ГЛАВА 18
Ура! Свершилось! Пусть и не так, как планировалось.
Молодой мэтр при виде первого умертвия
В кабинет ректора я зашел с высоко поднятой головой. Прямой, как палка от метлы, смирный, как упокоенный зомби, и серье-о-озный… как не знаю кто. Начальство надо уважать, да. И всячески это демонстрировать. А что может лучше доказать готовность к грядущему разносу, чем каменная морда, остекленевший взгляд и плотно сжатые в преддверии допроса губы?
Перешагнув через порог и обогнув по пути магессу де Фоль, я сделал ровно пять шагов и, вперив неподвижный взор прямо перед собой, остановился как вкопанный.
— Здравия желаю, господин ректор! — вытянувшись во фрунт, зычно гаркнул я так, что леди Шариэль поспешила заткнуть правое ухо. — Адепт Невзун по вашему приказанию прибыл!
Мастер Умдобр, не вставая из-за стола, удивленно приподнял седые брови.
— У нас не армия, молодой человек. Можете расслабиться.
Я заинтересованно покосился влево-вправо, но нашел пожелание вполне приемлемым и обрадованно сдулся.
— Как прикажете, мастер Умдобр. Рад приветствовать.
Магистр вскинул брови еще выше, глядя на меня исподлобья с совершенно нечитаемым выражением, а потом вдруг усмехнулся и, сложив руки на животе, откинулся на спинку кресла.
Вообще-то мы с ним уже виделись на общем собрании. Но тогда мастер Умдобр стоял далеко, прячась в тени административного здания, а теперь я мог без труда сосчитать все волоски в его бородке и с точностью измерить размеры каждой из его морщинок.
Быть может, мы и раньше встречались: лет пятьдесят назад Фалькус Умдобр как раз начинал восхождение по служебной лестнице, заняв в АВМ скромную должность преподавателя магии воздуха, но я был так занят экспериментами, что почти не интересовался личностями тех, с кем случайно сталкивался в коридорах столичной ратуши. Так что можно считать, что сегодня мы познакомились.
Сказать, что он мне не понравился, пожалуй, нельзя, хотя полноватое румяное лицо, мясистый нос и глубоко посаженные глаза производили несколько отталкивающее впечатление. Однако живой, острый и совсем не стариковский взгляд, а также лукавая, на редкость обаятельная улыбка с лихвой перекрывали эти недостатки внешности.
Помимо ректора в кабинете находилась леди Лилитана де Ракаш. Мрачная, как грозовая туча, и чем-то явно недовольная, маркиза неподвижно застыла в самом дальнем от входа кресле и невидящим взглядом смотрела в окно, за которым беззаботно порхали яркие бабочки. В соседнем кресле расположился мастер Нарди фон Берден, чьи ритмично постукивающие по подлокотнику пальцы выдавали тщательно сдерживаемое нетерпение. А напротив, положив ногу на ногу, с комфортом устроилась графиня де Ривье — она единственная при моем появлении приветливо улыбнулась и даже позволила себе легкий кивок.
Леди де Фоль заняла последнее свободное место в комнате. Почувствовав на себе изучающий взгляд ректора, я тут же перешел в наступление.
— Простите, мастер Умдобр, можно вопрос? Чем я заслужил честь присутствовать сегодня в вашем кабинете?
Ректор помолчал, явно нагнетая атмосферу, а потом едва заметно усмехнулся.
— А вы как думаете?
— Не могу знать! — тут же вытянулся я, вперив неподвижный взгляд в свое непосредственное начальство.
— Тогда я вам подскажу, — хмыкнул мастер Умдобр, одновременно кинув выразительный взгляд на леди Ракаш. — Сударыня, у вас, как я понял, есть претензии к молодому человеку?
Леди надменно вздернула подбородок.
— Да, магистр. Мне показалось, что этот юноша чрезмерно дерзок. Я считаю, что его поведение должно быть рассмотрено советом преподавателей с последующим принятием решения о достойном наказании.
Я чуть не ухмыльнулся. Ну надо же, какая смелая. Интересно, она потребует показательной порки или обойдемся менее суровыми мерами?
