Глава 6
Полковник Сидорин пришел в комнату спецназовцев, которую им выделили в общежитии посольства уже далеко за полночь. Группа, предупрежденная о приезде начальника, не ложилась. Чтобы потратить время вынужденного безделья с пользой, Котов велел Зимину провести урок арабского языка и отшлифовать с бойцами самые ходовые фразы, которые могут им пригодиться во время операций.
Сложнее всех языковые препятствия давались Савичеву. Максим Ларкин покатывался со смеху и поправлял друга. Причем переводчик согласно кивал, одобряя замечания и поправки.
– Не спите? – послышался за спиной голос, и все обернулись на Сидорина, стоявшего в дверях. – А я слышу в коридоре, что тут ржут как кони. Думал, пьете или в карты играете. Шучу.
Усталое лицо полковника, красные от бессонницы глаза плохо вязались с шутливыми интонациями. Сидорин буквально упал на стул у стены, облокотился на стол и потер воспаленные веки. Спецназовцы расселись на кровати перед ним и приготовились слушать. Котов сел рядом на стул и пододвинул ноутбук.
– Значит, так, вояки, – тихо заговорил полковник. – Что живы остались, благодарю. Я потом с Шаммасом проезжал через этот перевал. Там уже убрали все, конечно, но я впечатлен. Молодцы! Знаете, сколько вы там настреляли? Тридцать шесть человек убитыми и тяжело раненными. Потом сирийцы уже догоняли и еще с десяток перебили. Еще две группы ушли к своим окольными путями, пока вы там эту бойню устраивали, а сирийцы рванули вам на помощь.
– У нас рация не работала. Как они узнали, что нам нужна помощь? – прищурился Котов. – Кстати, этот вопрос там же на перевале я задал вашему другу Тагиру Шаммасу.
– Да? – с интересом посмотрел на капитана Сидорин. – И что он ответил?
– Сослался на всевидящего Аллаха, – язвительно процедил сквозь зубы Котов. – Причем с такой же вот улыбочкой, как сейчас у вас.
– Собственно, там много факторов было. – Сидорин стал серьезным. – Во-первых, с этими машинами, которые Шаммас направил назад в столицу, ехал и ваш пленник. Ты же узнал его, да? А еще в машинах везли кучу доказательств подготовки цепи акций, включая и взрывы, и убийства. Похищение адмирала было только началом активных действий оппозиции в столице. И людей к Дамаску Шалуб стянул тоже прилично. Он поднял через свою агентуру несколько боевых подпольных групп. Так что разворошили вы там гнездо.
– То есть они не успели начать? Получается, мы слишком быстро пошли по следам этого нерадивого исполнителя, а вы с Шаммасом мгновенно организовали войсковую операцию?
– А ты думал, что мы тебе не доверяем? Нет, конечно, нужно было очень быстро и в больших масштабах прочесать целый район. И то мы ошиблись в оценках опасности. Они только для уничтожения вашей колонны бросили столько сил, что мы были удивлены. Хотя заткнуть рот пленному, уничтожить доказательства вместе с машинами, это стоило маленькой войны, что вы там устроили. Шаммас вовремя понял это, когда услышал бешеную стрельбу, и бросил назад на перевал две роты на бронетранспортерах.
– Вы говорили, что были еще группы?
– Да, одну группу они перехватили на границе зоны контроля и почти полностью уничтожили. А еще две группы прорвались и ушли за пределы зоны контроля правительственных сил. Теперь их не догнать.
– Значит, никаких концов, – вздохнул Котов. – И американский агент Шалуб по кличке Хасан тоже ушел из наших рук. Теперь о судьбе адмирала и его дочери нам не узнать.
– Собственно, для этого я и пришел. Вы думаете, что я пришел похвалить вас за этот бой? Ребята, мы же не в летнем лагере скаутов, – засмеялся полковник.
– Значит? – прищурился Котов.
– Шаммас прихватил парочку ребят, которые совсем недавно попали в ряды оппозиции, купившись на деньги, а не ради мифической идеи всемирного исламского государства. Эти ребята прибыли сюда из одного местечка, вернее, с одной базы или центра, не знаю уж, как точнее назвать. И называется этот городок Аш-Абас. Это в 150 километрах на северо-восток от нашей зоны. Место глухое, там не так давно был нефтеперерабатывающий завод. Такой полуподпольный. Гнали оттуда плохой бензин и очищали там нефть. В сентябре его накрыли с воздуха, но, видимо, жизнь там совсем не прекратилась, хотя нефтевозы оттуда больше не ездят.
– И что там? Думаете, что…
– Местом сбора всем группам, которые удирали отсюда, назначен был Аш-Абас, – спокойно продолжил Сидорин.
– Там планировали всю эту заваруху в столице?
– Возможно.
– Так послать туда одну «сушку», и через час будет ровное поле.
– Послали бы. Если бы это было не наше дело, а лишь сирийцев.
– И что? – начал горячиться Котов.
