– Спой мне еще, старина. Спой песню, в которой будет отважный красавец-капитан и красочно расписанная гибель Кракена, этой бесхребетной твари.

Пока его товарищ по несчастью откашливался, готовясь запеть, граф Вега – принц пиратов и бывший капитан «Мальстрема» – наклонился вперед, перенося весь вес своего тела на кандалы. Взглянул на туго застегнутые на своих запястьях «браслеты» из запрещенного законом серебра, на звенья железной цепи, которой «браслеты» были накрепко прикованы к стене у него за спиной. Затем Вега посмотрел вниз, на бушующие где-то далеко внизу, во тьме, океанские волны. Неожиданно на волне появился белый пенный гребень, блеснул на секунду в свете звезд, прежде чем вновь исчезнуть из виду. То, что плавучая тюрьма постоянно раскачивалась на волнах, Вегу ничуть не волновало, он с детства привык к качке. Гораздо неприятнее, страшнее было видеть то, как далеко под ногами бушует океан. Веге не раз доводилось забираться в «вороньи гнезда» – на площадки, устроенные для впередсмотрящих на вершине мачт.

Выпавшего из такого гнезда человека ждала неминуемая смерть, но те мачты не шли ни в какое сравнение с открывавшейся сейчас под ногами капитана бездной.

Услышав первый куплет, Вега улыбнулся. Это была переделка старинной, известной на всех островах Кластер пиратской песни. Старого заключенного, который затянул ее по просьбе Веги, звали Флоримо. Он был штурманом, а в плавучую тюрьму угодил, как было сказано в приговоре суда, «за сочинение и распространение песен, содержащих заведомо ложные измышления о лорде Гуле и его родственниках». На самом деле песенки Флоримо были довольно безобидными, не стоили того, чтобы заточать их сочинителя в плавучую тюрьму, но Вега давно уже перестал удивляться сумасбродным и жестоким поступкам Кракена. В тюрьме Вега и Флоримо оказались прикованными рядом друг с другом, и штурман по просьбе капитана с удовольствием напевал ему свои запрещенные песенки. Очень быстро Вега и Флоримо подружились.

Вега сильнее вытянул свою шею вперед, осматривая внешние стены тюрьмы. Повсюду – и над головой Веги, и у него под ногами – виднелись фигуры прикованных к стене заключенных. «Тоже попавшие в плен, как и я, капитаны?» – подумал он, вслушиваясь в редкие, перекрывавшие рокот океана вопли. Вдоль всей стены выступали подвесные мостики и спускались веревочные лестницы с бамбуковыми перекладинами, все это позволяло тюремщикам быстро добраться до каждого из заключенных.

– А ну, прекратить этот шум, живо! – крикнули сверху. Вега приподнял голову и увидел пару темных фигур – они прыгали с мостика на мостик, направляясь к тому месту, где находились Вега и Флоримо.

– Шум? – вспыхнул от негодования старый штурман. – Вы ничего не понимаете в музыке, тупицы, вам бы только…

– Молчать! – крикнул массивный тюремщик, со страшным треском соскакивая на шаткий мостик перед подвешенными узниками и тут же выпрямляясь. Он был на голову ниже лорда-акулы, но вдвое шире его в плечах. Лорд Гуль. С момента пленения Веги не проходило дня, чтобы он к нему не наведался. Ну никак не мог адмирал флота Льва отказать себе в удовольствии лишний раз помучить своего поверженного врага.

– Неужели мои слова звучат настолько оскорбительно для ваших нежных ушей, милорд? – ерничая, запричитал своим беззубым ртом Флоримо. – Или чем вы там привыкли слышать под водой? Ах, снимите, снимите с меня эти цепи, чтобы я мог своими руками отрезать свой мерзкий, дерзкий язык, если только это доставит вам удовольствие!

Вега ухмыльнулся, но улыбка сразу же слетела с его лица, как только лорд-кальмар схватил Флоримо за горло.

