ГЛАВА 17

— Это было жестоко, — с чувством сказал Нич, когда я завернул за угол. Спрыгнув с потолка, он уверенно устроился на привычном месте — у меня на плече и покачал головой. — Даже для тебя.

Я равнодушно пожал плечами.

— Она пожелала меня унизить. Я ее напугал.

— Думаешь, она это заслужила?

— Адепты не те люди, за счет которых должен самоутверждаться преподаватель. К тому же, надеюсь, ты не забыл, кто, едва вступив в Совет магов после твоей смерти, активно ратовал за то, чтобы оттуда убрали некромантов? И кто на последнем собрании убеждал твоего преемника, что «мерзким чернокнижникам» там не место?

— Я помню, — неохотно признал мою правоту Нич и, забравшись под воротник мантии, тяжко вздохнул. — Но ты ведь понимаешь, что маркиза обязательно доложит ректору.

— Пускай. Способность к созданию иллюзий — врожденное умение старого барона Невзуна, зафиксированное во время становления дара и занесенное в Реестр магов. И нет ничего странного в том, что я его «унаследовал». Мастер Лиурой наверняка написал об этом, когда подавал мои документы.

— Так ты для этого перед отъездом подсунул ему под нос иллюзорного паука, плетущего из паутины его собственное имя?

— Я же не дурак, чтобы скрывать от него такие очевидные вещи?

— А резерва тебе не жалко? Только-только начал его восстанавливать и тут же потратил на какую-то дурацкую шутку.

— Я потратил его на важное дело, — ровно ответил я, пряча зажатый в ладони рассеиватель. — Не переживай — примерно через минуту все иллюзии из отчета исчезнут, а еще через полчаса даже архимаг не поймет, что они там вообще были. Любая проверка подтвердит, что леди просто померещилось.

Нич покачал головой.

— Я, конечно, знаю, что жизнь мэтра состоит из бесконечных расчетов, но не думал, что ты просчитываешь на годы вперед.

Я хмыкнул.

— Ну на годы у меня не хватает времени… Знаешь, сколько у меня было планов на гильдию? А на наши с тобой открытия? И где они сейчас, эти планы? Теперь я просчитываю лишь ближайшее будущее и полагаю, что этого вполне достаточно.

— Какой у тебя следующий урок? — поменял тему разговора Нич, явно не желая спорить.

— Никакой, — улыбнулся я. — У первокурсников всего три занятия в день, так что сейчас я могу перекусить и наведаться в лечебницу в надежде, что мастер Ворг соизволил вернуться.

— А если его нет?

— Тогда по-быстрому нарисую домашку и спущусь проведать Зубищу. Надо выяснить, как у нее успехи, и посчитать, за какой срок она управится с тоннелем.

— Логично, — согласился таракан. — Только я бы на твоем месте начал сразу со второго пункта: Ворг наверняка еще странствует. Хотя, конечно, возможность подобраться к грибочкам даже меня заставляет надеяться на лучшее…

Он как в воду глядел: дверь в лечебницу по-прежнему была заперта. И при моем появлении лишь виновато улыбнулась, честно сообщив:

— Извини. Я все еще не могу тебя впустить.

— Не появлялся? — на всякий случай уточнил я, мысленно корректируя свои планы.

— Нет. Но ты можешь его подождать, — лукаво намекнул артефакт. — И я все еще не забыла, что ты не так давно обещал нарисовать мне глаза.

— Как только краску добуду — сделаю, — клятвенно заверил я. — Но у Снудера разве чего допросишься.

— А в прошлый раз как ты ее взял?

— Стащил.

— Так почему не можешь в этот?

— Он запоры на двери поменял, — со вздохом признался я. — И у меня пока не было возможности внимательно их изучить. Но я помню, не сомневайся. Так что как только — так сразу, ладно?

— Иди, — неохотно отпустила меня дверь. — Если профессор вернется, скажу, что ты заходил дважды.

Я расплылся в широкой улыбке:

— Спасибо, драгоценная!

