Глава 13Димон

Короткими перебежками, от белой, как снег, березы – к серому, заснеженному кусту, от куста – к поникшей под тяжестью снега ели, через лес двигались трое, одетые в белые маскировочные комбинезоны и белые пасамонтаньи с овальными прорезями для глаз. Димон, Рушан и Тим Аддамс. Они двигались цепочкой, стараясь ступать след в след, чтобы на кипенно-белом снегу оставалась только одна дорожка, при взгляде на которую невозможно было бы определить, сколько человек здесь прошли. Добежав до очередного укрытия, они на несколько секунд замирали, прислушиваясь к тому, что происходит вокруг. Для альтеров слушать означает не только слышать ушами. Едва ли не каждый альтер обладает способностью чувствовать присутствие другого человека, даже не видя его. Но поблизости никого не было. А появись кто, быстро сгущающиеся зимние сумерки все надежнее укрывали альтеров от чужих глаз.

Вскоре впереди показалась стена. Необычно высокая, выкрашенная в темно-зеленый цвет, ускользающая в обе стороны далее, чем хватало глаз, она казалась бесконечной, разделяющей мир на две половины.

Димон наметил последнее укрытие – три куста калины с плотно переплетшимися ветками, густо присыпанные снегом, – и первым побежал к нему. Присев за кустами на корточки, он прислушался к тому, что происходило вокруг, не заметил ничего подозрительного и махнул рукой остальным. Добежав до кустов, Тим упал на колени, а Рушан так просто сел на снег, сложив ноги крест-накрест.

– Это то самое место, где мы проникли на территорию пансионата, чтобы вывести пленных альтеров, – шепотом сообщил Димон. – Одним из которых оказался Алексей Муромский, обратившийся затем в Мастера и сбежавший из поселка. По здравому размышлению, податься ему некуда, кроме как снова вернуться в пансионат. Наблюдение, которое мы вели на протяжении недели, также свидетельствует о том, что в пансионате что-то происходит. Альтеров в пансионате нет, а охрана стала еще плотнее, чем прежде. Машины с казенными номерами то и дело туда-сюда катаются. Четыре дня назад вообще здоровенную елку зачем-то привезли.

– Может, они к Новому году готовятся? – предположил Рушан.

– Ага, – улыбнулся под пасамонтаньей Тим. – Наденут маски свинок и станут хоровод вокруг елки водить.

– Хватит шутить, – осадил обоих Димон.

– Извини. – Рушан быстро приложил к невидимым губам палец в белой перчатке.

– Так, значит, Тим, без тебя нам не разобраться с тем, что тут творится. Только ты можешь незамеченным пробраться в пансионат и осмотреть там все. А происходит тут, чует мое сердце, что-то очень нехорошее. – Димон говорил это уже не в первый раз, но считал нелишним повторить. В том числе и для себя самого, чтобы убедиться, что не допустил какой-нибудь глупой ошибки, которая могла оказаться роковой. – Муромский вернулся в пансионат явно не затем, чтобы стать дойной коровой. Следовательно, он рассчитывает заключить какую-то сделку с «Вечностью». Что он собирается им предложить и что рассчитывает получить взамен? – вопросы на миллион каждый. Мне кажется, все это как-то связано с объявившейся вдруг стаей диких альтеров. Никогда прежде дикие в стаи не собирались, им просто мозгов для этого не хватало, а тут – на тебе!.. В общем, так, Тим, твоя первейшая задача: выяснить, здесь ли Муромский. Если его здесь нет – все, сворачиваем операцию, возвращаемся в поселок и делаем вид, что по грибы ездили.

– Зимой? – недоверчиво спросил Тим.

– А ты что же, никогда прежде мороженые грибы не собирал? – насмешливо прищурился Рушан.

– Короче, Тим, – чуть повысил голос Димон. – Видишь две камеры на заборе, справа и слева от нас? – Тим выглянул из-за кустов, нашел взглядом камеры, о которых говорил Димон, и коротко кивнул. – Когда мы забирались в этот пансионат, нам пришлось вырубить эти камеры. Потому что у нас были лестницы, без которых клиенты пансионата через забор не перебрались бы. Ты же просто коротко джемиши камеры, пока бежишь к забору. Затем быстро перебираешься на другую сторону. Наверху включаешь режим невидимости, чтобы охранники, патрулирующие парк, случайно тебя не заметили. Как только спустишься вниз, окажешься вне зоны их наблюдения. Но там тебе предстоит заджемить камеру над дверью заднего входа и вскрыть дверной замок, который, скорее всего, будет заперт. Войдя внутрь, ты окажешься в длинном узком коридоре. Прежде это был вход для прислуги, теперь там располагаются кладовые и прочие подсобные помещения. Первая же лестница, ведущая вниз, приведет тебя в небольшой столовый зал, которым сейчас, надо полагать, никто не пользуется. В этом отсеке редко кто появляется, да и к выходу близко, поэтому лучше всего тебе где-то здесь и устроить свое логово. То есть место, где ты будешь спать, есть, ну и просто отдыхать. Возможно, там же тебе удастся и запасы еды пополнить. Пока у тебя сухой паек на три дня. Мы с Рушаном ждем тебя здесь до полуночи. Как и договаривались, если убедишься, что Муромского в пансионате нет, присылаешь мне на мессенджер цифру «один». И мы с Рушаном готовимся эвакуировать тебя. Если же я получаю цифру «два», то это означает, что ты обнаружил Муромского. И тогда мы снимаемся с места, возвращаемся в поселок и ждем от тебя дальнейших сообщений. Все ясно?

