Глава 21. И пришел Вий

Сполудня душное небо превратилось в сплошную тучу, набухшую над съежившимся миром черным ненастьем. Будто замерли луг с зеленой опушкой леса и речка из неподвижного серого стекла, густо стрекотавшая живность притихла.

Р-раз – пророкотал гром, два – рассекли траву и испугали деревья невидимые стрелы ветра. Три – хлынули толстые струи из лопнувшего брюха тучи, зацепившейся за верхушку сосны на холме.

Забарабанило, зашлепало в широкие ладони подорожников, подняло из земли звонкую армию брызг и пузырей – началось!

Ратмир, улыбаясь, вышел под навес во двор и подставил руки под теплые водяные плети. Он любил грозу с детства. Тогда он представлял, как трусы прячутся в норы, и со смелой усмешкой протягивал небу нож, чтобы его заточили молнии. Радовался вспышкам среди туч и, зачем-то хохоча от каждого удара грома, босо плясал в длинных теплых лужах.

Гроза! Кто сказал, что мы умрем? Мы будем жить вечно, пока нам хочется танцевать под твои барабаны!

Гр-р-ром, гр-ром, гр-р-ром, колесницы уходят в светлеющие дали, ворчащие боги укладываются спать. Брызги небесные вспыхивают искрами под лучами выглянувшего солнца. Дочиста вымытая синь выглядывает из-за серых клочьев. Земля получила семя Неба и переводит дух после громких любовных утех, сладко потягиваясь пожарами закатных горизонтов.

Дождавшись сумерек, Ратмир взял мешок с провизией и спустился вниз. Сидевшие за столом завсегдатаи были заняты – они горланили песню о деве, переспавшей с мертвецом. Парень кивнул посмотревшему Ерохе и закрыл за собой дверь.

Лодка, надежно укрытая ворохом тростника, была на месте. Ратмир с усилием столкнул ее в воду, запрыгнул на борт и достал со дна весла.

Нарядная Велеслава ждала его в пещере у подземного озера. Обняла, поднесла к губам кожаную флягу:

– Пей.

– Что это?

– Не спрашивай. Так надо.

Варево оказалось терпким и жгучим. От первого же глотка поплыло в глазах, обмякли ноги. Велеслава подхватила его и уложила рядом с кромкой спокойной черной воды.

– Что ты сделала…

– Так надо.

Усталое лицо, еще хранившее отблеск былой красоты, склонилось над ним. Тонко очерченные губы зашептали над ухом, распространяя легкий аромат мяты и липового цвета:

– Ты останешься здесь на три дня и три ночи. В это время шаман Тайного Народа придет к тебе, чтобы отрезать твою голову. Он достанет мозг, чтобы обмыть его чистой водой из местного родника и вложить обратно в твой череп. Так у тебя появится прозрачный ум, способный проникать в тайны злых духов и болезней.

Потом шаман вырвет твои глаза и вставит в глазницы по кристаллу горного хрусталя, чтобы зрение твое стало острым и способным видеть душу, где бы она ни блуждала и куда бы ни забрела. В кончики пальцев вживит стальные крючки, чтобы ты мог хватать души и крепко их держать. А затем пробьет твое сердце стрелой, чтобы выпустить наружу сочувствие к больным и страждущим.

Потом придут духи. Будет очень страшно, но ничего не бойся. Ты увидишь тварей, похожих на помесь женщин и змей, к тебе придет нечто напоминающее лошадей с человеческими головами, придут духи злых людей, подобные всепожирающему огню.

Ты увидишь, как текут реки крови. Будет буря, молнии и дождь, земля будет сотрясаться, горы – шататься, воды – бурлить, а деревья беспомощно согнутся от небывалого ветра.

Ты увидишь идущих к тебе мертвых и услышишь звон колокольцев на их костях. Этот звон позволяет присматривать за ними Госпоже Мертвых. Возможно, ты почувствуешь на себе ее взгляд и услышишь ее зов. Но, если не убоишься этого, ты больше не будешь бояться ничего на свете.

Когда все закончится, встань и иди сквозь темноту. Никто не знает, что будет ждать тебя там. Какие испытания тебе уготовил Страж, мне тоже неведомо. Когда ты встретишься с ним, тебе будет уготована либо новая жизнь… либо смерть.

Ратмир попытался шевельнуть губами, но не мог.

