Глава 5

Но если Герман воображал, что Оксана встретит его с распростертыми объятиями, действительность жестоко его разочаровала. Оксана дверь ему хотя и открыла, но своего неудовольствия не скрывала:

– Снова ты! – воскликнула она. – И чего приперся?

– Не нужен? Могу уйти.

– Вот и уходи.

Голос Оксаны прозвучал насмешливо. Она явно чувствовала, что раз уж Герман снова к ней пришел, то никуда не уйдет.

– Так я войду?

– Ко мне вообще-то скоро должен друг прийти, – сказала Оксана.

При этих словах Герман почувствовал укол ревности. С какой стати? Они с Оксаной давно расстались, причем по обоюдному согласию. Но вот тебе, пожалуйста, стоило Оксане обмолвиться о другом мужчине, как Герман сразу же воспринял его как соперника.

– Кто это к тебе заявится?

– Не твое дело!

– Нет, мое! Я хочу знать, с кем ты связалась. Вдруг это какой-то мошенник или того хуже!

– Не беспокойся, он отличный парень.

– Я должен сам в этом убедиться.

С этими словами Герман отстранил попятившуюся Оксану и вошел в квартиру. Как ни странно, Оксана не стала протестовать. Она пошла следом за Германом на кухню и там спросила:

– И как предлагаешь представить тебя Алеше?

– Скажи, что я твой брат.

– Брат?

– Да, двоюродный брат, приехал из Актюбинска погостить на пару недель.

– Так ты у меня еще и жить собираешься?

– Очень тебя прошу! Нельзя мне сейчас домой! – взмолился Герман.

– Слушай, кузен, а почему бы тебе в таком случае не отправиться в гостиницу?

– И в гостиницу мне нельзя. Там паспорт нужно показывать.

– А у тебя его нет, что ли?

– Пока есть. Но светиться с ним я нигде не могу.

– Объясни!

Оксана смотрела на Германа требовательно. Да он и сам понимал, что другого выхода у него нет, кроме как рассказать Оксане все начистоту.

Та выслушала рассказ Германа очень внимательно, а потом спросила:

– Одного не пойму, с чего ты решил, что полицейские так скоро на тебя выйдут? Разве ты в этой «Красоте не для всех» называл свое имя? Или давал медикам свои координаты? Телефон? Домашний адрес? Почту?

– Нет. Ничего такого. Зато я во всеуслышание орал в этой клинике угрозы в адрес Меерсона.

– Это ты, конечно, зря, – осудила его Оксана. – Я всегда тебе говорила, сначала подумай, а потом уже глотку начинай драть.

– А как мне нужно было поступить? Этот гад увез мою Ирку!

– Да, кстати, об Ирке. Ты выяснил, кто эта дрянь, которая прислала ей на почту видео с целующей тебя Надюшей?

Про видео Герман совсем забыл. До него ли ему сейчас было? Он так и сказал Оксане, но та осуждающе покачала головой:

– Убийство – убийством. Но началось все с того злополучного ролика. Он буквально поразил Иру. Когда она рассказывала мне о твоей измене, ее так и трясло от обиды. А ведь с того момента, как она получила видео, прошло уже почти две недели.

– При чем тут видео?

– Как сказать, ведь, не будь этого видео, Ира бы, может, и не спуталась с этим Почтаревым. В его сторону даже бы не посмотрела. А так ей захотелось тебе отомстить. Вполне понятное желание, любой бы на ее месте захотелось.

Герман издал жалобный стон. Что за невезуха сегодня? Ведь про Почтарева-то он так ничего и не узнал. Ехал к Меерсону, чтобы потолковать с ним про мужчину, и что вышло?

– Я жалкий неудачник!

Услышав это, Оксана жутко рассердилась.

– Никогда так про себя не говори! – воскликнула она. – Слышишь? Всегда хвали самого себя. Даже за самую маленькую победу нахваливай, словно ты великий гений и еще более великий стратег. Станешь так о себе думать, постепенно и впрямь станешь лучше. И дела пойдут соответственно.

