Глава 10

Подчиненные майора Жилина перекрыли все нормативы. Они вышли в заданный район в 12.40.

Капитан Туренко доложил о прибытии.

– Отлично, Толя, время сейчас очень ценно. Десять минут на отдых, и начнем выдвижение.

– Сколько придется идти?

– Шесть километров, но у нас джип, будем меняться, так что к четырнадцати часам должны дойти.

– Какой план?

– Подходим к месту стоянки турецкой РСЗО. В машине остается штурмовая подгруппа, состав которой я определю в ходе движения. Вторая подгруппа займет господствующие высоты. Она поддержит действия первой. Если понадобится, отразит нападение сил, вышедших из турецкой базы в Гардане. У нас не может быть уверенности в том, что кто-то из турков не передаст туда сигнал тревоги.

– А если из базы выйдет на помощь, к примеру, танковая рота?

– Я свяжусь с Северцовым. Уверен, авиация нас поддержит.

– Ты считаешь, что самолеты ударят по подразделению регулярных сил Турции?

– В буферной зоне, которую мы, кстати, не признали, ударят. Ведь атаковали же турки наш самолет, хотя он не находился в воздушном пространстве их страны. Летчики шли над спорной территорией, но не над Турцией. Что ж, пусть попробуют провести танковую роту по буферной зоне.

Туренко улыбнулся и проговорил:

– А ведь авиация нанесет удар по туркам, если они выйдут в эту зону. Летуны у нас ребята отчаянные. Они про «Су-24» не забыли. Будет повод отомстить. Вот только пойдет ли на это командование?

– Куда ж ему деваться, Толя? Не подставлять же нас? Да и мы захватим установку и тоже сидеть в ее тени не будем. Ввалим от всей души реактивными снарядами по этой роте. Да хоть по батальону.

– Да, это будет красиво. Турецкая установка ударит по своим войскам.

– Посмотрим. Гадать нечего. Так, десять минут истекли, объявляй построение. Шевелись, Толя, теперь все надо делать быстро.

– Один вопрос. Может, нам корректировщика оставить с командиром курдского ополчения? Места в машине станет больше.

– Молодец! Хорошо придумал. Ты представляешь, что Демир сделает с Сабихом? А потом скажет, что турок пытался бежать.

– Это да, он его на куски порвет.

– В том-то и дело. Да и Сабих еще должен выйти на связь на подходе к стоянке огневой группы. Так что потеснимся.

– Принял.

Жилин повернулся к бойцам и приказал:

– Группа! В одну шеренгу становись!

Спецназовцы мигом выстроились.

– Марш до цели разбивается на шесть этапов, по километру каждый. На это время делимся пополам. Первая подгруппа во главе с капитаном Туренко. В нее входят сержант Сторский, старший лейтенант Федоров и прапорщик Гурьев. Последний этап она идет пешком. Задача ей будет поставлена в ходе движения. Вторую подгруппу возглавлю я. Со мной Смирнов, Курко, Соболь, Гаврилов, Юрченко. «Ниссан» семиместный, разместимся, сменяемся через каждый километр. Первой подгруппе к машине!

Бойцы Туренко бросились к внедорожнику. Демир подтолкнул к нему Сабиха.

– Вадим, гранатомет и сумку с выстрелами брось в багажное отделение, – сказал Жилин Федорову.

– Принял, командир.

«Ниссан», за рулем которого устроился прапорщик Гурьев, медленно пошел в сторону селения Майла. Он держал скорость в семь километров в час. За ним бежала подгруппа Жилина.

Смирнов и Соболь, как и всегда, держались рядом.

– Устроил командир свистопляску. Как будто нельзя было подогнать сюда микроавтобус, – проговорил прапорщик.

– Не ной. Если не подогнал, значит, нельзя.

– Ага! Автобус засекут, а нас, такой табун, нет.

– Я сказал, не ной.

Жилин начал передавать задачу бойцам своей подгруппы:

– Внимание. На последнем, шестом, этапе мы будем находиться в машине. Из нее и атаковать. На оценку обстановки времени практически не остается. При любом раскладе на охранение идут старший лейтенант Курко, прапорщики Соболь, Гаврилов и Юрченко. На командира турецкой огневой группы – я и старший лейтенант Смирнов. Подгруппа Туренко разместится на господствующих высотах. Она обеспечит огневую поддержку наших действий, при необходимости, что маловероятно, – оборону против всех, кто попытается подойти на помощь туркам. Вопросы? Таковых нет, и это правильно.

Первый километр бойцы прошли за девять минут. «Ниссан» остановился, подгруппы начали меняться. Теперь в салоне стало теснее. Демир и Сабих не выходили из машины.

Жилин приказал Сторскому вызвать на связь полковника Северцова.