– Прощай, – Велеслава поцеловала его в лоб и провела пальцами по щеке. – Каждый сын обречен или повторить ошибки своего отца – или исправить их. Ты должен победить чудовище. Обязан спасти своих людей. Время разбудить Силу и открыть Лабиринт.

Она медленно поднялась, подошла к краю гигантской каменной чаши и распустила пояс.

Ратмир застонал, пытаясь окликнуть ее.

– Ворожба, мальчик мой, это творение нового мира, – стоя к нему спиной, Велеслава говорила ровным голосом и глядела перед собой, – а когда творят новый мир, не оглядываются. И уходят, не оборачиваясь. Иначе не получится. Иначе старый мир не даст шагнуть, привяжет к месту, убьет волшбу…

Белые одежды упали на камни, обнажая стройное, несмотря на годы, тело. Кожу покрывали витые узоры, нарисованные голубой глиной. Плавным движением Велеслава развязала узел головного платка, на прямую спину ворожеи рассыпались тяжелые пряди.

– Прощай, Ратмир. Удачи, Идущий!

Босые ноги шагнули в темную воду. Подземное озеро заволновалось.

Черная гладь забурлила. Велеслава шла вперед, постепенно скрываясь в кипящей черноте – сначала по пояс, потом по грудь, а потом…

Ратмир увидел, как поверхность рядом с женщиной вздулась блестящим горбом, показался огромный костяной гребень, раздался тяжелый всплеск, и все стихло.

Подземное озеро было гладким, как черное стекло. Никого на его поверхности больше не было.

Мерцавший сумрак навалился на грудь, мешая дышать, глаза защипали едкие слезы. Ратмир закрыл отяжелевшие веки, но забытье так и не пришло.

Он оказался между явью и сном. Дни и ночи, сменявшие друг друга за стенами пещеры, здесь слиплись в один вязкий ком из вечного сумрака, неясных теней и далеких голосов. Ратмир по-прежнему не мог пошевелиться – лишь видеть и слышать, временами впадая в короткое небытие.

Иногда, разлепляя веки, он смотрел, как над оцепенелым телом склонялась большая, заросшая длинной шерстью фигура с рогатой головой, будто прямо из нее прорастал черный месяц. Различал в полумраке немигающие желтые глаза и огромный совиный клюв.

Странное существо что-то делало с его руками, ногами и головой. Ратмир снова закрывал глаза, стараясь не вспоминать рассказы Велеславы.

Ратмир не ощущал касаний зеленоватых трехпалых рук с серебряными когтями. Лишь слышал, как отвратительно хрустели шейные позвонки, когда существо отрезало ему голову широким ножом из полупрозрачного камня.

Будто сквозь пелену он видел разноцветные вспышки, мелькание искаженных в вечном крике лиц гнилых мертвецов, блеск чешуи змееподобных дев с покрытыми слизью черными грудями. Слышал визг, шипение и вой других омерзительных скользких тварей, что сливались с гулом и грохотом, доносившимися из недр земли.

Когда успокоился подземный шторм и убрались восвояси потревоженные чудовища, он не помнил. Словно проснувшись от внезапно наступившей тишины, он открыл глаза, слушая мерный стук точившей камень капли.

«Вставай, человек, – гулко пророкотало в голове. Так могли бы говорить камни, если бы обрели голос. – Лабиринт открыт. Страж ждет. Время испытаний. Страж сыграет с человеком в игру. Жизнь или смерть. Человек должен выиграть».

Ратмир медленно поднялся, разминая порядком затекшие ноги, и огляделся.

Сначала он не совсем понял, что произошло с темнотой. Она исчезла. Теперь Ратмир видел в подземном мраке, словно днем. Правда, отличие все же было. Новое видение не различало цветов, окрашивая окружающий мир во все оттенки серого.

Остановившись у входа в Лабиринт, Идущий взглянул в зияющий проем. Оттуда сквозило холодом и страхом. И еще насмешливым ожиданием. Кто-то невидимый и могучий поджидал его, чтобы проверить на прочность, попробовать на зуб и растереть в пыль одним прикосновением. Ратмир чувствовал, как из темноты на него смотрит Страж.

– Еще посмотрим, кто кого, – сказал Идущий.

Он глубоко вздохнул и переступил порог в неизвестность. Тело мгновенно стало невесомым, желудок подкатил к горлу – он будто летел в темную пропасть с огромной высоты. Падение было похоже на бесконечный полет, Ратмир закрыл глаза и сжал зубы, стараясь не поддаваться панике.

А потом с размаху, со всей силы возник в другом пространстве и времени.