– Сегодня мне хвалить себя не за что. Одни проколы.

– Ну почему же? Тебе удалось скрыться из дома Меерсона. Кому бы еще пришло в голову спрятаться в рояле? А ты догадался. Значит, ты молодец, хитрец и вообще везунчик.

Когда Оксана так говорила, на душе у Германа всегда делалось теплее. Вот Ирина никогда его не хвалила. Что бы Герман ни сделал, супруга всегда казалась недовольной. А вот Оксана умела довольствоваться малым и находила удовольствие в самых простых вещах. Поездка на картошку к бабушке в деревню радовала Оксану так, как не обрадовала бы Ирину поездка в ее обожаемый Голливуд, даже если бы ей заранее пообещали встречу с ее любимчиком Ди Каприо.

Неожиданно для самого себя Герман сказал:

– Знаешь, я ведь все это время скучал по тебе.

Оксана кинула на него странный взгляд и хотела уже что-то ответить, но в этот момент раздался звонок в дверь.

– О! – мгновенно порозовела Оксана. – Лешка пришел.

Она побежала открывать, а Герман вышел за ней в прихожую. И когда Оксана повисла на шее у вошедшего, руки у Германа непроизвольно сжались в кулаки. Вошедший ему решительно не понравился.

– Кто это у тебя? – спросил тот с удивлением.

– Брат. Из Актюбинска приехал.

– А ты не говорила, что к тебе гости собираются.

– А он без предупреждения. Сюрпризом. Такой выдумщик! Ну, пошли, познакомитесь.

Кавалер Оксаны никакого восторга от этого приглашения не выказал. Их неприязнь оказалась взаимной. Хотя понять, что же ему в Алексее не нравится, Герман и сам не мог. Парень был высок, широк в плечах, лицо имел открытое, взгляд прямой. Но что-то заставляло Германа коситься на Алексея враждебно. Что? Вероятней всего, причина была в Оксане, которая крутилась возле Алексея с видом влюбленной курицы. И еще в том, как по-хозяйски распоряжался тут Алексей.

– Тапки гостю принеси, – скомандовал он, заметив, что Герман сидит в одних носках. А когда Герман попытался запротестовать, авторитетно заявил: – Уж если принимать гостя, то по всем правилам.

Правил, как оказалось, было много. Требовалось и стол скатертью накрыть, и пирогов наготовить, и чарочку за встречу выставить. А самому Герману следовало купить хотя бы цветов и коробку конфет, раз уж он в гости к сестре явился. Все это было сказано тоном человека, который ни на минуту не допускает возможности, что может быть как-то по-другому. Все было хорошо и правильно, но у Германа это почему-то вызывало раздражение.

В то же время Герман видел, что и к самому себе Алексей применяет те же правила. Он пришел к Оксане с букетиком цветов, пусть это были всего лишь три чахлых тюльпанчика, а конфеты заменял вафельный тортик, от которого Алексей сам же немедленно и отъел половину, но этикет все равно был соблюден.

Разговор за столом не клеился. Не о чем им было говорить. Алексей работал автослесарем и, кроме своей работы, мало в чем разбирался.

И Герман почти обрадовался, когда ему позвонила теща. Воспользовавшись возможностью встать из-за стола, он извинился и вышел из кухни.

Теща хотела знать подробности о своем внуке.

– Где Ванечка? Как его состояние? Что сказали врачи?

Герман объяснил, что было причиной кашля. Простая заноза! Но теща не спешила радоваться.

– Значит, Ванечка здоров? Почему же он до сих пор не дома? Где вы?

– Я решил оставить мальчика в больнице для обследования.

– Значит, вы с ним в больнице?

– Ванечка в больнице.

– А ты? Ты сам где?

Герман молчал.