Тот ответил немедленно:

– Слушаю, Сергей?!

– Группа прошла первый из шести этапов марша, продвигаемся дальше.

– Принял. Полет, значит, нормальный?

– Нормальный! Тут вопрос возник.

– Слушаю!

– Кто-то из огневой группы противника может подать сигнал тревоги на базу у Гардана. Турки реально могут выслать на помощь своим артиллеристам значительные силы. Это для них очень важно. Мы, конечно, используем их «Сакарью», но если в район пойдет танковая рота, то значительного ущерба мы ей не нанесем. У нас один «РПГ-7», к нему пять выстрелов. Допустим, сожжем пять танков, но пара взводов дойдет до базы огневой подгруппы. В результате мы долго не продержимся, а турки сожгут и установку, транспортер и ТЗМ. Чтобы следов не оставить. Потом отойдут. Как вам такой расклад?

– Я просчитывал подобный вариант развития событий. Поэтому ровно через тридцать минут из Хмеймима поднимутся в воздух три вертолета «Ми-24» и два истребителя «Су-35». Время подлета к району базирования турецкой огневой группы – десять минут от силы. Посему авиация будет барражировать на некотором удалении от границы буферной зоны и параллельно ей. Командир звена «Ми-24» имеет приказ на уничтожение бронетехники и живой силы противника. Так что до тебя никто не дойдет. Как понял?

– Очень даже хорошо понял. Начинаем второй этап, связь прекращаю.

– Я должен знать, что происходит на марше.

– Конечно. До связи!

– До связи!

Майор отключил станцию, вернее, перевел ее в режим ожидания и отдал приказ:

– Всем! Вперед!

Смирнов, занявший место водителя, тронул «Ниссан» и спросил у командира:

– Скорость?..

– Пока прежняя. Сбавим, пройдя половину пути.

– Да я думаю, что сбрасывать не потребуется. Что такое пробежать километр? Ерунда.

– Посмотрим. – Жилин обернулся, взглянул на Демира. – Авраз?

– Да, майор?

– Как себя чувствует сержант Нури Сабих?

– Хорошо себя чувствует. Я смотрю за ним.

– Ты смотри, но помни о приказе!

– Не волнуйся, майор, я умею держать слово.

– Прекрасно. Прапорщик Курко!

– Я!

– На последнем этапе вооружишься гранатометом. Сумку с выстрелами придется тащить тоже тебе.

– Понял.

– Или дать помощника?

– Не надо. А то штурмовать базу будет некому.

– Твои действия как гранатометчика только по моей личной команде.

– Принял!

– Настроение, бойцы?

– Отличное, товарищ майор, – крикнул Смирнов во все горло.

Командир группы даже отшатнулся.

– Ты чего заорал-то?

– Чтобы командир знал, что его бойцы готовы к решению любой задачи.

– За дорогой смотри. Возможности группы мне известны.

– Есть, товарищ майор!

Жилин покачал головой. Подчиненный, как говорится, поймал кураж. Это хорошо. Перед боем – самое то.

Так, продвигаясь от рубежа к рубежу, они прошли маршрут за пятьдесят пять минут.

Жилин, находившийся в машине, приказал Смирнову остановиться. Подбежали немного отставшие бойцы подгруппы капитана Туренко.

Командир приказал всем, кроме Демира и Сабиха, покинуть внедорожник и собрал подчиненных на короткий инструктаж.

– Внимание, конкретизирую задачу. Сейчас Сабих свяжется с командиром турецкой огневой группы. В это время старшему лейтенанту Смирнову подняться на холм, который перед машиной, и быстро осмотреть местность. Бойцам второй подгруппы быть в готовности подняться на холмы, которые будут определены по результатам осмотра Смирнова. При обнаружении противника штурм вражеской базы осуществляем следующим образом. Моя подгруппа выходит к цели на внедорожнике. Мы видим перед собой объекты отработки и начинаем действовать по ним. Второй подгруппе смотреть за происходящим внизу, быть в готовности поддержать нас огнем, контролировать подходы к участку. При обнаружении дополнительных сил противника капитану Туренко связаться со мной. Если не отвечу, выход на Северцова с передачей координат дополнительных сил. Сомневаюсь, что они подойдут, но такое теоретически может случиться. Смирнов!

– Я! – ответил старший лейтенант.

– Мухой на холм! На разведку не более десяти минут.

– Принял!

Смирнов метнулся к холму и в считаные минуты поднялся на вершину.

В 13.52 он доложил по связи:

– Здесь огневая группа. Техника, накрытая маскировочной сетью, прижата к высотам. Они рядом друг с другом. Сверху и не заметишь…

Майор прервал старшего лейтенанта:

– Смотри холмы, с которых будут видны и машины, и люди.

– Уже посмотрел.

– Тогда вниз!