— Что вы на это скажете, адепт? — снова поднял на меня лукавый взгляд ректор.
Я звучно щелкнул каблуками и, вытянувшись во весь немаленький рост, браво отчеканил:
— Невиновен по всем статьям, господин ректор! Леди действительно показалось!
— Что?! — чуть не подпрыгнула на своем кресле магесса. — Мастер Умдобр, вы это слышали?!
— Смело, — едва-едва шевеля губами, уронил мастер фон Берден. Так, чтобы соседка не услышала.
Ректор при этом сдавленно кашлянул, графиня де Ривье спрятала улыбку, и только магесса де Фоль не отреагировала и сидела все с тем же непроницаемым лицом, с каким зашла в комнату.
— Мастер Умдобр! — повысила голос маркиза, и ректор снова кашлянул.
— Да, конечно, я слышал… адепт Невзун, вам известно, почему у леди сложилось о вас дурное впечатление?
Я вежливо улыбнулся.
— Я не настолько самоуверен, чтобы полагать, что мое мнение — единственно правильное, магистр. Но даже если оно верное, то его вовсе не должны разделять окружающие. Поэтому, безусловно, леди имеет право думать обо мне иначе, нежели я сам. Законом это не запрещено.
По губам графини де Ривье снова скользнула понимающая улыбка, фон Берден и де Фоль остались подчеркнуто спокойны, если не сказать нейтральны к моей шпильке. Зато маркиза поперхнулась так, будто ее ткнули носом в горячую кашу, и моментально вспыхнула.
— Да как ты… смеешь?!
— По существу, мастер де Ракаш, — в третий раз кашлянул ректор, легонько хлопнув ладонью по столу. — Прошу вас, строго по существу и, пожалуйста, не нарушая правил этикета.
— Вот! — Маркиза резко встала и, выудив из воздуха неаккуратно сложенную стопку мелко исписанных листков, бросила ее на столешницу. — Посмотрите, что этот наглец нарисовал! И скажите, кто из нас нарушил правила этикета!
Я изобразил самую кроткую из своих улыбок и смиренно опустил глаза.
— Что это? — заинтересованно потянулся к отчету ректор.
— Это он принес мне с отработки! — рявкнула леди, на мгновение забывшись. Но когда магистр вопросительно приподнял одну бровь, тут же осеклась и спохватилась: — Прошу прощения, мастер, но моему возмущению нет предела!
— Я понял. — Мастер Умдобр вежливым жестом предложил даме вернуться на место, а когда она села, принялся неторопливо просматривать мой научный опус.
Изучал он его довольно долго. Так долго, что я чуть не забеспокоился. А когда он наконец поднял на меня абсолютно непроницаемый взгляд, я даже начал подумывать, что где-то напортачил.
— Неплохо, — в оглушительной тишине скупо оценил мои художества ректор. — У вас похвальное знание строения человеческого тела, молодой человек, и достойные уважения способности к рисованию… Какое заклинание вы использовали, чтобы получить такую точность изображения?
— Никакое, — скромно кашлянул я. — Я уже говорил леди де Ракаш, что неплохо рисую.
— То есть вы сделали это сами? — наконец позволил себе удивиться магистр. — Без магии?
— Конечно. Для развивающих заклинаний я пока слишком слаб.
— Но о том, что они существуют, вы все-таки знаете? — прищурился ректор.
Я хмыкнул.
— Я не невежда, мастер. И если бы была такая возможность, обязательно нашел способ облегчить себе труд. Но, увы, пока это искусство остается для меня недоступным, поэтому обхожусь тем, что есть.
— О, да у вас же дар почти на грани истощения! — «внезапно» заметил мое плачевное состояние мастер Умдобр. — И явно не первый день. Ну, конечно, вы не смогли бы использовать развивающие или другие затратные заклинания этой группы. По крайней мере, на протяжении последних двух суток. Лилитана, напомните мне, пожалуйста, свои претензии к юноше.