– Да, – уверенно кивнул Тим.

– Самое главное?

Димон показал большой палец.

– Никакой самодеятельности, – отчеканил Тим.

Димон показал второй палец.

– Максимальная осмотрительность и осторожность.

Третий палец.

– В случае любой опасности немедленно запрашиваю эвакуацию.

– Молодец, – подмигнул Тиму Димон. – Я уверен, ты справишься.

– Конечно справлюсь.

– Да, и вот еще что. Прежде чем начать крутиться вокруг Муромского, если он, разумеется, в пансионате, убедись, семь раз удостоверься, что можешь провести его так же, как и всех остальных. Он – Мастер. То есть суперальтер, наделенный особыми способностями. Если окажется, что справиться с ним тебе не под силу, немедленно прячься и жди эвакуацию.

– Ясно, – кивнул Тим.

– Тихо! – настороженно поднял руку Рушан. «Дальний взгляд» у него был прокачан лучше, чем у остальных. – Патруль!

Альтеры растянулись на снегу и замерли.

Прошло шесть с половиной минут. И слева, с той стороны, где находился вход на территорию пансионата, показались двое охранников. В черных тулупах на искусственном меху, с автоматами и яркими фонариками в руках, они неспешно следовали вдоль забора. Лучи фонарей бегали из стороны в сторону, отражаясь от ровного, нетронутого снега и вспыхивая мириадами разноцветных искр на колючках снежинок.

– Все дело в том, – довольно громко говорил один из охранников, – что она не просто меня не слушает. Она делает вид, что слушает. Но спустя какое-то время, когда вновь заходит разговор о том же самом, выясняется, что она не в курсе, о чем я ей говорил!

– Может быть, дурачится? – предположил другой охранник.

– Если бы! – Первый охранник в сердцах взмахнул руками. Луч зажатого в его руке фонаря скользнул по кустам, за которым притаились альтеры. – Она действительно не слышит того, что я ей говорю! Врач, с которым я советовался, говорит, что это известный психологический феномен… Забыл, как он называется.

– Диссоциативное расстройство, – подсказал второй.

– Ну да, что-то вроде этого, – согласился первый. – Не совсем так, но похоже. Ну давайте ее лечить, говорю я врачу. А он мне, это, мол, не лечится. И как же, спрашиваю, мне с этим жить? А он, смиритесь, говорит, учитесь воспринимать ее такой, какая она есть. Я спрашиваю, ну и на фига же мне это? А он говорит, она же в своем уме, значит, ничего страшного. А я ему, это, говорю, еще не факт!

– Что не факт?

– То, что она в своем уме. Раньше, может, и была. А теперь – сомневаюсь. Видно, что-то пошло не так!

– Есть книжка, «Цветы для Элджернона» называется. Вот автора не помню… Почитай, может быть, поможет.

– И про что эта книжка?

– Про мышонка.

– Ты совсем спятил!..

Голоса охранников затихли и растаяли вдали.

– Снимай белое. Быстро, – приказал Димон Тиму, поднимаясь на ноги.

Тим сдернул с головы белую пасамонтанью и натянул серую. Под белым комбинезоном у него был надет черный со множеством кармашков. Быстро пробежавшись по кармашкам руками, Тим проверил, все ли на месте.

– Готов?

– Да.

Димон достал из кармана пистолет, серебристую «беретту-компакт» на тринадцать патронов, и рукояткой вперед протянул ее Тиму.

– Возьми. На всякий случай. Но только не геройствуй!

– Понял, не дурак. – Тим спрятал пистолет в карман на левом боку и заклеил его «липучкой».

– Ну, удачи тебе. Пошел!

Димон ладонью хлопнул Тима между лопаток. И тот, сорвавшись с места, быстро, что есть мочи, побежал к забору.

– Ты уверен, что мы поступаем правильно? – глядя вслед бегущему парню, тихо спросил Рушан.

– Нам позарез необходимо выяснить, где находится Муромский, – ответил Димон. – А кроме Тима вряд ли кто сможет проникнуть незамеченным в пансионат.

– Да, но он еще мальчишка.

– Вспомни, что сам вытворял в его возрасте, – хохотнул Димон. – А этот мальчишка даст нам обоим сто очков вперед.

– А что там с этими дикими?

– Лучше и не спрашивай, – качнул головой Димон. – Молчун прихватил одно тело. Не знаю, как уж ему это удалось, он ведь, в своей обычной манере, молчит, но привез. И знаешь, что оказалось? Это вовсе не альтеры! Вернее, альтеры, но не такие, как мы.

– И в чем разница?