– Всю вторую половину дня и начало ночи там мой дрон летал, Боря, и вел передачу во всех доступных ему диапазонах. На-ка, воткни флешечку в свой ноутбук. Посмотри. Там подборка фотографий, уже почищенных и отредактированных.
Котов вставил флешку. Спецназовцы вопросительно посмотрели на полковника, и тот кивнул головой. У ноутбука собрались все четверо. Снимок панорамный, на котором обгоревшие и искореженные нефтехранилища, трубопроводы, развалины зданий. Но часть зданий уцелела или уцелела частично. Все выглядело как промзона после апокалипсиса.
Но вот снимки стали крупнее. Люди, люди с автоматами, машины, выезжающие из каких-то укрытий. Несколько машин – пикапы с пулеметами. Российские ДШК, 12,7 мм. Вот люди. Лица, снятые сверху и чуть сбоку. Сирийцы. Вот двое молодых мордатых с европейскими лицами и в камуфляже. Еще один указывает рукой куда-то. Вот он смотрит вверх…
– Это Ахмед Шалуб, – заявил Котов в полной тишине.
– Точно. Узнал, молодец. Запомните это лицо, ребятки. Теперь вам понятно, почему не стоит пока бомбить этот змеюшник?
– Сирийцы займутся? – спросил Зимин, решив, что и ему пора начать задавать вопросы как полноправному члену группы.
– Нет, парни, займетесь вы, – покачал головой полковник. – Их интерес – уничтожить, а наш интерес – американский агент, который тут чем-то занимается.
– Ну, нам не впервой, – улыбнулся Котов и посмотрел на своих бойцов. – Лучше не нас на базу перебрасывать, а всю группу Белова перебросить сюда, отсюда нам ближе двигаться. И еще есть соображения. Я ему передам, что нужно подготовить…
– Стоп, стоп, стоп! – поднял руку Сидорин. – Про свою группу забудь.
– Почему? – вытаращил глаза капитан.
– Ребята, кто мне скажет, а как боевики узнали, что в тех машинах, которые вы пытались защитить на перевале, есть важные улики и их нужно уничтожить? Почему в такой короткий промежуток времени, несмотря на общую тенденцию удирать на восток, на перевал подтянули несколько десятков вооруженных боевиков, которые так упорно пытались вас убить, не считаясь с потерями?
– Утечка? – догадался Котов.
– Думаю, да, – кивнул Сидорин. – И если я сейчас начну в обычном режиме, согласовывая с Шаммасом, готовить и отправлять туда всю группу полностью, об этом узнает информатор. Поэтому для него я приготовил хорошую «дезу». С максимальным шумом и сопутствующими эффектами, правда, без «Прощания славянки» и цветов, твоя группа под командой старшего лейтенанта Белова отправляется на север Латакии, где будет собирать информацию, наблюдать и делать вид, что готовится к рейду и совместной операции с правительственными подразделениями.
– Мы пойдем вчетвером? – с надеждой в голосе спросил Зимин.
– Совершенно верно.
– Задача у нас будет сложная, я так понимаю, – усмехнулся Котов. – Это на сегодняшний день единственный адресок, где могут что-то знать о подготовке крупномасштабных диверсий в Дамаске. И это клубок, из которого можно попробовать потянуть ниточки. И в ЦРУ, и в Анкару, и к делу адмирала Назими, хотя оно тесно связано как раз с перечисленным ранее. Наверняка.
– Да, Боря, все правильно. Иной информации у нас нет. И это единственный адрес, который мы имеем. Если это центр, если база, на которой формировалась эта масштабная операция в Дамаске, которую мы сорвали, то там много чего можно узнать и принести назад. Планы, доказательства, связи с теми или иными силами, действующими на мировой арене. Ведь порой лояльность каждого конкретного политического игрока достигается банальным способом, который называется в русском языке «припереть к стенке». Приносишь такому типу с гонором, амбициями и хамскими наклонностями в политике доказательства его грязной игры в конкретной горячей точке, и все. Он тебе уже улыбается, разводит руками, ухмыляется и спрашивает тебя, что ты там ему в прошлый раз предлагал по тому или иному вопросу? Обсудим? И вот ради этого яркого момента, который магически влияет на судьбы целых народов, мы с вами и работаем, ребятки.
– М-да, – кивнул Котов. – Только с этим политическим партнером все равно и после этого приходится держать ухо востро. Как бы он через час или через месяц снова тебе не подстроил что-нибудь подленькое.
– Обязательно, – охотно кивнул Сидорин. – Обязательно подстроит. Потому что вся история человечества – это история противостояния государств, групп государств, политических и военных блоков. Заметьте, не народов, а государств. Потому что нет такой территории с населением, которое бы жило вне государства. А если есть государство, то оно должно себя охранять, заботиться о себе, иначе рухнет, и на его месте образуется другое государство, которое займется тем же самым. Борьбой за свое существование. А значит, борьбой за ресурсы, за сферы влияния, за торговые и экономические интересы.
