Глава девятая

Дойдя садами до дома укрытия разведгруппы, сержант Давар решил еще раз выйти на связь. Заходил он с тыла, а не с запада, вокруг темно, русские могли принять его за боевика. Хотя это маловероятно, российские спецназовцы ребята опытные, но все же страховка, как говорится, лишней не бывает.

– Четвертый! Рахат!

– На связи! Проблемы?

– Нет. Просто решил предупредить, я захожу в дом с тыла.

– Седьмой прекрасно тебя видит.

– Тогда вхожу.

– Давно пора.

Давар, осмотревшись и не заметив ничего подозрительного, зашел в дом. Пока привыкал к темноте, сидевший на старом табурете Смирнов подсветил комнату фонариком направленного света.

Давар сориентировался, подошел к командиру разведгруппы, присел на перекосившийся топчан.

– Ну что, Рахат? – спросил Смирнов.

– Докладываю. Прошел несколько участков, увидел патруль, нырнул в ближайший двор, там в кусты, боевики, их было двое, прошли мимо. Хотел дождаться, когда патруль пройдет селение и двинется назад, чтобы проследовать за ним, но тут произошло непредвиденное. Патрульные остановились недалеко, стали о чем-то говорить, было неслышно, решил сблизиться, но вдруг в затылок уткнулись стволы охотничьего ружья.

– Тебя обнаружили? – встревожился Смирнов.

– Получается, да.

– Но тогда почему…

– Ты не об этом подумал. Я попал под местного жителя, – улыбнулся Давар.

– Местный житель не в заложниках?

– Хикмет Варак, так его зовут, он хорошо знал моих родственников. Когда объяснились, пришли к пониманию. Он скрывается от боевиков. И ненавидит их всем нутром.

– А где его семья?

– В Эль-Руване, это легко проверить.

– И ты доверился ему?

– Да, тот, кто скрывается от игиловцев, наш союзник. Или я что-то сделал неправильно?

– Он помог тебе?

– Да, через Хикмета я узнал и где штаб, и где место содержания заложников. Их, кстати, девять человек. Три женщины и шесть детей, один ребенок грудной.

– Где штаб?

– В доме бывшего директора школы Юнуса Хасара, рядом со школой. От дома до позиций примерно метров сто на юго-запад. Заложники содержатся в конюшне, рядом с домом Хасара. Эта конюшня раньше принадлежала директору. Она небольшая. Задняя стена со стороны сада глиняная, торцевые и фронтальная из камня. Передняя сторона с воротами выходит на дом директора школы, или штаб Радани.

– Далеко это?

– Да нет, до дома Хикмета два участка и до конюшни три, может, четыре, это меньше ста метров, да и все селение-то тянется метров на сто пятьдесят, большая часть уходит вглубь.

– Охрана штаба и конюшни?

– И там и там по одному человеку. Сейчас у Радани проблемы с личным составом, а пополнение Курмани, видимо, не решается перебросить по открытой местности, даже мелкими группами. В отсутствие средств ПВО это грозит уничтожением его боевиков. Возможно, у него нет пополнения и в Баде. В общем, у игиловцев проблемы, после того как вы уничтожили особую группу.

Смирнов поднялся, прикурил сигарету, по связи вызвал Соболя:

– Седьмой!

– Да! – тут же ответил прапорщик.

– Что у нас за обстановка?

– Все тихо, как на кладбище.

– Давай вниз, пойдем на работу.

– Рахат…

– Обо всем в комнате, конец связи! – прервал Соболя Смирнов и повернулся к Давару: – У тебя все?

– Не совсем.

– Что еще?

– Как понимаю, мы пойдем на захват конюшни?

– Наша задача отрезать заложников от «духов». Значит, к конюшне. Если стена глиняная, то мы ее пробьем.

– А часовые?

– Ты так спрашиваешь, будто служишь в комендантском взводе при высоком штабе. Снимем часовых, чтобы не подняли шум. Вот только как бы женщины не подняли гам, как услышат странные звуки со стороны задней стены.

– Вот! Об этом я и хотел сказать.

– Хотел – говори!

– Хикмет предложил свою помощь.

– И чем же он может помочь?

– Хикмет знает женщин, они знают его. Голос опознают и будут вести себя тихо.

– Брать с собой непроверенного местного? Хотя, если ты открылся ему и он был бы на стороне боевиков, то «духи» уже положили бы нас. Ладно, согласен, пусть идет. Но предупредишь, чтобы никакой самодеятельности.

– Да, конечно!

С позиции наблюдения вернулся Соболь.

– В натуре, как на кладбище. Знаешь, Боря, в жизни никогда ничего не боялся, а вот на кладбище и в таких вот брошенных селениях чувствую себя не в своей тарелке.

– А нам так весело! Но все, хватит. Рахат узнал, что необходимо для решения задачи по заложникам.

– Так быстро?

– Он, в отличие от некоторых, работать умеет.

– Ты на что намекаешь?

– Как говорит майор Жилин, я никогда не намекаю.

– Хоп! Закроем тему. Что будем делать?

