Кэссиди лежал среди царящей в церкви тишины и напряженно слушал. Да, дверь закрыли и замкнули. С тех пор – ни движения, ни звука. Но надо удостовериться, прежде чем выходить наружу. Кэссиди подслушал: они ищут мэра. И лучше не показываться им на глаза. Кажется, здесь намечается что-то жуткое. И остановить это, наверно, может лишь он.

Он поднялся и из-за полотняного полога фургона посмотрел на церковь. Никого. И никаких огней. Значит, в церкви пусто.

Мэр двинулся со всей возможной осторожностью, болезненно ощущая каждый скрип каждой планки старой повозки. Затем ступил на пол и снова прислушался, перед тем как шагнуть к ящикам в центральном проходе.

Красные фотодиоды экрана ярко светились в темноте:

5:24.

Потом – 5:23.

5:22.

Кэссиди упал на колени, дрожащими руками зашарил по странному компьютеру, надеясь отыскать что-нибудь очень простое, вроде тумблера с буквами «выкл». Число по-прежнему менялось. Первая цифра стала «4».

Снаружи завелась машина. Конечно, тот, кто заминировал, торопится уехать, не дожидаясь, когда рванет. Но зачем кому-то разрушать священное и прекрасное здание?

Цифры все мелькали, и казалось, они отмечают доли, а не целые секунды. Наверно, можно было бы выйти через парадную дверь. Но там могут оказаться те, кто заставит внести взрывчатку обратно. Или застрелят его и внесут сами.

Мэр не думал о том, чтобы спастись самому. Он чувствовал, что должен заплатить жизнью за все, что неверно выбирал и делал. Но ведь руководили им благие помыслы! Он хотел спасти город. Но похоже, Кэссиди не удалось и этого. По крайней мере, он может спасти церковь. Это еще ему по силам.

Может спасти Божий дом, построенный его предком.