Какое-то время теща тоже молчала, а потом горько вздохнула и произнесла:

– Ясно! Ты нашел отличный выход из положения. Небось думаешь, что в больнице за Ванечкой будет дармовой присмотр. Так ведь?

Герман хотел было запротестовать, а потом решил, какого черта?

– Да, отчасти и поэтому. Ваша дочь удрала. Вы отказываетесь сидеть с внуком. Что мне делать? Нанять няню? Так я все деньги потратил на ваши пять звезд, которые вы даже не соизволили посетить.

– На то была причина, ты это знаешь.

– Вот эту причину я и попросил врачей исследовать поподробнее.

– Ладно, – сухо сказала теща. – Я все поняла.

И повесила трубку. Но Герман не пошел обратно на кухню. Он предчувствовал, что разговор с тещей на этом не закончен. И она действительно позвонила. На этот раз она хотела знать отделение и палату, где находится Ванечка. Герман все сказал, а под конец спросил:

– Ира вам звонила?

– Нет.

Но Герман теще не очень-то поверил. Он неоднократно уличал тещу во лжи, когда она прикрывала какие-то проколы дочери. Ложь во спасение своего ребенка эта женщина ложью не считала, наоборот, почитала за дело благородное и праведное.

– Я тебе еще позвоню, – грозно произнесла теща.

Но едва она отключилась, Герман из вредности сам выключил телефон.

– Теперь звони сколько влезет! – ехидно сказал он недосягаемой теще.

Он вернулся на кухню и обнаружил исчезновение Алексея.

– Он ушел, – пояснила Оксана. – Понял, что сегодня ночью ему ничего не обломится, сослался на какие-то внезапно возникшие дела и ушел.

– Это все из-за меня.

– Точно.

Но при этом грустной или подавленной девушка не казалась. Кроме Алексея исчезли и помятые тюльпаны, которые он принес. Герман даже подумал, что Оксана в порыве гнева выкинула цветы в мусорное ведро. И под благовидным предлогом Герман заглянул туда. Тюльпанов там не было. Может, за окно выбросила? Герман пошел в соседнюю комнату, свесился с балкона и принялся разглядывать асфальт под окнами. Тюльпанов не было и там. Подобрали? Отнесло ветром к соседнему дому?

– Чего ты мечешься?

– Тюльпаны ищу, – откровенно признался Герман. – Вроде пустяк, но странно, куда они делись?

– Алексей забрал, когда уходил. Сказал, что для мамы нужно. У нее вроде как сегодня юбилей.

В одиннадцать часов вечера на юбилей мамы с тремя чахлыми цветочками?

Оксана подметила удивленный взгляд Германа и хмыкнула:

– Он и тортик пытался забрать, все поглядывал на коробку. Да вот беда, тортик подъели еще раньше. Придется Лешке для очередной пассии на новый «Балтийский» потратиться. А может, ей для счастья и трех цветочков хватит.

И Оксана повернулась к раковине. Плечи у нее затряслись. Герман испугался, что она плачет, подошел, приготовился утешать. Но внезапно понял, что Оксана и не думает реветь, а просто хохочет.

– Ты только подумай, какой хозяйственный. Чего цветам пропадать, можно ведь их еще раз в дело пустить. Страшно представить, где он их нарвал. Вроде бы я видела похожие на клумбах в нашем парке.

– А где ты вообще этого типа нашла?

– На работе.

– А где ты сейчас работаешь?

– Я имею в виду, на ЕГО работе. Заехала в сервис масло в машине поменять, а там Леха. Косая сажень в плечах, весь в мазуте, красавец!

– С Лехой все понятно. А ты-то где устроилась?

– В одной частной медицинской клинике.

Оксана сказала, в какой именно клинике она трудится, и даже принялась рассказывать о специфике своей новой работы, но Герман ее уже не слушал. Как только Оксана произнесла слово «клиника», у него в мозгу что-то щелкнуло.

