Глава 11
После вечеринки у лорда Дженсифера Глиннес принял приглашение Тайрана Лучо и провел ночь на острове Альтрамар, в нескольких километрах к востоку от Пяти островов. Лучо жил в доме на краю белоснежного пляжа у лагуны, отделенной от Южного океана прерывистой песчаной косой метрах в четырехстах от берега.
Лучо и Глиннес прибыли затемно, в самый разгар звездочтения. На решетках над тлеющими темно-красными углями шипели и румянились крабы, лангусты, морские клубни, пентабрахи, кислая морская капуста и всевозможная океанская мелочь. Открыли несколько бочонков пива, на столе разложили поджаристые караваи из муки грубого помола, фрукты, домашнее варенье. Человек тридцать всех возрастов ели, пили, пели песни, играли на гитарах и клавишных дудках, шумно возились в песке и флиртовали с теми, кого хотели позже заманить подальше в укромный уголок пляжа.
Глиннес скоро почувствовал себя в своей тарелке — исчезла скованность, господствовавшая на приеме у лорда, где даже веселье носило формальный характер. Здесь его окружали те самые трилли, которых так презирали фаншеры — недисциплинированные, легкомысленные, прожорливые, влюбчивые, иногда неопрятные и даже грязные, обычно просто растрепанные и небрежно одетые. Не отставая от взрослых, дети тоже забавлялись эротическими играми. Глиннес заметил несколько парочек, явно находившихся под влиянием кауча. Каждый щеголял нарядом, с его точки зрения самым подходящим и удобным — постороннему сборище триллей могло показаться чем-то вроде пикника-маскарада без масок.
Тайран Лучо, воспитанный в традициях хуссейда, одевался и вел себя относительно сдержанно. Тем не менее, подобно Глиннесу, он с облегчением растянулся на песке с кружкой пива и кульком из листа хлопчатой пальмы, полным жареной на костре морской снеди. Поводом для пиршества служило звездочтение — звезды горели, как огромные бумажные фонари, висящие над самой головой во влажном теплом воздухе. Но сегодня гости больше предпочитали кутить, их не слишком занимали небылицы о дальних мирах.
Тайран Лучо играл в хуссейд не первый год, в том числе в командах, пользовавшихся высокой репутацией. В кругу спортсменов его уважали за опыт и умение молчать на поле. Кроме того, ему почти не было равных в том, что касалось способности прорываться в одиночку к пьедесталу по всей длине поля через кажущуюся непреодолимой оборону — уклоняясь и увертываясь, обходя защитников обманными движениями, перескакивая на трапеции с нефа на неф или даже внезапно возвращаясь на первый неф, почти приземлившись на другом (что иногда заставляло противника, не встретившего сопротивления, терять равновесие с разбега и валиться в воду под хохот публики). Только Лучо и «Дикарь» Вильмер Гафф входили в первоначальный состав «команды-мечты» лорда Дженсифера.
Глиннес устроился на песке рядом с Лучо, чтобы обсудить проигранный матч. «В сущности, — начал Глиннес, — у нас неплохое нападение, если не считать косолапого Чуста, но тылы беспомощны — дырявые, как решето».
«Верно. У Савата все впереди. Только Тамми не дает ему собраться с мыслями — Сават никак не поймет, куда податься, вперед или назад».
Глиннес кивнул: «Даже Саркадо с грехом пополам справляется, хотя в первоклассной команде ему указали бы на дверь».
«Чтобы выигрывать, — сказал Лучо, — нужна надежная защита, но еще важнее настоящий капитан. Тамми своей половины поля от чужой не отличает».
«К сожалению, это его команда».
«Его команда? А наше время? Наши деньги? — возразил Лучо с удивившей Глиннеса горячностью. — И как насчет нашей репутации? Кому охота плюхаться в воду в компании шутов гороховых?»
«Хуже всего то, что среди недотеп-любителей и хороший игрок начинает спотыкаться, волочить ноги и чесать в затылке».