Я мысленно ухмыльнулся и решил, что, пожалуй, новый ректор мне нравится. А вот леди де Ракаш, похоже, намека не уловила и вместо того, чтобы призадуматься, лишь негодующе фыркнула:
— Он использовал в своем отчете иллюзию, профессор. Нелепую и совершенно дерзкую! Это возмутительно!
— Простите, а что за иллюзия? — внезапно оживился мастер фон Берден.
— О таких в приличном обществе не говорят!
— В самом деле? Это уже становится интересным…
Я мысленно хихикнул, уловив в голосе мастера нотки неподдельного злорадства.
— Адепт, что скажете? — плавно перевел на меня взгляд магистр. — Вы знаете, о чем идет речь?
— Понятия не имею, — пожал плечами я и даже не соврал: леди ведь не сказала, какую из десятка иллюзий она имела в виду?
— Но этот вид магии вам знаком? — продолжал настаивать светлый.
Я послушно кивнул.
— Еще до поступления в академию наставник провел со мной несколько ознакомительных уроков по этой теме.
— Значит, вы действительно могли внести иллюзию в свой отчет, как и утверждает леди де Ракаш?
— Теоретически? Да, конечно…
— Вот видите, профессор! — торжествующе воскликнула маркиза. — Он сознался!
— Простите, в чем? — полюбопытствовал я. — Разве я совершил что-то противозаконное?
— Да! Вы изобразили меня в таком виде… — перехватив полный неподдельного интереса взгляд мастера фон Бердена, маркиза внезапно осеклась. Потом с силой сжала пальцы на подлокотнике кресла, раздула ноздри и процедила: — Это непростительно!
— К сожалению, я все еще не понимаю, что вы имеете в виду, леди. Вы не могли бы сформулировать свои обвинения точнее?
Леди де Ракаш снова вспыхнула, как маков цвет, и замолчала, судорожно подыскивая слова. А мастер Умдобр многозначительно усмехнулся в бороду и мягко пояснил:
— Полагаю, магесса де Ракаш хотела сказать, что вы умышленно внесли сюда некоторые иллюзорные элементы несколько… вольного содержания, и именно это вызвало ее искреннее возмущение.
— Да что вы говорите? — изумился я. Какое возмущение? Вообще-то я надеялся, что она будет в бешенстве. — Простите великодушно, но я почти уверен, что ничего такого, да еще со злым умыслом, не собирался делать!
Угу. Ключевые слова здесь «почти» и «не собирался». Да и умысел у меня был самый что ни на есть добрый.
— Кстати, а посмотреть на них можно? — внезапно поинтересовался я, глядя на магистра честными глазами.
— Да-да, — снова оживился мастер фон Берден. — Я бы тоже хотел взглянуть. Ведь, как бы ни были серьезны обвинения маркизы, без доказательств мы не сможем судить о степени виновности юного барона.
Ректор сокрушенно развел руками:
— Боюсь, леди была неосторожна и в порыве негодования удалила вышеупомянутые иллюзии, поэтому показать их я вам не могу. В данный момент отчет безупречно чист и не содержит ни единого следа ментальной магии.
— Так у меня есть еще один, — спохватился я и под удивленными взглядами полез в сумку. Вытащил оттуда вторую стопку таких же листов, перевязанных, как и первая, тонкой тесемочкой, и с торжественным видом взвесил на ладони. — Вот. Пожалуйста.
Маркиза де Ракаш замерла, впившись глазами в компрометирующие ее бумаги, а потом заметно дрогнувшим голосом спросила:
— От-ткуда это?
Я повернул голову и с удовлетворением заметил, как побледнело ее красивое лицо.
— Вы же велели сделать отчет в двух экземплярах. Я сделал.
— Д-дайте сюда…
— Господин ректор, — словно не услышав, почтительно произнес я и, сделав два быстрых шага, аккуратно положил отчет ему на стол. — Можете ознакомиться.
Магистр странно кашлянул, покосившись на несчастную маркизу, которая уже, видимо, представила, что он там увидит, и впала в настоящий ступор. Затем неторопливо развязал тесемочку, в полнейшей тишине просмотрел один лист, второй, третий. Выудил из стопки самый нижний листок. Пробежав глазами последние строчки, неожиданно нахмурился, зачем-то вернулся к середине отчета. Потом хмыкнул, пролистал еще несколько страниц и наконец отложил бумаги в сторону.
