Евгений

Решение поехать к старухе было спонтанным и необдуманным. Конверт можно было отправить с курьером, почтой, попросить секретаршу отвезти его забывчивой клиентке, да мало ли способов! Но он поехал сам.

Уже свернув на нужную улицу, Краснов вдруг почувствовал нарастающее беспокойство, которое словно горячей волной поднималось от солнечного сплетения. «Волна» достигла горла, вызвав спазм, и челюсть непроизвольно сжалась.

Наверное, стоило развернуться, в крайнем случае остановиться и подумать о том, что именно его беспокоит, но вместо этого руки только крепче вцепились в руль, а нога вдавила педаль газа почти до упора. К его счастью, на дороге не было других машин, он несся, глядя вперед, на бешеной скорости. Девица выскочила под колеса как черт из табакерки. Тощая растрепанная блондинка с безумным взглядом. Рефлексы сработали молниеносно, нога перескочила на педаль тормоза, раздался визг, легкий удар, и машина резко остановилась.

Краснов едва не вылетел наружу через лобовое стекло (сколько раз обещал себе пристегиваться и никогда этого не делал!) и от накатившей злобы ударил по ни в чем не повинному рулю. Выйдя из машины, Евгений облегченно выдохнул. Девица сидела в грязной луже, одной рукой прикрывая лицо, а второй шаря по мокрому асфальту вокруг себя. В полуметре от нее лежал допотопный телефон – видимо, именно его она и искала. Евгений подошел ближе, поднял телефон, но отдавать не спешил. Чем-то заинтересовала его эта замарашка в своем тоненьком, дешевом, забрызганном грязью плащике. Похоже, что плащ безнадежно испорчен. В химчистку отдавать невыгодно – она будет стоить дороже самой вещи, а стирать бесполезно – темные пятна с бензиновыми разводами вряд ли отойдут.

Глядя на пострадавшую, Краснов подумал, что смотрит на нее как на диковинную зверушку в зоопарке. Вот она вся такая смешная и нелепая, сучит лапками, пытается шипеть и отплевываться, а он, большой и сильный, совсем не испытывает к ней жалости, не боится, даже в первый момент готов был разорвать ее на куски, чтобы не лезла под колеса, а внимательнее смотрела по сторонам.

– Да выключите вы, наконец, фары!

Голосок у зверушки оказался приятным и немного не соответствовал ее убогому виду. Очень хотелось сесть обратно в машину и спокойно ехать дальше, но удерживала мысль: вдруг у этого нелепого существа что-нибудь сломано. Придется дать ей денег или везти в больницу. А ему некогда заниматься всякой ерундой.

– Я вас не заметил. Зачем вообще было выбегать на дорогу, там же горел красный.

Чего это он перед ней оправдывается? В конце концов, она сама виновата.

– И я вас не заметила.

А девчонка-то с гонором. Вон как огрызаться умеет!

Ладно, чтобы не торчать тут до ночи, Евгений все же решил помочь девчонке подняться. Но не тут-то было. Вместо того чтобы спокойно принять помощь, она начала извиваться и кричать, как дикая кошка.

– Отпустите меня немедленно!

– Хотите еще немного полежать? – Он пытался шутить, чтобы разрядить накаляющуюся обстановку. Хотя ситуация его уже скорее забавляла, нежели раздражала.

– Вас это не касается. Где мой телефон?

Евгений хотел ответить, что на помойке, где ему и место, но девица вдруг посмотрела на него с такой мольбой, что ему стало стыдно. И чего он на нее взъелся? Может, барышня едва концы с концами сводит – вон как плохо одета, потому и не может купить себе нормальный телефон. Евгений протянул девушке аппарат, она посмотрела на него круглыми совиными глазами, не понимая, что от нее требуется.

– Я спрашиваю: это ваш аппарат? – пришлось повторить дважды, прежде чем она сообразила. На ее лице вдруг расцвела такая счастливая улыбка, точно он вложил в ее перепачканную ладошку слиток золота, никак не меньше.