«Я все думаю… Понимаешь, я ушел от «Полданских мстителей», чтобы жить дома. Поначалу казалось, что лорд Дженсифер сколачивает приличную команду. Но если он собирается забавляться с нами, как мальчишка с оловянными солдатиками, ничего не получится».
«И все же — он капитан. Кто займет его место? Ты?»
Лучо покачал головой: «У меня терпения не хватит. Почему бы тебе не попробовать?»
«Предпочитаю играть в нападении. Лучше поговорить с Кандольфом — у него и голова на плечах, и вес подходящий».
«Кандольф подойдет, если не найдется никого… Слушай! Дензель Воехота — вот капитан что надо!»
Глиннес задумался: «Да, он парень сообразительный, ловкий, и буфом по шее получить не боится. Из него получился бы отличный капитан. Но как его переманить?»
«Воехота любит играть. У «Бакланов» нет своего стадиона, тренируются где попало. Воехота не упустит шанс возглавить подкованную, перспективную команду».
Глиннес осушил кружку с пивом: «Если бы Тамми знал, о чем мы толкуем, у него бы выкидыш сделался… А это у нас что за красавица — вон та, в белой блузке? Не могу видеть, как она тоскует в одиночестве, сердце кровью обливается».
«Тайо, двоюродная сестра жены моего брата. Будет очень рада с тобой познакомиться».
«Пойду спрошу ее, не согласится ли она стать нашей шерлью».
«Бьюсь об заклад, что до девяти лет она только об этом и мечтала!»
Матч «Горгон» и «Танчинаров» состоялся после полудня в прекрасную теплую погоду — небо сияло полусферой дымчатого стекла. В Зауркаше «Танчинары» пользовались огромной популярностью, и стадион был переполнен. Исключительно из любопытства Глиннес окинул взглядом ложи элитного яруса — в одной, как и прежде, сидел Лют Касагейв с видеокамерой. «Странно!» — подумал Глиннес.
Соперничающие команды построились для парадного шествия. Во главе «Танчинаров» легкой трусцой бежала Филена Саджо, румяная дочь рыбака из поселка Дальний Бор. К пьедесталу «Горгон» прошествовала Кари Лириант, высокая темноволосая особа — даже классические складки белой хламиды не скрывали ее более чем классическую пышнотелость. Лорд Дженсифер, окруживший тайной процесс назначения шерли, представил ее команде лишь за три дня до начала матча. Кари Лириант даже не пыталась завоевать популярность среди игроков, что само по себе было плохим предзнаменованием. Боевому духу «Горгон», однако, наносил урон не только неудачный выбор шерли. Крайний левый защитник Рамос, раздраженный придирками Дженсифера, покинул команду.
«Игрок из меня, по правде говоря, неважнецкий, — сообщил он аристократу, — но вы-то в хуссейде лыка не вяжете! Расшумелся-раскричался, понимаешь, «ки-йик-йик-йик»! Чем других погонять, на себя бы посмотрел».
«Вон с поля! — рявкнул лорд. — Сам не ушел бы, я бы тебя в любом случае вышвырнул!»
«Да-да, сказки рассказывайте! — оскалился Рамос. — Когда у вас в команде не останется недовольных, швырять-то больше некого будет — разве что вы сами себя напоследок швырнете».
Вопрос о замене Рамоса обсуждался, пока игроки перекусывали после утренней тренировки. Лучо осторожно обратился к лорду Дженсиферу: «Кажется, я знаю, как сделать команду сильнее. Предположим, вы займете место защитника. У вас это неплохо получится — и вес достаточный, и упрямства не занимать. А на должность капитана есть подходящий кандидат».
«Неужели? И кто же сей образец совершенства?» — холодно поинтересовался Дженсифер.
«Дензель Воехота — из «Бакланов», помните?»
Аристократ всем видом дал понять, что едва сдерживает гнев: «Было бы гораздо удобнее и проще найти другого защитника».
Лучо не стал спорить. Новый защитник появился на следующей тренировке — игрок еще менее способный, чем Рамос.
Таким образом, «Горгоны» выходили играть с «Танчинарами» в далеко не радужном настроении.