Я выжидательно замер, всем видом изображая смирение.
— Ну что могу сказать… — с непроницаемым лицом заключил магистр, словно не замечая вжавшейся в кресло маркизы. — Отчет действительно хорош и в точности соответствует первому экземпляру. Помарок, правда, в нем меньше, однако ни одной иллюзии я не заметил…
Я бодро кивнул, потому что их там и не было, а леди Ракаш растерянно замерла.
— Ч-что?! Их нет?!
— И поэтому, — продолжил мастер Умдобр, — у меня нет оснований подозревать в недобром умысле находящегося здесь адепта.
Угу. Я, хоть и сволочь, но все же не настолько, чтобы морально уничтожать излишне самоуверенную леди, да еще в присутствии посторонних, за такие пустяки, как попытка ударить меня молнией на уроке. Поэтому второй отчет я сделал без подвоха.
И леди де Ракаш, судя по всему, это оценила. Потому что сперва ее взгляд испуганно метнулся на стол ректора, затем — на меня, еще чуть позже — на коллег и наконец — снова на стол. Когда ей стало ясно, что магистр не шутит, ее бледное лицо вновь порозовело, а из груди вырвался отчетливый вздох облегчения, но я предпочел его не заметить.
— Однако, — неожиданно хмыкнул мастер Умдобр. — Учитывая данные вашего досье, молодой человек, я вполне могу предположить, что, имея предрасположенность к ментальной магии, вы действительно могли… неосознанно, конечно… наложить на один из отчетов… или на один из ваших рисунков, которые, признаться, произвели на меня впечатление… некую иллюзорную составляющую. Особенно если во время написания отчета позволяли себя излишне эмоциональные мысли в отношении леди де Ракаш.
Я смущенно ковырнул носком ботинка пол и потупился.
— Ну, разве что случайно… Ментальная магия такая непредсказуемая, а леди Лилитана столь красива…
— Поскольку ваши способности к самоконтролю все еще оставляют желать лучшего, то образы получились нестойкими и легко поддались внешнему воздействию. Чем и объясняется их исчезновение из первого отчета и полное отсутствие во втором.
Точно. Как он здорово все объяснил! Мне даже напрягаться не пришлось.
— Соответственно доказательств вашей вины я здесь не усматриваю, — заключил магистр. — Но поскольку слова леди де Ракаш имеют для руководства академии определенный вес, то я не могу просто так от них отмахнуться и вынужден сделать вам предупреждение, адепт Невзун…
Я встрепенулся.
— Способности к ментальной магии — весьма своеобразный талант, — пояснил свою мысль ректор. — Его нельзя оставлять без присмотра и тем более использовать без должного контроля. А вы, насколько мне известно, еще не посетили ни одного занятия по данной теме, которая хоть и является самостоятельной дисциплиной, все же входит в курс по изучению магии жизни.
Взгляд мастера Умдобра стал совсем строгим, а голос заметно похолодел.
— В нашей академии прогулы недопустимы, адепт Невзун. Тем не менее вы позволили себе без объяснения причин пропустить сразу три важных занятия. И мне интересно знать почему?
— Да, мне тоже, — вдруг скрипнула у меня за спиной дверь, впуская в кабинет слегка запыхавшегося мастера Руха Мкаша. — Приветствую всех и прошу прощения за опоздание — с адептами задержался.
Я чуть не подпрыгнул от неожиданности, узнав его хрипловатый голос, и быстро обернулся, торопливо прикидывая, как быть. А когда встретил хмурый взгляд друида и понял, что он, мягко говоря, недоволен, то быстро переместился вбок, обогнув стол мастера Умдобра. После чего самым наглым образом устремился к окну, бодро распахнул сразу обе створки и, не обращая внимания на ошарашенные взоры преподавателей, сделал глубокий вдох.