И поспешно ретировался, пока бурчащий артефакт не засек, что я не один. Потом добежал до учебки, нырнул в портал, привычно стерев запись об этом в следилке. А оказавшись в подземелье, неожиданно обратил внимание на то, что в темной его части совсем не осталось пыли, и обеспокоенно пробормотал:

— Та-ак. Это еще что за дела? Кто успел тут прибраться?

— Может, преподаватели нагрянули? — встрепенулся Нич.

— Не похоже. — Я прислушался к едва уловимому отсюда шуму и покачал головой. — Зубища все еще грызет стену — значит, никого не было. Томас бы заметил посторонних.

— Ты это о ком? — внезапно вынырнул из ближайшей стены вышеупомянутый призрак и с любопытством огляделся. — Кроме вас, тут никого нет. И никто не заходил со вчерашнего дня.

— Тогда куда делась пыль? — с подозрением осведомился Нич, выбравшись из-под складки мантии.

Томас удивленно на него посмотрел.

— Дык я и убрал. Вы же здесь следов оставили уйму. Да и Зубища ваша не по воздуху летает. И я подумал: а ну как кто-то увидит и поймет, что сюда заходили? Вот и прибрался. А что не так?

— Все так, — поспешил заверить я недоумевающее привидение. — Молодец. Как там у вас успехи?

Призрак расцвел от похвалы, как первый весенний цветок, и, направившись в сторону, откуда доносился шум, с важным видом доложил:

— Как я уже говорил, расчеты предварительные, потому что в саму башню я войти не сумел — защита не пустила. Но, исходя из конфигурации и расположения исследованных мною тоннелей, ваша зверушка преодолела за сегодня примерно треть предполагаемого расстояния.

— Так много? — приятно удивился Нич.

— Так мало? — огорчился я, рассчитывавший на несколько другие цифры.

Томас неуверенно кашлянул.

— Ну… расстояние может быть и большим. И, конечно, меньшим — в случае если я неверно определил траекторию. Вы ведь понимаете — из-за особенностей защиты…

— Мы поняли, — с досадой прервал я ненужные разглагольствования.

— Я просто хотел заметить, что даже эти показатели — очень ориентировочные. Надо ждать результатов.

— Такими темпами мы можем ждать результатов неделю, — проворчал Нич, спрыгивая на пол.

Я только вздохнул.

— А у нас есть другие варианты?

— Некроманточка-а-а… — с намеком промурлыкал таракан и едва увернулся от тычка под кончики торчащих из-под панциря крыльев. — Гираш, это просто смешно. Почему ты не хочешь использовать такой очевидный ход?

— Именно потому, что он очевидный! — устав талдычить об одном и том же, не сдержался я и рявкнул так, что по подземелью загуляло испуганное эхо. — И потому, что появление Зубищи — тот самый неучтенный фактор, который никто не сможет просчитать!

— Понял, — кротко ответил мастер Твишоп, поспешив удалиться на безопасное расстояние. — Прости, что спросил.

Я фыркнул, сделав знак удивленно округлившему глаза Томасу помалкивать, а потом услышал быстро приближающийся шорох и буркнул:

— Нич, вернись.

— Зачем? — насторожился таракан, на всякий случай отбежав еще немного вперед.

— Нас услышали. Так что, если не хочешь оказаться у Зубищи в пасти, вернись и залезь мне на плечо.

— Еще чего! — пренебрежительно отмахнулся таракан, бесстрашно двинувшись дальше. — Твоя зверушка меня знает и никогда не тронет. Ты же еще вчера меня с ней познакомил.

— Я бы не был в этом так уверен… — вполголоса пробормотал Томас и мудро залетел за мою спину.

Мастер, к своему несчастью, этого не увидел и с горделивым видом потрусил дальше, не заметив наших с призраком понимающих усмешек.

Когда он завернул за угол и скрылся в правом тоннеле, мы с Томасом остановились и навострили уши. Когда впереди послышался быстро нарастающий цокот, так же дружно хмыкнули. А когда этот звук внезапно оборвался, пожали друг другу руки… ну, или сделали вид, что пожали. И ничуть не удивились, когда за поворотом раздался испуганный вопль, какая-то возня, невнятный ор Нича, а потом все стихло. Сразу после того, как до нашего слуха донесся звучный щелчок могучих челюстей и послышалось довольное бархатистое мурлыканье.

