В случае какого-либо поползновения в делах, словах и мыслях тотчас раскаиваться, и, познавая свою немощь, смиряться, и понуждать себя видеть свои грехи, а не исправления: от рассматривания грехов приходит человек в смирение и сердце сокрушенно и смиренно стяжавает, которого Бог не уничижит.

На вопрос твой, какие исповедовать надо помыслы. Только те, которые борют душу, а о прочих много беспокоиться не надо, а то чрез это они будут более стужать.

Пишешь, грустишь о разлуке со мною, и томительные помыслы находят, что скоро, может быть, лишишься меня. Грустить и загадывать вперед не надо, пользоваться будем настоящим и благодарить Бога.

В помыслах самохваления надо смотреть свои грехи и помнить, что без помощи Божией мы ничего доброго и полезного не сделаем, наши одни только немощи и грехи. Скорби от игуменьи неси без роптания и молись за оскорбляющих тебя - не будет трудно.

Пишешь, что столкновение и сообращение с людьми при твоем послушании обтесывают твое устроение, благодари Бога, что Он так печется о твоем спасении, а при сравнении ты можешь видеть, насколько настоящее послушание полезнее твоей келейной прежней жизни; ты там была, как святая, не знала всех своих немощей, а теперь они у тебя пред глазами и на каждом шагу представляются. Познавая их и смиряя свое мудрование, при помощи Божией полагай исправление.

Похвалам о себе не внимай и бойся их, помни - кто-то из святых отцов говорит: «Если кто хвалит тебя, жди от него и укоризну».

Отсутствие утешительного чувства и необъяснимая скорбь, которые ты ощущала в первый день Пасхи, внушено тебе было от врага. В этот день одни только противники плачут, верные же все радуются.

Пишешь, что тебя тяготила тоска и предчувствие какого-то неожиданного сильного прискорбия. Ничего не должно предугадывать вперед, а должно все, что Господу угодно будет послать, принимать и считать за великую милость Божию.

От разговоров ее с тобою заметны в ней признаки прелести. Слова ее о том, что «зачем избирать в руководителя человека, разве Дух Святой не может без посредства людей научать всему нас», - показывают мудрование лютеранское. И что руководствует ее во всем Царица Небесная - это признаки прелести, показывает в ней самонадеянность. Бывать тебе у ней не мешает и, чем можно, при помощи Божией помочь ей. Дай прочесть ей в 1-й части «Добротолюбия» «О трех образах молитвы» и 5-е поучение аввы Дорофея и посмотри, как она понимает, а лучше бы всего ее сюда к нам направить.

Частое повторение в твоих строках «прельщенная» ни к чему хорошему не ведет, а пожалуй, через это еще кичение может быть, приятное врагу. Не повторение нужно, а сознание в чувстве, окаивание себя и исправление. Не велика честь быть прельщенной, столько лет живши под руководством старца.

Ты верно понимаешь, что хотя мы и должны друг за друга молиться, но не должны своим молитвам приписывать чудодейственную силу, думая, что просимое нами будет Господом непременно исполнено. Такое мнение исходит от гордости и ведет к прелести.

Ежели ты свое собственное сердце умиротворишь к гневающемуся на тебя, то и его сердцу Господь возвестит примириться с тобою.

Вижу, в каком устроении пред смертью ты находишься. Ты пишешь: «...Течение жизни скончах, веру соблюдох» (2 Тим. 4, 7), не знаю, что меня прочее ожидает, весело, говорю много, шучу, даже смеюсь... глядя на меня, некогда и плакать, - но не прелесть ли это», - делаешь возражение. Скажу тебе, что это явная прелесть. Как видим пример из житий святых все они, умирая, страшились смертного часа и плакали, не зная, что их ожидает. Одного из них окружающие спросили: «Ты ли, отче, боишься еще смерти?» На что он отвечал, что «хотя <я> и старался жить по заповедям Божиим, но не знаю, что меня ожидает, ибо ин суд Божий, и ин суд человеческий». А ты «шутишь и смеешься». Говоришь апостольские слова: веру соблюдох (2 Тим. 4, 7).