Но он не торопился высказывать свою просьбу, сперва все хорошенечко обдумал, а когда Оксана на мгновение умолкла, сказал:

– Ох, и устал же я сегодня.

– Да, день был долгий.

– Может, спать пойдем? Ты меня оставляешь?

– Не возражаешь, если я тебе на полу постелю? – вместо ответа спросила Оксана.

– Обычно все лучшее предлагают гостю.

– Предлагаешь, мне самой на полу улечься? – фыркнула Оксана. – Не дождешься.

Так они и устроились. Оксана на кровати, Герман на полу.

– Зря ты отказалась. Спать на полу – отличная практика для позвоночника. Утром проснусь с прямой, словно стрела, спиной.

– Смотри, чтобы тебя сквозняком отсюда не выдуло.

Добрая Оксана дала Герману целых два одеяла, на одно лечь, другим накрыться, но несмотря на это, Герман ощутимо чувствовал дуновение холодного ветерка. Он кутался и кутался, а потом не выдержал и среди ночи осторожно перебрался поближе к Оксане.

– Ничего личного. Просто хочу согреться.

Оксана не услышала его оправданий. Она крепко спала, причмокивая во сне губами, словно ей снилось что-то вкусное и сладкое. Была у нее такая привычка, которая всегда умиляла Германа. Он смотрел на спящую девушку и невольно вспоминал, что связывало их когда-то. И почему они расстались? Инициатива исходила от Германа. Но чем не угодила ему Оксана? Да ничем. Все у них было, как он теперь понимал, просто идеально. Наверное, именно этих крепнущих отношений Герман и испугался. Ему показалось, что дело идет к свадьбе, а к свадьбе он был не готов. Вот и поспешил порвать с Оксаной.

А потом закрутилось с Ирой. Она как-то очень быстро оказалась беременна, начала рыдать, что на аборт никогда не пойдет, призвала на помощь маму и более тяжелую артиллерию в лице старшего брата с дядей. Те поговорили с Германом, и он понял, что жениться все же придется. Видимо, кто-то там наверху записал, что быть ему женатому. Не хочет добром и на любимой девушке, женится поневоле и на первой встречной, которой на тот момент и являлась Ирина.

– Ох, и наворотил же я дел, – прошептал Герман. – Кто бы знал, какой я дурак! Какой дурак!

К утру он снова сполз на пол, так что проснувшаяся чуть позднее Оксана так и не узнала, что ночь они с Германом провели бок о бок. Когда Оксана открыла глаза, Германа в квартире уже не было. А на кухне в маленькой вазочке стоял букетик свежих ландышей и лежал пакет с горячими пышками, за которыми Герман сходил в булочную в нескольких кварталах от дома Оксаны.

Тут же на столе лежала записка:

«Ушел в больницу навестить сына».

Оксана понюхала нежные лепестки первых весенних цветов, откусила кусок булочки, поставила кофе на огонь и, пока напиток закипал, перечитала записку. Много времени у нее на это не ушло. Записка была совсем короткой. Несмотря на это, Оксана еще читала и перечитывала ее несколько раз, словно никак не могла уяснить ее смысл. А смысл был таков, что Герман, как бы ни любила она его, навсегда для нее потерян. Рано или поздно Герман с Ириной помирятся. Им придется это сделать хотя бы ради малыша, которому нужны оба родителя.

Однако не успела Оксана выпить кофе и всплакнуть о своей горькой судьбинушке, как в дверь раздался звонок, а потом в квартиру ворвался Герман с воплем:

– Ты должна мне помочь!

Вид у него был до такой степени расхристанный, что Оксана без лишних объяснений поняла, что в довершение ко вчерашним бедам у ее друга случилось что-то еще.

– Помоги мне! – взмолился Герман с порога. – Умоляю.

– Как?

– Помоги мне проникнуть в «Красоту не для всех».

– Но… но как?

– Устройся к ним на работу! Ты же говорила, что работаешь в медицинской клинике.