Из ее ротика вдруг полился поток откровений. Девица оправдывалась: дескать, старый телефон от недостатка средств, а на новый она еще не скопила. Но она же не обязана отчитываться перед первым встречным!

Неужели головой ударилась?

– Мне без разницы, какой у вас телефон. – Евгений терял терпение. Ему хотелось скорее сесть в машину и уехать. Забыть эту неприятность как дурной сон. Но как оказалось, он уже был почти на месте. Вон дом Елизаветы Петровны. Сама судьба помогла Евгению Краснову в тот вечер.

– Я бы вас с удовольствием подвез… куда вам там надо, но в таком виде, боюсь, вы мне всю машину перепачкаете, я потом на химчистке разорюсь. И если честно, мне некогда, у меня назначена встреча.

На всякий случай он кивнул в сторону серого дома, украшенного гранитными пилястрами, мол, вот сюда мне и нужно. Девица никак не реагировала, продолжая пялиться на него серыми безумными глазами. Может, она стесняется попросить денег за ущерб?

– Вот, держите, – Краснов протянул ей несколько купюр из кошелька, но девица молча сверлила его взглядом. – Мало? Не так уж сильно вы пострадали. Даже если учесть порчу одежды, это покроет все с лихвой. И потом, вы переходили дорогу в неположенном месте, здесь темно и вряд ли найдутся свидетели. На вашем месте я бы…

Щеку обожгло, голова дернулась в сторону. Евгений даже не успел сообразить, что произошло, а девица уже бежала прочь в сторону остановки автобуса.

– В расчете, – выкрикнула она на бегу.

И как все это понимать?

Девица смотрела на Краснова сквозь большое стекло на задней площадке автобуса. Интересно, о чем она в тот момент думала? И способна ли она вообще на мыслительный процесс? Под пристальным взглядом Евгению стало не по себе, и он зашагал в сторону дома старухи. Потом понял, что забыл в машине конверт. Пришлось вернуться.

В зеркале заднего вида отразилось его небритое лицо с отпечатком ладони на левой щеке. С таким украшением не стоило идти к потенциальной клиентке. Он подождал около двадцати минут, пока не прошел след от пощечины, и только после этого решил подняться в квартиру.

Дверь была не заперта. Евгений толкнул створку, и она бесшумно подалась назад. Из глубины квартиры слышалась возня, шаркающие шаги и старушечье кряхтенье.

Краснов надавил на кнопку звонка, но тот, похоже, не работал.

– Вашими молитвами. – Старуха с кем-то говорила по телефону, он узнал ее голос.

Краснов с интересом прислушался: это могло быть важно.

– Ничего нового. Но как только нужная вещь окажется у меня, я обязательно вам сообщу. – Что-то скрипнуло, возможно, она села на диван или в кресло. – Помню. Я не ходила в полицию, как вы и просили, обратилась к частному сыщику, но он не пожелал меня слушать, выставил за дверь, как девчонку.

А вот это, похоже, про него. Евгений осторожно прошел вперед, чтобы лучше слышать продолжение разговора, но старуха не произнесла больше ни слова.

В квартире было темно, душно и пахло каким-то лекарством. Краснов на цыпочках пробрался в комнату и увидел в темноте фигуру хозяйки. Та сидела в кресле, прижимая к уху телефонную трубку. Не придумав ничего лучше, Евгений нашарил рукой выключатель. Зажегся тусклый свет, старуха громко и облегченно вздохнула.

Даже дома она была одета в строгое черное платье с белым кружевным воротничком. И называть ее после этого старухой язык уже как-то не поворачивался. Скорее женщина преклонных лет.

– Дверь была не заперта, – сразу заговорил он, дабы не напугать хозяйку. – В наше время не стоит так халатно относиться к собственной безопасности.