Разойдясь по своим половинам поля, игроки надели шлемы, тем самым завершив привычно-неожиданное превращение людей в героических демиургов — каждый в какой-то степени проникался характером своей маски. Глиннес впервые видел маски «Танчинаров» — страшные черные морды с серебряными рыбьими глазами и зубами, увенчанные красно-фиолетовыми плюмажами. Как ожидалось, пригнувшиеся в исходных позициях «Танчинары» производили впечатление, главным образом, силой и массой — по выражению Карбо Гильвега, «команда десяти защитников и старого толстяка». «Старый толстяк», капитан Нило Нероневи, никогда не выходил из неприкосновенного круга державы и непременно выбирал игру столь же прямолинейную и бесхитростную, сколь изощренными и путаными были комбинации лорда Дженсифера. Глиннес не ожидал каких-либо трудностей в защите — форварды «Танчинаров» неумело обращались с трапециями, и проворная передняя линия «Горгон» могла избавляться от них по одному. Другое дело — нападение. Будь Глиннес капитаном, он заманивал бы противника ближе к себе то с левого, то с правого фланга, высматривая возможность для молниеносного броска одного из форвардов. Он сомневался, однако, в способности Дженсифера угадать правильную стратегию — и даже в том, сумеет ли аристократ достаточно быстро ориентироваться, чтобы готовить обманные перемещения и западни.
По жребию «Горгоны» получили право первого призыва. Прозвенел гонг, зажглись зеленые огни — игра началась. «Двенадцать-десять, ки-йик!» — закричал лорд Дженсифер, продвигая форвардов и полузащитников ко рву, а защитников — вперед на две позиции. «Тринадцать-восемь!» — атака крайних нападающих и полузащитников по боковым нефам, форварды готовятся перепрыгнуть центральный ров. Все правильно. В следующий момент должна прозвучать команда «Восемь-тринадцать!» — полузащитники прыгают через ров, нападающие совершают обманный бросок влево. Подчиняясь внутренней логике игры, полузащитники перескочили ров. Форварды «Танчинаров» остановились в замешательстве — именно теперь следовало быстро атаковать «Танчинаров» по правому флангу. Но Дженсифер колебался и молчал. Нападающие противника спохватились, полузащитникам пришлось вернуться на свою половину поля, зажглись красные огни.
Минут пятнадцать игра продолжалась с переменным успехом. Двух форвардов «Танчинаров» свалили в воду, но те успели выбраться на поле прежде, чем «Горгоны» воспользовались преимуществом. Дженсифер терял терпение и попробовал новую тактику — наступление широким фронтом, успешно примененное Глиннесом против «Бакланов», но совершенно неприемлемое в матче с тяжеловесами. В результате «Танчинары» искупали всех четверых нападающих и полузащитника «Горгон», а также лично лорда Дженсифера, после чего шагом дошли до беззащитного кольца. Дженсифер уплатил выкуп — тысячу озолей.
Команды перегруппировались. «Есть только один способ выиграть, — сказал Глиннесу Лучо. — Не выпускать Тамми из штрафной купальни».
«Ладно, — отозвался Глиннес. — Значит, валяем дурака. Скажи Савату, я скажу Чусту».
Зеленый свет — лорд Дженсифер принялся объявлять комбинации. За две секунды до смены огней вся передняя линия «Горгон» беспорядочно рассыпалась, игроки разбрелись кто куда. Изумленный Дженсифер осекся, проревел приказ занять оборону, повторил его снова, в третий раз — когда уже горели красные огни. Игру остановили. Лорду, начинавшему догадываться о происходящем, пришлось отправиться на штрафную скамью и сидеть, сгорбившись, по плечи в воде.