Смирнов развернул на полу карту, обозначил обстановку по результатам разведки, распорядился:

– Действуем так! Цель – конюшня, место содержания заложников, а это три женщины и шесть детей, один грудной, и оборона объекта до подхода взвода сирийского спецназа. Первым выходит отсюда Рахат Давар и следует к Хикмету Варалу.

– А к нему-то зачем? – удивился Соболь.

Командир группы объяснил зачем.

– Понятно! Это нормально, – кивнул прапорщик.

– Спустя две минуты в дом Хикмета идем мы с тобой, Соболь, – продолжил Смирнов. – Дальше все пробираемся к участку бывшего директора школы и залегаем метрах в двадцати от конюшни. Ты, Дима, проводишь быструю разведку на предмет уточнения количества боевиков охранения у объекта и штаба и занятия позиции для их бесшумного устранения. Из ПМ с глушителем.

– Надо было взять с собой «Винторез»!

– А еще лучше арбалет с отравленными стрелами.

– Тоже подошло бы. А ПМ?

– Не стрелять же из АКСа?

– Ладно, разберусь.

– Как снимешь часовых по моей команде, осмотришься, по возможности, уберешь их с открытого пространства. Затем возвращение на позицию и оттуда прикрытие действий всей разведгруппы. Мы подойдем к задней стене, Хикмет поговорит с женщинами, чтобы не боялись и не подняли шум, а посмотрели, где можно укрыться вместе с детьми. Затем делаем пролом в глиняной стене, проникаем в конюшню. Там должны быть сверху окна.

– Видел я эту конюшню, небольшая она снаружи, в торцах деревянные ворота, – уточнил Давар. – Через окна обороняться сложно, нужны подставы, ящики, лестницы, любые конструкции, а будут ли они внутри, неизвестно. Посему предлагаю прапорщику Соболю открыть главные ворота. Вернее, приоткрыть, дабы иметь возможность обороны с главного направления, деревянные откроем сами, приоткрыв торцы.

– А если замок будет крепким, новым, кодированным? – спросил Соболь.

– Тогда подорвем эти ворота к чертовой матери, когда взвод начнет наступление.

– Это другое дело.

– Но попытаться снять проблему с запором ты должен.

– Попытаюсь.

– Вопросы?

– Какие могут быть вопросы? – Соболь достал пистолет, глушитель, осмотрел их, зарядил магазин, передернул затвор.

– Ну если нет вопросов, то сержант Давар – вперед!

– Слушаюсь, командир! – ответил сириец и отправился в сад.

Смирнов посмотрел на часы: 22.46.

– У нас на все четырнадцать минут.

– Успеем!

– Так другого выхода нет!

В 22.48 из крайнего дома в сад вышли Смирнов с Соболем.

В 22.50 они встретились в том же саду с Даваром и Вараком.

Смирнов, Соболь и Варак познакомились, пожали друг другу руки.

– У нас десять минут, не будем терять время, – сказал командир.

Группа прошла три участка, остановилась у куста заброшенного сада, и Варак указал на небольшое здание:

– Это конюшня, заложники там.

Старший лейтенант кивнул Соболю. Тот все понял и скрылся в темноте, доложив через минуту:

– Четвертый! Я на месте. «Духов» двое, больше никого, нигде в доме свет не горит. Цели рядом, могу работать.

– Жди команды.

Варак снял со спины рюкзак, который в темноте не заметил Смирнов.

– Что там? – взглянул офицер на Давара.

– Хикмет взял с собой кувалду, надо же чем-то пробивать стену, – объяснил тот.

– Кувалда? В рюкзаке?

– Да, он сильный мужчина.

– Тогда сближаемся со стеной. Быстро за мной!

Разведчики и Варак подбежали к глиняной стене бывшей конюшни. Стрелки часов показывали 22.51.

Наверху под крышей чернело слуховое окно, даже не окно, а отверстие. Возможно, оно имело предназначением вентиляцию.

– Помоги Вараку подняться и поговорить с женщинами, – кивнул Давару Смирнов.

– Боевики не услышат?

– Нет!

Смирнов вызвал Соболя:

– Что у тебя?

– Без изменений.

– Где-то рядом или в доме должен быть патруль.

– Может, он в селении?

– Может, и так, но данный момент из виду не выпускай. Готов?

– Как всегда.

– Снимай часовых.

Смирнов не услышал хлопков, лишь доклад Соболя:

– «Духи» в минусе.

– Уверен?

– Две дырки в их пустых башках. Какая еще нужна уверенность?

– Оттащить трупы сможешь?

– Легко!

– Давай в кусты ближнего торца конюшни и сразу же за замок.

– Понял. Работаю.

– Пусть Варак начинает, – повернулся Смирнов к Давару.

Стоявший на плечах сержанта Хикмет что-то крикнул внутрь и тут же быстро заговорил. Старший лейтенант разобрал только имя – Абира – и «русы». Женских голосов, как, впрочем, и детских, он не услышал.

– Трупы у торца, замок сбил, он оказался старым и практически не держал, – доложился Соболь.

– Входи в помещение.

– А может, и вы этим же путем? Зачем тратить время на пролом?

