Глава 32
Мариша поломала каблук и порвала куртку. На ее руке кровоточила глубокая царапина. Она бежала так быстро, что Бортников с трудом догнал ее в кустах за пустырем, остановил и прижал к себе. Ее сердце выпрыгивало из груди, капюшон свалился с головы, волосы намокли.
– Ты чего, дуреха? Испугалась? Я же с тобой!
– Что это было? – задыхаясь, простонала она. – Кто кричал?
– Не знаю… Жуткий рев! Просто кровь стынет…
Доктор оглядывался, но кроме падающего в темноте снега не видел ни зги. Он гладил девушку по мокрым кудряшкам и успокаивал:
– Ну все, все… от крика еще никто не умер…
– Это был не человеческий голос! И звери так не воют…
– А где твой шарф?
– Потеряла… наверное, за ветку зацепился…
– Как мы оказались на пустыре? – недоумевал Бортников. – Вроде шли по улице. Заблудились, что ли?
Он вспомнил предостережение Вернера и крепче обнял Маришу. Она была на волосок от гибели. Вырвалась, побежала куда-то сломя голову…
– Я едва не потерял тебя, – сердито выговаривал ей доктор. – Не видно же ни черта!
В кустах кто-то с треском ворочался. Девушка вскрикнула от страха и спрятала лицо на груди Бортникова. Он не мог определить, в какой стороне дорога, куда идти.
Чудовище затихло, выжидая удобного момента, чтобы напасть. Казалось, оно шумно дышит и готовится к прыжку. Мариша ощущала на себе его гипнотический взгляд.
– Мне страшно…
– Это ветер, – прошептал Бортников. – Воет в печных трубах бараков. Не бойся.
– Он здесь… совсем рядом…
– Кто?
– Зверь, исчадие ада…
От ее слов по телу доктора прокатился могильный холод. Он сжал зубы, чтобы не сболтнуть лишнего. Смерть затаилась у них за спиной, он чувствовал это по внутреннему ознобу, который был верным признаком ее присутствия.
Еще на практике в отделении для тяжелых больных он безошибочно угадывал, кому из них остались считанные часы. Эта способность появилась у него так давно, что он забыл, когда.
– Я знал, что фараон умрет, – вырвалось у него. – Я поздно спохватился. Я виноват!
– Вы о чем?..
Даже теперь Мариша не осмелилась перейти на «ты», что было бы естественно.
– Помнишь лысого посетителя с глазами навыкате? Ты ведь все слышала…
– Он сумасшедший! – заверила девушка. – Ему нельзя верить! Такого не бывает.
– Жизнь – штука загадочная.
Бортников отвлекал Маришу и заодно себя от смертельного ужаса, который пронизывал его мозг. Последействие истошного вопля. Снег таял на щеках девушки, и казалось, что она плачет.
– Он следит за нами…
– Маньяк? – усмехнулся доктор, вглядываясь во тьму…
* * *
После бессонной ночи Ренат клевал носом. Лариса сварила себе кофе и наслаждалась теплом. Хозяйка растопила печку, поставила подходить тесто. Решила побаловать квартирантов домашним хлебом.
– Небось, не ели из печи-то? Хотите попробовать?
Получив утвердительный ответ, она расплылась от удовольствия. Жильцы попались щедрые и уважительные. Заплатили вперед. Не сорили, не курили, и главное, не пили. Правда, где-то бродили за полночь, но не каждый раз.
К утру снег прекратился, все таяло. На улице журчали ручьи. Квартиранты позавтракали и закрылись у себя в комнате. Хозяйка не любопытничала. Зачем людей зря тревожить? Обидятся и съедут, чего доброго. Ей – скука!
Ренат прилег и задремал. Лариса уселась за ноутбук, подключила беспроводной Интернет и для начала решила рассмотреть нарисованную барышню в татуировках, перебирая в памяти вчерашние события. Череп, вырезанный из розового камня, не шел у нее из головы.
– Это атрибут жертвоприношения, – пробормотала она. – Череп применяли… Для чего же его применяли?
Приступ кашля разбудил Рената. Он сел, укутался в плед и налил себе горячего молока из термоса.
– Чертова погода, – ворчал он. – Я вчера промерз и промочил ноги. А маньяка мы так и не выследили.
– Слава богу, обошлось без очередного трупа.
– Что Бортников и медсестра делали ночью на пустыре?
– У них было свидание.
– Любители экстремальных развлечений? – хмыкнул Ренат. – Ну-ну! Посмотрим, к чему это приведет.
– Ты лучше угадай, чем сейчас занимается Чемагин?
– Дрыхнет без задних ног!
– Говоришь, он выкопал свой талисман из могилы? Кто похоронен в той могиле? Город Абакан, – нараспев проговорила Лариса, глядя на монитор. – Где ты? Ага… юго-восток Сибири, Хакасия… Далековато. Каким ветром Чемагина туда занесло?
– Ветром странствий. Он киллер, который работает по заказу. Заказать могут кого угодно.
– Думаешь, он выполнял в Абакане заказ?
– Почему нет? Это вполне допустимо.
– А потом отправился на кладбище рыться в могилах? Не вижу логики.
– Его ремесло напрямую связано со смертью, – возразил Ренат. – Этот человек – некромант! Он…
– Гадает на трупах? – предположила Лариса. – Общается с душами мертвых? Вряд ли.
– Согласен. Что же заставило киллера раскопать чужое захоронение? Должна быть причина. Он не тот, кто промышляет грабежом могил.
Ренат представил себе кладбище в далеком Абакане и известного им Чемагина, который…
– Я вижу надгробную плиту… она вросла в землю… Надпись на камне плохо сохранилась. Дата смерти…
– Тысяча девятьсот сорок девятый год?