Будучи правым центральным нападающим, Глиннес взял командование на себя. Пока горели красные огни, «Танчинары» пытались штурмовать центральный ров. Демонстрируя неожиданно слаженную игру, форварды «Горгон» одновременно повалили центральных нападающих противника в ров. Крайние нападающие «Танчинаров» отступили, зажглись зеленые огни. Глиннес наконец нашел практическое применение своим идеям, выкрикивая последовательности позиций. Некоторое время передняя линия «Горгон» то отступала, то наступала, как линия прибоя, после чего форварды и полузащитники «Горгон» прорвались на чужую половину поля. Полузащитников «Танчинаров» искупали, но их оборона стояла непоколебимым бастионом. Глиннес подозвал своих центральных защитников — по средним нефам наступали восемь человек, защитникам «Танчинаров» пришлось сплотиться. Глиннес перескочил на трапеции им за спину, дружеским толчком буфа заставил Карбо Гильвега плюхнуться в воду и схватил золотое кольцо.
Лорд Дженсифер угрюмо вылез из штрафной купальни, никому не говоря ни слова, и забрал тысячу озолей у Нило Нероневи.
Команды заняли исходные позиции. «Танчинары» сосредоточились на левом фланге, надеясь заманить неосторожного нападающего «Горгон» на свою сторону рва. Глиннес и Лучо переглянулись и поняли друг друга — оба перепрыгнули ров и понеслись вперед по средним нефам со скоростью, ошеломившей противника, собиравшегося перейти в нападение. За форвардами последовали крайние нападающие и полузащитники. В суматохе обманных движений и поперечных скачков на трапециях «Горгоны» оказались в тылу противника и теснили защитников буфами. «Дикарь» Вильмер Гафф, полузащитник, воспользовался неразберихой, проскользнул к пьедесталу и взялся за кольцо.
«Можно выигрывать и так, — подмигнул Лучо Глиннесу. — Пока горят чужие огни и Тамми в рот воды набрал».
Команды перегруппировались, снова зажглись красные огни. Теперь Нило Нероневи применил стратегию, лучше всего отвечавшую опыту и телосложению «Танчинаров» — усердное постепенное наступление широким фронтом по всему полю. Лучо и Чуста свалили в воду, Глиннеса и Савата заставили отступить. «Танчинары» подтянули всех защитников к центральному рву. Вспыхнули зеленые огни. Дженсифер выкрикнул «Двадцать и два!», что имело какой-то смысл, так как предоставляло свободу действий форвардам, бросившимся зигзагами в тыл «Танчинаров». Но защитники «Танчинаров» отступили, и нападающие «Горгон» не смогли прорваться. Карбо Гильвег напал на Глиннеса. Они долго фехтовали буфами, замахиваясь сверху и сбоку, увертываясь и парируя удары. Наклонив голову, Гильвег ринулся вперед. Отскочив в сторону, Глиннес не успел уклониться от буфа — пробегая мимо, Гильвег столкнул его в воду. «Как водичка?» — ухмыльнулся Гильвег, наклонившись над бассейном.
Глиннес промолчал. Прогремел удар гонга. Кто-то из «Танчинаров» схватился за кольцо.
Наступил пятиминутный перерыв. Лорд Дженсифер сурово держался в стороне. Тем не менее, Лучо решил дать ему совет: «Они наверняка станут наступать широким фронтом, как в прошлый раз. Даже распоряжений ждать не будут — двинутся вперед, пока горит зеленый свет. Нужно сразу прорваться по центру, пока они не оказались на нашей половине».
Дженсифер не ответил.
И снова команды заняли позиции. Зажегся зеленый свет. Лорд Дженсифер подозвал своих игроков к центральному рву. «Танчинары» ощетинились плотной зубчатой линией обороны, вызывая «Горгон» на поединок. В этой ситуации проворные форварды «Горгон», пользуясь трапециями, вполне могли искупать нескольких «Танчинаров» — или, с тем же успехом, сами оказаться в воде. Дженсифер отказался от нападения. Загорелись красные огни. «Танчинары» продолжали занимать выжидательную оборонительную позицию. Зеленый свет. Дженсифер все еще удерживал «Горгон» от нападения — не слишком мудрая политика, уже производившая впечатление нерешительности. Глиннес обернулся к нему: «Пора вперед, вернуться мы всегда успеем!»
Дженсифер хранил каменное молчание.