– Я бухгалтер. Вдруг им никто на ставку экономиста не нужен?

Но Герман лишь отмахнулся. Такие мелочи его никогда не смущали.

– Что-нибудь придумаем. Скажи главное, ты согласна?

– В принципе могу попробовать. – В голосе Оксаны звучало сомнение. А потом она вдруг воскликнула: – Но не раньше, чем мы выпьем кофе с этими замечательными булочками! И ты мне все подробно объяснишь. Кстати, спасибо за цветы.

– Я все продумал, пока ехал обратно из больницы, – бормотал Герман, поглощая одну булочку за другой. – Ты отлично подойдешь. Я бы не стал тебя просить, сам бы к ним пошел, но меня в «Красоте не для всех» уже видели. Стоит снова к ним сунуться, мигом узнают.

– И еще арестуют. Не забыли небось, как ты Меерсону угрожал. А потом бац, и мертвое тело нарисовалось.

– Да, и это тоже, – согласился Герман. – Поэтому нужен кто-то другой – ты!

– Очень польщена доверием. Но все-таки что случилось? Почему ты примчался, словно тебя муха цеце укусила?

– Рассказываю.

Спалось Герману плохо. И поэтому с утра пораньше он вышел на улицу. Купил ландыши, купил булочки, а потом прямым ходом направился в больницу, хотел навестить сына, душа за которого после вчерашнего разговора с тещей была как-то неспокойна. И едва зайдя в отделение, Герман убедился, предчувствия его не обманули.

– А мальчика забрала его мать, – развел руками лечащий врач, которому Герман вчера сдавал Ванечку.

– Когда? – Герман был поражен. Часы показывали восемь утра. Ему пришлось ждать, пока больницу откроют. Герман был уверен, что он сегодня первый посетитель.

– А она его еще вчера вечером забрала. Приехала около одиннадцати вечера.

– И ее пустили? Больница в это время закрыта для посетителей.

– Каким-то образом ей удалось проникнуть в отделение. Она приехала со свидетельством о рождении, с билетами на самолет, даже кто-то вроде адвоката у нее был. И продемонстрировав все эти бумаги, ваша жена заявила о намерении забрать сына.

– И вы ей позволили это сделать?

– Меня в отделении не было. Был лишь дежурный врач.

– Разве он имеет право оформлять выписку?

– Вообще-то нет, но в экстренных случаях мы идем навстречу родителям. У вашей жены были билеты, они могли пропасть. Она подписала отказ от дальнейшей госпитализации и забрала ребенка.

– Но вы же говорили, что ребенку нужно пройти обследование!

Врач замялся.

– Вообще-то мы вашему Ване все необходимые процедуры уже сделали, сразу же после поступления в стационар.

– И что? Что вы узнали?

– На редкость здоровый малыш. Поздравляю вас.

Но Герман видел, что врач, хотя вслух и восхищается здоровьем Ванечки, о чем-то умалчивает.

– Единственным отклонением, которое нас несколько насторожило, – продолжил наконец врач, – было инородное тело, которое просматривается на снимках в районе затылочной кости.

– Где-где?

– На затылке.

Но шрам у Ванечки был на лбу, под самыми нежными волосиками.

– Вы уверены? А как же шрам на лбу?

– Шрам – это просто порез верхних слоев кожи. А вот в затылочной части был обнаружен крохотный кусочек металла.

Герман похолодел.

– Пуля? В моего сына стреляли?

– Нет, что вы! – усмехнулся врач. – Скорее, микрочип или что-то в этом роде. Этот кусочек правильной прямоугольной формы, размером чуть меньше квадратного сантиметра. Вот примерно такой.

И врач показал ноготь своего указательного пальца.

– А что это такое?

– Мы не знаем. Мы ждали вашего появления, чтобы получить разрешение на дальнейшие исследования, но приехала ваша жена и забрала ребенка.