– Тоже мухой?

– Камнем.

– Есть!

Спустя две минуты Смирнов уже стоял среди товарищей и докладывал обстановку по карте:

– Вот три холма. Они невысокие, но удачно расположенные, закрывают обзор из Майлы. Между ними площадка. К холмам прижата техника. – Он указал на карту. – Здесь РСЗО «Сакарья», заряженная. Рядом легкий бронетранспортер, сверху турель с пулеметом. Вот тут стоит «МАН» с краном и снарядами.

– Личный состав группы?

– Шесть человек ставят палатки, тросы не натянуты. Оружие в пирамиде, винтовки «М-16». Судя по всему, это охрана.

– У пулемета есть кто?

– Никак нет. Внутри «Отакара» могут быть люди, допустим, водитель. Дверца слева открыта, но никого увидеть я не мог.

– Дальше давай.

– Лейтенант сидел на валуне ближе к транспортно-заряжающей машине, рядом с ним спутниковая станция. Переговоров не вел.

– Ждет связи с Сабихом, – сказал Жилин. – Расчет установки?

– Видел только двоих. Они с оружием, между «Сакарьей» и «Отакаром».

– Значит, ты заметил девятерых?

– Так точно!

– А в группе может быть тринадцать человек. Где еще четверо?

– Но их может и не быть, если рассматривать вариант, при котором в состав группы не входят заряжающие.

– Это двое. Где еще пара?

– Где-то около ТМЗ или за ней.

– Ясно!

Смирнов повернулся к Туренко:

– Твоим парням, Толя, следует рассредоточиться вот на этих холмах, смотри. – Старший лейтенант показал Туренко высоты. – С них будет видна большая часть площадки и подножия холмов, к которым прижата техника, плюс довольно обширная территория, по которой к туркам могут подойти дополнительные силы.

– Если эти самые дополнительные силы уже не рассредоточены поблизости и на площадке нас не ждет засада.

– Нет. Я смотрел на холм. Птицы спокойны. При скоплении людей у ближайших холмов они улетели бы, но спокойно порхают среди растительности. Так что в непосредственной близости никаких сил нет.

– Все! – поставил точку командир группы. – Боря! – Он взглянул на Туренко. – Задача ясна?

– Ясна, командир!

– Быстро рассредоточивай парней на высотах. Как займете позиции, доклад мне. После чего и начнем. Вперед!

Туренко отвел свою подгруппу в сторону, каждому обозначил позицию. Бойцы разбежались к указанным высотам.

Жилин обратился к своей подгруппе:

– Мы работаем из машины. Въезжаем на границу площадки. Курко бьет из гранатомета по солдатам, которые ставят палатки. Гаврилов и Юрченко валят двоих из расчета установки, Соболь зачищает «Отакар» и ТЗМ. Если появятся еще двое, то их валят те, кто первым увидит. Я и Смирнов берем лейтенанта. Вопросы?

– А если турки лапы поднимут? – осведомился Соболь. – Не те, которые занимаются с палатками. Они уже не в счет.

– Поднимут, пленить. Как? Не вас учить. Но смотрите. В группе не простые солдаты, а отборные бойцы. Турки, как, впрочем, и все на Востоке, коварны и хитры. Поднимут руки, а потом резко на землю и полоснут из автомата. Либо метнут гранату. Так что с пленением аккуратно. Класть на землю так, чтобы конечности в стороны, ладони раскрыты, морды в грунт. Никакого шевеления, пока не свяжете. Еще вопросы?

– Какие могут быть вопросы? – бодро ответил Смирнов, повернулся к Соболю и заявил: – А ты, Дима, держал бы язык за зубами.

– А чего?

– А того! За Леню Опарина кто мстить будет? Не давай им лапы поднять…

– Отставить! – рявкнул Жилин. – Тоже мне мстители нашлись. У нас боевая задача, а не акция возмездия. Соболь, понял?

– Так точно!

– Ну а ты? – Командир взглянул на Смирнова. – От меня ни на шаг!

– Что, вместе, под руку, к турецкому офицеру пойдем? Чтобы ему легче было нас обоих завалить?

– Ты понял, что я сказал? Больше ни слова! Ясно, старший лейтенант?

– Так точно! – заявил Смирнов, но подмигнул Соболю.

Сигналом вызова пропищала портативная станция Жилина.

– На связи! – сказал он. – Все? Обзор! Принял. – Майор закончил переговоры с Туренко и бросил своей подгруппе: – К машине!

Бойцы подошли к «Ниссану». В отсутствии Сторского майор сам включил спутниковую станцию Сабиха, набрал номер, который продиктовал ему корректировщик.

Демир снял липкую ленту с его рта, приставил тесак к горлу и припугнул:

– Говори все как надо! Ты ничего уже не изменишь. Иначе подрежу, как барана. Я слово держу!