Это только и мог сказать один святой апостол Павел, а мы с тобой, кажется, не Павлы. Не только все святые угодники Божии трепетали смертного часа, но даже и Божия Матерь боялась, что надо будет Ей проходить мытарства, а ты, как сама говоришь: «Умираешь без страха, не страшась того, что ожидает тебя по разлучении души». Очень жалею я, и все мы жалеем, что ты находишься в таком опасном прелестном духе. Лучше было бы, если бы ты не умерла и вразумилась бы, на каком ты находишься пути. Молю Господа о вразумлении тебя.

Ложась спать, не должно иметь страха, что враг представит тебе что-нибудь дурное во сне. Когда так будешь бояться, всегда что-нибудь с тобой может быть.

Спрашиваешь, если спросят твоего мнения о чьем-нибудь характере, то как тебе отвечать: правду ли или придумать еще какой ответ. Ежели правду, то не будет ли это осуждением? Должно стараться о всех людях иметь хорошее мнение. Один Бог - Сердцеведец, мы же о людях безошибочно судить не можем.

Желать, чтобы другие жили хорошо, - надо, а без вопросов их самой наставлять не следует - это может быть поводом к тщеславию. Отсекать помыслы тщеславия и похваления тем, что Богу приятнее всего - смирением, а у тебя его нет, следовательно, ничего нет и доброго, - так правильно и должно делать.

Пишешь, что во время заутрени бороли тебя тщеславные помыслы, говорившие тебе, что казначейство твое принесло счастие монастырю, что с тех пор, как ты - казначей, и владыка стал милостив к м. игуменье, и окончилось дело о разрешении строить в Москве часовню, что как бы в противовесие тому, что Е. М. билеты свои пожертвовала не монастырю, а причту, в укор за то, что тебя именно назначили казначеей, вслед же за тем одна сборщица привезла денег вдвое более обыкновенного. Что ты стыдишься этих помыслов. И надо стыдиться.

Одной девушке, которой родители препятствуют поступить в монастырь, ты для ее подкрепления привела в пример случившееся с тобою, что и тебе в этом были препятствия, но что потом Господь возвестил родителям твоим не удерживать тебя, и думаешь, не грех ли тебе было ей говорить о себе. Ничего, что привела себя для примера, не должно только этим гордиться и давать пищу тщеславию.

Спаситель сказал: иже воззрит на жену, ко еже вожделети ей, уже любодействова с нею в сердце своем (Мф. 5, 28). А потому должно остерегаться и этих тонкостей и строго смотреть за собой. Радость, так же как и слезы, может иногда происходить тоже от блудной страсти.

Церковь есть для нас земное небо, где Сам Бог невидимо присутствует и назирает предстоящих, поэтому в церкви должно стоять чинно, с великим благоговением. Будем любить церковь и будем к ней усердны, она нам отрада и утешение в скорбях и радостях.

Твое рассуждение о том, что не следует доверять всем юродивым, потому что многие из них находятся в прелести и других обманывают своим мнимым юродством, но что также не следует и осуждать их - согласно с истиною.

Вопрошаешь, как бороться со страстями? Мы здесь в воинствующей Церкви находимся, непрестанное у нас должно быть сражение, как и преподобный Паисий Величковский говорит: «(Непрестанная) должна быть борьба», «самоукорение и смирение, - пишут отцы, - сильнейшее суть оружие на все страсти».

Читая писания святых отцов, видишь, что желающему очистить сердце от страстей нужно призывать Господа на помощь. Это так, но ты не можешь творить молитву Иисусову без расхищения мыслей. С новоначальных не взыскивает Бог нерасхищаемой молитвы, она приобретается многим временем и трудами; как писание святых отцов говорит: «Бог дает молитву молящемуся», а молиться все-таки продолжать надо, устами и умом.

Если чувствуешь, что гнев объял тебя, сохраняй молчание и до тех пор не говори ничего, пока непрестанною молитвою и самоукорением не утишится твое сердце.

Любовь и в самых скорбях находит и подает утешение, так, страдалицу нашу м. Тавифу любовь на тяжком одре от страданий утешает и укрепляет в духе, как видно это из Ваших строк: она всегда покойна, весела и благодушием своим и Вам всем утешение доставляет; благодарение Господу за ниспослание ей такового благодатного состояния, которое, можно сказать, уже есть преддверие той блаженной участи, которая ее ожидает.