– А ей вы сказали о проблеме?

– Конечно.

– И что она?

– Заявила, что мы дураки, что с ее ребенком все прекрасно, что она его забирает и пусть только кто-то попробует ей помешать.

– Почему же мне не сообщили?

– Когда ваша жена появилась, она была очень возбуждена. Дежурный врач хотел вам позвонить, чтобы удостовериться, что вы поддерживаете супругу в стремлении забрать ребенка. Но, к сожалению, обнаружил, что ваш телефон находится вне зоны доступа.

Ну да, после звонка тещи Герман выключил телефон. А теперь горько жалел об этом. Если бы врач дозвонился до него, Герман бы примчался в больницу и застал бы тут Ирину. Не позволил бы ей увезти Ванечку!

– А куда? Куда она его повезла?

– Откуда мне знать?

– Но вы сказали, что у нее были какие-то билеты! Куда она собиралась лететь?

– Об этом вам лучше спросить у дежурного доктора, который и занимался вашей женой.

– Хочу его видеть! – тут же откликнулся Герман. – Немедленно! Сейчас!

К счастью, дежурный врач, хотя уже и сдал дежурство, еще не успел уйти из отделения, и Герман сразу же его перехватил. Дежурным врачом оказался сопливый интерн с пухлыми, еще детскими губами и трогательными усиками, которые с трудом пробивались сквозь толстую кожу. Кожа была покрыта прыщиками, одного переднего зуба не хватало, и вообще, вид у доктора был какой-то помятый.

– Это вы среди ночи выписали моего сына?

– Да, я.

Когда врач заговорил, до Германа донесся характерный запах перебродившего алкоголя. Врач, похоже, хорошо принял накануне и сейчас еще не до конца «просох». Учуяв спиртное, Герман окончательно утратил крохи уважения к врачу, которые у него еще оставались. Он схватил парня за грудки и затряс:

– Говори, паршивец, почему ты отдал ребенка явно неадекватной бабе?

К удивлению Германа, врач не оказал ему ни малейшего сопротивления. Парень висел в руках Германа, словно огромная тряпичная кукла. А голова его мягко моталась из стороны в сторону, пока Герман не сжалился и не оставил недотепу в покое.

– Денег она тебе посулила, да?

– Ага, – икнул интерн. – А что тут такого? Ребенка бы все равно выписали.

– Только днем.

«А днем я был бы уже в больнице и перехватил беглянку».

– Я документы проверил, – забубнил интерн. – Она и впрямь приходилась ребенку матерью. У нее и свидетельство о рождении на руках было, и в паспорт мальчик был вписан, она мне даже загранпаспорт показала. Там фотография мальчика тоже была вклеена.

При этом лоб интерна неожиданно сморщился, словно он что-то вспомнил, и это его тревожило. Но Герман был слишком зол на него, чтобы замечать такие мелкие детали.

– Они улетать собирались. Ваша жена и билеты на самолет продемонстрировала.

И снова на лбу у интерна появилась складка. На сей раз она выглядела столь многозначительно, что Герман не мог ее не заметить.

– Что еще?

– Нет. Ничего.

– Не верю. Отвечай.

Интерн молчал.

– Ты билеты видел?

– Мельком.

– И какой там был пункт назначения?

Интерн упорно молчал.

– Память отшибло? – догадался Герман. – А если так?

И Герман сунул ему в руки купюру. При виде денег врач заметно оживился. На опохмелку этих денег вполне хватало.

– Скажи, куда собиралась лететь моя жена с сыном!

– На Кипр.

– Это точно?

– Билеты были куплены именно туда.

Врач быстро отвел глаза. Будь Герман чуть более наблюдателен, он бы понял, что парень чего-то недоговаривает. Есть еще что-то, что он мог бы рассказать. Но Герман уже уцепился за мысль о Кипре и думал лишь о том, как бы теперь выяснить, в какую именно часть этой страны отправились его жена и сын.