Сабих вздохнул и проговорил в трубку:

– «Туна», это «Шафан».

– Сержант, черт бы тебя побрал, наконец-то. Ты где?

– Совсем рядом, господин лейтенант. Еще минут десять езды.

– Слава Всевышнему. А то я уже хотел связываться с Дагом.

– Это лишнее, я говорил с ним. Он в курсе моей задержки.

– Поэтому ни разу не позвонил мне?

– Наверное. Майор ждет доклада, когда вся группа будет в сборе.

– Ты считаешь себя важной фигурой, чтобы утверждать подобное? Без тебя группа не в полном составе?

– Оставьте это, господин лейтенант. Вы командир группы, но и я не рядовой!

– Все, Нури. Признаюсь, погорячился. Жду тебя.

– Скоро буду!

Жилин отключил станцию, закрыл кейс и бросил его в багажное отделение. В ближайшее время спутниковая связь не потребуется.

После переговоров Курко забрал из багажника гранатомет и сумку с выстрелами, один тут же зарядил.

Жилин попросил Демира перетащить Сабиха назад.

– Авраз! Турка пальцем не трогать. Ты понял?

– Я же сказал, что не трону. Зачем повторяться?

– Давай!

Демир перетащил корректировщика в багажное отделение. Бойцы заняли места в машине. Смирнов сел за руль.

– Готовы? – спросил Жилин.

– Так точно, – отозвались бойцы.

Майор оглянулся, посмотрел на подчиненных. Все сосредоточенны, серьезны, собранны. Действительно, готовы.

– У границы площадки, там, откуда удобнее вести работу, остановка, – сказал командир Смирнову. – Понял?

– Так точно!

В голосе старшего лейтенанта уже не было ленивой вальяжности.

– Вперед! – отдал приказ Жилин.

Внедорожник вылетел за холм. Майор мгновенно оценил обстановку. Пятеро солдат под командованием сержанта натягивали полотна палаток, находились в узком месте. Двое продолжали стоять между установкой и бронированной машиной. Лейтенант по-прежнему сидел на валуне. Появился еще один солдат. Он вышел из-за транспортно-заряжающей машины.

– Валим? – спросил Смирнов.

– Троих так и не видно.

– Они погоды не сделают, проявятся, ребята с холмов снимут их.

– Внимание! Соболю, Курко, Гаврилову и Юрченко выход и работа по определенным целям. Смирнов – рывок после десантирования ребят прямо к лейтенанту. Иначе не успеем подойти. А он нужен живой.

– Понял! – сказал Смирнов и переключил передачу.

– Подгруппа на выход! – приказал Жилин. – Смирнов, вперед! Работаем!

Дверцы внедорожника открылись, спецназовцы вывалились на грунт. «Ниссан» с пробуксовкой, от которой камни полетели из-под колес, рванул к валуну, на котором сидел лейтенант.

Курко выпал из машины на правую сторону, сбросил сумку с выстрелами, поднял гранатомет.

Турецкий сержант, который командовал солдатами, застыл. Его подчиненные тоже растерялись. Они не сдвинулись с места, когда кумулятивный выстрел попал в каркас одной из четырехместных палаток. Грохнул взрыв. Солдат разметало.

У них почти не было шансов остаться в живых, но сержант уцелел, вскочил и рванулся к пирамиде с винтовками. Из ушей у него текла кровь. Он плохо соображал, действовал машинально.

Соболь, выпрыгнувший из внедорожника следом за Курко, дал короткую очередь. Турецкий сержант с пробитой головой врезался в пирамиду винтовок, завалил ее.

Гаврилов и Юрченко вынуждены были стрелять по разным направлениям. Сержанта из расчета и водителя транспортно-заряжающей машины они приземлили первыми же очередями, но Гаврилов не успел перевести ствол на второго солдата.

Тот оказался шустрым малым. Он растерялся, как и все остальные, но лишь на мгновение. Как только прогремел взрыв и прозвучала первая очередь слева, солдат не стал ждать и прыгнул в канаву, которая оказалась поблизости. Турок привел к бою пистолет, дважды выстрелил и попал в лодыжку Юрченко.

До канавы было метров двадцать. Гаврилов, не мешкая, выдернул из пояса наступательную «РГД-5» и метнул ее. Граната легла прямо под солдата. Раздался взрыв, тело водителя установки подбросило. Он даже не крикнул, нашпигованный осколками, рухнул обратно в канаву.

Гаврилов бросился к Юрченко. Тот повернулся, зажимая рану.

– Куда?..

– Пустяк, в лодыжку, кости не повреждены.

– Ну и добре.

– Ты работай, я остановлю кровь, прикрою тебя.

– Угу!