– Иногда ты предлагаешь хорошие варианты. Так и сделаем.

В 22.59 вся группа оказалась внутри конюшни. Стойла были снесены, ни одной перегородки. Справа от деревянных ворот топчан, на котором ранее размещались три женщины и шестеро детей, бинты с ватой, ведра, чтобы не выводить в туалет. Сейчас на топчане только грязные тряпки. Все заложники укрылись в канаве, что проходила вдоль задней стены.

Соболь приоткрыл центральные ворота.

– Сержант, к правым воротам, я к левым. Хикмету быть рядом с женщинами, – приказал Смирнов.

Сбив засовы деревянных ворот, Смирнов по портативной станции вызвал командира группы:

– Первый! Четвертый!

– Ну? – совсем не по-военному спросил Жилин, видимо, с огромным нетерпением ожидавший результата работы разведывательной группы.

– Все в порядке. Заложники у нас. С нами местный житель, часовых убрали, пока все тихо, к обороне готовы.

– Контролируете подходы к зданию?

– И подходы к конюшне, и выход из дома. Так что будем валить всех, кого увидим.

– Правильное решение. Вам главное продержаться минут двадцать – полчаса, и смотрите, чтобы откуда-нибудь не нарисовался гранатометчик.

– Принял!

– Мы начинаем!

– С богом, Первый!

Жилин, получивший так ожидаемый доклад, отдал приказ Гаврилову:

– Выводи «Шилку»! – Затем скомандовал всем: – Группа за ЗСУ, используя естественные укрытия, вперед!

Взревел дизель «Шилки», и она пошла в обход большого холма к дороге на Мурван. Это не могло быть не замечено с позиции игиловцев. Ударили пулеметы. Для чего «духи» открыли огонь, непонятно, спецназ не прошел и ста метров, значит, до позиций боевиков было около двух тысяч восьмисот метров, а прицельная дальность пулемета ПК, которые использовали игиловцы, – одна тысяча пятьсот метров. Впрочем, пулеметчики скоро замолчали, поняв, что не достанут наступающую группу противника.

Жилина вызвал капитан Армани:

– Первый! Мухтар! Позиция перед нами, БМП в готовности, они подойдут в течение десяти минут.

– Ты опередил меня с вызовом. Что танки?

– Прибежали экипажи, попрыгали в люки, один танк повернул башню к холмам… второй.

– Твоя гранатометная группа?

– Ждем приказа!

– Приказ: уничтожить бронетехнику игиловцев и пулеметчиков при подходе БМП с ходу на Мурван. Штаб примерно в ста метрах от позиции на юго-восток.

– Заложники?

– Под контролем. Огонь, Мухтар!

– Есть!

Капитан Армани связался с командиром гранатометной группы сержантом Карибом Узаром:

– Кариб?! Мухтар!

– На связи!

– Готов?

– Так точно!

– Огонь!

– Есть огонь!

К танкам, частью укрытым неглубокими капонирами, метнулись три молнии. Два выстрела точно попали под башни. Прогремели два мощных взрыва. Третий же выстрел лишь черкнул по броне и, уйдя зигзагами вверх, рванул в небе. Уцелевший экипаж начал разворот башни. Но спецы сирийского взвода действовали быстро и отлаженно. Перезарядив РПГ-7, они сразу же ударили по одному танку. Тот взорвался и загорелся, как и ранее подбитые машины. У экипажей не было шансов выжить. Снайперы взвода, расположившиеся на господствующих высотах, используя ночные прицелы, открыли огонь по пулеметчикам. Первый расчет был уничтожен сразу, во втором пуля разнесла череп первому номеру, помощник вместе с расчетом третьего пулемета, бросив ПК, скрылись в траншее.

Подошли БМП, накрывшие позиции градом снарядов скорострельных пушек, и пошли вперед, не прекращая огонь. За ними – солдаты сирийского взвода.

Идрис Радани в эту ночь спал плохо. И это объяснимо. Он потерял половину и так небольшого, самого малочисленного в бандформировании Курмани отряда, все бронетранспортеры. Да, оставались танки, но если не считать двенадцать человек экипажа, часовых, помощника, пулеметных расчетов, находившихся в траншее, то и людей, которых он мог бросить на оборону, всего тринадцать, и это с ним, командиром отряда. Курмани же в поддержке отказал. После того как спецназ уничтожил особую команду, а русский вертолет разгромил колонну, Азиз Курмани посчитал слишком опасным высылать помощь. Он убеждал Радани, что спецназ, выполнив задачу по группе ПВО, уйдет, и отряду южного направления ничего не грозит, но слова его звучали неубедительно. Если здесь объявились русские, то они не уйдут. Не ограничатся операцией по особой команде. Не помогла Радани ни приличная доза отборной марихуаны, ни ласки юной наложницы Джуны, которую он всегда держал при себе. Отбросив от себя шестнадцатилетнюю девушку, он приказал ей:

– Пошла вон! Ступай в свою комнату! Не хочу тебя видеть!

– Но, господин… – попыталась возразить Джуна, ведь она старалась, как всегда.