– Ясно, – засмеялся Котов. – Задание звучит примерно так: найдите там, ребята, что-нибудь, подтверждающее планы террористов против правительства и народа Сирии, а заодно докажите участие в этих планах спецслужб иных государств.
– На то вы и разведка. Армейский спецназ посылают туда, где нужно тупо уничтожить. Ваша же задача – искать. Работать головой, а не только руками и… автоматами. Прежде чем уничтожать, сначала надо разобраться.
– Это не мы, – вдруг с виноватым видом подал голос Савичев, – это боевики гранаты кидали. Ему голову осколком снесло. Не было у нас касок, чтобы на него надеть. И бронежилетов не было. Что я мог…
– О! Всплеск самобичевания, – усмехнулся полковник. – Ладно, парни. Сейчас спать, завтра с утра готовиться, планировать переход.
Пикап, который выбрал Котов, выглядел впечатляюще. Его захватили месяц назад у боевиков оппозиции. И оборудован он был очень серьезно. На сварной турели над двухместной кабиной укрепили бронещиток, прикрывавший стрелка с трех сторон. Щиток был невысок, поставлен под хорошим углом, что делало его обтекаемым и заметно уменьшало парусность конструкции. На турели разместили хороший, в плане мощности и неприхотливости, пулемет, лучший из станковых крупнокалиберных во всем мире. Ничего лучше нашего старого и доброго ДШК еще не изобрели. А еще кузов изнутри защитили броневыми пластинами. Такими же пластинами, сняв всю обшивку, защитили изнутри двери кабины и мотор. Сколько бронежилетов на это пошло, Котов не стал считать. Но умельцы пошли правильным путем, не стали применять стальные пластины, а просто разобрали несколько современных надежных бронежилетов. Недостатка в таком добре у оппозиции не было. Несколько лет они продавали нефть с захваченных в Сирии и Ливии месторождений.
Котов знал, что многие журналисты в свое время очень были озабочены темой, а откуда у боевиков сирийской оппозиции столько автомобилей «Тойота». Кто-то утверждал, что эти автомобили были угнаны в Австралии и лишь потом попали в Сирию и Ирак. Были утверждения, что их поставили США по просьбе сирийской вооруженной оппозиции. Эти потуги разобраться в неофициальной помощи мировому терроризму на Ближнем Востоке всегда смешили капитана Котова. Он знал по роду своей службы о таких вещах, которые были гораздо важнее для мирового сообщества. Они выходили далеко за грань игривых отношений бизнеса и террористов. Тут речь уже шла о чисто военной помощи оппозиции, борющейся с законным правительством Сирии. Гораздо важнее, например, знать, откуда в таком количестве у боевиков французские винтовки «FAMAS» и австрийские «AUG».
О пикапах Котов тоже знал достаточно много. В большинстве случаев боевики исламистских группировок просто покупают свои автомобили. Чаще всего покупают на вторичном рынке. Почему у боевиков в подавляющем большинстве именно пикапы «Тойота»? Да потому, что на Ближнем Востоке, в силу целого ряда вполне объективно сложившихся причин, именно концерн «Тойота» увереннее остальных чувствует себя на рынке. В отдельных странах он занимает более трети рынка. Ведь именно в Кувейте и Турции находятся заводы японского концерна.
А популярный пикап «Toyota Hilux», между прочим, как будто специально разработан для нужд боевиков. Во-первых, это очень вместительный пикап, который обладает достаточной проходимостью для того, чтобы без проблем передвигаться как по трассе, так и по пустыне. Во-вторых, у этой модели очень удобный кузов, который позволяет перевозить сразу по несколько бойцов и устанавливать различное вооружение, от крупнокалиберных пулеметов до зенитных спаренных. Такой вид транспорта идеально подходит для тактики боевиков, которые страдают от недостатка тяжелого вооружения. А тут такая мобильность в сочетании с огневой мощью. В Ливии, помнится, на пикап боевики умудрились установить реактивную систему залпового огня. Котов своими глазами видел этого монстра.
Дольше спецназовцы занимались тентом, пытаясь закамуфлировать вооруженный пикап под машину, которая перевозила в кузове просто негабаритный груз. Это было важно при движении по подконтрольной правительству территории, чтобы не привлекать к себе внимания. А к вечеру, когда на каменистую пустыню стали наползать бедные сумерки, пикап был уже далеко от столицы.
– Снимай тент, – тихо шепнул Котов в микрофон коммуникатора.
Он стоял на небольшом холме, за которым они укрыли пикап, и смотрел в бинокль. Блокпост на дороге был не из маленьких. Здесь у боевиков располагался опорный пункт, который надежно держал дорогу на восток. Теоретически на пикапе можно было обойти блокпост по бездорожью левее или правее. Но в этих местах местность была настолько пересеченная, что спецназовцы серьезно опасались повредить машину в самом начале пути.
Собственно, атака сирийских правительственных сил планировалась здесь и без российского спецназа. Дорогу нужно было разблокировать, потому что это мешало снабжению группировки войск, готовящихся к боям в направлении Алеппо. В паре километров находилась развилка с северным направлением, и это было нужно Котову, чтобы побыстрее раствориться в безлюдных местах. Шоссе дает скорость, расстояние, а потом уже можно свернуть с него и ехать в любом выбранном направлении.