Гаврилов взглянул на товарища. Тот рвал санитарный пакет. Аптечка уже лежала рядом.

А внедорожник в этот миг стремительно шел на лейтенанта.

Тот выхватил из кобуры пистолет, пригнулся от разрыва выстрела гранатомета, затем метнулся в сторону и выстрелил по машине. Пуля сделала аккуратную дырку в лобовом стекле, прошла между Смирновым и Жилиным, Демиром и Сабихом. Лейтенант опять выстрелил, промазал, бросился к спутниковой станции, но не успел.

Смирнов резко притормозил и ударил Араса бампером так, что тот отлетел метра на три.

– Охренел? – заорал на него Жилин. – А если наповал?

– Нет, эта сука шевелится. Ствол потерял, до станции не дотянулся. Что еще нам нужно? Рука у него висит, наверняка перелом. Точно, вон как морду кривит от боли.

– Берем!

Офицеры выскочили из машины.

Лейтенант лежал, держась за сломанную руку. Его физиономия была перекошена гримасой боли, отчаяния и ненависти.

Смирнов наставил на него автомат.

Жилин присел, но на приличном расстоянии, чтобы не попасть под выброс здоровой руки с ножом.

– Вот и все, господин лейтенант Челик Арас. Закончилось блуждание твоей группы. Больше вы никого не убьете, – проворил он.

– Русский? – Гримаса на физиономии лейтенанта изменилась.

Теперь он выглядел изрядно удивленным.

– Ты находишь это странным? С нами есть и командир курдского ополчения. Он охраняет твоего корректировщика Сабиха.

– Вот оно что. Этот пес предал нас, привел вас сюда.

– Да, с ним проблем не возникло. У него мозгов больше, чем у тебя.

– Помогите, мне больно.

– Позвать командира курдского ополчения? Он тебя в момент вылечит.

– Нет, только не курды.

– Испугался, мразь! – воскликнул Смирнов. – Как расстреливать женщин и детей в мирной деревушке, журналистов, не имевших никаких враждебных намерений ни к кому, ты не боялся, а сейчас в штаны наложил? Командир, а его точно надо брать живым? Может, отпишемся, что не получилось? Или он сам перерезал себе горло?

– Отставить, старший лейтенант! Откуда у тебя эти гестаповские замашки? Шею кому-нибудь свернуть, горло перерезать, перестрелять? Придется отправлять тебя на обследование к добрым докторам. Они быстро восстановят твою психику, заметно расстроенную тяготами и лишениями воинской службы. Давай смотри за ним.

По портативной станции майор вызвал капитана Туренко и сообщил ему:

– У нас все!

– Видел, впечатлило.

– Что с подходами?

– Чисто.

– Где санинструктор?

– Рядом со мной.

– Давай его вниз, к турецкому лейтенанту. Тот ранен, требуется первая помощь! И связиста ко мне!

– Я видел, как Смирнов сшиб турка. Фееричная, ювелирная работа. Не запустить ли нам его, командир, на какие-нибудь автомобильные соревнования, отстаивать честь спецназа?

– Он в группе пригодится. Названных бойцов ко мне, остальным вести круговое наблюдение.

– Принял, выполняю!

С холмов спустились санинструктор прапорщик Гурьев и связист сержант Сторский.

Жилин приказал прапорщику:

– Ступай к турку и окажи помощь, но до этого обязательно вместе со Смирновым обыщите его. Не дай бог у него окажется второй пистолет или граната. Понял?

– Так точно! С ним что?

– Похоже на перелом руки. Точно сам выяснишь, я не глядел.

– Понял, пошел!

Жилин повернулся к Сторскому и приказал:

– Связь с полковником!

– Есть, товарищ майор!

Вскоре он доложил, что связь установлена.

Жилин посмотрел, как санинструктор под пристальным контролем Смирнова оказывает помощь турецкому лейтенанту, подошел к связисту, принял трубку.

– «Кедр», это «Байкал»!

– Ни к чему позывные, Сережа. Что у тебя?

– Операция по нейтрализации турецкой огневой группы успешно завершена. У нас один легкораненый. Противник уничтожен, командир лейтенант Арас взят в плен. Еще и Сабих.

– Техника?

– Целехонька, стоит, прижавшись к холмам, под маскировочной сетью. Сверху не различишь. Установка заряжена. ТМЗ загружена под завязку реактивными снарядами. Видимо, турки намеревались выходить еще на несколько целей.

– Как Демир?

– Просил отдать ему турков.

– Надеюсь, ты не обещал?

– Нет, я сказал, что доставлю их в Хмеймим. Дальше пусть он сам договаривается с сирийцами. Ведь нам эти турки, по сути, не нужны, да?

– Верный ход. Он смирился?

– Смирился, но сдерживает себя с трудом.