– Если бы мне был нужен твой язык, старая курица, я сам вырвал бы его из твоей поганой глотки, – фыркнул Кракен, щекоча своей огромной ладонью под нижней челюстью штурмана. – Ты жив до сих пор только потому, что меня забавляет твой нелепый вид, ничтожная пародия на моряка. Ты слишком слаб и неуклюж, чтобы ставить паруса, тянуть канаты, драить палубу шваброй… Да я тебе и помойное ведро выносить не доверил бы – того и гляди уронишь его, мозгляк!

– Позвольте заметить, милорд, – вспыхнул Флоримо, – что я штурман, и в мои обязанности не входит…

Вега со страхом наблюдал за тем, как расходится плоть на руке Кракена между большим и указательным пальцем. Линия разреза пробежала вверх, разделяя руку адмирала на две части, превращая ее в пару толстых щупальцев.

Все остальное тело лорда-кальмара ни на йоту не изменилось. Нужно признать, что Гуль в совершенстве владел частичной трансформацией – умением изменять лишь отдельные части своего тела. Это высочайшее искусство было доступно лишь немногим, самым выдающимся верлордам. Пальцы на руках Кракена исчезли, утонули в трансформировавшейся шкуре лорда-кальмара, вместо них на его щупальцах быстро начали появляться круглые присоски с блестящими, острыми как бритвы зубчиками. Одно из щупальцев Кракен приложил к лицу Флоримо, и штурман закричал от боли – на его щеках остались кровоточащие кружки от присосок.

– Я всю кожу с тебя содрать могу, – негромко сказал Гуль булькающим, словно доносящимся из-под воды, голосом.

– Оставь в покое старика, ты, ходячий мешок с кишками, – окликнул его Вега. – Ты же сюда пришел, чтобы меня мучить, а не его, разве нет?

Кракен перевел взгляд на Вегу, отвлекся от Флоримо. Губы Кракена разошлись, обнажая дергающуюся внутреннюю полость рта, заставляя желудок Веги сжаться при виде прорастающего из ставших беззубыми десен клюва. Мелькнуло второе щупальце Кракена, зависло перед графом Вегой, покачиваясь в воздухе, словно танцующая под дудочку факира кобра.

– Оставь их! Обоих! – Это крикнула женщина, ловко спускавшаяся к ним по веревочной лестнице. Она ловко, с кошачьей грацией, соскочила с лестницы на подвесной мостик и выпрямилась.

Гуль неохотно отпустил старого штурмана, отвел в сторону свое щупальце, обнажив оставленные на шее Флоримо красные кровоточащие круги от присосок.

– Миледи, – покорно произнес Гуль и даже неуклюже попытался отвесить поклон.

– Брось эти церемонии, – сказала женщина. – И не называй меня так. Этот титул мне не к лицу, к тому же нам с тобой хорошо известно, что на самом деле никакая я не миледи.

– Столько лет сидишь на моем троне, Гуль, а до сих пор кланяешься, словно коряга, – поддел лорда-кальмара Вега.

В свете звезд черная кожа женщины блестела как агат. Женщина склонила свою гладко выбритую голову набок, окинула Вегу внимательным взглядом с головы до ног.

– На вашем месте я бы придержала свой язык за зубами, граф Вега, – заметила женщина. Плавный, слегка мяукающий акцент выдавал в ней уроженку Баста. – Единственная причина, по которой мой дорогой друг лорд Гуль до сих пор держит вас здесь, это полученный им очень строгий приказ оставить вас в живых. Так что благодарите его за то, что до сих пор имеете счастье дышать. И хорошенько подумайте в следующий раз, стоит ли вам раздражать принца островов Кластер.

– Благодарю вас… э… миледи, – сказал Гуль, так и не придумав, как еще ему назвать женщину.

– Называйте Кракена как вам будет угодно, – заметил Вега, – но принц островов Кластер только один, и этот титул принадлежит мне – ты помнишь это, Гуль? Ты присвоил мой титул себе, каракатица. Впрочем, надень ты на себя хоть корону, хоть женский чепчик, объяви себя хоть царем пиратов, хоть королевой русалок, все равно останешься тем, кто ты есть на самом деле.

– Что ты там несешь, килька? – с угрозой в голосе спросил лорд-кальмар, подступая ближе.