Гулко прогрохотало вдалеке. Котов посмотрел на часы – все точно, минута в минуту. И тут же над головой прошелестело. Еще и еще! Блокпост окутался дымом и пылью, разметало бетонные блоки, бревна, плиты. Земля под ногами вздрогнула и стала плясать. С холма посыпались мелкие камни. Снаряды рвались и рвались, пылью и дымом заволокло все вокруг. Вспучился огненный шар, в воздух взлетела какая-то конструкция с колесами и снова рухнула в черный ад разрывов.
Внизу побежали темные фигурки солдат. Они пригибались, исчезали в ложбинках, ложились за небольшими холмиками и кучами щебня, снова поднимались, перебегали и опять исчезали. Сирийский батальон пошел вперед следом за огневым валом. Котов оглянулся и увидел, что по дороге сзади на большой скорости идут с десяток БМП и несколько грузовиков с орудиями на прицепе.
– Порядок! – крикнул он в микрофон, закрепленный у щеки. – Сова, заводи! Выводи на дорогу!
Протерев глаза, забитые пылью, командир скатился с холма и побежал к машине. Савичев сидел за рулем, распахнув дверку. В кузове Зимин и Ларкин стягивали брезент с пулемета и укладывали его в кузове. Все, маскировка закончена, теперь они будут похожи на сотни таких же машин, что носятся по обширной территории Сирии, захваченной вооруженной оппозицией и превратившейся в пустыню с обезлюдевшими населенными пунктами. Не ходят по равнинам стада овец, не дымят трубы заводов, не ездят поезда. Только черный поток нефти из захваченных и восстановленных скважин, только автоцистерны сотнями и тысячами в колоннах до горизонта двигаются по пустынным шоссе на север, в Турцию и Ирак.
Среди укреплений уже не рвались снаряды. Там раздавалась автоматная стрельба, рвались гранаты. БМП развернулись веером и пошли позади пехоты, поливая огнем пушек и пулеметов укрепления. Котов забрался в кузов пикапа, и машина выехала на шоссе. Гусеницы боевых машин скрежетали по камням, плоские корпуса переваливались на неровностях и исчезали в дыму. Пора!
Котов стоял на одном колене рядом с Максом Ларкиным, державшим пулемет. Зимин с другой стороны с автоматом на изготовку смотрел вперед, щурясь от пыли и дыма. Теперь вперед, теперь вместе с атакующими преодолеть укрепления. А потом, когда батальон пойдет дальше, занять позиции на развилке дорог, рвануть по шоссе, свернуть на юг и еще накрутить на спидометре километров десять. После этого, если не встретится препятствий, можно свернуть с шоссе и двинуться на северо-восток.
– Справа на два часа! – заорал в коммуникаторе голос Савичева.
Ларкин мгновенно развернул пулемет. Котов не успел рассмотреть, что там увидел водитель, как длинная очередь прорезала пыльную мглу. Из-за камней вывалился грязный пикап и осел на простреленных шинах, дымя пробитым радиатором. Двое боевиков опрокинулись на камни, один повис в кузове вниз головой. Ларкин снова развернул пулемет вправо, и Котову пришлось присесть ниже, чтобы не мешать стрельбе. Новая очередь разнесла в клочья капот и кузов машины. Еще двое убегавших боевиков попали под крупнокалиберные пули и полетели в пыль, забрызгивая кровью камни.
Зимин с другого борта дал две короткие очереди в кого-то, и пикап вылетел на чистое шоссе. БМП, оказывается, сбавили ход и расстреливали тех, кто укрывался в низинках справа от шоссе. Правительственный батальон не торопился вперед, стараясь избежать напрасных потерь. Котов ругнулся про себя. Сейчас они окажутся на шоссе как на ладони, и боевики откроют по пикапу бешеный огонь.
Кто-то, кто руководил боем, кажется догадался, что российские спецназовцы сейчас попадут в сложную ситуацию, и отдал приказ. Крайняя машина лязгнула гусеницами, выбрасывая назад каменное крошево и выпуская струю сизого дыма из глушителей. БМП одним прыжком, как хищный зверь, выскочила на шоссе и понеслась вперед, поворачивая башенку и поливая боевиков огнем.
– За ним, Макс! – крикнул Котов. – Догоняй! Он нас прикрывает!
– Понял…
Ларкин снова повел пулеметом и дал несколько очередей влево по направлению движения. Котов оглянулся. Сзади еще два БМП выскочили на шоссе и понеслись следом, расстреливая боевиков. Одна машина вдруг вздрогнула, окуталась дымом и сползла в кювет. Котов поморщился. Поспешили… Хорошо еще, что нам удалось проскочить, подумал он. А сзади из развалин уже выползали два танка «Т-64» и, поводя длинными стволами, поползли по камням вдоль шоссе.
