Глава 30
Деревня Трошино
Татьяна не посмела отказать Ступникову и уступила его притязаниям. Ему было далеко до молодого актера, но в результате она осталась довольна. Любовный пыл управляющего заставил ее на всю ночь забыть о своих проблемах. Но утром она проснулась с мыслью о смерти.
– Не могу поверить, что Гены больше нет…
– Он был лучше меня?
– Вы разные…
– Теперь ты изменила мужу еще и со мной, – ухмыльнулся Аркадий. – Вдруг нас тоже снимала скрытая камера? Заплатишь мне за молчание?
– Прекрати! – вспыхнула она. – Откуда у меня деньги?
Они лежали на кровати, где Ступников занимался любовью с Настей, когда та приезжала. То, что соитие происходило в спальне хозяев, придавало ласкам пикантный привкус. Управляющему нравился секс в чужой постели.
Он сравнил Татьяну с Рассохиной и сделал вывод, что обе хороши по-своему. Татьяна немного скована, и это понятно. Они только изучали друг друга, испытывали. Разнузданность Насти порой его утомляла.
– Что со мной будет?
– Сейчас встанешь, примешь душ, позавтракаешь, – перечислил он. – Потом отведу тебя на речку, покатаю на лодке.
– Я не об этом!
– Бушинский тебя простит. Он отходчивый.
– Неужели это он убил Гену? Боже!.. Я во всем виновата! Гена из-за меня погиб…
– Поздно каяться. Надо было раньше думать, когда ложилась с ним в койку.
– Муж и меня убьет, – всплакнула Татьяна. – Ты поможешь мне бежать, скрыться?
– Помогу, раз обещал. У меня двоюродный брат в Сибири, отправлю к нему. Но ты не спеши, подумай. Чем станешь добывать на пропитание? Бухгалтерией? Брат содержать тебя не сможет, сам еле концы с концами сводит. И выпить не дурак. Жена от него ушла, так он с продавщицей из местного ларька спутался, квасят вместе, дерутся, потом мирятся.
– Я к нему не поеду.
– А по-моему, прекрасная идея, – засмеялся Ступников. – Главное, там тебя Бушинский точно не найдет. Место глухое, тайга, на десятки километров вокруг ни души. Транспорт только гужевой.
– Что это?
– Лошадь с телегой!
– У Самсона руки длинные, он меня из-под земли достанет.
– Да ладно…
Ступников не привык валяться в постели, вставал чуть свет, выгуливал собак, поливал газон на корте, – работы хватало. Присутствие в доме хозяйки обязывало его демонстрировать свое усердие. Но теперь Татьяна ему не хозяйка, скорее наоборот. Теперь не он от нее зависит, а она от него. Захочет – помилует, не захочет – сдаст мужу.
– Ой, забыл! – спохватился он. – Сегодня должна прийти горничная! Лучше, чтобы она тебя не видела. Речная прогулка отменяется.
При упоминании о горничной Татьяна приподнялась на локте и посмотрела на часы.
– Когда она придет?
– Через час.
– Я закроюсь в спальне. Принесешь мне кофе и бутерброды?
– Горничная делает уборку во всех комнатах.
– А ты ей скажи, чтобы в хозяйскую спальню не заходила.
– Это будет подозрительно. Она страшно любопытная бабенка, всюду сует свой нос.
– Куда же мне деваться?
– Спрячешься в подвале. Там сухо, прохладно, чисто. Когда горничная уйдет, я тебя выпущу.
– Ты с ума сошел? Я мышей боюсь!
– Нет там никаких мышей. И не спорь. Я за тебя отвечаю. Давай быстренько в душ, а я на кухню, кофе варить. Давай, давай, поднимайся, лежебока!
Татьяну покоробила его фамильярность, но она подавила негодование. С управляющим ей ссориться нельзя. Стоит ему сделать один звонок, и Бушинский узнает, где искать неверную жену.
Ей стало дурно при мысли, что в реке ее утопить куда проще, чем в джакузи.
Ступников натянул шорты и вышел из спальни. Было слышно, как он бегом спускается по лестнице. Спешит. Значит, и правда скоро придет горничная.
Татьяна пожалела, что редко наведывалась сюда, не вникала в дела по дому и была не в курсе здешнего распорядка. Она как-то видела горничную – мельком, вскользь. Но не удосужилась поговорить с ней, завязать отношения. Ей вообще не нравилось в Трошино. В этом доме ее томило плохое предчувствие.
Должно быть, в подсознании она заранее переживала свое бегство от мужа, испытывала страх и горе. Теперь она поняла, почему ей не хотелось проводить время в загородной усадьбе. Но разве человек чувствует наперед?
С этими мыслями Татьяна вымылась, высушила волосы и спустилась в кухню-гостиную. Аркадий накрыл стол и ждал ее к завтраку.
– Тебе кофе со сливками? – предложил он.
– Черный. Надо взбодриться.
После ночи любви у нее был утомленный вид: бледные щеки, синева под глазами.
Часы на стене тикали, отсчитывая минуты до прихода горничной. У Аркадия был завидный аппетит: он умял бутерброды с холодным мясом и выпил большую чашку кофе.
