Глава 13
Доктор принял Ларису и Рената нехотя, однако не отказал. Он провел их в так называемый «кабинет» и задал обычный врачебный вопрос:
– На что жалуетесь?
– У него бронхит обострился, – сказала Лариса, потому что Ренат сидел молча, словно воды в рот набрал. – Что мы ни делаем, становится только хуже. В дороге с бронхитом нельзя. Пришлось в вашем городе жилье снять. Мы не местные.
– Я вижу.
Она перечислила лекарства, которые принимал Ренат. Доктор выглядел усталым и озабоченным. Ему не помешало бы сутки отдохнуть.
– Что вы так смотрите? – улыбнулся он.
– Вам, наверное, не до нас…
Бортников не стал возражать. Но выполнил свои обязанности, как положено. Осмотрел пациента, выслушал и обнадежил:
– Волноваться не стоит. Легкие в порядке, а затяжной кашель – типичное явление для хронического бронхита.
– Как же не волноваться? Нам ехать надо, а у него температура.
Лариса не собиралась посвящать доктора в подробности их путешествия. А тот не проявил интереса. Какое ему дело до того, куда направляются эти двое? Он сам перекати-поле. Сегодня – здесь, завтра – там. Что-то гонит людей с места на место, и он – не исключение.
– Тепло и покой пойдут вам на пользу, – сказал он Ренату. – Не торопитесь садиться за руль. Конечно, если вам некуда спешить.
Тот подумал, что ни тепло, ни покой ему в ближайшее время не светят. Кто-то хочет его убить! Застрелить из охотничьего ружья… И этот «кто-то» находится совсем рядом.
Лариса уставилась на Бортникова, и перед ней возникла иная картина. Вместо комнатушки с бревенчатыми стенами – просторный зал с колоннами; вместо кушетки – роскошное позолоченное ложе; вместо доктора – смуглый человек в парике. Он склонился над изголовьем другого человека… У него в руке – чаша, а в чаше – кровь!..
«Это дар Себека, владыка. Выпейте…»
Лежащий человек отвел руку с чашей.
«Врата неба раскрыты… и великие засовы отодвинуты… Я вижу стоящего Ра! Он поведет меня к престолу Осириса…»
– Что с вами? – произнес кто-то в самое ухо Ларисы.
Она вздрогнула и увидела удивленное лицо Бортникова, который держал ее за руку и проверял пульс.
– Вы были… придворным врачом фараона! – выпалила Лариса. – Ваши магические ритуалы успешно заменяли лекарства. В Древнем Египте врач ничем не отличался от мага. Рецепты снадобий составлялись с учетом магических чар…
– Не слушайте ее, – вмешался Ренат. – Она городит всякую чепуху, когда волнуется.
– Вы принесли фараону кровь Себека! Себек – это бог-крокодил. Он покровительствовал черной магии… Верно?
Доктор опешил от ее слов и попятился. Ему самому впору было измерить пульс.
Ренат побагровел и, взяв ее за плечи, встряхнул.
– Извините нас…
Он хотел силком вывести Ларису из «кабинета», но Бортников воспрепятствовал этому:
– Нет уж! Пусть говорит!
* * *
Следователь беседовал с персоналом поликлиники в ординаторской. Одни выходили от него быстро, другие задерживались. Мариша ожидала своей очереди, холодея от страха. Что, если ее спросят о ссоре с Авиловой? Солгать или сказать правду?
– Иди, – подтолкнула ее старшая медсестра. – Быстрее сядешь, быстрее выйдешь!
От этой шутки у Мариши подкосились коленки. Она побледнела и вытерла об халат вспотевшие ладошки.
– Садитесь, – угрюмо кивнул следователь.
Девушка, едва дыша, опустилась на стул и спрятала руки в карманы. Она боялась каким-нибудь жестом выдать свое волнение.
– Какие у вас были отношения с погибшей?
– Обычные…
– Она работала с доктором Бортниковым, а потом на ее место назначили вас.
– Так главврач решил. Я выполнила его указание.
– Понятно. У вас не возникло конфликта на этой почве?
– С кем?
Следователь поднял на нее глаза с набрякшими веками и криво улыбнулся. Ты, мол, девонька, дурака не валяй. Меня не проведешь.
– С Авиловой, – недовольно подчеркнул он.
– А я тут при чем? Я на ее место не просилась. Главный сам решает, кого куда назначить.