– Развилка, Макс! Не сбавляй скорости. Там чисто.
Несколько пуль ударили в кузов пикапа. Котов машинально отметил, что ни одной не свистнуло в воздухе. Это означало, что стреляющие взяли слишком низкий прицел, что машина движется быстрее, чем они целятся и спускают курок. Нормально, еще несколько минут, и в спецназовцев вообще перестанут стрелять. Не до этого им там будет, когда в дело вмешались еще два танка.
Он взглянул на наручные часы – двадцать минут с начала атаки, восемь минут от поворота дороги. Пора!
– Сова, выбирай участок для поворота. Сбрось скорость, – передал командир через коммуникатор.
– Вижу впереди съезд на грунтовую дорогу…
– Еще сбавь скорость, Сова. Можно, поворачивай. Держись пока грунтовки и общего направления на восток.
Пикап плавно съехал с асфальта, и Ларкин пошире расставил ноги у турели пулемета, стараясь удерживать равновесие. Савичев снова прибавил скорость, и машина понеслась, вибрируя усиленной подвеской. Ровный гул двигателя сливался с гулом колес по камням пустыни. Котов уселся поудобнее и достал навигатор. Зимин подсел ближе, посмотрел на экран и сказал:
– Хорошо, что в этом районе больше дорог указано. Помните, как под Алеппо выбирались на одной интуиции?
– Будем надеяться, что карта соответствует действительности, – согласился командир. – Километров через пятьдесят выберемся в холмистую местность, и придется сбросить скорость. Там много осыпей мелкого щебня и больших валунов. Очень неоднородный грунт.
– Мне кажется, если вот здесь, – Зимин показал пальцем на экран, – мы потом двинемся напрямик, то выиграем во времени. Объезжать – это раза в три длиннее получится. И неизвестно еще, насколько там лучше грунт. Может, рискнем и выскочим на трассу? Наденем снова платки, я буду за всех общаться со встречными-поперечными.
– Олег, не надо рисковать без необходимости, – убирая навигатор, возразил Котов. – Риск – дело исключительное, оправданное необходимостью, и всегда добровольный выбор и четкий расчет. Не надо в него играть, иначе это может стать скверной привычкой.
– Барс, впереди человек! – заорал Ларкин и развернул ствол пулемета.
– Едем или как? – спросил Савичев через коммуникатор. – Вам-то сверху лучше видно.
Котов вскочил на ноги и посмотрел поверх бронещитка вперед. Невысокая гряда, тянувшаяся справа вдоль грунтовой дороги, не вызывала никаких подозрений. И вот впереди на этой гряде вдруг возник человек, который то ли сидел на корточках, то ли на одном колене. Котов взял бинокль и приложил к глазам. Человек тоже смотрел на них в бинокль. И одет он был в военный камуфляж без знаков различия. Хорошо был виден жилет-разгрузка с карманами для автоматных магазинов и гранат.
– Поздно прятаться, – сказал Котов. – Сова, держи скорость в пределах 60 километров. Лимон, держи его на мушке, а ты, Зима, спрячь голову! Чем меньше европейских лиц он видит, тем лучше.
– Ни хрена себе! – взорвался вдруг эмоциями Ларкин и приник к прицелу.
Котов, отвернувшийся, было, за платком-арафаткой, снова выпрямился, но вмешиваться и отдавать приказы было уже поздно. Он отчетливо увидел, что на плече у незнакомца уже лежит труба армейского гранатомета. И Ларкин, увидевший опасность раньше других, отреагировал единственным ему доступным способом. Длинная пулеметная очередь гулко прорезала первозданную тишину пустыни. Там, где только что стоял на одном колене человек, взлетели в воздух фонтаны мелкого камня и пыли. Все это смешалось, превращалось в сплошное облако, в котором мелькали то нога в армейском ботинке, то зеленая труба гранатомета. Было ощущение, что пулеметной очередью человека просто отшвырнуло назад и покатило по камням, терзая в клочья его тело, одежду, снаряжение пулями калибра 12,7 миллиметра. Пулями, которые с легкостью рвут в клочья даже металл.
– Сова! – крикнул Котов, понимая, что этот человек не может быть одним-единственным. Это наверняка группа боевиков, прячущихся здесь по неизвестной причине, и ситуацию уже не изменить, ее можно только доводить до конца. – Сова, проходишь мимо и начинаешь выписывать кружева вокруг. Лимон, кроши всех! Зима, прикрываешь с автоматом их с кормы! А я прыгаю. Работаю индивидуально… Меня не зацепите!
Единственный, кто попытался открыть рот, чтобы остановить командира, был Зимин. Но он вовремя сообразил, что контрактники, воевавшие с Котовым уже больше трех месяцев в Сирии, да и вообще имевшие несравненно больше боевого опыта, чем лейтенант-переводчик, промолчали и восприняли все как должное. Надо, значит, надо. Приказ получен, надо его выполнять. Более того, они, кажется, посчитали выходку капитана вполне оправданной.