– Я сказал, вон, пока не прибил!

Девушка, быстро одевшись, выскочила из спальни.

Поднялся и Радани, подошел к окну, из которого был виден двор и конюшня.

«Где охрана? – удивился он. – Шайтан бы их побрал, собрались, наверное, у входа в дом и болтают, как базарные бабы». И, высунувшись в коридор, крикнул:

– Салим!

Это был боевик, исполнявший при главаре банды роль денщика, слуги, хотя и имел должность помощника. Он находился в соседней комнате и тут же появился, одеваясь на ходу:

– Да, господин!

– Не спишь?

– Только лег, не успел.

– У тебя нет плохого предчувствия?

– Да нет, – покачал головой Салим. – Ведь все спокойно в селении! В десять выходил во двор, часовые сменились, как положено, патруль прошел в террасу, обойдя Мурван, заложники на месте, голоса женщин прослушивались из-за ворот. На позициях тоже тихо. Расчетам хорошо видны подходы с юго-запада, у них пулеметы.

– Значит, предчувствий нет?

– Нет, господин.

И тут на позициях неожиданно забили пулеметы.

– Шайтан! – крикнул Радани. – Я чувствовал, я знал. Машина в готовности, Назар?

– Вы имеете в виду пикап?

– Ну не танк же?

– Готова, она на северной окраине, во дворе дома одной из заложниц, Абиры, муж которой Хасим сейчас в…

– Мне плевать, где Хасим! Беги к машине и жди меня там. С собой возьми два автомата, по три магазина к ним, один гранатомет «Муха», ручные гранаты.

– А спутниковую станцию?

– Она еще здесь нужна. Ты же уходи быстрей!

– Уже ушел! – метнулся Салим в свою комнату.

Радани вызвал командира экипажа одного из танков:

– Харун?! Идрис!

– Да, господин, – запыхавшимся голосом ответил боевик.

– Где ты? Где экипажи?

– Уже у танков, еще пара минут, и мы будем в готовности отразить нападение любого противника.

– Почему стреляли пулеметы, что увидели расчеты?

– Этого не знаю, хозяин. После выстрелов поднял своих и к машинам.

– Хорошо. Быстрее приводите технику в боевую готовность.

– Да, хозяин!

Радани переключился на командира пулеметного отделения:

– Файсар! Это Идрис, слышишь меня?

– Слышу, хозяин.

– Почему стреляли?

– От холмов на дорогу вышли ЗСУ «Шилка» и где-то около десяти человек.

– «Шилка» идет к позициям?

– Да, господин.

– Но это же глупо, танки разнесут ее в клочья! А вы зачем стреляли, ведь до холмов почти три километра!

– Не сдержался один стрелок. Все на нервах.

– Держать оборону. Сейчас направлю бойцов в траншеи.

– Они уже подходят. Видел троих на окраине. О, шайтан!..

– Что? – успел крикнуть в радиостанцию главарь южной базы и тут же услышал два мощных взрыва.

– Что?!

– Вай, хозяин, враг рядом, он открыл огонь из гранатометов, с двух танков сорвало башни, о, Всевышний, и третий взорвался. Гул какой-то. Это БМП, – в панике закричал Харун… и замолчал. Пуля снайпера вонзилась ему в череп.

«Это конец», – подумал Радани и посмотрел на спутниковую станцию: сообщить о нападении Курмани? Но тот прикажет держаться до последнего, а подыхать Радани не собирался. Ходу в собственную усадьбу ему не было, а вот в Турцию он уйти мог. Хотя бы попытаться. Его бойцам уже ничего не поможет. Вот только заложники… Их надо кончать. Всех! И женщин, и детей, чтобы русские, будь проклята эта Россия, не особо радовались победе, доставшейся такой ценой.

Он схватил автомат, который всегда находился в комнате. Убивать заложников придется ему, так как все бойцы уже на позициях и героически сдохнут там. С юго-запада доносились хлесткие очереди пушек БМП-2, автоматные выстрелы, стук пулеметов. Надо пробиваться. Захватив с собой спутниковую станцию и закинув ранец за спину, Радани выскочил во двор. У самого выхода столкнулся с наложницей:

– Господин, а я? Ты бросишь меня?

– Да, Джуна, я бросаю тебя. Ты сделала все, что от тебя требовалось, – всадив ей в живот нож, проговорил главарь.

Женщина захрипела. Он бросил нож и вышел во двор. На отсутствие часовых не обратил внимания. Спешил.

Выскочившего Радани увидел Соболь, передал Смирнову:

– Боря, вижу «духа». У него автомат.

– Где видишь?

– Пока у дома, но явно собирается к нам. Видно, главарь послал избавиться от заложников.

– Скорее всего, это сам главарь, подготовивший себе отход.

– Так что, валить его?

– Это Радани, дайте мне убить эту собаку! – подскочил к ним Варак.

– Решение, командир? – запросил Соболь.

– Раз идет сам, будем брать. Это на тебе, Соболь.

– Понял, брать так брать. Нет проблем.