– Его понять можно.

– Мы вполне понимаем.

– Как обстановка в буферной зоне?

– За всю я сказать не могу, а в нашем районе чисто. В Майле наверняка слышали взрывы. Но на подходах к занятому участку никого нет. Что дальше делаем?

– Сейчас в Хмеймим собираются журналисты со всего мира, уже около пятидесяти человек. Прибыли, узнав об обстреле неизвестными личностями курдской деревушки и гибели своих коллег.

– Деревушки, конечно, в первую очередь.

– Западников, разумеется, больше волнует инцидент с журналистами. Но мы им покажем все. Кстати, залетные щелкоперы даже сейчас, еще находясь в Хмеймиме, уверенно заявляют, что эти обстрелы – дело рук террористов, но никак не военнослужащих регулярной турецкой армии.

– Мы покажем им этих террористов. Хотя западники правы. Эти турки, которые убивали ни в чем не повинных людей, ничем не отличаются от тех же игиловцев, в чем-то и превосходят их. Значит, нам встречать журналистов?

– Нет! Мы объявили, что к операции по нейтрализации огневой группы не имеем никакого отношения. Нас там не было. Я имею в виду буферную зону.

– Да? А кто был?

– Курды. Ополченцы вычислили корректировщика, через него вышли на базу у Майлы, разгромили ее, взяли живьем командира.

– А Арас и Сабих подтвердят эту версию?

– Куда они денутся?

– Что будет с ними потом?

– С кем?

– С пленными турками?

– Это решат сирийские власти. Ведь все эти трагические события происходили на территории их государства.

– А нам что же, топать назад?

– Выходите из буферной зоны по прямой, на плато. Там вас подберет «восьмерка». Второй вертушкой на место разгрома огневой группы вылетят курды. С ними будет представитель штаба сирийского армейского корпуса. По-моему, туда собрались и сотрудники спецслужб этой страны.

– Значит, самосуд исключен?

– Исключен.

– А журналистов тоже вертушками перебрасывать будете?

– А как еще? Тоже используем «Ми-8» с прикрытием из «Ми-24» и «Су-35».

– Когда нам уходить?

– Как только прибудет смена. Подберите площадку, чтобы вертолеты могли приземлиться.

– Тот участок, который занимали турки, большой, вполне достаточный для приема одновременно трех машин. Координаты у вас есть.

– Да.

– Кому я должен передать пленников и технику?

– Так, погоди, посмотрю. У меня записано. Вот, полковник Али Медир. Остальные персоны мне неизвестны. Передаете технику, пленных, потом пешим порядком выдвигаетесь в район эвакуации. Внедорожник оставить на месте. Вам предстоит пройти всего два километра.

– Принял.

– Перед началом выдвижения связь со мной.

– Сюда сами не прилетите?

– Нет. Встречу вас в Хмеймиме.

– Что за вертушка должна забрать нас?

– Та же самая, которая забросила в район поиска.

– Понял.

– Еще вопросы будут?

– Вопросов нет, но как-то перед Сабихом неудобно получилось. Конечно, он убийца, заслуживает смерти. Однако я дал слово, что обеспечу его переброску в Хмеймим.

– Ты слово сдержишь, он будет доставлен в Хмеймим. Не знал, что ты сентиментален.

– Я сам пристрелил бы его без всяких эмоций. Дело вовсе не в Сабихе, а в слове российского офицера.

– Понял тебя. Ответ ты получил, так что успокой свою совесть. Она чиста. Если вопросов нет, то до связи!

– До связи!

Майор Жилин объявил бойцам группы построение. Эта команда не касалась санинструктора прапорщика Гурьева, которому после оказания помощи турецкому лейтенанту было приказано охранять его.

Командир группы довел до подчиненных порядок дальнейших действий. Майор отдал команду обозначить площадки для вертолетов, подготовиться к совершению двухкилометрового марша, распустил группу, подошел к «Ниссану».

Сабих с ненавистью смотрел на него.

– Слушай меня, козел! Я сдержу слово. Кто бы ни прибыл сюда и что бы они ни делали, но тебя и лейтенанта Араса перебросят в Хмеймим. Вас никто пальцем не тронет.

Демир услышал это и недовольно задергался.

Майор же продолжил:

– Я во всем согласен с курдским командиром и тоже прибил бы тебя, как бешеного пса, за то, что вы натворили. Но слово есть слово. Живи пока и не зли ни меня, ни господина Демира. Не нарывайся.

Жилин сообщил Демиру, что предстоит делать спецназу.

– Так вы уйдете? – проговорил тот.

– Да. Мы свое дело сделали. Нам пора исчезнуть.

– Это несправедливо. Мы должны отблагодарить вас. Принять в Хамене как героев.

Жилин улыбнулся.

