Часть III
Багровые волны

Сидя на берегу, опустив ноги по щиколотки в воду, Гретхен смотрела в прозрачное синее небо над рекой Редвайн и невольно переносилась мыслями в детство. Ей вспоминался пруд, расположенный посреди поляны в глубине леса, вдали от города, которым правил ее отец. К пруду маленькая Гретхен приходила вместе со своей няней, которая позволяла ей от души резвиться на поляне. Иногда на поляну приходили и подруги Гретхен, девочки из других уголков Семиземелья, дочери гостивших в отцовском замке вельмож. Все они смеялись, играли, иногда просто лежали на песчаном берегу пруда, болтая босыми ногами в воде и глядя на плывущие по небу облака. Эта поляна и этот пруд были тайным, особым местом для нескольких поколений леди-лисиц из Хеджмура. Гретхен о нем рассказала ее мать, сама Гретхен надеялась рассказать о нем своим дочерям. Когда-нибудь, в один прекрасный день. Она вздохнула, эта мысль вывела ее из грез и вернула на грешную землю, где этот прекрасный день может для нее не настать никогда.

Гретхен позволила себе еще на секунду расслабиться, закрыла глаза, пока река гладила ей ноги, а вокруг раздавались весенние звуки. Она уловила долетавшие из лагеря мужские голоса, неожиданный взрыв смеха, который донес ветер до ее уединенного уголка. Она скрипнула зубами – если она могла слышать их, значит, мог слышать и кто-то еще?

Гретхен выпрямила спину, провела рукой по траве, нащупывая свои сапоги, внимательно рассматривая при этом реку. Скользнула взглядом по заросшему мхом каменистому склону, вдававшемуся кончиком в воду, и в этот момент возле камня под зеркалом воды что-то мелькнуло. Гретхен выронила сапоги, снова всмотрелась в реку, но ничего не увидела.

Гретхен замерла, не сводя глаз с поверхности воды. «Мне почудилось?» – подумала она. Гретхен чувствовала себя уставшей, выдохшейся, ее «Гончие из Хеджмура» постоянно передвигались, каждый день разбивали свой лагерь на новом месте и нигде подолгу не задерживались. Трент был самым опытным бойцом в отряде, но не годился на роль вожака. Командиром должен быть верлорд, поэтому обязанность вожака легла на плечи Гретхен. Именно она отвечала за своих людей, и этот груз ответственности тяжело давил на ее плечи. Гретхен продолжала всматриваться в ту точку, где, как ей показалось, мелькнула чья-то голова, всматривалась до тех пор, пока у нее не начали слезиться глаза, но не видела ничего, кроме медленно текущей воды. «Нет, – подумала она. – Я не схожу с ума. Там была чья-то голова… или все же не было?»

– Какие проблемы?

Гретхен вздрогнула от неожиданности. Это был Трент. Она вновь принялась смотреть на воду.

– Я что-то видела.

– В реке?

– Конечно в реке, где еще? – раздраженно ответила она.

– Я же просто спросил, – надулся Трент.

Гретхен повернулась и уставилась на него.

– Мы в чаще, мы скрываемся от армии Льва, но тем не менее помни свое место, Ферран.

Трент поднял бровь, затем перевел взгляд на реку.

– Это могла быть просто рыба, леди Гретхен. В реке их полно, – дерзко ответил он.

– Я способна узнать рыбу, когда ее вижу, – огрызнулась Гретхен, натягивая на ногу первый сапог.

– Ну не рыба, еще кто-нибудь. Утка, например, – шутливо предположил Трент, но Гретхен была не расположена к шуткам.

– Ты способен следить за порядком в мое отсутствие?

– Прошу прощения, миледи?

– Я хочу, чтобы в лагере была тишина. Мы не так далеко от Редмайра, Ферран. А Редмайр – наша главная цель, ты помнишь об этом? Удивлюсь, если половина армии генерала Ворхаса не сбежится на шум, который они подняли.

– Вы вините своих людей за то, что у них хорошее настроение? Они гордятся победами над гвардейцами Льва, которые мы одержали от дороги Лоу Дейл роуд до самого края Бэджервуда. Мы добились огромных успехов за очень короткое время.

Гретхен вздохнула.

– Мы лишь муха, которая щекочет жирный зад армии Лукаса. Думаешь, новости об этих «победах» тревожат Льва или хотя бы Оникса? Они, наверное, и слышать о них не желают. Принимают нас всерьез не больше чем идиотов Мюллера в Бедленде, а по численности мы вообще лишь жалкая горсточка по сравнению с его шайкой.