— Ух, какой отсюда открывается вид! — восторженно промычал я, прикрывая глаза и жадно вдыхая свежий воздух. — Цветочки, деревья, бабочки порхают…
Кто-то за моей спиной поперхнулся, остальные смолчали и лишь мастер Умдобр негромко хмыкнул.
— Вас так впечатлил задний двор академии, Невзун? Спешу обратить ваше внимание на то, что он целиком вымощен булыжниками, поэтому деревьев тут сроду не было, а трава растет куцыми пучками, которые вряд ли могут вызвать такой бурный восторг.
— Зато как она оживляет пейзаж, — не согласился я, с огорчением оглядев редкие островки пробивающейся сквозь щели между камнями травки. А затем подался вперед, опасно далеко высунувшись наружу и спрятав на мгновение правую руку за тяжелой шторой.
— В чем дело, Невзун? — догнал меня насмешливый голос мастера Руха. — Сбежать собрались?
Я оценил расстояние до земли и поморщился.
— Нет, что вы. Просто видами любуюсь.
— Похвальное стремление, но я бы попросил вас вернуться в кабинет и ответить на заданный вопрос.
— Невзун, вы ведь это не всерьез? — с легким удивлением осведомился мастер Умдобр, когда я в третий раз покосился вниз. — Неужто мастер Рух настолько вас страшит, что вы готовы на что угодно, лишь бы с ним не встречаться?
Я чуть не фыркнул, но, к счастью, объяснять ничего не потребовалось, потому что в этот момент входная дверь снова скрипнула и знакомый ворчливый голос недовольно осведомился:
— Фалькус, что за срочность? Ни на один лишний день задержаться нельзя! Можно подумать, если я хотя бы разок не явлюсь на заседание, ты уволишь меня за неуважение к совету преподавателей!
Ага. А вот и последний человек, которого я хотел сегодня увидеть.
— Здравствуй, Ворг, — тут же улыбнулся ректор. — Ты очень вовремя. Я как раз раздумывал над твоей просьбой и гадал, что же могло тебя заинтересовать в обычном первокурснике.
Я тут же навострил уши и обернулся. Но ошибки не было — на пороге, кутаясь в пыльный плащ, стоял мастер Гриндер Ворг собственной персоной. Сгорбленный, мрачный донельзя и, судя по выражению лица, только-только вернувшийся в академию. Вон даже сумку тяжелую не понес в свою комнату, а раздраженно бросил в дальнем углу.
Интересно, когда он успел поговорить с ректором обо мне?
— А еще, — продолжил тот, словно не заметив, что гость нагло проигнорировал приветствие, — мне было бы очень интересно выяснить, почему твой будущий ученик так настойчиво шарахается от одного из преподавателей, что даже готов сигануть в окно, лишь бы к нему не приближаться. Не говоря уж о том, что молодой человек пропустил все занятия по его предмету и не соизволил пояснить причину прогулов.
Мастер Ворг обежал глазами кабинет и, углядев меня у раскрытого окна, нахмурился.
— Что за шутки, Невзун? Что вам там понадобилось?
— Добрый день, мастер Ворг. Да я… это… свежим воздухом дышу, знаете ли… зеленью любуюсь, солнышком, синим небом…
— Да ну? — недобро прищурился маг. — А стремление к единению с природой как-то может объяснить ваши прогулы?
— Нет. Но я где-то читал, что отдыхать — очень полезно для здоровья. Особенно для молодого неокрепшего организма, недавно пережившего эмоциональное потрясение.
Мастер Ворг нахмурился еще больше.
— Невзун, еще одно слово в таком духе, и я забуду о нашем разговоре. А отметка об отработке так и не появится в общем журнале. Отвечайте: в чем дело? И почему я должен выслушивать подобные вопросы от ректора, если официально вы даже не являетесь моим учеником?
— Прошу прощения, мастер, — тут же повинился я, кротко опустив глаза. — Я не хотел никого оскорбить.
— Тогда почему позволили себе пропускать уроки?
— Да просто предчувствие у меня нехорошее, — неохотно «сознался» я. — Зато на редкость стойкое. И возникло оно именно на уроке по магии земли. Только и всего.