Не ожидавший засады Радани подошел к воротам и только тут увидел, что замок сбит. Он вскинул автомат, но Соболь действовал быстро, ногой врезал по металлической створке, и она влепилась главарю прямо в физиономию, отбросив тело на пару метров. Через пару минут нокаутированного и обезоруженного Радани Соболь затащил в конюшню.

– Милости просим в ад, господин Радани! – хлестнул он главаря по щекам. Затем перевернул его, стянул руки специальным жгутом и добавил: – Отдыхай пока, тварь! – А сам занял прежнюю позицию.

– Что у вас? – крикнул Смирнов.

– У меня чисто, – ответил Соболь.

– Чисто, – доложил Давар.

С юго-запада приближался грохот дизелей БМП-2. Стрельба ослабла. Вскоре боевые машины пехоты подошли к объекту, две из них продолжили движение в глубь селения, одна встала у конюшни. С нее спрыгнул командир взвода сирийского спецназа капитан Армани. С брони соскочили бойцы и бросились в дом.

Санинструкторы и Варак занялись заложницами. Сдавшиеся в плен трое боевиков под охраной сирийского спецназа начали стаскивать трупы игиловцев к местному кладбищу, чтобы до захода солнца похоронить их.

Смирнов вызвал по связи командира группы:

– Первый! Четвертый!

– Да?!

– У нас все! Взяли живым Радани. Заложники целы, отряд игиловцев уничтожен. У нас потерь нет, у сирийцев – не знаю.

– Как удалось захватить Радани?

– Повезло. Он вышел, чтобы расстрелять заложников. Ну, а в конюшне мой Соболь уделал его створкой ворот.

– Что сейчас происходит в селении?

– Зачистка после боя.

– Мы подходим к вам.

– С нетерпением ждем.

Передав спутниковую станцию Соболю, Смирнов распорядился:

– Здесь в конюшне больше делать нечего, пройдем в дом бывшего директора школы.

Возражений не последовало. Только Соболь проговорил:

– У Радани с собой спутниковая станция. Ее заберем?

– Нет, Дима, бросим. На хрена она нам.

– Так станция больших «бабок» стоит.

– Тогда чего глупые вопросы задаешь? Бери и станцию Радани.

– Я ишак, да? На меня все навесить можно?

В разговор, улыбаясь, вступил сержант Давар, он уже начал привыкать к своеобразным отношениям русских:

– Я возьму станцию Радани.

Разведчики прошли в дом. Тот оказался довольно уютным, оборудованным в европейском стиле. Мягкая мебель, стол, офисные кресла, ковер на весь пол, тонкие портьеры на узких и низких окнах, климатическая установка, стационарный компьютер, телевизор и даже музыкальный центр. Непонятно только, что слушали боевики, рядом ни одного диска. Наверное, радио.

К разведгруппе присоединился и капитан Армани.

– У тебя, Мухтар, потери есть? – поинтересовался Смирнов.

– Один раненый, причем легко.

– А у нас один контуженный. Причем на всю голову, – улыбнулся старший лейтенант.

– И кто же?

– Я и Давар в порядке, вот и выясняй, кто.

– Да не обращай на него внимания, – хмыкнул Соболь. – Расслабился после акции, вот и достает меня. Он всегда так поступает.

– Почему?

– А это ты у него спроси.

Но спросил Смирнов. И вопрос относился к командиру сирийского взвода:

– Ты своему ротному о завершении операции докладывал?

– Конечно.

– Похвалил?

– Не без этого.

– А вообще-то мы неплохо поработали, да?

– Это благодаря разведгруппе, вам, старлей. Благодаря тому, что быстро вышли на штаб и место содержания заложников.

В 0.35 в кабинет вошел Жилин.

– Всем доброго утра, или доброй ночи, как угодно.

– И вам того же, товарищ майор, – ответил Смирнов, сидевший за рабочим столом Радани.

Жилин указал ему на кресло у стола совещаний:

– Туда, Боря!

– Вот так, вместо спасибо, знай свое место, смерд, – вздохнул Смирнов и, пересев, добавил: – Кстати, командир, у нас спутниковая станция Радани.

– Предлагаешь сообщить Курмани «радостную» весть, что кроме особой группы он лишился еще и южного отряда в шестьдесят рыл, трех танков и бронетранспортеров? Хотя о БТР и гибели половины банды Радани Азиз Курмани уже знает.

– Почему бы не «обрадовать»?

– Можно, конечно, но пока не стоит. Надо связаться с Северцовым. Сторский! – крикнул в коридор Жилин.

Появился сержант-связист со штатной спутниковой станцией:

– Я, товарищ майор!

– Связь с командиром отряда! А потом с майором Макаровым.

– Есть!

Связист поколдовал над станцией и протянул трубку майору, доложив:

– Полковник Северцов на связи!

– Доброй ночи, Александр Сергеевич.

– А она добрая, Сережа?

– Добрая! Южный отряд Радани уничтожен вместе с техникой. Пленены три человека и сам Радани. Мурван свободен от боевиков. Потерь практически нет, заложники освобождены, с ними работают санинструкторы группы и взвода. Подразделение в Мурване. Вызываю сюда «вертушки» и жду дальнейших указаний!