Желаешь исполнять волю и заповеди Божии, а на деле видишь, как исполнение далеко отстоит от желания. Спрашиваешь, можно ли достигнуть свободы духовной, или это не всем дается? Кто ищет, всякому дастся, «ищите и дастся вам», как евангельская вдовица искала защиты от соперника, так и нам должно просить.

Недоумеваешь, отчего произошло с тобой такое страшное искушение? Писание говорит: аще принял еси заповедь, жди от нея искушения (Ср.: Сир. 2, 1), и святые отцы пишут, что добрым делам предъидет или последует искушение, даже и в молитве это бывает: «аще помолишися якоже подобает - жди от нея якоже не подобает». А эта хула случилась с тобой оттого, что ты больно приняла к сердцу: он не только что на старца хулит, но и на Святую Троицу и на все Таинства хулит, тем только и освобождаются от этих его козней, что не внимают им. А главное, что было причиною твоего искушения - это зависть бесовская, чтобы отбить от старческого пути, который тяжелее ему всех добродетелей. Не смущайся этим искушением, оно все пройдет. Бог да простит и разрешит тебя во всех мысленных твоих искушениях.

Каждое дело необходимо начинать с призывания в помощь имени Божия, ибо занятия, освященные молитвою, будут благотворны для нашего душевного спасения.

Ты верно понимаешь, что хотя мы и должны молиться друг за друга, но не должны приписывать молитве своей чудодейственную силу, не должны думать, что просимое нами всегда Господом исполнится. Это мнение исходит от гордости и ведет в прелесть.

С новоначальных не взыскивает Бог нерасхищаемой молитвы: она приобретается многим временем и трудами, как писание святых отцов говорит: «Бог дает молитву молящемуся...»

Помысл мучает тебя, что, если будешь горячо стараться о молитве Иисусовой, - впадешь в гордость. Если будешь как должно проходить молитву Иисусову, то ничего этого не будет.

Писала, понуждаешь себя на призывание имени Иисусова, чувствуешь пользу, хотя и не имеешь такого сокрушения, какого бы хотела иметь. Думаешь, не враг ли тебе представляет пользу молитвы? Молитва всегда полезна и может всякие помыслы прогонять. А если когда против желания ум пленится, - тогда продолжать молитву, а не противоречить, противоречить не твоей еще меры.

Мы молимся за обидящих, да и сердимся на него вместе, и оттого и нет успеха, стало быть, это дело не нашей меры, а наше дело объясняться, изыскивать расположение у ближнего, и это, кажется, ближе к смирению.

При разговоре с другими осторожность в словах не мешает иметь, и молитву Иисусову на уме держать в то же время можно.

Не стыдись обнажать струпы твои духовному наставнику и будь готов принять от него за грехи свои и посрамление, чтобы чрез него избежать вечного стыда.

Полезнее для души сознавать себя во всем виноватым и последним из всех, нежели прибегать к самооправданию, которое происходит от гордости, а гордым Бог противится, смиренным же дает благодать.

Монашеское дело наше: смириться, да поклониться, да попросить прощение - тем и оправдан.

Желая жить или умереть там-то, а не там-то, мы составляем свою волю, желаем исполнять свои желания, чего мы делать не должны. Ни о чем таком не молите Господа, а молитесь, да будет над нами Его святая воля.

Потерпим немного, и получим вечное блаженство. Предадим забвению все утехи и радости земные - они не для нас. Сказано: где сокровище наше, тут будет и сердце наше (ср. Лк. 12, 34), а сокровище наше на небеси, поэтому будем стремиться всем сердцем к Небесному Отечеству. Там все скорбное наше превратится в радость, поношение и уничижение - в славу, печали, слезы и воздыхания - в утешение, болезни и труды - в вечный безболезненный покой.

Когда пришла к нам скорбь, нужно ждать утешения, а за утешением нужно ждать опять скорби.

Нельзя прожить так, чтобы никто нас не опечалил или не оскорбил, а апостол говорит: яко многими скорбьми подобает нам внити в Царствие Божие (Деян. 14, 22), и друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов (Гал. 6, 2). Будем поэтому просить, чтобы нам с самоукорением и смирением нести скорби, не быть побежденными от зла, но благим побеждать злое и с Пророком сказать: с ненавидящими мира бех мирен (Пс. 119, 6).