– Знаешь, Авраз, я бы не против пару дней провести в Хамене, посидеть с тобой за столом, но приказ есть приказ.

– Тогда запомни, майор, и передай всем своим парням, что в Хамене вас будут помнить всегда. Если вам придется побывать здесь еще раз, то встретим как самых дорогих друзей.

– Запомню и передам.

Вскоре над участком бывшей базы прошли два «Ми-24», и тут же из-за холмов появился «Ми-8».

Командир экипажа видел площадки, поэтому на связь выходить не стал, посадил машину сам, без лишних разговоров.

По трапу спустился смуглый строгий мужчина в сирийской военной форме.

Жилин подошел к нему и спросил:

– Полковник Медир?

– Да, а вы, как понимаю, командир группы спецназа? – на чистом русском языке проговорил офицер.

– Так точно! Майор Жилин.

– Вам сообщили, что вы должны передать мне пленных и всю технику турецкой огневой группы?

– Технику я не принимал, поэтому и сдавать не собираюсь. Пленные сейчас находятся под контролем командира курдского ополчения Авраза Демира. Я их уже передал, так что все вопросы к нему. Моя группа сейчас начинает выдвижение в район эвакуации.

– Вы не расскажете мне, что здесь произошло?

– Проводилась спецоперация. Для нас это самое обычное дело. Результаты вы видите. Командуйте, полковник, а мы, как говорится, до дому, до хаты.

– Благодарю вас за службу.

– Уж не знаю, что и ответить. Принимаю благодарность. Так будет, наверное, правильно.

Жилин подал полковнику руку и приказал группе строиться у холма, с которого прикрывал участок капитан Туренко.

Из вертолета начали выходить бойцы Демира.

Майор подошел к нему и сказал:

– Ну что, Авраз, давай попрощаемся.

– Помни, что я сказал тебе.

– Конечно.

Демир снял с руки часы.

– Держи, майор, на память.

Жилин отдал ему зажигалку.

Командир группы попрощался с курдом и отдал приказ:

– Внимание, «Байкал»! Готовность к маршу две минуты. Сержант Сторский, связь с Северцовым.

– Есть, командир!

Жилин принял трубку.

– Это я, товарищ полковник!

– Медир и курды прибыли?

– Так точно! Пленных передал, техника стоит на прежних местах, группа начинает марш. Выход в район эвакуации ориентировочно в пятнадцать тридцать.

– Принял. Вертушка будет ждать вас.

– До встречи.

– До встречи.

Командир группы отдал приказ. Подразделение вытянулось в колонну и начало двухкилометровый марш. Впереди, как и положено, шел дозор.

Бойцы видели, как в воздухе прошли истребители. За ними следовало звено «Ми-24», прикрывавшее две «восьмерки».

Смирнов, шедший в передовом дозоре вместе с неизменным Соболем, сказал:

– Пресса! Сколько же их набилось в «восьмерки»?

– Человек пятьдесят.

– Меньше, если с аппаратурой.

– А тебе не все равно? Лавры, как и всегда, достанутся кому-то другому.

– Ты воюешь за лавры?

– Ты же знаешь, что нет. Просто иногда обидно бывает.

Смирнов усмехнулся и спросил:

– Обидно за то, что Родина не знает в лицо своих героев?

– Почему? Иногда она их узнаёт, особенно на похоронах.

– Главное, Соболь, не в том, чтобы Родина знала своих героев, а в том, чтобы они у нее были.

– Ладно. Прибудем на базу, не взыщи, нажрусь до поросячьего визга.

– Да жри, только не в нашем отсеке. Мне для полного счастья не хватало видеть твою пьяную морду и слушать поросячий визг.

– Злой ты, Боря!

– Какой уж есть. Хорош базарить, смотри по сторонам. Мы в буферной зоне, а здесь, как ты, наверное, заметил, иногда происходят странные вещи. Вроде все тихо, вдруг появляется куча вооруженных мужиков и валит другую, точно такую же.

– Я бы сказал, что она валит всякую нечисть.

– Согласен. Посмотри на растительность у правого холма. По-моему, там какое-то движение.

– Это песчаная гадюка охотится на газелей. Она выбирает самых мелких, десятикилограммовых.

В штабе турецкой бригады, расположенной у поселка Гардан, час назад стало известно о провале операции «Блуждающая смерть». Еще через час двадцать минут туда позвонил полковник Банадир.

Говорил он сухо, официально:

– Господин полковник, соизвольте объяснить, как ваши подчиненные оказались в стане террористов ИГИЛ? Откуда у них турецкая военная техника? Почему вы не контролируете обстановку в подчиненной вам бригаде? Вы настолько увлеклись своей любовницей, что на службу времени не хватает?

Шафар оторопел.

– Но, Улуч… – начал было он.