– Откуда такой неожиданный пессимизм? – спросил Трент. – Или вы забыли, миледи, кто такие «Гончие»? Это сапожники, пекари, медники и строители. Они не воины и не наемники. Они простые люди, сражающиеся за свою свободу. Да, они могут ненадолго забыться, но зачем же лишать их маленькой радости?

Трент повернулся, собираясь уйти, и добавил:

– Пойду поговорю с ними, но не ждите, что я начну их распекать.

– Не суетись, Ферран, – сказала Гретхен, натягивая второй сапог и распрямляясь. – Я сама поговорю с ними.

Леди из Хеджмура хотела пройти мимо Трента, но он схватил ее за локоть и притянул к себе.

– Отпусти меня! – воскликнула она.

– Не отпущу, пока не получу ответ на свои вопросы.

– Ты забываешь, с кем разговариваешь, Красный плащ!

– Я ничего не забываю, Гретхен. Если ты считаешь, что можешь отбросить меня, словно комок грязи со своего сапога, после всего, что нам пришлось вместе пережить, хорошенько подумай. Называй меня Красным плащом, если это помогает тебе чувствовать свое превосходство, но я заслужил того, чтобы объясниться. Скажи, зачем ты выпускаешь на меня когти?

Казалось бы, образное выражение, но оно оказалось соответствующим истине. Гретхен посмотрела на свои руки, на которых действительно готовы были показаться лисьи когти. Она попыталась вырваться, но Трент продолжал крепко ее удерживать.

– Последний месяц ты постоянно злишься на меня, с того момента, когда мы соединились с людьми из Дейла, – продолжил Трент. – Или боишься, что твои подданные увидят, как ты разговариваешь со мной?

Гретхен рассмеялась.

– Бренн всемогущий, не слишком ли много ты возомнил о себе, Ферран? Наверное, очень приятно считать себя пупом земли!

– И это я слышу от тебя? Кто бы мог подумать!

– Дело не в том, кто ты и откуда, дело в том, как ты ко мне относишься, – огрызнулась Гретхен. – Ты все время суетишься вокруг меня, словно я ребенок. А я вполне могу сама за собой присмотреть!

– Это ты про тот случай, когда мы напали на майора Круфа и его людей? Когда ты ввязалась в драку, а я хотел посмотреть, что у тебя за рана?

– Не меня одну тогда ранили, среди нас были и другие, кто пострадал!

– Но ты получила удар в живот!

– Это был скользящий удар, не проникающий, и к тому же я – оборотень. Я способна выжить и поправиться, когда другие не могут.

– Значит, моя вина заключается в том, что я забочусь о тебе? Это причина твоих вечных придирок ко мне?

– Ты должен относиться ко мне точно так же, как к любому другому бойцу из «Гончих», – назидательно ответила Гретхен.

– Но ты не мужчина и не «любой другой». Ты верледи, ты наша надежда, ты фигура, вокруг которой может сплотиться весь Дейлиленд!

Гретхен вырвалась из хватки юноши и пошла прочь. Трент раздраженно вздохнул, прежде чем отправиться следом за ней.

– Я думала, что ты не такой, как твой брат, – бросила Гретхен через плечо. – Но ты такой же упрямый, каким всегда был он. Это только Ферраны помешаны на рыцарстве или все мужчины с Холодного побережья?

– А как еще мы должны себя вести? Ты аристократка. Ты – леди, которая еще совсем недавно считалась невестой Лукаса. Ты не можешь в одно и то же время быть изнеженной принцессой и борцом за свободу.

Она резко обернулась, встала лицом к лицу с Трентом.

– Разуй глаза, Ферран. Разве я живу как-то иначе, чем все вы? Нет, я сплю под теми же звездами, в тех же грязных канавах, мокну под тем же мерзким дождем.

– Перестань, – сердито возразил Трент. – Ты можешь, конечно, считать себя одной из нас, но поверь, все в отряде относятся к тебе по-особому. Ты получаешь за обедом лучший кусок, тебе отводят самое удобное место для ночлега, некоторые бойцы собственных бабушек не уважают так, как тебя. Взгляни правде в глаза, Гретхен: ты значишь больше, чем любой из нас.

– Я не могу заставить их относиться к себе иначе, но ты-то чего хочешь от меня?

– Ничего я от тебя не хочу. Ты верледи. У тебя свое место в жизни, у нас свое, хочешь ты того или нет. Нам никогда не стать такими же, как ты. Ты рождена, чтобы править, мы рождены, чтобы служить. И в этом нет ничего постыдного, избави Бренн. Ты можешь превращаться в Зверя, тебе не страшны многие опасности, способные убить обычного человека. Ты должна быть лучше, чем мы, как иначе мы сможем выдержать эту войну?