— Прожевала? — деловито предположил Томас, когда из тоннеля, облизываясь, выбежала довольная до безобразия Зубища.

— Скорее проглотила, — не согласился я и свистом подозвал сыто рыгнувшую тварь.

— Не боишься, что с твоим другом что-нибудь случится?

— Нежить нежити глаз не вырвет. Если он не застрял у нее в зубах, значит, ничего страшного не случилось.

Тем временем зверюга отряхнулась, улыбнулась всеми тремя пастями, одним прыжком преодолела разделяющее нас расстояние и с урчанием прижалась к моей ноге, царапая штанину колючими шерстинками. Потерлась, как кошка, облизала мне руки, счастливо высунула языки, когда я одобряюще похлопал ее по спине. Подставила жесткий затылок, застонав от удовольствия, когда я поскреб его пальцами, смешно скособочилась и ожесточенно принялась долбить по полу задней лапой, словно от щекотки.

— Надеюсь, это не блохи, — с беспокойством отодвинулся Томас, когда у Зубищи перекосилась пасть от наслаждения, а из-под острых когтей вылетели самые настоящие искры.

— Какие блохи? — удивился я. — Что им там жрать-то? Она ведь неживая.

— Ну не знаю… может, вы еще кого в этих лабораториях вывели? Вдруг это новый вид, который питается именно нежитью?

— Чушь, — отмахнулся я. — Зомби, упыри, умертвия — это всегда пожалуйста. А до блох как-то не додумались. Как считаешь, наш горделивый таракан еще не переварился?

Томас, опасливо выбравшись из-за моей спины, внимательно оглядел брюхо Зубищи, облетел ее по кругу, держась на почтительном расстоянии, а потом с сомнением ответил:

— Не знаю. Но полагаю, какой-то урок из этого он извлек.

— Поверю тебе на слово… Зубища, плюнь бяку!

Тварь удивленно вскинула голову, словно не веря, что я это всерьез, но быстро поняла, что с добычей придется расстаться, и огорченно вздохнула. После чего сжалась, как пружина, подобрала брюхо, а потом звучно отрыгнула опутанного вязкой слизью таракана, и подняла жалобный взгляд, как бы молчаливо спрашивая: хозяин, а может?..

— Свой, — скрепя сердце скомандовал я, и в ее огромных голубых глазах появилось глубокое разочарование.

Окинув лежащего на спине таракана прощальным взором, с особенной нежностью оглядев вяло шевелящиеся лапки и соблазнительно трепыхающиеся усики, она окончательно сникла и, опустив короткий хвостик, потерянно прижалась ко мне в поисках защиты и понимания.

— Ничего. — Я легонько хлопнул расстроенное чудовище по толстому боку. — Когда вернемся домой, разрешу тебе поохотиться на Жраку. Пусть растрясет жирок и вспомнит, что умеет быстро бегать. Он тебе понравится, правда.

— Хзя-а-аин?! — радостно вздрогнула тварь. А потом счастливо уткнулась в меня носом, повесив на штанину длинную соплю, потерлась, моментально размазав ее по всему бедру, и довольно засопела. — М-мое…

— Тьху! — неожиданно пришел в себя Нич, поразительно резво перевернувшись на живот. Гадливо отплевавшись от чужих слюней и брезгливо отряхнувшись, он тут же воинственно приподнялся на задние лапы и, оглядев зияющий пустотой тоннель, громко возопил: — Где эта наглая тварь?! Я спрашиваю: где эта мерзкая, забывчивая, зубастая, проворная до тошноты…

А потом наткнулся на смирно сидящую всего в одном шаге от него Зубищу и резко осекся.

— Ага. Вижу… Гираш, ты что-то говорил про плечо?

Я спрятал усмешку и молча протянул руку. Дождался, когда он торопливо заберется повыше, а потом потрепал благодарно заурчавшую нежить по загривку и нейтральным тоном заметил:

— Хорошая девочка. Ну, показывай свои успехи…

Зубища действительно справлялась неплохо и за утро умудрилась вырыть немаленький тоннель, который сделал нас еще на несколько шагов ближе к заветной цели.