– Я вам не Улуч, а полковник Банадир, которому поручено провести тщательное расследование того, что произошло в буферной зоне. К вам выехал мой спецпредставитель. Будет лучше, если вы встретитесь не в расположении штаба. Не только вы лично, но и майор Дагар, капитаны Пакар и Конкер. Я думаю, что для этого подойдет стрельбище на полигоне Асан.

– Есть, господин полковник! Мы будем на полигоне. Но хочу заметить, что сегодня на ваше имя в генеральный штаб ушли представления об увольнении лейтенанта Араса и всех военнослужащих, оказавшихся вместе с ним в буферной зоне. Они покинули ряды наших вооруженных сил задолго до того, как оказались у террористов.

– Я ознакомлюсь с представлениями.

Спустя шесть часов служебный автомобиль командира бригады въехал на полигон Асан. Дагару бросилось в глаза, что стрельбище, обычно занятое в это время, сейчас оказалось пустым.

– Странно. По-моему, роты должны стрелять и днем и ночью. Но здесь почему-то никого нет.

Командир реактивной батареи проговорил:

– Да и на КПП не было наряда.

– Все это очень странно, – вторил ему Пакар.

– Видно, Банадир позаботился, чтобы встреча осталась в тайне, – сказал командир бригады. Уверен, мы будем обсуждать ситуацию и найдем выход из нее. Особых проблем в этом не вижу. Изменники были уволены из рядов вооруженных сил и перешли на сторону террористов. Такое бывает.

– А техника? – спросил Пакар.

– Наша вся на базе, в других батальонах тоже. Это запросто выяснит любая комиссия, даже международная. Откуда у террориста Араса взялись РСЗО «Сакарья», ТЗМ и «Отакар» – не наша забота. Никоим образом нельзя утверждать, что эта техника попала в буферную зону именно из Турции. Ведь на ней нет никаких опознавательных знаков.

– Бойцы Араса были одеты в форму боевиков.

– Шум, конечно, будет, – продолжил комбриг. – Но во вранье нас не уличить.

Дагар усмехнулся и сказал:

– Значит, нас вызвали на полигон только для того, чтобы посоветовать, как вести себя дальше?

– Да.

– Господа, не будьте наивны. Мы с вами – свидетели тайной операции, провалившейся с треском. Поэтому нас сюда и вызвали.

Командир бригады встревожился и спросил:

– Но если так, то почему ты поехал со всеми? Остался, бежал бы, наконец.

– Куда? Везде достанут. Да и не к лицу офицеру бежать от пули.

– Зря вы это говорите, – воскликнул Пакар. – Господин Банадир вытащит нас.

В это время со стороны смотровой вышки ударил крупнокалиберный пулемет. Тяжелые пули пробивали внедорожник комбрига насквозь. Все офицеры и сержант-водитель, находившиеся в нем, были убиты мгновенно.

Автомобиль прошел по инерции с десяток метров, уперся в вал с ростовыми мишенями и взорвался. Пули пробили бензобак.

К горевшему автомобилю подъехал такой же армейский внедорожник.

Из него вышел полковник Банадир, посмотрел на факел, в который превратилась машина Шафара, поднес ко рту портативную рацию и проговорил:

– Ахмед, ты молодец! Хорошая работа. Снимай пулемет и следуй сюда вместе со своим отделением!

– Принял!

Банадир сменил рацию на дорогой сотовый телефон.

– Это я, господин! – сказал он.

– Слушаю тебя, – раздался в динамике властный голос.

– Все предатели уничтожены.

– Хорошо. Завтра быть у меня!

– Слушаюсь!

Спустя сутки турецкие газеты на первых полосах распространили заявление руководства страны об измене в одной из бригад. Ее командир, бывший полковник Хаял Шафар был завербован террористами ИГИЛ. Именно он передал им боевую группу, в состав которой входили офицер и солдаты, уже уволенные за дискредитацию чести мундира. Шафар привлек к преступной деятельности двух офицеров штаба бригады, а также командира батареи РСЗО.

Последствия предательства могли быть куда более существенными и кровавыми, но благодаря четким действиям турецкой контрразведки деятельность изменников была пресечена. В ходе операции по их задержанию предатели оказали вооруженное сопротивление и были уничтожены спецназом. Генеральный штаб сформировал комиссию по расследованию данного преступления. Ее возглавил полковник Банадир. Анкара готова допустить к изучению этого дела представителей всех государств, входящих в НАТО.

В Москве над этими заявлениями посмеялись и забыли о них. Отряду полковника Северцова предстояло решать новые боевые задачи. Война в Сирии продолжалась. Кровь лилась в Афганистане, Ираке, Ливии, повсюду, где США решили установить истинную демократию. Значит, для российского спецназа работы было еще много.