Котов прыгнул из кузова спиной по ходу машины, прижимая автомат к груди. Земля приняла его, больно ударив в ноги, но сгруппировавшееся тело тут же перевернулось на спину, смягчая этим удар при падении. Сделав четыре кувырка через голову, Котов замер на корточках, чуть отставив одну ногу в сторону и опираясь о землю двумя руками. Быстрый осмотр показал, что навстречу уносившейся по дороге машине выскочил грязный пикап с пулеметом над кабиной. Вместе с пикапом еще трое боевиков выбежали из неизвестного укрытия и тут же, припав на колено, открыли огонь по неизвестной машине.
Котов в длинном броске бросил свое тело ближе к гряде, пользуясь тем, что его еще не заметили. Сейчас машина спецназовцев привлекала все внимание неизвестных. Еще бы, они так глупо повели себя с самого начала и нарвались на пулеметный огонь. Надо было спокойно останавливать машину, как свою, или уж наносить удар из укрытия, причем двумя как минимум гранатометами, на случай, если один промахнется или опытный водитель станет маневрировать, уходя от обстрела?
Откатившись к самой гряде, Котов быстро пополз вверх, держа автомат перед собой двумя руками и активно работая локтями и коленями. У самого верха гряды он осторожно поднял голову и посмотрел на другую сторону. Вот это нарвались! Стиснув зубы, капитан мысленно помянул недобрым словом всех предков террористов на Ближнем Востоке до третьего колена. В низинке за грядой стояли еще два пикапа, вооруженные пулеметами, и боевиков там было человек десять. Они шустро бежали вверх по склону, а водители пикапов заводили моторы, чтобы пуститься в преследование за незнакомцами, которые так шустро отреагировали на их присутствие.
Стрельба справа слышалась уже довольно ожесточенная. Прежде чем принимать какие-то меры, Котов бросил взгляд на своих ребят. Пикап, который до этого мчался прямо, вдруг резко свернул вправо под максимальным углом, на который Ларкин смог бы повернуть ствол пулемета. Короткая очередь, и капот машины, выскочившей наперерез, разлетелся металлическими лохмотьями, вздыбился клубами перегретого пара, а потом взорвался гулким хлопком яркого огненного шара.
Савичев прибавил скорость, и пикап пошел описывать круг. Зимин с заднего борта бил из автомата короткими очередями и… свалил одного из боевиков. Молоток! – мысленно похвалил Котов. В движении по пересеченной местности даже на расстоянии до пятидесяти метров сложно попасть в человека, а лейтенант попал. И второй боевик бросился в сторону от охваченного огнем пикапа, уже не стараясь поразить огнем машину незнакомцев. Хорошо, думал командир, сейчас они будут кружить по непредсказуемой траектории и молотить всех, кто высунется, тем самым отвлекая на себя внимание.
Можно было вполне положиться на мастерство Савичева водить машину и на опыт и меткость стрельбы из пулемета Ларкина, если бы не еще два пикапа внизу и не крупнокалиберный пулемет на одном из них. Одна пуля такого калибра, и машина превращается в одно мгновение в огненную вспышку. Вон уже горит одно «наглядное пособие».
Расстояние было невелико, всего каких-то метров сто. Быстро вытащив из кармашка «разгрузки» две гранаты, Котов вставил одну, навел ствол, прикинул упреждение для неторопливо взбирающегося в гору пикапа с крупнокалиберным пулеметом и нажал спуск. С хлопком, который боевики вряд ли услышали посреди рева моторов, граната улетела по кривой в сторону второго пикапа. Повернувшись на бок, капитан быстро вставил вторую гранату и снова нажал на спуск. Она еще летела в воздухе, когда взрыв прямо позади кузова пикапа выбросил в воздух камни и дым.
Пулеметчика задело осколками, и он, выгнувшись, сполз на дно кузова. Боевики заметались, затравленно озираясь по сторонам, первый пикап, прибавив скорость, вылетел на верх гряды, второй притормозил, но новая граната разорвалась прямо на его капоте. Треснуло лобовое стекло, огнем подожгло обивку салона, загорелась одежда на убитом водителе. Котов прицелился и дал три короткие очереди, стараясь достать тех боевиков, кто был выше на склоне. Двое упали и замерли на месте. Один стал отбегать в сторону, держась за раненую ногу. Теперь внизу знали, откуда велся огонь.
Было бы проще спуститься, понимал Котов, и, пока царит паника, с перебежками и перекатами, сбивая прицельную стрельбу, перестрелять десяток бойцов. Но опасность заключалась в том, что, спустившись вниз, он подставлялся для тех, кто мог оказаться наверху. Хоть один боевик, выживший в перестрелке или прибывший на помощь, и капитан был бы обречен. Не спрятаться, потому что он был бы как на ладони для стрелка сверху. Точно так же, как сейчас перед ним все боевики, что не успели подняться на гряду.