Красный свет. «Танчинары» двинулись в наступление, все одиннадцать человек, покинув пьедестал, как выражались любители хуссейда, «на попечение шерли». Как и прежде, они перепрыгнули ров сплошной цепью, оставив на своей территории только защитников.
Зеленый свет. Лорд Дженсифер объявил обманное перемещение вправо, чтобы напасть спереди и сбоку на «Танчинаров», закрепившихся с левого фланга. Яростная схватка привела к падению в бассейн четырех игроков, по паре из каждой команды. Тем временем «Танчинары» продвинулись далеко вперед по правому боковому нефу и сбросили в воду неопытного нового защитника «Горгон».
Зеленый свет сменился красным. «Танчинары» шаг за шагом пробивались к пьедесталу «Горгон», где их ждала Кари Лириант — ничуть, по-видимому, не встревоженная происходящим.
Зеленый свет. Дженсифер оказался в отчаянной ситуации. Его форварды удерживали центр, но защитники и полузащитники «Танчинаров» тесно окружили их, сгрудившись на средних нефах. Нападая на форварда «Танчинаров», Глиннес краем глаза заметил свободную дорогу до самого пьедестала противника — оставалось обойти обманным движением только одного защитника.
Красный свет. Схватившись за трапецию, Глиннес ускользнул от нападающего «Танчинаров», добежал до рва, перепрыгнул его… Путь был свободен, его никто не задерживал! Карбо Гильвег в отчаянном броске дотянулся до Глиннеса буфом и зацепил его — оба шлепнулись в ров.
Гонг — три удара. «Горгоны» проиграли матч.
Полевой арбитр вызвал лорда Дженсифера и потребовал выкупа, на что получил отказ. Зазвучала возвышенная печальная музыка — золотая, как закат, ритмичная, как биения сердца, сладостная и страстная. Трижды арбитр потребовал выкупа — трижды Дженсифер проигнорировал призыв. Форвард «Танчинаров» потянул за кольцо, хламида упала к ногам Кари Лириант. Голая, невозмутимая Кари повернулась лицом к зрителям. Более того, она усмехалась! Ленивым движением поправив волосы, шерль стояла в самодовольно-расслабленной позе, опираясь на левую ногу и чуть приподняв полусогнутую правую. Время от времени она поводила плечами, оглядываясь то в одну, то в другую сторону. Пораженная необычной манифестацией, толпа зрителей молчала.
Глиннеса поразила нелепая догадка. Он присмотрелся: Кари Лириант беременна? Та же мысль пришла в голову многим — по стадиону пронесся тихий ропот. Лорд Дженсифер поспешно набросил на плечи шерли черный плащ и помог ей, все еще ухмыляющейся, спуститься с пьедестала. Покончив с этой обязанностью, он повернулся к команде: «Банкета сегодня не будет. Мне предстоит выполнить неприятный долг и принять дисциплинарные меры. Тайран Лучо освобожден от участия в дальнейших тренировках. Глиннес Хульден, твое поведение…»
Глиннес прервал его: «Лорд Дженсифер, избавьте меня от нравоучений. Я ухожу из команды, с вами играть невозможно».
Эрвиль Сават, подающий надежды левый крайний нападающий, вышел вперед: «Я тоже ухожу».
«И я!» — отозвался Вильмер Гафф, правый полузащитник, последний из опытных атлетов, составлявших костяк «Горгон». Остальные игроки колебались. Отказавшись от места в команде лорда Дженсифера, они могли не найти другой возможности соревноваться на профессиональном уровне — приходилось держать язык за зубами. Наступило неловкое молчание.
«Так тому и быть! — заявил побагровевший лорд Дженсифер. — Обойдемся без вас. Неисправимые упрямцы, все четверо! Ты, Тайран Лучо, и ты, Глиннес Хульден — вы сговорились и нарочно делали все, чтобы подорвать мой авторитет».