Мастер Рух сузил глаза, явно подумав о чем-то своем, присутствующие в комнате дамы недоуменно переглянулись, леди де Ривье озадаченно нахмурилась, а вот ректор и целитель, напротив, дружно вскинулись.
— Предчувствие?!
Я уныло кивнул:
— Да. Поэтому я предпочел держаться от мастера Руха подальше.
— И давно?!
— С первой встречи, — еще более уныло сказал я, одновременно прикидывая, насколько мне нужно скиснуть, чтобы это выглядело достоверно.
Ректор и Ворг обменялись выразительными взглядами. А потом мастер Умдобр сделал быстрый знак, заставив недоуменно вскинувшего брови Мкаша отступить к стене, а лекарь с досадой буркнул:
— Что ж вы раньше молчали, Невзун?!
Я покаянно вздохнул:
— Не думал, что мне поверят. Это ведь всего лишь предчувствие…
— Для мага, владеющего ментальной магией и обладающего пусть слабым, но все же даром предвидения, не бывает «простых предчувствий»! — возмущенно рявкнул он.
— Простите, я не знал…
— Тем более для мага, который однажды побывал на пороге смерти! А вы там были — я читал ваше досье!
Я мысленно поставил галочку — уточнить, кто еще из преподавателей имел доступ к моим документам.
— Вас же подвергали диагностике!
— Да, но мастер Лиурой не сообщал подробностей. Я знаю, что могу использовать иллюзии… чаще всего неосознанно… а для чего-то большего мне вроде бы рано.
— Это верно: первогодкам некоторых вещей знать не положено, — неожиданно остыл лекарь. — Но раз возникла проблема, придется все проверить.
А затем, скинув дорожный плащ, буркнул:
— Рух, отойдите, пожалуйста, к двери и не приближайтесь к мальчику. Может, это ложная тревога, но я с некоторых пор доверяю чужим предчувствиям и предпочитаю сперва их проверить, прежде чем делать какие-то выводы.
— Вы полагаете, все настолько серьезно? — обеспокоенно привстала со своего кресла графиня де Ривье.
— Сейчас узнаем… Невзун, подойдите ко мне.
Покосившись на друида, я сделал несколько шагов навстречу будущему учителю, но, заметив, как в какой-то момент проклятие на ауре Руха снова зашевелилось, тут же остановился.
— Все. Дальше не могу.
— Почему? — строго посмотрел на меня мастер Ворг.
— Предчувствие…
— Какое именно?
— Мне кажется, что, если я подойду ближе, с мастером Рухом может случиться что-то нехорошее, — осторожно обозначил я свои подозрения.
— Может случиться или же непременно случится? — снова уточнил целитель.
Я ненадолго задумался, а потом ответил максимально честно:
— Я не уверен.
— Хорошо, стойте там, — недовольно проворчал старик и, оставив меня в покое, подошел к удивленному друиду. — Как вы себя чувствуете, Рух? Ничего не беспокоит? Вам не тревожно? Не страшно?
— Мне смешно, — мрачно отозвался «зеленый», кинув на меня подозрительный взгляд. — Потому что я, будучи, как мне кажется, неплохим целителем, не заметил перемен в самочувствии. Ни вчера, ни сегодня, ни три дня назад.
Ворг пренебрежительно фыркнул, одновременно внимательно осматривая «пациента».
— Речь идет не о болезни, Рух. Если вы помните, из всех трудностей со здоровьем лишь проклятия не подлежат самодиагностике. А некоторые из них вообще невозможно заметить, пока они не станут активными… кстати, мальчик прав и не зря так о вас беспокоился: судя по всему, вы прокляты, коллега.
— Что-о-о?!
— Да, — с удивлением заключил лекарь, подойдя к друиду вплотную. Затем положил правую руку ему на переносицу, коснулся кончиками пальцев лба и озадаченно кашлянул. — Проклятие старое, мощное, но, к счастью для вас, не смертельное. Меня волнует другое: где вы могли подхватить эту редкую в наши времена заразу? Судя по следам в ауре, проклятие лишь недавно стало активным, что объясняет вашу беспечность и нашу с вами общую невнимательность. Но даже за эти дни оно вполне могло бы нанести серьезный вред вашему здоровью… скажем, в течение нескольких ближайших недель… если бы мальчика не насторожило нелепое с виду предчувствие.