Пробежав метров двадцать, Котов упал и пополз к краю бугра. Так и есть, внизу шестеро оставшихся в живых боевиков отчаянно обстреливали всю кромку бугра. Одна длинная очередь патронов на восемь, и еще двое боевиков рухнули на камни. Щелкнула отлетевшая предохранительная скоба, и вниз полетела граната «РГД-5». Котов отпрянул от склона, вскочил и бросился назад, на предыдущую позицию. За спиной два раза грохнуло, и он мельком обернулся. Оказывается, кто-то внизу умудрился почти до самой кромки гряды добросить гранату. Осколки спецназовца не достали, а вот его граната достигла цели. Вопли, проклятия на арабском языке. Он снова лег на землю и высунул ствол за край гряды. Три короткие очереди, и внизу не осталось ни одного живого боевика.
Сосредоточившись на стрельбе, Котов не видел мечущихся по камням машин. Но до его сознания дошло, что моторы уже не ревут на высоких оборотах. Пикап спецназовцев неторопливо ехал к машине боевиков, которая, нелепо подвернув переднее колесо, стояла с заглохшим двигателем. Пулеметчика в кузове не было, он почему-то валялся метрах в пяти за ним. Судя по его позе, боевик был мертв. Вскинув автомат, Котов побежал к подбитой машине. Пикап спецназовцев остановился, Ларкин навел пулемет, но не стрелял. Водительская дверца открылась, и на камни из кабины упал человек с окровавленным лицом.
Котов подбежал, ударом ноги сбил пытавшегося встать на ноги боевика и придавил его коленом к земле. Быстро пробежав руками по его амуниции и проверив карманы, капитан вытащил пистолет, армейский нож из ножен на поясе, гранату из кармана и все это отбросил в сторону. Потом повернул мужчину на спину, приставил ствол автомата к его горлу и крикнул:
– Зимин, ко мне!
Переводчик подбежал с воинственным видом, держа пленника на мушке. Остановившись в двух шагах, опустил автомат и вопросительно посмотрел на командира.
– Давай спроси его, какого лешего они тут караулили.
Зимин стал спрашивать, и боевик что-то сбивчиво отвечал.
– Они видели разгром укрепленных позиций у развилки дорог, через которые мы прорывались, – пояснил переводчик.
– Кто они такие, что они тут делали?
Зимин довольно резкими интонациями стал снова спрашивать пленника. Долго что-то переспрашивал у него, уточнял. Котов терпеливо молчал, сверлил сирийца взглядом и то и дело тыкал побольнее в шею автоматом.
– Повезло нам, товарищ капитан, – сказал наконец Зимин. – Они – одна из групп, что должны были участвовать в акциях в Дамаске. Идут оттуда. В бои не вступали, им было приказано как можно тише убраться с территории, подконтрольной правительству, чтобы никто не узнал истинного количества сил, готовившихся к террористическим актам в столице. А здесь они прятались потому, что видели, как наша машина прорвалась за БМП и ушла по шоссе. Они наблюдали за нами и уходили на восток. Потом подумали, что мы уехали, а тут в бинокль увидели, как наша машина приближается, и решили сразу встретить нас с гранатометом.
– Расспроси его про Ахмеда Шалуба. Знает он его?
Зимин спросил, выслушал ответ, потом доложил:
– Нет, Шалуба он не знает, под именем Хасан он тоже никого из руководителей не знает. С начальством общался его командир, но он убит там, внизу. Наверное, вами убит, товарищ капитан.
– Ну, где мне было разбираться и сортировать их по важности чинов, – проворчал Котов. – Спроси, куда шли.
Следующий вопрос был коротким. Так же коротко ответил и пленник – в Аш-Абас.
Подбитый пикап боевиков пришлось на буксире стаскивать вниз, подальше от посторонних глаз тех, кто поедет по этой дороге. Оставив машину наверху для наблюдения и прикрытия, Котов спустился вниз только с Зиминым. Савичев должен был как водитель остаться в машине на случай, если придется снова атаковать или отражать чью-то атаку, а Ларкин, естественно, остался при пулемете.
– Значит, так, Олег, – инструктировал Котов переводчика, когда они спускались. – Первым делом, оружие отбрасываешь в сторону, желательно в общую кучу. Потом ведешь обыск тел на предмет другого личного оружия, включая ножи, гранаты. Все это тоже отбрасываешь в сторону. Потом документы и остальное содержимое карманов. Особенно внимательно к вещам, которые могут помочь в установлении личности убитого боевика либо являются важным доказательством причастности иностранных государств в снабжении террористов.
Возились они около двух часов, включая и проведенные осмотры машин. Котов смотрел с одобрением, как молодой лейтенант мужественно обследует наполовину обгоревшие тела водителя и пулеметчика подбитого пикапа. Зимин нравился ему все больше и больше. Добросовестный, толковый парень, быстро набирается боевого опыта, стал понимать цели и задачи спецназа, заслужил искреннее уважение бойцов группы. Постепенно из него получится не просто специалист-офицер, а именно командир. Повезло группе, что к ним прикомандировали именно Зимина.