– Молодцы! Хочешь не хочешь, а придется твоего Смирнова к Герою представлять.

– Заслужил. И капитана тоже.

– Со званием проблем не будет. Не он один пойдет на повышение.

– Хочу отметить помощь группе, оказанную местным жителем, прятавшимся от игиловцев. Это он вывел разведгруппу к штабу и конюшне, в которой содержались заложники. И затем вместе с разведгруппой осуществлял освобождение женщин с детьми и захват Радани. Надо бы и его наградить.

– Кто он?

– Местный житель, сапожник.

– У него имя есть?

– Хикмет Варак.

– Записал, составлю ходатайство.

– Благодарю!

– Вам же с сирийцами организовать караульную службу, выставить посты охранения, определить порядок и режим несения службы и отдых. Завтра, вернее, уже сегодня, связь для уточнения дальнейшей задачи в 8.00. Вопросы?

– Мне связаться с военным советником в Эль-Руване?

– Дело твое. Хочешь порадовать ополченцев?

– Хочу!

– На твое усмотрение. Связь до определенного по времени сеанса по необходимости. Еще раз молодцы, спасибо и до связи!

– До связи! – попрощался Смирнов и взглянул на Сторского: – Макарова мне!

– Командир, пилоты, наверное, спят! Может, утром?

– Макарова, я сказал, Вася, что непонятно?

– Есть! – ответил помощник и вскоре доложил: – Командир экипажа «Ми-8» майор Макаров на связи.

– Спал, поди? – спросил Жилин у Макарова.

– Какая теперь разница?

– Тоже верно. Мы, Рома, сделали «духов» в Мурване!

– Это хорошая новость.

– Тебе до 8.00 организовать переброску «Ми-8» и «Ми-24» на новое место базирования, а конкретно к селению Мурван. Площадки мы обозначим.

– Ты это утром передать не мог?

– Мог, но передал сейчас.

– Не похоже, чтобы ты страдал тупым солдафонством, но кажется, я ошибался.

– Один– один. Спи спокойно, у тебя еще как минимум пять часов отдыха. Спокойной ночи!

– Большое тебе человеческое спасибо, Сережа. А с успехом поздравляю. Хотя надо было это сделать завтра. До связи!

– Давай!

– А что вы, товарищ майор, не посоветовались с Северцовым насчет переговоров с господином Курмани, – поинтересовался Смирнов.

– Из головы вылетело. Устал, наверное, но с ним мы успеем пообщаться, – ответил Жилин и повернулся к Армани: – Выстави охранение, Мухтар, по посту с каждого направления, кроме южного. Три смены, по одному человеку на каждом, будет достаточно.

– Сделаю! – кивнул сириец.

– Технику к штабу. «Шилку» мы туда же определим. И затем всем отдых. До 6.00. После подъема обычные процедуры, завтрак, быстрое захоронение трупов боевиков, обозначение площадок для вертолетов, их прием, а далее действия по плану полковника Северцова.

– Понял!

– Домов пустых здесь предостаточно, бойцы разместятся с комфортом. Но не держи в зданиях более трех человек, рассредоточь взвод по всему селению. Угрозы вроде ожидать неоткуда, а там хрен его знает, что предпримут боевики. Курмани сдуру может бросить сюда и отряд из Зарбина.

– Скорее он отведет отряды оттуда и из Камбы в Баду и там будет формировать новые банды, получать технику.

– Если мы дадим ему сделать это.

– Если мы дадим это сделать, – повторил Армани.

– Все! Еще немного работы, Мухтар, и спать. Лично я – в покои женщины Радани.

– А того с пленными «духами» куда? – поинтересовался Смирнов.

– Ты же сам говорил, язык твой – враг твой, – усмехнулся Жилин.

– И что?

– В доме нет подвала?

– А черт его знает, должен быть.

– Так вот вместе с Соболем найдите его и определите туда Радани с подчиненными!

– Есть, товарищ майор, но потом до 6 утра не ищите нас, забьемся в такую дыру, что не найдете даже с оборудованием наведения.

– Чего вас искать, если к Хикмету Вараку пойдете. Предупреждаю, никакого спиртного, ни арака, ни забродившего кумыса. Все, вперед!

Смирнов с Соболем ушли, а Жилин вызвал военного советника в Эль-Руване. Несмотря на поздний час, тот ответил сразу:

– Зарубин!

– Жилин! Командир группы «Байкал».

– В курсе.

– Спешу сообщить вам хорошую новость. Совместно со взводом сирийского спецназа нам удалось не только найти и обезвредить особую команду Азиза Курмани, но и полностью разгромить отряд Идриса Радани. Последний пленен. Блокада фактически прорвана.

– Это действительно очень хорошая новость.

– А что ты, майор, по ночам не спишь?

– Готовимся принимать борты. Только что вернулся домой, даже поужинать не успел.

– Понятно. Ну, готовьтесь. Завтра, если ничего не изменится, подойдем и мы.

– Коридор в минном поле проложен. Ждем вас, как самых дорогих гостей!

– Стол накроешь?