– Хочу сказать, что ты подлый, вероломный, нечистый на руку мешок с кишками, – спокойно отчеканил Вега.

– Мешок с кишками – это, пожалуй, можно принять как оскорбление, – рассмеялся Гуль. – А все остальное… Мы же с тобой оба пираты, Вега, а пираты все такие – предают, обманывают, воруют. Или скажешь, что это не так?

– Пожалуй, есть и такие, но большинство из нас все же придерживается определенных правил. Ты же нарушаешь пиратский кодекс уже много лет.

– Я сам устанавливаю законы, как и ты это делал до меня!

– Я придерживался правил и традиций, даже когда правил в Каттерс Коув, и на борту «Мальстрема» тоже соблюдал их. В моих глазах все люди равны.

– Однако некоторые все же равнее других, – хохотнул Гуль. Его щупальца медленно съеживались, лорд-кальмар возвращал себе человеческий облик.

Жестом разнимающего боксеров судьи женщина протянула свою ладонь между мужчинами, давая сигнал закончить перебранку.

– Лорд Гуль, я приплыла из Хайклиффа не затем, чтобы слушать, как вы обмениваетесь любезностями с лордом-акулой.

– Простите мою дерзость, но зачем же вы приплыли сюда, Опал? – спросил Вега. – Неужели просто посмотреть на меня? В таком случае я чрезвычайно польщен, если такая занятая и важная особа проделала столь долгий путь ради… Да ради чего, собственно?

– Выходит, вы знаете, кто я такая, граф Вега? – спросила Опал, глядя в сторону, вдоль уходящей вдаль внешней стены плавучей крепости.

– Ваша слава опережает вас, – ответил лорд-акула. Он действительно много слышал об удивительной красоте Опал, и сейчас, когда она стояла перед ним, должен был согласиться с тем, что правды в этих слухах оказалось значительно больше, чем преувеличения. – Во всех землях говорят о силе и мощи вашего брата и нисколько не меньше – о вашей красоте и изяществе. Если Оникс – это Зверь, то вы – Красавица из Баста.

Опал повернула голову и вновь посмотрела на Вегу.

– Честно говоря, не ожидала такого красноречия от человека, прикованного к стене и как минимум три недели находящегося под открытым небом. Вы льстите мне, – улыбнулась Опал. Гуль наблюдал за их разговором с презрительной усмешкой.

Вега тоже улыбнулся – лукаво, широко, блеснув своими белоснежными зубами. Война – явление многоплановое, таящее в себе массу неожиданностей. Так уж случилось, что Вега не впервые оказался пленником представительницы слабого пола, и потому прекрасно знал, как нужно вести себя, если хочешь выиграть это сражение. Даже схваченный, измученный, прикованный сталью и серебром к качающейся каменной стене, Вега не был безоружным. При нем было его неотразимое для дам обаяние.

– Никакой лести, что вы, хотя некоторые действительно считают вас опасной красавицей и олицетворением вторгшейся в Лиссию военной силы. Не скрою, мне встретился однажды ненормальный, назвавший вас даже монстром, но теперь я своими глазами вижу, что это оказалось наглой неприкрытой ложью.

Разумеется, граф Вега не был наивным дурачком. Он отлично знал, что Опал была такая же смертельно опасная противница, как и ее братец. Он слышал о том, что Опал наделала во дворце лорда-коня в Хай Стебл, где она при всех собственными руками убила герцога Лоримера, а затем приказала Лукасу убить лорда-медведя Брогана. Сейчас Вега хотел перехитрить, переиграть Опал, это могло дать ему шанс вырваться на свободу, однако он должен вести себя предельно осторожно. Игра, которую он затеял, смертельно опасна, и ставкой в ней была его собственная жизнь.

– Не слушайте его, – сказал Гуль. – Он пытается вас облапошить.

– Замолчите, Гуль, – ответила ему Опал, продолжая пристально, не мигая, смотреть в глаза Веге. – А вы, стало быть, не считаете меня монстром, граф?

– Не вижу ничего, что могло бы навести на подобную мысль.

– Но вы не знаете меня, Вега.