Личных документов у убитых, естественно, не было. Оружие, много оружия, деньги, золотые украшения, аккуратно завернутые в пакетики или тряпочки, были у каждого второго. Украшения женские, на некоторых засохшая кровь, что наводило на мрачные мысли о том, откуда в карманах бандитов это богатство.
– Ну и что нам с этим делать? – кивнул на сложенные небольшой кучкой украшения Зимин. – Заберем с собой, сдадим сирийцам в Дамаске?
– А если мы по дороге попадем в руки террористов? А если нас убьют, а потом тела обнаружат наши вместе с представителями западной коалиции или с иностранными журналистами? А у нас карманы набиты вот этим. Хороша услуга Сидорину! Докажи, что мы тут не мародерствуем.
– Тогда как же? – непонимающе посмотрел на командира лейтенант. – Оставить здесь, так они снова попадут в такие же грязные руки. Обидно. Они же кого-то за это золото убили.
– Мы никогда не узнаем, где и когда бандиты это золото награбили. Поэтому поступим просто, – усмехнулся Котов. Он вытащил шнурок из ботинка одного из убитых боевиков, потом взял гранату и шнурком привязал к ней пакет с драгоценностями. Выдернув чеку, отошел метров на десять, размахнулся и забросил пакет далеко в сторону. Граната взорвалась еще в воздухе, оставив сизое облако и какие-то черные хлопья. – Вот так! Понял?
– М-да, – покачал головой Зимин. – А там было, наверное, на десятки тысяч долларов, если не на сотню.
– Олег! – Котов повернулся к переводчику и строго посмотрел ему в глаза: – Это чужое!
– А я ничего, я просто подумал, что при других обстоятельствах это золото помогло бы сирийским властям, каким-то беднякам. Но… как передать? Я ничего, товарищ капитан.
– А если ничего, то работай! Время идет.
Они снова занялись обыском тел. И тут Котов понял, что перед ним, наверное, и есть тот самый командир группы, про которого сказал пленник. И часы на руке дорогие, и обмундирование почище и поновее. В чехле, укрепленном на его поясе, лежал какой-то прибор. Спецназовец вытащил его – это оказался современный армейский навигатор производства США.
– Что это, Борис Андреевич? – спросил Зимин, подойдя к командиру.
– Это, Олег, американский навигатор. Используется армиями США, Австралии, Канады, Франции, Германии, Южной Кореи, Великобритании.
– Ух ты! Я таких и не видел. – Зимин взял прибор в руки, повернул и прочитал надпись, нанесенную мелким шрифтом: – Defense Advanced GPS Receiver.
Капитан забрал у переводчика прибор и, включив его, задумчиво проговорил:
– А что, если нам посмотреть, какие маршруты тут забиты в память.
– А часто у боевиков вооруженной оппозиции вы находили такие приборы? – спросил Зимин, пока командир занимался навигатором.
– Если честно, то очень редко. Полевому командиру во время боя он не особенно и нужен. Такая штука пригодится для перемещения подразделения на большие расстоянии, при рейдах в тылу, при масштабных операциях, когда задействованы подразделения разных родов войск. А когда твоя задача с полусотней бойцов тупо взять маленький поселок или высотку и когда тебя с твоим подразделением подвезут на машинах к месту боевых действий, то на фига тебе навигатор. Вот ты, вон высота. Вперед!
– Значит, эта группа выполняла какие-то не очень простые задачи, раз у них навигатор?
– Значит. Само их присутствие неподалеку от сирийской столицы, куда они попали тайно, говорит о том, что это не просто банда головорезов. Так, а вот и маршрут из Аш-Абаса к Дамаску. Видишь?
– А предыдущие маршруты там есть? Можно было бы узнать, откуда они в Аш-Абас прибыли. Хотя нам это ничего не даст. Мало ли с каких позиций их сняли или в каком штабе они получили приказ и двинулись его выполнять.
– Потом. Сейчас быстро надо заканчивать здесь и убираться.
Закончив осмотр и убедившись, что, кроме найденного навигатора, ничего интересного у боевиков при себе не было, Котов дал команду отправляться. Вторую машину боевиков он, подойдя вплотную, расстрелял из автомата, пробив ей бензобак. Теперь пикап вообще не подлежал восстановлению. Забросив в кузов две коробки с лентами для ДШК, который нашли среди боеприпасов боевиков, Котов запрыгнул сам и уселся на пол, на сложенном брезенте. Зимин устроился рядом, глядя, как командир снова включает навигатор. Предыдущий маршрут группы они нашли, но это был обычный маршрут неопределимой давности. Может, недельной, может, месячной.
– А где эта исходная точка, откуда они отправились в Аш-Абас? – ткнул пальцем в экран Зимин.
– Где-то недалеко от побережья на севере Латакии, от границы с Турцией. Наверное, старый маршрут, потому что уже несколько дней, как эту территорию контролируют правительственные войска. Теоретически.
– Как это – теоретически?
– Места там труднопроходимые. Горные залесенные места. Километров тридцать севернее прибрежного поселка Гурум-Асат.