– Обязательно.

– Если командование даст нам посидеть за столом. У меня все!

– Благодарю за сообщение, немедленно передам его Абидиру.

– Спокойно ночи!

– Спокойной ночи!

Жилин вернул трубку Сторскому.

– Ну вот, на сегодня и все. Кстати, Вася, ты не знаешь, где в доме апартаменты Радани?

– Недалеко отсюда.

– Наложницу, что он зарезал, убрали?

– Так точно. Я бы не смог спать в комнате, где Радани развлекался с наложницей.

– Потому и будешь отдыхать здесь. А я эту ночь посплю в нормальных условиях!

– Вы командир, это ваше право.

В 6.00 боевой группе и взводу Армани был объявлен подъем. Бойцы привели себя в порядок, позавтракали.

В 8.00 на связь вышел Северцов:

– Доброе утро, Сергей!

– Доброе, Александр Сергеевич!

– В Мурване все закончилось?

– Так точно. Трупы похоронили, бойцы отдохнули, готовы к дальнейшим подвигам во имя справедливости.

– Задача прежняя – выдвижение в Эль-Руван.

– Хорошо, хоть не в ночь, как планировалось ранее.

– В этом отпала необходимость.

– Но если пойдем открыто, Курмани узнает об этом.

– Он и должен узнать.

– По-прежнему кружева плетете, товарищ полковник?

– Такая работа.

– Помощь ополченцам пошла?

– «Семьдесят шестой», у экипажа которого твои подчиненные брали спирт, уже сбросил груз, вернулся на базу. В воздух поднялся второй «Ил-76».

– Прибыли еще транспортники?

– Да, три борта. И все они разгрузятся до 10 часов утра.

– Работают под прикрытием?

– Естественно. Их сопровождают «Су-35».

– Нормально. Представляю, что сейчас творится в Эль-Руване.

– Ничего особенного. Прием груза осуществляется в высшей степени организованно. Продовольствие доставляется на склады.

– И захлебывающийся от бессилия и отчаяния Курмани готов застрелиться!

– Не уверен. У меня вопрос: как вы допустили выход из Мурвана внедорожника?

– Какого?

– Пикапа.

– Не понял?

– Не понял? А между тем кто-то из боевиков успел выбраться из селения и зашел в Зарбин.

– Черт возьми, кто ж это мог быть?

– Не суетись, главарь у тебя, полевые командиры уничтожены. Думаю, это Радани готовил отход. И если бы не пошел убивать заложников, то выскочил бы из ловушки.

– Кто ж тогда ушел?

– Скорее всего, его водитель. Ну, может, еще парочка рядовых из охраны. Это не столь важно. Но то, что пропустили «духов», плохо, Сережа.

– Закольцевать весь Мурван мы не могли. В ходе боя прорыв отдельных боевиков был возможен.

– Ладно, черт с ними! Не словили пулю в Мурване, словят в Зарбине.

– Так мы будем работать и по восточному отряду?

– Не вы, сирийцы. Но об этом позже. Стройте колонну и идите к Эль-Рувану, оттуда связь со мной.

– Принял, выполняю!

– Давай, Сережа, удачи!

– Благодарю, до связи!

Жилин вызвал к себе заместителя, капитана Туренко и командира сирийского взвода капитана Мухтара Армани.

Не успел Северцов положить трубку спутниковой станции, как в кабинет вошел подполковник Суслов:

– Здравия желаю, товарищ полковник!

– Здравствуй, Михаил Антонович, какие-нибудь новости?

– Так точно. По данным сирийской разведки, Курмани получил переносные зенитно-ракетные комплексы. Шесть штук.

– Когда?

– В ночь, ближе к утру.

– «Стингеры»?

– «Иглы».

– Это серьезно, почему же тогда не применил их против «семьдесят шестых»?

– «Су-35».

– Что «Су-35»?

– Они плотно сопровождают «Ил-76», у истребителей данного типа имеется система раннего обнаружения ракет типа «земля – воздух» и уничтожение их на дальностях до километра. При таком раскладе применять ПЗРК – все равно что выбросить их. А вот для «вертушек» небо над Бадой закрыто, да и для «Су-24» и «Су-25» на высоте до четырех тысяч метров.

– Откуда пришли «Иглы»?

– Вестимо, откуда, от спонсоров ИГИЛ.

– Из Турции.

– Нет, на этот раз из Саудовской Аравии.

– Это как-то меняет наши, точнее, ваши планы?

– Конечно, меняет, но, как ни странно, в нашу пользу.

– Не понял?!

– По данным все той же сирийской разведки и агента, работающего на ополчение в Эль-Руване, Курмани получил приказ завтра под прикрытием ПЗРК отвести отряды из Зарбина и Камбы в Баду. Туда же будут направлены дополнительные силы.

– «Духи» готовят мощный «кулак» на северном направлении?

– Их цели пока неясны!

– Так в чем заключается наша польза? Технику и людей игиловцы наверняка перебросят в Баду малыми группами, что сделает неэффективным применение самолетов. Вертолеты же уничтожить одиночные цели не смогут из-за наличия у «духов» ПЗРК.