– А вы не знаете меня. Я могу понять, что вы считаете меня своим врагом. Но взгляните на нас – мы же оба цивилизованные люди, разве нет? Даже если между нами имеются некоторые разногласия, их вовсе не обязательно заканчивать кровопролитием.

– Не обязательно, – задумчиво протянула Опал. В этот момент плавучую тюрьму вдруг сильно качнуло, и леди-кошка едва не свалилась вниз. Гуль успел протянуть руку и ухватил Опал за предплечье.

– Осторожнее, Опал, – участливо заметил Вега. У Гуля разочарованно отвисла челюсть: проклятый граф буквально украл реплику, которая была готова слететь с его губ. – Вы уже и так очень сильно рисковали, карабкаясь по этим стенам, чтобы переговорить со мной. Кстати, почему бы нам не перейти внутрь башни, чтобы там спокойно продолжить нашу беседу? Оставьте меня в наручниках, если хотите, – я же ваш пленник, в конце концов. Просто поговорим в более уютной обстановке.

– О моей безопасности можете не волноваться, граф Вега, – сказала Опал, снимая со своего предплечья огромную лапу Кракена. – Я же Пантера из Баста, не забывайте. Я могу уверенно держаться на ногах где угодно, даже в вашем проклятом Белом море.

– Да, конечно. Это я глупость сморозил, – с очаровательной улыбкой согласился Вега.

Опал приблизилась, и теперь они с Вегой оказались, что называется, нос к носу. Граф ощутил нежный сладковатый аромат духов Опал, увидел прямо перед собой ее безупречную, гладкую кожу, на которой поблескивали капельки морской влаги. Вега умел очаровывать женщин лживыми комплиментами, но сейчас в них не было никакой необходимости – Опал действительно была одной из самых привлекательных женщин, какую граф когда-либо видел, а повидал он их, прямо скажем, немало.

– Я нахожу вас очаровательным, Вега, – прошептала она.

– Наши чувства созвучны, – ответил он.

– В более спокойные мирные времена между нами, возможно, могло бы завязаться нечто очень красивое.

– Оно и теперь может завязаться.

– Если так, гарантируете ли вы мне свою верность?

– Да.

– И отдадите мне свое сердце? – чуть слышно прошептала Опал, наклоняясь еще ближе и касаясь своими губами его щеки.

– Боюсь, что да.

– А свой корабль вы мне отдадите?

Вега с шумом втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

– Дьявольски трудный вопрос для принца пиратов!

– В последнее время вы доставили нам массу неприятностей, граф Вега, – слегка севшим голосом сказала леди-кошка, принюхиваясь к пахнущему потом и морской солью плечу Веги. Он почувствовал, как кончики пальцев Опал, чертят по его коже вокруг сердца. – Вы должны понимать, что вызвали тем самым сильнейшее недовольство у высоких лордов Баста и вестландского Льва. Мы благодарны лорду Гулю за то, что он пленил вас. Вы раздражали нас всех, словно впившаяся в кожу колючка.

Вега рассмеялся, Кракен горделиво улыбнулся.

– Снимите с меня наручники и позвольте мне обнять своего старого друга, чтобы показать, как я ему благодарен за то, что он подарил мне счастье видеть вас, – предложил граф.

Опал продолжила, не обращая внимания на шутку Веги:

– Вы со своим дружком-северянином, бароном Босой, систематически совершали налеты на королевские суда на всем протяжении от Моги до Холодного побережья, на флоте короля Лукаса воцарился хаос.

– Пожалуй, это была одна из лучших моих операций, – дерзко заявил Вега. Опал поджала ладонь и теперь касалась кожи на груди Веги уже не кончиками пальцев, а появившимися на них когтями.

– Я послана сюда, чтобы отвезти вас в Хайклифф, где вы предстанете перед судом по обвинению в преступлениях, совершенных вами против короля Льва, правителя Вестланда.

Вега невольно поморщился, когда коготь Опал царапнул ему грудь.

– Перед судом, говорите? Это будут беспристрастные и справедливые слушания в присутствии Лукаса, надеюсь?

