Психфактор

Самой популярной и востребованной фигурой нашего времени становится психолог. Замечаешь это, занимаясь подбором гостей для своих теле и радиоэфиров, заявляя темы на редакционной летучке, просматривая чужие материалы: беседа с психологом, его советы, его мнения о вреде и пользе антидепрессантов, двадцать пять простых прикладных способов подумать о работе без отвращения, а о правительстве – с любовью… Раньше было не так. Раньше самой приглашаемой и расспрашиваемой фигурой был риелтор. До него – экономист (когда ждать дефолта и в чем хранить доллары). Еще прежде того – политик, политолог, политтехнолог («кто в славе, кто в опале» – как Лир с Корделией в темнице; боже мой, что мы считали темницей… и кто были наши Корделии!). До них – историк («Нам много врали, так скажите правду хоть вы»). Эволюция показательная и печальная. В начале так называемой перестройки людей интересовало прошлое, затем – будущее и возможность его изменить; теперь мы в очередной раз убедились (кто со злорадством, кто с отчаянием, а кто без всяких эмоций), что у внеисторических обществ нет ни прошлого, ни будущего – одно настоящее. Его незачем познавать, ибо и так все понятно; его бессмысленно менять, ибо оно снова растекается одной и той же кисельной кляксой. К нему надо приспособиться. А для приспособления существует психолог – человек, у которого сегодня чаще всего спрашивают совета. Ведь психолог тем и отличается от прочих героев времени, что его не спрашивают о внешних обстоятельствах. Эти обстоятельства – данность. Его спрашивают о том, как изменить себя, чтобы окружающее перестало нас пугать и мучить.

Впервые этот феномен стало можно проследить по взлету популярности Курпатова. На его сайте, кстати, приводится список наиболее распространенных жалоб, с которыми к нему теперь можно обратиться даже для телефонной консультации – сотрудники его клиники за шестьсот рублей проанализируют вашу анкету и дадут первые советы. «Страдаю паническими атаками. Навязчивая мысль, что я умру. Чрезмерная чувствительность. Меня охватывает паника. Отсутствует мотивация в жизни». Все это, в общем, нормальные вещи, хотя с них часто начинается депрессия, – просто, когда у человека есть сверхценности, идеалы или попросту ощущение развивающейся, движущейся куда-то истории, все эти неприятности отходят на второй план. Все мы умрем, разумеется, но все мы что-то по себе оставим: страну, детей, сделанное… Сегодня, когда все видят, что делать что-либо бесполезно, когда кризис целей и ценностей охватил не только интеллигенцию, но и власть, – панические атаки стали обычным делом. Ничто не отвлекает от внутреннего хаоса, и человек проваливается в него, в себя, в трясину. Иногда спасает вера, но вера ведь тоже не для всех. Адвоката называют «нанятой совестью», Владимир Леви точно назвал психолога наемным Богом. Правда, особенность этого наемного Бога в том, что чудес он не делает и душу не спасает (как и адвокат). Он предлагает паллиативы – антидепрессанты, снотворные и простые приемчики примирения с тем, что есть. Поскольку преступник не может и не желает каяться и завязывать, а напуганный обыватель – рушить ради абстрактных и недостижимых целей свой зловонный, двадцать раз опостылевший уют.

Отсюда – слава Дили Еникеевой, обаятельной женщины, которая никакой, конечно, не психолог: она наштамповала около сотни книжек, представляющих собою нечто среднее между сборником анекдотов, советами домохозяйке и дамским журналом для низшего слоя среднего класса. Отсюда же – бешеная популярность телепрограмм Андрея Курпатова, чьи книги не прибавят к вашим знаниям о себе ровным счетом ничего, но дадут иллюзию, что вы кому-то небезразличны. И наконец, лавина спама, предлагающего справиться с депрессией (ибо это единственное, с чем мы можем сегодня справиться), подтверждает все ту же моду: люди кинулись к последнему прибежищу. К тому, кто не поможет, конечно, и не полюбит, но, по крайней мере, пусть за шестьсот рублей, внимательно и уважительно выслушает.

Кажется, это все, что можно сделать для сегодняшнего россиянина.