– Это я виновата, не проверила замок после ухода внучки. Что вас привело в мой дом? – Женщина говорила церемонно, даже слегка надменно. Ничего общего с тем запуганным голоском, которым она говорила по телефону всего минуту назад. Разбираться в метаморфозах ее голоса не было ни сил, ни желания, поэтому Евгений просто достал конверт из внутреннего кармана пиджака, но замешкался, не зная, куда его положить. Взгляд сыщика упал на тумбочку, заставленную коробочками и флакончиками разного калибра, и Евгений швырнул на нее конверт, но немного не рассчитал. Один из таких флакончиков упал и прокатился по полу, издавая оглушающе громкий звук в тишине квартиры.

– Я подниму. – Евгений не успел сделать и шага, когда она его остановила:

– Нет, я сама. Пройдите пока на кухню.

Какая, к черту, кухня? Он не хотел оставаться здесь ни минуты. Однако почему-то не стал возражать, а просто кивнул в знак согласия.

Старуха вошла в кухню бесшумно, заставив Евгения вздрогнуть от неожиданности. Он, кажется, и вовсе забыл о том, что находится у нее в гостях.

– Хотите чаю?

– Нет, спасибо. Я зашел, только чтобы отдать вам забытую вещь. И мне уже пора. Впрочем, я задержусь, у меня есть немного времени, чтобы еще раз выслушать вашу историю. Возможно, я сделал поспешные выводы и погорячился, отказав вам в сотрудничестве.

Женщина была удивлена, но виду не подала. Более того, в ее глазах читалась плохо скрываемая радость. Все же она умела держать себя в руках и продолжала вести себя как выпускница института благородных девиц. Она сделала вид, что забыла его имя, они «познакомились» во второй раз и только после этого перешли к делу.

– Так что вы хотите от меня услышать?

– Если это возможно, хотелось бы узнать об этой истории немного больше. Сами понимаете, что любая мелочь может быть полезной в расследовании.

Невольно подслушанный телефонный разговор очень ему не нравился, но зато появился интерес во всем разобраться. А дельце старухи, на первый взгляд показавшееся бредом сумасшедшего, вдруг обрело ореол загадочности и таинственности.

– Мне придется рассказать вам все с самого начала. Надеюсь, вы не спешите?

– Если уж я приехал, то выслушаю вас очень внимательно.

Если бы он только знал, что ему придется выслушать пересказ мексиканского сериала с адаптацией под российские реалии, то бежал бы как можно дальше!

Старуха поведала слезливую историю своей жизни. Здесь были и порушенные надежды, и предательство, и коварство со стороны самых близких людей, и все это было приправлено изрядной долей мистики, в которую она же сама и не верила. Уже собираясь уходить, Краснов увидел фотографию на зеркале в прихожей. На него смотрела та самая психопатка, которая попала под колеса его машины. Только на фото она улыбалась и была довольно симпатичной. С определенной точки зрения ее даже можно было назвать красивой.

– Кто это? – не удержавшись, спросил Краснов.

– Мои внучки. Аню вы уже видели. Вторую зовут Марина, она старшая. Что-то не так?

– Нет, все в порядке. Знаете что, я возьмусь за это дело. Позвоню вам днем, тогда все и обсудим.

Спускаясь по ступенькам, он думал о том, какие сюжеты порой закручивает сама жизнь, сталкивая лбами совершенно незнакомых людей и причудливым образом переплетая их пути-дороги.

Он никому не говорил о своем решении закрыть агентство и начать новую жизнь: более спокойную, более определенную. И боялся лишь одного, что новая жизнь окажется слишком скучной и пресной. Но теперь все вдруг перевернулось, завертелось, перемешиваясь, как в калейдоскопе, когда не знаешь, какой узор получишь в итоге. Краснов хотел думать, что его ведет сама судьба, и решил ей довериться, а дальше – будь что будет.