично индийского происхождения. Стремясь проявить себя, Махатхир вступил в Объединенную малайскую национальную организацию (United Malay National Organization, UMNO) сразу после ее образования в 1946 г. и отправился в один из университетов Сингапура изучать медицину.

Он сделал улучшение жизни простых малайцев целью своей жизни, хотя одним из его недостатков оставался обусловленный расой взгляд на мир, стереотипный для колониальной эпохи, – малайцы для Махатхира были людьми, генетически несвободными. Поэтому суждения Махатхира о проблемах экономического развития всегда отличались зацикленностью на расовых проблемах и недостаточным пониманием базовых принципов технологического обучения. Самая известная его книга «Малайская дилемма» (The Malay Dilemma) представляет собой довольно бессвязное рассуждение о бедственном положении малайцев и очень сильно контрастирует с двумя книгами, написанными Пак Чон Хи в начале 1960-х, где содержался гораздо более практичный анализ действий, которые требуются для выхода Южной Кореи на траекторию профессионального обучения.

Махатхир свел свои политические счеты с Тунку после массовых антикитайских выступлений в Куала-Лумпуре в мае 1969 г., оставивших после себя около 200 убитых. Он написал открытое письмо премьер-министру, прямо обвиняя его в бездействии, приведшем к убийствам, и предположил, что тот играл в покер (Тунку, как и многие другие представители высшего общества Малайзии, испытывал пристрастие к азартным играм), пока столица горела. Эта критика правительства стоила Махатхиру его членства в UMNO. Однако и Тунку после этой истории сделался обузой для других высших политиков и вскоре был освобожден от бремени власти.

В 1971 г. в Малайзии была запущена программа позитивных действий, озаглавленная как «Новая экономическая политика для снижения расовой напряженности» (New Economic Policy to Ease Racial Tensions). Когда бывший премьер покинул свое кресло, Махатхира спустя три года восстановили в UMNO, а еще через год он стал министром образования. После того как возглавлявший в то время кабинет Абдул Разак и его заместитель скоропостижно скончались от естественных причин и власть перешла к Хуссейну Онну, тот в 1976 г. внезапно обратился к Махатхиру с предложением стать его заместителем.

Затем предприимчивый Махатхир занял следующий пост – тот самый, который был ему необходим, чтобы понять, как возродить экономику Малайзии. Став министром торговли и промышленности, он в течение трех лет ездил по странам Северо-Восточной Азии и развивал идеи касательно промышленной политики.

Асмат Камалудин, сопровождавший Махатхира в поездке по Южной Корее, вспоминает, как тот «набрасывался на пятнадцать фабрик в день» и произнес эмоционально заряженную речь, сказав, что «надеется на то, что Малайзия однажды станет такой же, как Южная Корея». В тот момент Малайзия и Южная Корея имели практически одинаковый уровень валового национального дохода на душу населения – чуть меньше $ 1600, но Махатхир понимал, что корейцы ушли далеко вперед в создании индустриальной основы для дальнейшего прогресса.

На родине будущий премьер завязал знакомства с японскими и южнокорейскими бизнесменами, работавшими в Малайзии; тогда же началась его дружба длиною в жизнь с Кадзумаса Судзуки, представителем японского торгового дома Mitsui. У Махатхира начал вырисовываться план экономического развития, которому он дал название «Взгляд на Восток», воздав этим честь замечательным промышленным достижениям стран Северо-Восточной Азии. В основу плана легло развитие тяжелой индустрии по их примеру, самым очевидным образом похожего на программу создания тяжелой и химической промышленности, разработанную Пак Чон Хи для Южной Кореи и в то время уже подходившую к завершению.

Затем летом 1981 г. премьер-министр Хуссейн Онн, который только что пережил операцию на сердце и не чувствовал в себе сил работать дальше, решил покинуть пост. Так внезапно Махатхир стал первым руководителем Малайзии, вышедшим из народа, и первым лидером с внятной стратегией государственного развития.

Можно сказать, в Малайзии появился свой Пак Чон Хи, но взявший власть без переворота. Из обычной семьи, нетерпимый к расхлябанности, он выгодно отличался от эгоистичных, дискредитировавших себя аристократов, последнего представителя которых он сменил на высшем государственном посту.

Еще будучи министром торговли и промышленности, Махатхир создал государственную холдинговую компанию – Малайзийскую корпорацию тяжелой промышленности (Heavy Industries Corporation of Malaysia, HICOM). Предназначалась она для «большого индустриального прорыва» и охватывала производство цемента, стали, автомобилей, мотоциклов, удобрений, бумаги, а также судостроение, нефтехимическую промышленность и многое другое. Махатхир также планировал построить автостраду вдоль более развитого западного побережья страны – удлиненный аналог шоссе Сеул – Пусан, открывшего для мира Южную Корею. Еще он полагал, что Малайзия должна иметь свои сого шоша – так в Японии называют гигантские торговые группы, которые стали бы искать по всему миру рынки и сырье для домашних производителей и обеспечивать их торговыми кредитами. Как и Пак Чон Хи в Южной Корее, Махатхир был готов прибегнуть к обширным иностранным займам, чтобы поддержать процесс модернизации. Он прекрасно понимал, что его стране сперва придется заплатить за свое обучение.