– Ты ешь, – сказал он Татьяне. – Кто знает, сколько придется сидеть взаперти?
– За что мне все это?
– За грехи, дорогуша! Как в песне поется: «любишь кататься, люби и саночки возить»!
– Не слышала такой песни.
– Молодая ты еще, глупая. Выскочила замуж за Самсона и решила, что держишь бога за бороду. Глядь – а в руке-то всего пара волосков!
– Не бей лежачего, мудрец! – вздохнула она. – Тебе не идет.
Больше она не проронила ни слова, и Ступников примолк.
– Ну что, веди меня в темницу, – сказала Татьяна, отодвигая тарелку с недоеденным завтраком. – Пора! И убери тут. Дабы «любопытная бабенка» ни о чем не догадалась.
– Возьми с собой теплую кофту и плед. Термос с чаем я приготовил. Чего тебе еще дать?
– Конфеты есть?
– А как же фигура? – подшучивал над ней управляющий.
Он сунул ей в руки конфетницу с «Трюфелями», которые покупал для Насти, и повел вниз…
* * *
Москва
Алине дважды не повезло. В кои-то веки шеф пригласил в ресторан, и надо же! Проклятая водка все испортила! Теперь Самсон Карлович подозревает, что это она подсыпала какую-то гадость в спиртное.
– Я не виновата! – заявила девушка своему отражению в зеркале.
Оттуда на нее смотрело узкое личико, покрытое витаминной маской для кожи.
Алина вспомнила несостоявшуюся встречу на выставке и окончательно расстроилась. Зачем было морочить ей голову? Она собралась, накрасилась, надела новое платье и… пролетела.
– Два – ноль не в мою пользу.
Отражение в зеркале было похоже на зомби. Забранные назад волосы, неестественно белое лицо, темные круги вместо глаз, бледные губы.
Алина взяла салфетку и принялась снимать маску, думая о Бушинском. Теперь он ее точно уволит. Она потеряла его доверие, опозорилась. Хлопнулась в обморок, как последняя дура! И чего, спрашивается? Подумаешь, показалось, что на кровати лежит мертвец с перерезанным горлом…
Она содрогнулась от ужаса и неумело перекрестилась. Померещится же такое! Может, и правда в водку добавили какой-то наркоты? Она выпила совсем немного, но с тех пор как будто не в себе.
– Съезди в ресторан и поговори с официантами или охраной, – посоветовало ей отражение, уже меньше похожее на зомби. – Не скандаль, не качай права… просто побеседуй с людьми.
Вдохновленная этой идеей, Алина мигом оделась, обула босоножки на каблуках и выпорхнула из квартиры.
– Ты куда? – бросила мама ей вслед.
– Пойду, прогуляюсь…
– Если опять останешься ночевать у подруги, позвони!
– Обязательно. Не волнуйся, ма…
Алина не посвящала мать в свои похождения. Она давно договорилась с подругой, что в случае чего – «ночует» у нее. Такие случаи были скорее исключением, чем правилом. Алина не разбрасывалась своим телом, она использовала его для получения максимальной выгоды.
В ресторане все живо напомнило ей тот злополучный вечер. Столик, за которым они сидели с Бушинским, приглушенный говор посетителей, зеркала и запах свечей. Много зеркал, много свечей. У нее закружилась голова, и она покачнулась…
Метрдотель вежливо сообщил, что на сегодняшний вечер все столики заказаны. Он так пристально смотрел на Алину, что она смутилась. Вдруг у нее макияж размазался или прическа не в порядке?
– Мы недавно были у вас…
– Как же! Помню. То-то, смотрю, лицо знакомое. Вы приходили с господином Бушинским, верно?
– Да…
– Это наш постоянный клиент.
Алина ощущала себя крайне неловко. Бушинского здесь знали. Видимо, он часто ужинал в этом дорогом заведении.
– Я бы хотела… Можно мне поговорить с охранником, который помогал нам добраться до такси?
У нее перехватывало горло, от этого речь была невнятной и скомканной. Зачем ей охранник, Алина не понимала. Она уже пожалела, что пришла.
– Может, я могу вам помочь? – предложил свои услуги метрдотель. – Вы недовольны обслуживанием?
– Нет, я…
– Господин Бушинский пьет мало, но в вашем обществе он… э-э… слегка превысил свою норму. Обычно мы вызываем клиентам такси, а потом по их требованию пригоняем оставленную машину с парковки. А в чем, собственно, дело? Машину не перегнали?
– Простите… я не помню, как долго мы тут задержались…
– Почти до полуночи. А что случилось?
Алина покраснела. Она лихорадочно подыскивала объяснения, чтобы не казаться полной дурой.
– Я забыла в такси свою сумочку! Хочу спросить, не запомнил ли охранник номер.
– Разумеется, – кивнул метрдотель. – У нас договор с таксистами, которые обслуживают наших гостей. Минуточку…
Алине казалось, она падает вниз с большой высоты. Сейчас она узнает номер такси и даже, вероятно, поговорит с водителем. Но что она от него услышит?