Гретхен стояла неподвижно. Да, она знала, что не похожа ни на одного из них. Ее с детства приучили к тому, что она лучше простых людей. Все верлорды выше, чем они. Но теперь Гретхен было неприятно, что ее товарищи так по-особому относятся к ней.

– Возможно, именно поэтому тебе нравится обращаться со мной как с дураком, – сказал Трент, проходя мимо Гретхен.

Ее рука инстинктивно взлетела вверх, но раньше, чем Гретхен успела ударить его по лицу, Трент перехватил ее запястье. Гретхен занесла другую руку, но и ее Трент успел перехватить в воздухе. Так они и стояли – лицом к лицу, рука в руке, и Лисица рычала на парня из Вестланда.

– Я думал, мы с тобой сблизились, пока были в Дайрвудском лесу, – сказал Трент, пристально глядя на Гретхен своими ледяными голубыми глазами. – Когда были вдвоем, только ты и я, и между нами не было никаких барьеров. Мы просто были друзьями, и жизнь каждого из нас зависела от другого. А теперь, похоже, ты стала стыдиться меня.

– Отстань от меня, Трент, – прорычала Гретхен.

– А почему ты стала стыдиться меня? – продолжал Трент, не обращая внимания на ее слова. – Потому что тебе невыносима мысль, будто между нами действительно что-то может быть?

Гретхен лягнула ногой, ударила Трента сапогом по голени. От удара Трент повалился на поросший травой берег реки. Падая, он увлек Гретхен за собой, прижал спиной к земле. Гретхен зарычала, из ее десен показались клыки. Трент не выпускал Гретхен, по-прежнему крепко держал ее, глядя прямо в лицо Лисице.

– Не можешь примириться с тем, что человек посмел настолько сблизиться с тобой, так?

– Еще чего! – огрызнулась она, продолжая барахтаться. – Ты слишком высокого мнения о себе, Ферран.

Гретхен извивалась, пытаясь освободить свои колени, чтобы ударить Трента снизу.

– Нет, – холодно улыбнулся он. – Дело вовсе не во мне, верно? Дело в нем.

Гретхен не нужно было спрашивать, кого имеет в виду Трент. Ей хотелось сказать, что дело не в его брате, что Дрю никак не влияет на их отношения, но это было бы ложью. Гретхен разрывалась от чувств, которые испытывала к каждому из братьев Ферран. Память о Дрю, о чувствах, которые он пробудил в ней, наслаивалась на ее отношение к Тренту, которое переросло обычную дружбу в те дни, когда им вместе пришлось преодолеть столько смертельных опасностей.

Гретхен уже открыла рот, собираясь отрицать, что ее агрессивность каким-то образом связана с наследником трона Вестланда, с верлордом, который оказался в эпицентре войны, охватившей все Семиземелье. Своими изумрудными глазами она пристально смотрела на Трента, который так же пристально смотрел на нее. И слова застряли у нее в горле, ее чувства изменили ей. «Докажи, что он не прав, даже если он прав!» – думала она.

И в тот момент, когда Гретхен была уже готова заговорить, Трент ее поцеловал. Она нерешительно сопротивлялась, коснулась губ Трента своими острыми зубами, но его поцелуй окончательно сломил ее сопротивление. Гретхен должна была бы укусить Трента, порвать его в клочья за его дерзость, но вся злость, которую она испытывала к нему всего несколько мгновений назад, улетучилась, вместе с ней исчез и пробудившийся в ней Зверь.

Трент расслабил руки, отодвинулся в сторону. Из его нижней губы, которую все-таки прокусила Гретхен, скатилась капелька крови. Гретхен вновь собралась заговорить, но на этот раз хотела сказать Тренту все, что она на самом деле думает о нем, о том, что рядом с ним ей спокойно, надежно… Что рядом с ним она чувствует себя по-особому. Но юноша заговорил первым.

– Я не хочу быть вторым по сравнению с ним, – прошептал он, выпуская Гретхен из рук и вскакивая на ноги.

Трент пошел в сторону Бэджервуда. Гретхен молча смотрела ему вслед, ей впервые не удалось оставить последнее слово за собой. Она повернулась к реке, забыв о том, что ей привиделось под зеркалом воды. Поверхность реки казалась спокойной, но Гретхен знала, что под ней бурлят течения, такие же беспокойные и стремительные, как мысли, которые сейчас переполняют ее голову.