Одна беда — проход оказался слишком узким: туда едва-едва пролезали мои плечи, поэтому пришлось объяснять недоумевающей тварюшке, зачем надо расширять получившуюся нору, затем пристально следить за ее работой, а потом топать на ужин, надеясь, что хотя бы к выходному она докопается до нужного подвала. И уже после этого во второй раз бежать в лечебницу, чтобы убедиться, что мастер Ворг до сих пор не вернулся, а также узнать от новой знакомой, что по этой причине вторая пара у нас завтра будет заменена с целительства на занятие по магии земли. Информация была своевременной и важной, поэтому я не пожалел потраченного времени и тем же вечером позаимствовал из кладовых Снудера еще одну банку краски.

Следующий день я начал с того, что прихватил с собой одну из дорожных сумок, где когда-то находились мои вещи, и, прикрыв ее простенькой иллюзией, отправился опустошать столовую. Загрузившись под завязку, я припрятал распухшую от продуктов сумку в одном из коридоров, не пожадничав потратить свои скудные резервы на наложение маскирующих чар. С трудом высидел занятие по основам рунной и заклинательной магии, умудрившись без помарок написать сразу две проверочные работы и несказанно удивив этим мастера Нардо. После чего ловко улизнул от однокурсников, вернулся за сумкой и, пользуясь тем, что второй пары лично у меня не будет, снова спустился в подземелья.

Зубища, учуяв запах еды, обрадовалась так, что мне стало неловко за то, что я раньше не догадался ее покормить. А потом еще и досадно, потому как после сытного обеда довольно облизывающаяся нежить не только не разленилась, как это случается с живыми, а настолько активно принялась за работу, что к концу второй пары даже Томас с удивлением заметил, что мы близки к успеху.

Заставив Нича слазать в образовавшуюся дыру и проверить ее на наличие охранных заклинаний, я с легкой душой оставил Зубищу трудиться дальше. А сам направился в столовую, плотно перекусил, почти не отвлекаясь на препирания с раздраженным тараканом, и довольно долго пребывал в благодушном настроении. Даже улыбнулся зашедшим в столовую темным, среди которых были мои старые знакомые, и утвердительно кивнул, заметив, как Верен подал знак, что хочет поговорить.

Однако когда я явился на урок с госпоже Шариэль де Фоль и с порога обнаружил, что она как-то очень уж пристально на меня смотрит, у меня в груди шелохнулось неприятное предчувствие. Казалось бы, что может быть плохого, если миловидная дама, на губах которой неизменно гуляет легкая улыбка, на пару мгновений задержала взгляд на опоздавшем ученике? Но память о нашем прошлом разговоре заставила меня быть подозрительным.

За время урока я пару раз ловил на себе ее изучающий взгляд и неоднократно чувствовал направленное чужое внимание. И, если я все правильно понял, после окончания занятия меня ждала еще одна любопытная беседа.

Сам урок прошел на удивление спокойно. Меня ни о чем не спросили, проверочных работ не устраивали. Так что я смог наконец закончить схему по аурам однокурсников, лениво полистал лежащий перед самым моим носом учебник по магии воды для второго курса, но не нашел его достойным интереса, поэтому отложил, не добравшись даже до середины, и остаток урока просто-напросто проскучал. Зато когда прозвенел звонок и ученики начали с радостным гомоном собираться, позволил себе замешкаться и ничуть не удивился, когда к столу подошла магесса де Фоль и негромко попросила:

— Невзун, задержитесь.

Сделав удивленное лицо, я послушно отступил обратно к креслу, ожидая, что будет дальше, но она покачала головой:

— Не надо садиться — мы побеседуем с вами в другом месте.

Ого. А вот это уже интересно!

— Идите за мной, — мягко улыбнулась преподавательница и устремилась к выходу. Я подхватил сумку и, мысленно себя похвалив, последовал за леди, стараясь соблюдать дистанцию и гадая, верны ли мои предположения.