– Я ничего не говорила о беспристрастности и справедливости суда, – ответила Опал. Ее когти снова царапнули кожу Веги, на этот раз уже явно не случайно. Вега понял, что ужасно, чудовищно недооценил Опал. – Характер у короля Лукаса очень тяжелый, никому не посоветуешь встать у него на пути.

– У этого дурака, который сам на себя надел ворованную корону? – впервые за все это время огрызнулся Вега. – Ничтожество! Единственный истинный король Вестланда – это Волк!

Вега заскрипел зубами, не давая вырваться наружу своему Зверю – это могло закончиться тем, что серебряные наручники просто оторвали бы графу ладони.

– Вижу, вы сражаетесь с самим собой, – заметила Опал. – Возможно, по дороге в Хайклифф мы ближе познакомимся друг с другом и вы мне покажете свою Акулу. Будет очень любопытно посмотреть. Но, если позволите, я должна закончить еще с одним делом. Как вам, вероятно, известно, лорд Гуль окружил и окончательно добил остатки вашего несчастного флота. Так вот, здесь собралось множество капитанов, которые наперебой спешат рассказать мне о том, где сейчас находится Боса. Просто удивительно, насколько эффективной оказалась эта мера – взять в заложники семьи всех пиратов Белого моря.

– Да, вид прикованных к стене родственников кому хочешь мозги прочистит, – кивнул Кракен. – Каждый сразу видит, что у него на кон поставлено.

– И к тому же это избавляет вашу крепость от опасности нападения извне, – добавила Опал. – В самом деле, кто отважится на штурм крепости, рискуя при этом подвергнуть опасности жизни своих близких?

– Так вы набрали заложников? Ни в чем не повинных людей? – вскрикнул Вега, чувствуя, как коготь Опал глубже проникает ему под кожу и начинает двигаться, оставляя за собой кровавую борозду.

– Невиновных среди них нет, все они сторонники Волка, – ответила Опал, увлеченно рисуя когтями на груди Веги.

– Все они обвинены единым списком по совокупности преступлений, – хохотнул Гуль.

Вега снова вскрикнул, когда коготь леди-пантеры закончил свой извилистый путь по груди графа. Опустив голову, Вега увидел неровное сердечко, которым Опал обвела по коже его собственное, бешено бьющееся сейчас в груди.

– Что же касается вас, дорогой Вега, то я заставлю вас сдержать свое слово – насчет сердца, – улыбнулась Опал. – Я так давно не видела своих детей. Пока я сражаюсь здесь во имя своего племянника, они, мои бедняжки, остаются далеко-далеко, в Басте, без материнской заботы и ласки. О, какая это боль! Если у вас самого есть дети, вы должны понять: нет любви сильнее, чем любовь матери. Итак, я заберу у вас то, что вы мне обещали. Доставлю вас к Лукасу, а после того как по его приказу вам снесут голову с плеч, вырву из вашей груди сердце. Так сказать, на память о моих приключениях в Лиссии. Затем заберу ваш подарок к себе на родину, в Брагу, и угощу им моих дорогих детишек.

Опал отошла на несколько шагов по подвесному мостику, взялась рукой за бамбуковую перекладину веревочной лестницы.

– Он в вашем полном распоряжении, Гуль, – сказала она. – Только не переусердствуйте. К королю он должен попасть живым.

С этими словами Опал начала ловко карабкаться вверх по стене, чтобы вернуться внутрь башни.

Кракен тем временем подошел к надломленному, изнуренному Веге и раскинул свои руки в стороны. Они расщепились надвое и превратились в четыре могучих толстых щупальца. Флоримо отвернулся в сторону, не в силах видеть то, что произойдет дальше.

– Ну-с, – сказал лорд-кальмар. Он вытянул одно из щупалец, схватил Вегу за подбородок, приподнял его голову и спросил. – Скажешь мне что-нибудь толковое наконец?

Вега плюнул монстру в лицо.

– Хорошо, – кивнул Гуль, вытирая с лица плевок плечом. Щупальце, державшее Вегу за подбородок, напряглось, надежно фиксируя голову графа, второе щупальце развернулось в воздухе, готовясь ударить лорда-акулу. – Примерно на такой ответ я и рассчитывал.