– Польза в том, что отряды Сомала Халафа и Давуда Насима выйдут на открытую местность.

– И что? Чем их «гасить»?

– Взводами роты особого назначения сирийской армии. Сегодня в ночь они будут переброшены в районы, по которым должны пройти игиловцы от Зарбина и Камбы. На каждый отряд выйдет один взвод, усиленный отделением противотанкового взвода для уничтожения боевой техники. Третье же отделение передислоцируется из Гарана, где сейчас находится рота взвода Армани, в район севернее Бады, чтобы встретить дополнительную технику, направляющуюся к Курмани.

– Что сможет сделать одно отделение на севере?

– Многое. В отделении десять человек, пять противотанковых ракетных комплексов «Корнет». И двадцать неуправляемых ракет. Отделение мобильно, у него «ГАЗ-66». Расчеты вооружены автоматами, двумя пулеметами. На стороне отделения фактор неожиданности. Курмани не ожидает нападения на те силы, что должны подойти с севера. Как, впрочем, они не ожидают и нападения на свои фланговые отряды.

– И все равно, Миша, рисковое дело ты задумал.

– Это не я задумал, Александр Сергеевич, это сирийцы. Но они просили лишь поддержать их. А план разгрома двух отрядов Курмани и дополнительных сил разрабатывался в генеральном штабе Сирии.

– Роты особого назначения должны максимально быстро обстрелять банду Курмани, после чего на Баду будет брошена моя группа «Байкал» и сирийский взвод Армани, так?

– По замыслу – так, но окончательное решение по применению «Байкала» и взвода сирийского спецназа на вас, Александр Сергеевич.

– Москва в курсе планов Дамаска?

– Так точно.

– И все же мне надо переговорить с Управлением.

– Конечно. Но думаю, ваше начальство само вызовет вас.

– А сирийцы реально приходят в себя, – улыбнулся Северцов. – Уже целые наступательные операции разрабатывают. Более того, проводят. Крепнет армия Асада.

– Оппозиция же, которую США и их марионетки называют умеренной, соответственно, ослабевает.

– Кто бы мог подумать, что с появлением наших ВВС и отдельных подразделений спецназа так изменится общая обстановка?

– Президент!

– Ну, если только он. Ладно, я понял тебя, связываюсь с Москвой.

– И поговорите с майором Шамсером.

– А не будет это выглядеть, как недооценка способностей сирийского спецназа?

– Шамсер сам просил связаться с ним. Видно, кое-какие вопросы он еще решить не может. Или ему требуется консультация.

– Хорошо, свяжусь и с Шамсером, раз сам просит.

– Один вопрос, Александр Сергеевич.

– Да?

– Группа «Байкал» и взвод Армани все еще в Мурване?

– Они начинают марш в Эль-Руван. Это около шести километров до минного поля. Дойдут быстро. В проходе время потеряют, это понятно, но немного. В поселке место дислокации сводного подразделения вместе с майором Зарубиным определит Жилин.

– Тогда у меня все, побежал, – кивнул Суслов.

– Сколько же ты наматываешь километров в день, Миша?

– Не считал, но под вечер такое состояние, будто совершил марш-бросок не менее пятидесяти километров. И с полной выкладкой.

– Ты бы поберег себя, а то до возвращения в Москву никаких сил не останется.

– Останется, лишь бы вернуться.

– Все мы вернемся. Вопрос – когда?

– Вот именно. Насколько знаю, замену не готовят.

– Соболезную! Что ж, давай, Миша. Удачи!

В 8.00 колонна из БМП-2 сирийского спецназа, ЗСУ-23-4 и пикапа «Тойота» начала выдвижение к Эль-Рувану.

Вызов полковника Северцова явился неожиданностью.

– Сергей?!

– Я, товарищ полковник.

– Группе задача меняется.

– Ну, это дело обычное. Что за новая задача?

– Из Москвы дали установку на тотальное уничтожение всей банды Курмани. А это значит, мы не должны допустить подхода в Баду дополнительных сил противника и прорыва главаря, даже одного, из Бады. Посему тебе передать «Шилку» капитану Армани и срочно выдвинуться в квадрат… по улитке 3, сектор 1. Туда ночью подойдет противотанковое отделение, вооруженное ПТРК «Корнет»!

– Ну, так и знал, что не дадите хоть денек попраздновать с ополченцами Эль-Рувана.

– Еще попразднуешь.

– Понятно. Полный облом.

– Ты задачу понял или повторить?

– Понял. По прибытии в заданный квадрат, как положено, оценю обстановку, приму окончательное решение и буду действовать согласно высокому приказу.

– Все правильно. Как выйдешь в квадрат, доклад мне.

– Куда ж без этого, товарищ полковник. До квадрата километров двадцать?

– Используй пикап. Сними турель, и в него все поместятся.

– Поместиться-то поместятся, да только выдержит ли нагрузку бедная «Тойота»?

– Не выдержит, бросить ее и далее пешком. Что для «Байкала» какие-то двадцать километров? От силы шесть часов с привалами.

– Я все понял. До связи!

– До связи!