Выйдя в коридор и почувствовав, как кто-то легонько дернул меня за штанину, я едва не улыбнулся, но незаметно юркнувший под мантию Нич предупреждающе царапнул меня лапой. После чего забрался куда-то в район подмышки и затих, изредка щекоча кожу кончиками длинных усов.

Леди де Фоль ничего не заметила — в этот момент она как раз подошла к телепортационной арке, активировала ее идеально выверенным движением кисти и, не оборачиваясь, повторила:

— За мной.

Под удивленными взглядами толкавшихся в холле адептов я с невозмутимым лицом шагнул в открывшийся телепорт. Следом за магессой вышел в точно таком же, только пустующем холле. Мельком огляделся и, обнаружив, что нас занесло в административный корпус, довольно хмыкнул.

Кажется, беседа будет гораздо увлекательнее, чем я надеялся.

— Сюда, — вполголоса бросила леди, уверенно двинувшись по единственному коридору, в котором было понатыкано огромное количество совершенно одинаковых дверей. — Не отставайте, Невзун. Здесь искажено пространство, поэтому не советую вам теряться. Тем более в такой неподходящий момент.

— Чем же он неподходящий? — полюбопытствовал я, остро сожалея, что не могу воспользоваться печатью.

— Нас ждут, — кратко отозвалась магесса.

— Правда? И кто же, позвольте спросить?

— Скоро узнаете.

Я огорченно вздохнул:

— Вот так всегда. Когда нужны ответы на вопросы, окружающие крайне не вовремя решают поиграть в загадки.

— Не надо шутить такими вещами, Невзун, — на мгновение обернулась идущая впереди леди и чуть сузила глаза. — Это может плохо сказаться на вашем будущем.

Я только хмыкнул:

— А я не шучу. С моей позиции ситуация выглядит именно так, как я сказал.

— Ваша позиция, к счастью, не единственная, — отрезала магесса и снова отвернулась, продолжив путь. — Не стоит быть таким самоуверенным.

Я молча пожал плечами: вообще-то имею право.

Интересно, почему учителя в академии проявляют такую агрессию по отношению к ученикам? Мастер фон Берден постоянно язвит, госпожа де Ракаш откровенно издевается, мастер Ворг… ну да он всегда был чудаком, так что со старика какой спрос? Но даже леди де Фоль, несмотря на вызывающую неосознанное доверие внешность, оказалась весьма необычной особой с двойным… а то и тройным дном. Пожалуй, лишь графиня де Ривье была со мной честна на протяжении этой недели.

Но чего они добивались? И какие эмоции хотели вызвать у первогодок, многие из которых впервые в жизни столкнулись с таким пренебрежением? Хотя, может, на это и рассчитано? Борьба с классовыми предрассудками требует жертв, да? Пусть даже эти жертвы — всего лишь юные недоумки с обостренным чувством собственного достоинства, которым еще только предстояло узнать, что весь остальной мир не крутится вокруг их капризов.

В таком случае я не понимаю местное начальство: неужто не было способа сделать то же самое, но попроще? В мое время все было иначе: светлых оберегали от малейших трудностей, тогда как темных, напротив, пытались сломать на каждом уроке. А теперь дело обстоит с точностью до наоборот. Но если кто-то решил, что ему удастся сделать светлых жестче и циничнее, а темных — мягче и покладистее, то он не представляет, на что замахнулся. И не подозревает, какие проблемы наживет, если сумеет даже частично реализовать эту задумку.

— Невзун, постарайтесь хотя бы полчаса вести себя прилично, — остановилась перед одной из дверей и снова обернулась ко мне леди де Фоль.

Я сделал честное лицо.

— Разве было время, когда я вел себя иначе?

Она только головой покачала и толкнула деревянную створку.

— Вы неисправимы. Постарайтесь не показывать это хотя бы сейчас. Если, конечно, хотите выйти сухим из воды.

После чего зашла внутрь и негромко сказала:

— Мастер Умдобр, я привела его.

— Спасибо, Шариэль, — ответил ей ректор и, как только магесса сдвинулась в сторону, открывая проход в просторный, скромно обставленный кабинет, в котором помимо нас присутствовало еще несколько человек, едва заметно улыбнулся. — Адепт Невзун, рад наконец лично с вами познакомиться.