– Как ты догадалась?
– По твоему лицу. Оно вытянулось.
– Я совершенно обескуражен, – признался Ренат и закашлялся. – Вот так номер!
Хозяйка, очевидно, месила в кухне тесто. Было слышно, как она бросает его на деревянную столешницу. Бах!.. Бах!.. Бах!..
– А фамилия на плите тоже сохранилась?
– Фамилия?.. Секундочку…
Ренат «всматривался» в прошлое киллера Чемагина, будто в его сознании кто-то прокручивал кадры немого кино. «Пленка» была отвратительного качества, но кое-что он разобрал.
– Обалдеть…
Лариса привстала, умирая от любопытства.
– Ну, что там?
– Фамилия покойного… Чемагин!
– Я так и думала.
– Выходит, киллер не только позаимствовал у мертвого талисман, но и взял себе его фамилию. Он… имел на это право? Значит, покойник – его родственник?
В комнату постучалась хозяйка и помешала их оживленной дискуссии.
– К вам пришли, – объявила она.
– Кто? – в один голос спросили квартиранты. Впрочем, Лариса узнала ответ еще до того, как пожилая дама открыла рот.
Ренат, увлеченный «кладбищенской историей», не сразу переключился на текущий момент.
– Это доктор Бортников. Вы его ждали?
– Да, – солгала Лариса, чтобы не давать хозяйке повода для сплетен. – Он пришел осмотреть Рената. Зовите!
Она скрыла удивление, когда доктор, несколько смущенный, с красными от недосыпания глазами, перешагнул порог комнаты.
– Извините… я не предупредил о своем визите, но…
– Вас беспокоит состояние больного, и вы решили его проведать? – ободряюще улыбнулась Лариса.
– Д-да… я понимаю, что…
– Это очень кстати. Прошу вас, Кирилл Сергеевич, проходите, садитесь.
Бортников вел себя странно. Подозрительным было все: его внезапный приход, его растерянность, которую он прятал под личиной заботливого врача. Он испытывал крайнюю неловкость под внимательным взглядом Ларисы. Однако, взявшись за дело, обрел присутствие духа.
– В легких чисто, – констатировал он, снимая фонендоскоп. – Я боялся, что может возникнуть осложнение.
– Спасибо вам. Вы чрезвычайно ответственный доктор.
На лице Ларисы застыло насмешливое выражение. Ренат нарочно помалкивал. Ясно, что Бортников явился не за тем, чтобы послушать легкие. Тем более его никто не звал. Гость мялся, не зная, как приступить к тому, зачем пришел.
– Говорите, не стесняйтесь, – кивнула Лариса. – Вас не волнует осложнение, которое может дать бронхит. Вы сами нуждаетесь… в помощи. Так?
Бортникова, казалось, не удивили ее слова. Он смотрел на нее и решался на что-то.
– Вы не обычный пациент, – повернулся он к Ренату. – И ваша спутница не обычная женщина. И болезнь у вас не простая. Вы не избавитесь от нее, пока не поймете, зачем она вам нужна. Это я вам говорю как целитель… с многовековым опытом.
Лариса молча наблюдала за доктором. Внутри него происходила борьба. Он что-то скрывал, и она догадывалась что.
– Мне нужен мой бронхит?
– Конечно. Он для вас жизненно важен, как ни парадоксально.
– Я чувствую, что так и есть, – признался Ренат.
– Болезнь напоминает вам о чем-то… или предостерегает от чего-то. Она стоит на страже, поэтому вы не выздоравливаете.
– На страже?..
– Глупо звучит, да?
– Вовсе нет, – вмешалась Лариса. – Мы нашли причину болезни, как вы советовали. Выстрел из охотничьего ружья! Но кашель не проходит.
– Серьезная травма грудной клетки осталась в глубинной памяти, – кивнул Бортников. – Психоаналитик сказал бы – в подсознании. Видимо, выстрел – еще не все. Иногда болезнь служит искуплением неблаговидного поступка. Вопреки расхожему мнению, человека никто не наказывает, кроме него самого.
– По-вашему, я сам себя наказываю? – нахмурился Ренат. – Кто-то в меня выстрелил, и я же виноват?
– Я этого не исключаю.
– Вы странно рассуждаете для врача.
– Вы тоже странно рассуждаете! Тогда на приеме… вы говорили удивительные вещи. Медицина в самом деле сродни магии.
– Так примените ее! – воскликнула Лариса и обратилась к Ренату: – Ты готов довериться доктору?
Бортников удрученно покачал головой.
– К сожалению, я растерял былые навыки. Они улетучились… Фьють!.. Их нет! Видно, мои услуги плохо заканчивались для меня. Я отказался от своих идей…
– Не совсем.
– Это жалкие крохи, – усмехнулся доктор. – Остатки роскоши.
Ренат задумался над его словами. Наказание! С этой стороны он свой бронхит не рассматривал. «Должно быть, меня застрелили не просто так. Чем-то я вызвал огонь на себя!»
Между тем доктор излагал Ларисе цель своего визита. Он не сразу открыл все карты. Начал издалека. Заговорил о пустыре, о жертвах маньяка…
– Следующей может быть Мариша, – обронил он. – Медсестра, с которой я работаю.
– С чего вы взяли?
– Авилова, которую убили, тоже работала со мной.
– Но погибшая учительница с вами не работала, – возразила Лариса.
– Она лечилась у меня от астмы.
– Вас подозревают в двух убийствах?
– Мне нужно сделать мазь… так называемое масло Прометея…