Мастер Рух замер.
— Вы уверены в этом?
— Я много лет специализируюсь именно на проклятиях.
Вот теперь пришла пора удивиться мне. Чего? Светлый, который умеет снимать темные проклятия?! Это что-то новенькое!
— К сожалению, снять я его не смогу, — словно прочитал мои мысли мастер Ворг и со вздохом убрал руку со лба коллеги. — Не моя стихия, как вы понимаете. Но остановить его и сделать неактивным вполне возможно. Зайдите ко мне в лечебницу послезавтра — попробуем его запечатать. Но будьте готовы, что на это уйдет весь выходной.
— А потом? — нервно провел ладонью по лбу друид.
— Придется искать некроманта, — поморщился лекарь, сгорбившись и высматривая место, куда бы присесть. — И надо будет Лонера спросить. Может, он что подскажет?
Я мысленно кивнул: да, подсказать Лонер может… если захочет, конечно. А вот снимать проклятие придется кому-то другому. Но вряд ли тот молодой демонолог хорошо разбирается в этой теме. Или у них есть другой некромант на примете?
— А мальчишка при чем? — внезапно вспомнил обо мне мастер Рух.
Ворг только хмыкнул.
— Ни при чем. Скажите ему спасибо, что подвернулся под руку и не побоялся довериться чувствам. Фалькус, так что ты ответишь на мою просьбу?
— Забирай, — неохотно согласился ректор, одарив меня внимательным взором. — Юноша действительно интересный. Проверь его.
— Само собой, — хмыкнул Ворг и, заметив, что графиня встала, поспешил занять ее место. — Но у меня к тебе еще один важный разговор…
— Мастер, мы можем идти? — тут же отреагировала леди де Ривье. — Заседание окончено?
— Да, если ни у кого из присутствующих нет больше вопросов.
— У меня один. Касательно характера тех иллюзий, — негромко кашлянула графиня де Ривье. — Но его уже задавал мастер фон Берден и не получил ответа по причине отсутствия доказательств. Так что я, пожалуй, оставлю его на совести леди де Ракаш.
Маркиза вздрогнула и метнула на огневицу раздраженный взгляд, но та только мило улыбнулась.
— Больше вопросов нет? — Ректор обвел глазами присутствующих. — Тогда все могут быть свободны. Рух, задержитесь на пару минут, вы мне еще нужны. Ворг, ты, разумеется, тоже останься. Лилитана, проводите юношу в учебный корпус и убедитесь, что он не заблудится в коридорах.
— Хорошо, магистр, — послушно откликнулась маркиза, а затем взяла меня за рукав и настойчиво потянула к выходу.
Сопротивляться я не стал — все поставленные цели были достигнуты: я законным путем проник в кабинет ректора; пронес туда Нича, чтобы тот изучил магическую защиту и понатыкал следилок; пометил окно кабинета снаружи; создал на ставне небольшую лазейку, чтобы Нич мог беспрепятственно уйти; своими глазами посмотрел на пресловутый педсовет; оценил реакцию преподавателей друг на друга; убедился, что некромантов никто туда приглашать не собирается; добился согласия ректора на ученичество у Ворга и получил свободный доступ в лечебницу…
Неплохо для нескольких дней учебы.
Поэтому я спокойно вышел, терпеливо снес молчаливое присутствие на редкость задумчивой магессы, коротко поклонился ей перед телепортационной аркой и, оказавшись в холле учебного корпуса уже в одиночку, собрался вплотную заняться делами. Но в этот момент услышал из-за угла робкий шепот:
— Невзун, погоди…
И понял, что их придется отложить. Ведь желания дамы, как я уже говорил, надо уважать. Особенно если эта дама — юная талантливая мэтресса, на которую у меня имелись определенные планы.