«Не считая того, что мы выиграли для вас пару раундов, — вежливо улыбнулся Лучо. — Так или иначе, желаю удачи вам и «Горгонам». Прощайте!» Лучо снял шлем и передал его Дженсиферу. Глиннес, Эрвиль Сават и Вильмер Гафф сделали то же самое. «Бухало» Кандольф, единственный способный защитник, не видел смысла играть в заведомо пропащей команде. Он молча отдал шлем капитану и ушел с мятежниками.
Выйдя из раздевалки, Глиннес пригласил четырех сообщников: «Сегодня вечером соберемся у меня, устроим победный банкет! Есть что праздновать — мы избавились от дуралея Тамми!»
«Неплохая мысль, в сущности, — поддержал его Лучо. — Я не прочь осушить пару кувшинов, но на Альтрамарском пляже веселее, да и сочувствующие слушательницы найдутся».
«Как хочешь. Признаться, у меня на веранде в последнее время скучновато. Живу один, как перст, не считая пары мерлингов по соседству».
По дороге к причалу пятеро бунтарей встретили Карбо Гильвега с двумя другими защитниками «Танчинаров». Недавние противники были в прекрасном расположении духа: «Неплохо поиграли, «Горгоны», совсем неплохо! Сегодня вам не повезло, мы упорно сопротивлялись».
«Спасибо за утешение, — отозвался Глиннес, — но мы больше не имеем чести называться «Горгонами»».
«Как так? Дженсифер выбросил дурь из головы и признал, что не может руководить командой?»
«Он признал, что не хочет руководить нами, а мы признали, что не нуждаемся в его руководстве. «Горгоны» как таковые еще существуют — надо полагать. Только Тамми придется где-то найти пятерых игроков».
«Удивительное дело! — Карбо Гильвег склонил голову набок. — «Танчинарам» как раз пригодились бы хорошие нападающие… Вы куда собрались?»
«К Тайрану на Альтрамарский пляж, праздновать освобождение».
«Заходите лучше к Гильвегам — устроим настоящий банкет!»
«Победный банкет с проигравшими? Кому захочется смотреть на наши вытянутые рожи?»
«Чепуха, все будут веселиться! Впрочем, я вас приглашаю по особой причине. Прежде всего давайте зайдем в «Заколдованный линь» и опрокинем по кружке пива».
Восемь спортсменов уселись вокруг большого овального стола, служанка принесла и расставила восемь высоких бокалов с пивом.
Нахмурившись, Гильвег рассматривал тающую пену: «Позвольте высказать мысль очевидную и своевременную. «Танчинарам», так же как и лорду Дженсиферу, нужны нападающие — общеизвестный факт, мы этого не скрываем. Наша команда состоит из десяти защитников и старой пивной бочки с державой для украшения».
«Все это прекрасно и замечательно, мысль напрашивается сама собой, — возразил Глиннес. — Очевидно также то, что у ваших форвардов, защитники они или нет, твоя идея вызовет возмущенные протесты».
«А у них нет никакого права возмущаться. «Танчинары» — открытый клуб, а не частная команда. Записаться в клуб может любой, а дальше все зависит от способностей. Кто не подходит, тот вылетает. Подумайте! Впервые за долгие годы несчастные забитые «Зауркашские танчинары» смогут тягаться с настоящими профессионалами!»
«В этом что-то есть, — признал Глиннес и обернулся к приятелям. — Как вы считаете?»
«Я люблю играть в хуссейд, — пожал плечами Вильмер Гафф. — Выигрывать приятнее, чем проигрывать. Хорошая мысль, давайте сколотим приличную команду».
«Давайте! — поднял бокал Тайран Лучо. — Кто знает, вдруг подвернется случай утопить лорда Дженсифера?»
Сават согласился играть за «Танчинаров», Кандольф сомневался: «Я защитник. У вас и так полно защитников».
«Не будь так уверен, — успокоил его Гильвег. — Левый крайний защитник, Педро Шейморан, недавно повредил ногу. Придется делать перестановки. Может освободиться место левого полузащитника — скорости тебе не занимать. Попробуешь?»
«Почему нет? Попытка — не пытка».
Гильвег осушил бокал: «Ну вот и ладно, договорились. Теперь мы все можем праздновать победу «Танчинаров»!»