– У них клыки. Настоящие клыки, как у хищников, которыми они могут прокусывать своим жертвам артерии на шее. По закрытым полицейским сводкам за последние три месяца во Владимирской области произошло двадцать два случая нападения на людей неизвестных крупных хищников. Все со смертельными исходами. У всех жертв, помимо прочих телесных повреждений, разорвано горло. Среди сельского населения циркулируют слухи о том, что в области снова появились волки. Но егеря в один голос твердят, что волков во владимирских лесах давно уже нет. Из крупных животных – только кабаны, да и тех единицы. Ну, и травмы, полученные жертвами, совершенно нехарактерны для нападения кабанов.

– Выходит, это работа диких?

– Я тебе изложил факты, а ты сам сделал вывод. Который, впрочем, соответствует моему. Дальше. Все тело дикого, которое привез Молчун, покрыто странными отметинами. Вроде бы шрамами, но очень странных форм. – Димон сломил веточку, нарисовал на снегу короткую изогнутую линию, похожую на букву «S», после чего по всей длине пририсовал к ней множество мелких черточек. – Доктор Снайдеров решительно отрицает шрамовую природу этих отметин. Хотя объяснить их происхождение он тоже не может. Говорит, что у него для этого недостаточно опыта да и нужных приборов нет. Он собирается передать кусочки поврежденной кожи своим знакомым из Института морфологии человека. Считает, что они могут с этим разобраться. Пока Вениамин Павлович с уверенностью утверждает только то, что с этим альтером проводились какие-то эксперименты. Да, и самое главное, в мозг дикого были вживлены пять электродов, с помощью которых можно было дистанционно стимулировать определенные зоны мозга. Какие именно – с этим тоже еще предстоит разобраться. А вот здесь, – Димон коснулся пальцем основания своего черепа, – у него был вживлен датчик, позволяющий так же дистанционно считывать ряд физиологических параметров дикого и следить за его местонахождением.

Рушан коротко свистнул:

– Ни фига себе!

– Вот и я о том же, – кивнул Димон. – Эксперименты с альтерами может проводить только «Вечность». Тут, что называется, без вариантов. Вопрос в том: является ли это частью основной программы исследований или же кто-то что-то мудрит втихаря? Второй вопрос: какова цель этих исследований? Вживленные датчики однозначно свидетельствуют о том, что дикие не сбежали из лаборатории, а были намеренно выпущены. Зачем «Вечности» или некой группе товарищей, тайно работающих под эгидой общего проекта, понадобилось создавать стаю обезумевших диких альтеров, которых вроде как все же можно держать под контролем?

Рушан похлопал ладонями по карманам, как будто что-то потерял. Он всегда так делал, когда чувствовал растерянность.

– Честно говоря, все это здорово похоже на бред.

– Согласен, – кивнул Димон. – Но кто-то старательно воплощает этот бред в жизнь. И от этого лично мне становится страшно.

– А что, если это было сделано в пропагандистских целях? Ну то есть чтобы показать, насколько опасны альтеры.

– Двадцать две жертвы, – напомнил Димон. – И ни одного заявления в прессе. Если бы это была пропаганда, то об этих убийствах твердили бы на каждом углу. А диких давно бы уже отозвали туда, откуда они были выпущены. Ну или, в крайнем случае, убили.

Рушан снова проверил карманы.

– Знаешь, чего я не пойму? Ну, ладно, всякие там электроды, датчики и загадочные отметины на теле. Но как им удалось вырастить клыки? Если бы можно было заставить зубы расти, это был бы прорыв в стоматологии!

– Имплантаты.

– Что?

– Искусственные имплантаты. Настолько высокого качества, что даже Вениамин Павлович, благо он не стоматолог, не сразу сообразил, в чем там дело.

– Если знал, почему сразу не сказал? – прищурился Рушан.

– Так ведь интереснее получилось.

– Все это очень плохо, – сказал Рушан.

– Да куда уж хуже, – не раздумывая, согласился Димон. – С одной стороны – Мастер, прячущийся неизвестно где и непонятно что замышляющий, с другой – стая оборзевших диких, нападающих на машины. Если мы будем сидеть и ждать, что произойдет дальше, то неизвестно, чего еще дождемся.

В словах Димона звучала угроза, как в речи проповедника, пугающего прихожан концом света. Только в отличие от попа Димон ничего не выдумывал. Ситуация на самом деле становилась угрожающей. Главным образом, в силу своей непредсказуемости. Сила Соломона, позволявшая ему сохранять покой и благополучие в своем поселке, заключалась в том, что он умел безошибочно просчитывать любую комбинацию на десять-двенадцать ходов вперед. При нынешнем раскладе, когда вмешивалось сразу несколько факторов неопределенности, это становилось почти невозможным. Любое действие делалось похожим на шаг по минному полю.

Димон видел, как гнетет Соломона эта ситуация. И он искренне надеялся ему помочь. Хотя сам Соломон стремление Димона, скорее всего, не одобрил бы. Но Димон, как всегда, исходил из принципа, что победителей не судят. Он умел побеждать. И ему нравилось чувствовать себя победителем.