– У Авиловой были враги в коллективе?
– Я не знаю. Может, и были. У нее сложный характер, а таких недолюбливают.
– Вы входите в круг ее недоброжелателей?
Мариша заерзала на стуле и обвела растерянным взглядом ординаторскую. Все здесь было ей знакомо и привычно, но сейчас показалось чужим.
– Мы не были подругами…
– Вот как? Почему же?
– У меня вообще нет подруг!
Следователю надоели одни и те же вопросы и ответы. Он не надеялся, что кто-нибудь из сотрудников признается в убийстве коллеги. Просто выполнял рутинную работу. Опрашивал всех подряд.
Убийство женщины на пустыре – вопиющий для Грибовки случай. Причем жертва не являлась ни алкоголичкой, ни проституткой. Бытовухой тут и не пахло. Отец погибшей обещал оплатить расследование, лишь бы преступник был пойман и наказан.
– Когда вы последний раз видели погибшую?
– В день ее смерти… вернее, был уже вечер. Авилова дежурила вместо Лосевой, они поменялись…
– Говорят, вы повздорили?
– Зачем спрашивать, если вам уже доложили?
– Отвечайте на вопрос, – нахмурился следователь.
Он с утра получил нахлобучку от начальства, местный журналист достал его своей критикой, оперативники ничего толкового не накопали. Место преступления оказалось затоптанным собачниками и любопытными, никаких улик не обнаружили. Словом, наклевывался классический висяк.
Мариша смотрела на седой ежик его волос и старалась успокоиться. Этот немолодой опытный человек должен во всем разобраться, а не искать козла отпущения в ее лице.
– Ну да, мы с Авиловой поссорились…
– По какому поводу?
– Она думала, что я ее подсиживаю, и высказала свое негодование.
– Ей нравился Бортников? У них был роман?
– Я ей в душу не лезла, – огрызнулась Мариша, злая на болтунов, которые донесли следователю об ее соперничестве с Авиловой.
– В коллективе многие знали о том, что Авилова имела виды на Бортникова. Она не скрывала этого.
– Ну и что? Кирилл Сергеевич многим нравится. Мало ли, кто на кого виды имеет? Это еще ничего не значит.
– Как вы расстались в Авиловой в тот вечер?
– Никак. Я пошла домой, она осталась.
– А свидетели утверждают, что после вашего ухода Авилова оделась и вышла следом за вами.
– Я ее не видела. Может, она и вышла… по своим делам.
– По дороге домой вы проходили через пустырь?
– Нет! Я боюсь там ходить…
– Вы живете на улице Лесорубов, которая соединяется проулком с улицей Кирова. Через этот проулок можно попасть на пустырь.
Мариша пожала плечами.
– Можно. Но я шла по дороге, где фонари. В потемках на пустырь лучше нос не совать. Там чудище завелось, слышали?
Сначала она хотела рассказать следователю, что в тот вечер сама еле унесла ноги от маньяка, но передумала. Тот истолкует это по-своему и, чего доброго, обвинит ее в убийстве Авиловой. Дескать, та догнала ее, хотела затеять драку, и Мариша в состоянии аффекта задушила соперницу.
– Чудище, говорите? Слухи по городу ходят, это верно. Как Авилова попала на пустырь? Может, вы привели ее туда? Вы шли, она увязалась за вами…
– Не было этого.
Мариша вздохнула и отвернулась, глядя в угол ординаторской, где стоял диван. Там часто ночевали дежурный врач или сестра. Но в ту роковую ночь Авилова на работу не вернулась.
– Кто, по-вашему, мог желать смерти Авиловой?
– Не знаю…
– У нее был мужчина? Она встречалась с кем-нибудь?
– Вряд ли. В Грибовке сплетни на крыльях разлетаются. Но про Авилову никто ничего не болтал.
– Что вам известно о… криках на пустыре?
– То же, что и всем. Говорят, в руинах поселилась чупакабра. Это она так жутко кричит.
Следователь усмехнулся и покачал головой. Чупакабра! Каких только глупостей люди не придумают. Кстати, возле тела Авиловой никаких следов, кроме человеческих и собачьих, не было.
– А вам нравится доктор Бортников?
Этот вопрос застал Маришу врасплох. Она переключилась на чудище, расслабилась, и вдруг – бац!
– Мне?..
– Мужчина он молодой, видный… а в Грибовке с женихами не густо. Небось, вы на него глаз положили, а?
